Тактик.7

Глава 25 Дела семейные

— Порт-Арми с его щедрыми полями и садами в пригороде и морской торговлей сытно кормил половину Газария, — лениво прокомментировал мне Леголас вид на город, пока двинулись по узенькой приморской улице.

— Кормил?

— Ну да, пока предшественник Ирзифа лорд Гвайрайнер не решил выжать из города все соки. Он обложил местных такими налогами, что половина орков-крестьян сбежали, многие мелкие поселения опустели, а высокие портовые сборы отпугнули морских торговцев. Но он заработал денег и дав взятки, перебрался в столицу Бруосакса, и сюда прислали нового наместника, лорда Ирзифа.

— И он всё исправил? — с сомнением спросил я, глядя на пустые глазницы брошенного дома, мимо которого мы шли.

— Как бы не так, он продолжает ту же политику, но регион уже обескровлен, так что богачом ему здесь теперь не стать.

Порт-Арми амфитеатром спускался к морю, улицы белели в лучах заходящего солнца, черепичные крыши пылали красным. В гавани покачивались мачты судов и судёнышек.

— Город был жемчужиной восточного побережья во всей красе, — контрабандист говорил с неожиданной горечью. — Ещё десять лет назад в городе жило пятьдесят тысяч душ, три десятка храмов, было пять рыночных площадей и всего один герцог-кровосос, который последовательно и упорно превращал эту красоту в помойку.

— А эльфы?

— Большинство наших ушли одними из первых. Ты же знаешь, человек, наш народ не особенно оседлый. Но мне жаль, что мы ушли, и говоря мы, я имею в виду и себя тоже.

Эльф намекал, что жил тут когда-то. Я не стал расспрашивать дальше, потому что если он скрывает даже своё имя, то прошлое скрывает тем более.

Любой город — это дома и люди. Ну, в случае с миром Гинн, не всегда буквально люди, но логика примерно такая же.

В целом, город смотрелся красиво, но вблизи чувствовался некоторый упадок.

Леголас не зря сказал «был». Сейчас город переживал не лучшие времена. За парадными фасадами прятались обшарпанные дворы, на центральных улицах красовались богатые витрины, а в переулках преобладали мусор, грязь и нищие. Город переживал стадию стагнации, социального и физического упадка, а нынешняя красота была лишь отблеском былой.

Мы остановились у неприметного трёхэтажного здания. Вывеска «Пьяный матрос» покосилась, краска облупилась, но за грязными окнами горел приветливый свет.

— Лучший постоялый двор для тех, кто ценит конфиденциальность, — Леголас толкнул дверь. — Хозяин глухой, слепой и немой ко всему, что не касается оплаты.

Внутри оказалось чище, чем снаружи. Простая, но добротная мебель, запах жареного мяса и выпекаемого хлеба.

За стойкой дремал толстый человек с шикарными бакенбардами, который ожил, как только я постучал по стойке монетой.

— В Порт-Арми мы принимаем любые валюты, — он смазал рассеянным взглядом нашу компанию и бруосакский дукат. — И любых постояльцев, у которых есть эти самые валюты. Ну и вопросов не задаём. Койка для постояльца включает миску рыбного супа, четыре койки в комнате, поэтому четыре миски входят в цену. Берёте, уважаемые незнакомые мне люди-пилигримы, чьих лиц я не могу рассмотреть из-за плохого зрения, а имен всё равно не услышу из-за тугоухости?

— Берём, — выдохнул я.

Ну, логика тут простая — если ему доверяют контрабандисты и тут не спрашивают имён, то почему бы и нет. Да и вариантов других не было предложено, это тоже оказывает влияние.

Я действовал прямолинейно. Ну, то есть, сообщники (зачеркнуто) знакомые Леголаса добыли информацию о месте жительства семьи Этны и они же предложили варианты для похищения. Однако, в отличие от самой ведьмы, я не был уверен в адекватности этого плана.

Я просто пришёл к ним в гости.

— Меня зовут Рос Голицын и я бы хотел войти в ваш дом…

Я стоял на пороге дома. Южный дом, каменный, чуть расхлябанный, широкий, с внутренним двором, рассохшимися дверями, в которые я и постучал. В своей лёгкой броне и при мече, в рыцарском плаще, а на груди висела перевязь с драгоценными камнями (попса!).

Они мне открыли, а конкретно — мать семейства, дородная и слегка испуганная женщина, которая поглядывала по улице с беспокойством.

— Да? — спросила она, натянуто улыбаясь.

— Я бы хотел войти к вам в дом, — снова попросился я.

— Эээээ… Ну, заходите…

Меня пропустили, усадили на стул, поставили стол, на который стал какой-то простой местный салат.

— Вы по поводу торговли? У нас какие-то проблемы? Вы не похожи на торговца? — хозяйка дома, немолодая, но всё ещё эффектная дама хлопала глазами. К ней в качестве группы поддержки подтянулись парочка беспокойных мужчин, один толстый, второй худой, но вместе с тем они как-то были неуловимо похожи друг на друга.

— У вас живёт девочка Этна, — спокойно сказал я, дав им время, чтобы эта мысль улеглась в их головах.

— Д-да, живёт, это моя племянница. Я матриарх дома, меня зовут Мирианта, она дочь моего младшего брата Иострика и его супруги… Покойной супруги и покойного брата, то есть, она сиротка.

— У которой, — неспешно говорил я, чтобы они успевали следить за словами, — есть ещё и бабушка.

— Ведьма! — вырвалось у одного из мужчин. Матриарх дома шикнула на него, но слово уже вырвалось.

— А что, у ведьмы есть какое-то ограничение в правах? Она не имеет право быть матерью, быть бабушкой, принимать участие в судьбе ребёнка?

— Она не имеет к ребёнку никакого отношения, — Мирианта выставила руки в боки и чуточки повысила голос. — Мы приняли мать Этны как родную в семье и после трагической гибели её и Иострика воспитываем Этну сами.

— Бреггонида отдала вам живую дочь в семью, а у вас она умерла, — возразил я.

— Мы не несём ответственности за её судьбу.

— Это так не работает. Когда вам выгодно, вы несёте ответственность и заявляете о правах, когда не выгодно — оно само и я не виновата.

— Мать, давай, я вышвырну его из дома? — предложил второй из мужчин, более молчаливый.

Я резко встал, в моей руке возник мой верный гномий клинок и его кончик оказался в паре сантиметров от шеи самоуверенного идиота.

— Ой!

— Вот тебе и ой. Следи за языком, а то у Этны окажется ещё на пару родственников меньше, — беззлобно и даже несколько тихо сказал я.

Мирианта побелела.

— Мы не хотели Вас обидеть, добрый господин. Вы верно рыцарь?

— Кайеннский рыцарь, да.

— Так старая ведь… то есть, госпожа Бреггонида попросту Вас околдовала! Мы можем найти жреца Сфематы и он Вас расколдует.

Хозяйка дома дала сигнал и мужчины попятились обратно в дом, всё ещё как завороженные следя за моим клинком. Когда они ушли, я вернул его в ножны, а она выдохнула.

— Меня в силу некоторых причин нельзя заколдовать… родовые навыки, знаете ли. Она моя подчинённая. А что Вы смотрите? Она работает на меня, честная почти что мирная работа, связанная с… преподаванием и чтением древних трактатов. Так вот, я обеспокоен ситуацией. Пока что Вы говорите обтекаемые и ничего особенного не значащие вещи. Я только услышал, что девочка вам не в тягость и вы не горите желанием её отдавать.

Мирианта закивала:

— Да, добрый господин, мы любим её и не хотели бы её кому-то отдавать, тем более, что у госпожи Бреггониды нет дома, нет семьи.

Я засопел. Это правда, пожелание бабки Бреггониды было несколько иррациональным. Буквально сейчас она будет участвовать в войне, ну где война и где воспитание внучек в тихом спокойном частном доме у речки с блинами и школой? Вообще не в одной вселенной.

— Мы зафиксировали тот факт, что я обладаю некоторой властью, возможностями, способностью забрать ребёнка силой?

— Д-да, добрый господин. Но мы бы хотели, чтобы Вы не пробовали похитить или отнять её.

— Это я тоже зафиксировал. А теперь я бы хотел поговорит с ней один на один.

Анализ:

Вводные — семейный конфликт, отсутствие прямых опекунов-родителей, конфликт интересов, замешанный на местной морали и семейных узах.

Ключевой персонаж — Мирианта, против смены места жительства девочки.

Ключевой персонаж — Этна, точка зрения не известна.

Варианты действий — подкуп, угрозы, похищение, переговоры со ссылкой на мораль.

Вывод — вводных данных недостаточно для принятия решения.

Мирианта перетаптывалась с ноги на ногу и в ней происходила внутренняя борьба. Вообще, этот момент был ключевым. Если она сейчас «выйдет» на конфликт, то есть позовёт стражу или свою родню, чтобы меня избить или убить, прогнать, угрожать и так далее, начнётся конфликт и мирные пути будут исключены из списка вариантов. Опять-таки, если она не хочет показать мне девочку, это само по себе будет выглядеть подозрительно. Скрывает?

Однако, она решилась и повернув голову, приказала:

— Джованнэ, позови Этну! Давай, зови, немедленно, — она повернулась ко мне. — С Вашего позволения, господин, Вы можете побеседовать в саду, он огорожен, там есть лавочка… Я не смогу услышать, но буду вас видеть и так я буду знать, что Вы не забрали её против моей воли.

Я кивнул и позволил себя проводить в этот самый сад. Одновременно с этим обратился при помощи Роя к Фаэну, который засел в кустах в засаде с видом на дом.

«Из дома никто не выходит? Я опасаюсь, что они позовут стражу».

«Из дома-то никто не выходил, но вообще-то на другом конце улицы стоит пассажирский фургон и около него торчит десяток стражников. Но они заняты какими-то своими вопросами и выглядят ленивыми и спокойными. Не похоже, чтобы они искали кого-то».

«Ладно, присматривай за ними».

«Присматриваю, но вообще тут пчёлы и они меня порядком достали».

«Это потому, что ты сожрал конфеты на стойке в 'Пьяном матросе».

Мирианта вскоре привела Этну и подтолкнула в моём направлении.

Девочка была обычным ребёнком, лет десяти, высокая для своих лет, стройная, с копной вьющихся белокурых волос, выгоревших на солнце, веснушками и неожиданными золотистыми глазами.

Глаза у неё выдавали совершенно нечеловеческую кровь, золотые нити, яркие и сочные, вплетённые в карюю радужку. Такое встречалось только у высокородных эльфов и, внезапно, у некоторых троллей, в том числе у Тайфуна, который, вероятно, происходил от мифической расы титанов.

Словом, глаза у девочки было совершенно «не-человеческие».

— Привет. Интересные у тебя глаза, Этна.

— Да, тётя говорит, что это от солнышка. Всем другим детям на нашей улице нравится.

А ведь Бреггонида человек. И эта семья — люди. Кстати, не похоже, чтобы их беспокоили глаза девочки или они как-то волновали её саму.

— Меня зовут Рос и я друг твоей бабушки Бреггониды. Ты помнишь её?

— Нет, — она потупила глаза. — Я её не помню.

— Скажи, трудно ли тебе живётся? Бьют ли тебя, ругают ли?

— Ну, на прошлой неделе я уронила полный кувшин фиников и дядя меня отругал. А тётя его прогнала, сказала, что он сам виноват, нечего ставить его на край. К нам приходит учитель Красштей, эльф из Косого района, он учит нас буквам и цифрам, а если мы плохо делаем уроки, то он нас ругает, вот.

Интересно, значит в обиду её не дают. Ей обеспечивают равные условия в обучении, судя по состоянию волос, кожи, зубов и общему виду, голодать ей тоже не приходится.

— А в чём ты нуждаешься, Этна?

— Ну… Наша семья стала мало зарабатывать. Корабль отца утонул, две из трёх лавок закрылись, торговля на рынке совсем плохая, а тётка должна мяснику два дуката, он приходил ругаться. А расскажите про бабушку? Дядька говорит, она ведьма.

— Это неправда, Этна, твоя бабушка целитель и сейчас она участвует в войне как… как целительница, она лечит солдат, она помогает людям и делает хорошие дела. Она хороший человек, светлый и добрый! — твёрдо сказал я, а сам задумался.

Девочка в своих словах оперирует словами «семья», она чувствует себя частью этого социального сообщества, говоря о проблемах, говорит о проблемах «ячейки». И вместе с тем, проблемы есть.

— Скажи… И не торопись отвечать… Я могу забрать тебя отсюда и отвезти к бабушке. А могу не отвозить.

— А маму вернуть Вы можете? — она посмотрела на меня своими огромными детскими глазами и мне, такому обожжённому жизнью воину, захотелось провалиться сквозь землю.

Как я мог вернуть ей мать? Как я мог победить смерть? Чего стоят десятки побед против одного, но такого важного бессилия? И при этом мы, взрослые, делим её как трофей, хотя она, в сущности, несчастнейший в жизни человек, лишённый мамы.

— Я на это не способен, — тихо ответил ей и на её глазах мелькнули слёзы.

— Нет, дядя… Я не хочу отсюда уезжать… Да, мне бывает трудно и я плачу, а тётка Мири меня успокаивает… Но я не хочу никуда уезжать.

— А где вы жили с мамой? Тут? В этом доме?

Она утёрла слезу.

— Нет, мы жили в квартире в центре в доме с видом на фонтан, но когда мама умерла… Когда…. Я переехала к тётке, а квартиру… Не знаю… Если можно куда-то переехать, то туда…

Она заплакала, я неловко приобнял её. Мне было стыдно за самого себя, я весь из себя рыцарь на белом коне (ну, в действительности я приехал сюда тайком, в трюме и без всякого коня), а помочь ей не могу.

Её слезы утихли, я помог ей встать с лавочки, и она ушла.

Погода портилась, на небе клубились тучи, словно вот-вот польётся ливень.

Я вышел из сада, мне навстречу шагнула бледная как тень Мирианта.

Прежде чем она что-то сказала, я поднял руку:

— Я подумаю, как поступить, а пока… что случилось с квартирой родителей Этны?

— Бизнес Иострика имел долги, брат рассчитывал их погасить, но… Не смог. Мы продали квартиру и баржу, у нас осталась пара лавок, сад, виноградник в пригороде, но времена такие… вино не особенно покупают, всё больше сталь.

— Да, времена… Но времена проходят. А какой там был адрес дома?

— Прихрамовая улица, дом два, квартира три, в доме было шесть квартир, половина сейчас пустует, но тогда очень выгодно продали, одной семье эльфов-музыкантов. Район в центре, но небогатый… хотя сейчас весь Порт-Арми небогатый, всем трудно.

— Я понял. Прощайте, в ближайшее время дам знать. В любом случае, спасибо, что тянете на себе племянницу.

Она кивнула, а я вышел прочь, на улицу, мне хотелось побыть одному и подумать.

Однако, подумать мне не дали.

Улица была блокировала тем самым фургоном, о котором говорил Фаэн. И рядом со стражей стоял солидный немолодой мужчина, опирающийся на трость. При виде меня он приветливо замахал рукой.

Я закряхтел, как старый дед. Не было печали, блин. За мной по-прежнему присматривает Фаэн и если ко мне двинется стража, он знает, что делать.

Однако стража не двинулась, но ко мне стал ковылять тот мужчина в камзоле и с тростью.

Я всё это время стоял, прикидывая, что другой конец улицы свободен, что лёгкая броня на мне, как и оружие, которое я не держал на виду, но оно было при мне.

Незнакомец поравнялся со мной.

— Разрешите представится, меня зовут Альд Дэрш! — он неловко поклонился, продолжая опираться на трость. — Я глава торговой гильдии города и первый советник городского Совета… Ну, того, что осталось от городского Совета после восьми лет славного правления герцога Ирзифа фон Мкайдзина.

Я молчал, давая ему возможность продолжить, в том числе, потому что не понимал, чего он от меня хочет? Да и ко всем ли чужакам в городе пристает глава торговой гильдии города?

— Я знаю, кто Вы, сэр Рос. Некоторые торговцы из Вальяда прибывают и к нам, некоторые… один из них узнал Вас. Вы человек публичный и он пошёл ко мне. Вы можете мне доверять, я не намерен выдавать Вас Ирзифу.

— Не особенно я привык кому-то доверять, в том числе тому, кто притащил с собой стражников.

Я указал на конец улицы, где перетаптывались стражи порядка.

— О, у меня бы и в мыслях не было попытаться Вас задержать или причинить вред, и Вы скоро поймёте, почему так. А могу я Вам предложить пройти по вот тому переулку, там путь к небольшому старому парку, откуда открывается прекрасный вид на море? Там мы могли бы поговорить приватно.

Я активировал Птичий пастух и, потревожив ленивого голубя, проверил тот переулок и не обнаружил там засады.

— Пойдёмте, поговорим, почему бы и нет.

Одновременно с этим согласием я связался через Рой с Фаэном и сообщил о смене локации, попросив проследить за мной и прикрыть на случай нападения. Моя армия из одного мага, которого мы оставили приходить в себя после путешествия и одного эльфа, тем не менее оставалась на связи и в случае моего ареста или нападения вмешается.

Мало ли…

Мы прошли узеньким переулком, потом по улице, причём с Альдом часто здоровались, а он натянуто улыбался, потом вошли в парк, где были проложены дорожки из брусчатки. Парк был неухоженным и заросшим, между камней росла не то, чтобы поросль, а прорывались даже небольшие деревца.

…

— Итак, Вы знаете, кто я? — уточнил перед началом разговора.

— Только то, что могу. Я, как Вы, надеюсь, поняли, не последний человек в нашем городе, причём я местный.

Он сделал ударение на последнем слове.

— Ну, допустим. Всё равно не понимаю, зачем Вы меня сюда вытащили?

Альд достал из кармана амулет и проверил его, словно ожидая магической реакции.

— Артефакт показывает, что нас не подслушивают… Это хорошо, то, что я скажу, не должны слышать чужие уши.

— Я заинтригован, — с некоторой долей сарказма прокомментировал я.

— Так вот. От лица жителей города Порт-Арми и региона Газария я бы хотел, чтобы Вы, лорд-командующий армии Штатгаль, захватили нас, город Порт-Арми и…

— Я понял, — перебил собеседника. — Мысли про регион, город, что Вы местный. А вот «сфигали банька-то упала» не понял, как-то это от меня ускользнуло. Ну, то есть… Что?