Тактик.5

Глава 21 Ценность слухов

Слухи в этом мире распространялись быстрее чумы, но, в отличие от неё, несли не только смерть, но и весьма полезный для моих дел страх.

Мы подступали к тюрьме «Поющий Рог» и приём в этом мрачном заведении был полной противоположностью того отношения, которое мы получили в Принстауне.

«Поющий Рог» стоял посреди унылой равнины, и его единственной достопримечательностью была высокая сторожевая башня, на которой, по слухам, когда-то повесился её первый начальник. Якобы с тех пор в ветреную погоду она издавала звуки, похожие на тоскливое пение.

Называлась тюрьма так гордо ещё в честь далёких времён, когда тут был лес и герцогские угодья. Герцог оборудовал древний брошенный замок под маленькое поселение, куда, по слухам, периодически катался бухать и предаваться разврату.

С тех пор герцоги вывелись, в лесу сначала обосновались бандиты, потом было маленькое восстание против власти короля, карательная война, упразднение герцогов до губернаторов (которые назначались королевским первым советником). Где-то в процессе этой истории лес вырубили под корень, а поселение превратилось в тюрьму.

Всё, что осталось, это название, которое больше подошло бы кабаку.

Нас заметили задолго до того, как мы приблизились к воротам. Заметили и, судя по всему, опознали.

Вместо вальяжных и ленивых, плюющих вниз со стены стражников, нас встречала целая чрезмерно доброжелательная приветственная делегация.

Ворота были гостеприимно распахнуты настежь, а за ними во дворе в три шеренги выстроился весь гарнизон — человек сорок, одетых в разномастную, но броню и гражданскую одежду.

Они стояли по стойке «смирно» так усердно, что, казалось, вот-вот пустят корни в раскисшую грязь.

Впереди этой делегации, переминаясь с ноги на ногу, стоял невысокий, совершенно лысый человечек в добротном, хоть и слегка помятом, суконном камзоле. Его лицо, круглое и подвижное, выражало целую гамму эмоций, главной из которых было плохо скрываемое беспокойство, словно он был проворовавшийся чиновник, а я проверяющий из ГенПрокуратуры.

Он то и дело вытирал потный лоб рукавом, бросая нервные взгляды на нашу приближающуюся колонну.

Я в этот раз направился в тюрьму без братьев-квизов, они присматривали за нашими подопечными, которые как дети малые — то сожрут что-то не то, то подерутся, то сломают что-то… Словом, оставлять этих детишек одних никак нельзя.

Со мной был Фомир и несколько капралов, которые управляли телегами. В техническом плане мы использовали тот же оправдавший себя подход, телеги для слабых рекрутов, там же продовольствие, котлы и прочее дорожное барахло.

В числе капралов были орк Хайцгруг и человек Марк. Этих двоих я не то, чтобы обласкал своим вниманием, а скорее гонял по всяким поручениям больше других, приучая к многообразию ситуаций.

— Это начальник тюрьмы Клапиус, — прошептал Фомир, который успел навести справки в деревне по дороге. — Старый карьерист, который попал в опалу за какие-то махинации и был сослан в эту дыру, но его не посадили и не повесили. Он чей-то там зять, а «Поющий Рог» считается тихой заводью.

Мы въехали во двор.

Я спешился, передав поводья коня Грома подошедшему Марку. Мои капралы, Хайцгруг и Марк, чрезвычайно довольные тем, что им доверили оружие, встали по бокам. Всем своим бдительным и бравым видом демонстрируя, что они тут не для красоты.

Мы втроём неспешно направились к начальнику тюрьмы.

— Герцог Рос! — выпалил Клапиус, едва мы приблизились, и попытался изобразить нечто среднее между поклоном и реверансом, отчего стал похож на колобка, пытающегося завязать шнурки. — Какая честь! Какая высокая честь для нашего скромного заведения! Мы… мы наслышаны о Ваших великих деяниях… во славу короны!

«Деяния» — это, надо полагать, разнесённые в щепки ворота Принстауна и начальник Грол, почти что болтающийся в петле. Информация, как я и предполагал, дошла сюда раньше нас.

По крайней мере, его поведение свидетельствовало о том, что слухи до сюда добрались. Отлично, это экономит время, сохраняет нервы и здоровье всех участников.

— Здравствуйте, господин Клапиус, — сказал я ровным тоном, останавливаясь перед ним. — Я здесь по тому же делу, что и в Принстауне. У меня есть королевский Указ о формировании армии и мне нужны Ваши заключённые.

— Конечно, конечно, Ваша Светлость! — закивал он так рьяно, что его лысина заблестела. — Всё, что пожелаете! Любые… э-э-э… человеческие ресурсы к Вашим услугам! Списки уже подготовлены, бараки готовы к осмотру. Желаете посмотреть на свежем воздухе, то есть, на площади или внутри бараков?

Хотя и немного корябнула фраза про «человеческие» (а что, других не будет?) ресурсы, но мне понравился его подход, говорящий о том, что с ним у меня не будет проблем и конфликтов.

— Пожалуй, удобнее будет на улице, под открытым небом.

— Как скажете, мои люди окажут Вам полное содействие!

Он обернулся и рявкнул на своих стражников:

— Чего стоите, истуканы⁈ Оказывать содействие его светлости! Живо!

Стражники, переглянувшись, бросились выполнять приказ с таким рвением, будто от этого зависела их жизнь. Что, в общем-то, было недалеко от истины, однако я всем своим видом демонстративно показывал отсутствие агрессии.

Всё же Грол меня спровоцировал на нападение, в отличие от этого вежливого дядьки, который мне ровным счётом ничего плохого не сделал.

— Хайцгруг, Марк, — повернулся я к своим капралам. — Берите свои десятки и начинайте. Процедуру знаете. Отбор, осмотр, запись. Фомир, твоя задача — магический сканнинг. Вот не надо нудить про кайеннские словечки, смысл же понятен? Ищи Искры, как договаривались.

Руководитель должен уметь делегировать, часть работы я нагрузил на подчинённых.

— Пройдёмте в Ваш кабинет, начальник, — предложил я. — Уверен, у Вас найдётся чашка чего-нибудь горячего и ответы на пару моих вопросов.

Кабинет Клапиуса был очень скромным. Маленький, аскетичный, с голыми стенами и единственным окном, выходящим на тюремный двор. Единственным украшением служила огромная, подробная карта провинции Мизатерри на стене.

Я осмотрел двор. Насколько мне пояснил Фомир, который со скуки заделался краеведом, в древности это была какая-то большая ключевая крепость. Однако время её не пожалело и сейчас большая часть построек — это то, что под землёй. Там, в сырых камерах и сидели заключённые, да и условия там были суровыми и не способствовали долгой и счастливой жизни.

Надсмотрщики занимали строения на поверхности, а древние стены в основном не сохранились.

— Вы… Вы не подумайте, Ваша Светлость, — лебезил начальник, наливая мне в кружку какой-то травяной отвар, — я всегда был предан короне! Грол… он же просто чудовище! Коррупционер, садист! Я давно писал на него жалобы, но Вы же знаете, как у нас всё… медленно и предвзято.

Я молча пил отвар, давая ему выговориться. Он, конечно, врал как сивый мерин, но мне было глубоко наплевать на отношения между чиновниками королевской системы наказания.

— Давайте начистоту, господин Клапиус.

— Д-давайте, герцог Рос.

— Ваша лояльность мне продиктована слухами, которые дошли до Вас о событиях в Принстаунской каторжной тюрьме?

— Нуу…. А эти слухи правда?

— Я не знаю, что говорят, Клапиус, но Ваш коллега послал меня ко всем херам вместе с королевским Указом…

— Ой-ой-ой, — испуганно покачал головой Клапиус.

— А я взял «его» тюрьму штурмом, набил рожу ему и прислужникам, после чего сам забрал всё, что мне полагается по воле короля. Так сказать, проявил королевскую волю силой оружия.

— А правда, что Грол в какой-то момент стоял на эшафоте прямо в петле? — осторожно поинтересовался Клапиус. Судя по выражению лица, эта деталь истории волновала его больше прочих.

— Чистая правда и этот «момент» был чрезвычайно долгим, особенно для Грола. Больше Вам скажу, мы вскрыли его кабинет и реквизировали его личную сокровищницу как добытую незаконно, коррупционным путём.

Клапиус нервно сглотнул. Он не был похож на такого лютого коррупционера, как Грол, но какие-то грешки у него явно были.

— Однако, как я полагаю, нам с Вами, господин Клапиус, такое не грозит.

— Ваша светлость, уверен, что мы сможем договориться…

Клапиус открыл стол и стал было оттуда что-то доставать. Это «что-то» звенело медью и, даже, быть может, серебром. В цивилизованных мирах это называется «взяткой».

— Не надо, — твёрдо сказал я и он замер, остановился.

Я поставил чашку на стол.

— Господин Клапиус, не стоит. Мне не нужны Ваши деньги, лучше потом устройте тихое застолье внутри коллектива, чтобы отпраздновать тот факт, что «Поющий Рог» оказался на голову умнее и удачливее, чем «Принстаун». Уверен, что в финале вы тут все просто проводите нас, помашете ручкой и всё. Но если Вы всё же хотите оказать мне услугу, просто по доброте душевной…

Клапиус с готовностью кивнул. Скорее всего, его очень даже устраивал вариант подмаслить меня услугой, а не финансами из их тюремной чёрной кассы.

— Просто поделитесь со своими коллегами такой штукой, как гротеск.

— Гротеск? Это что-то из театра?

— Да, оттуда. Это когда два события резко отличаются одно от другого. Чёрное от белого. Лёд от пламени. Как отличается действия герцога Роса и его людей в «Принстауне» и поведение в «Поющем Роге». Мы ведь народ смирный, если нас не трогать. При этом в целом мы люди не гордые, не просим расстилать перед нами ковровую дорожку и заказывать оркестр.

— У нас нет оркестра, мы думали, но никак бы не успели…

— К адским гончим оркестр, Клапиус! Я, как и Вы, человек подневольный, мне надо просто нормально выполнить свою задачу, и я горячо приветствую если не помощь, то когда мне хотя бы не мешают. Я уже такому рад. А деньги, что у Вас там…

Он кивнул, всё ещё не отпуская кошель в столе, но и не доставая его.

— Я умею зарабатывать деньги иначе. Предлагаю проследовать во двор и просто отработать нашу задачу. И все счастливы.

…

«Поющий Рог» был тюрьмой небольшой, но специализированной. Тут отбывали наказание приговорённые к пожизненному заключению, тут был суровый режим, не было принудительных работ, кроме как при выполнении хозяйственных задач для своих же нужд, а большинство заключённых были убийцами или бунтовщиками.

При этом в ведомстве Клапиуса был порядок и процесс рекрутинга в «Поющем Роге» прошёл на удивление гладко.

Заключённых выводили на плац небольшими партиями. Они уже знали, что происходит, и смотрели на меня со смесью надежды и ужаса. Я не стал повторять свою пламенную речь. Добровольцы шли на проверку, те же, кто не желал отправиться на войну, а спокойно сидеть в своих стенах, отбывали назад в казармы.

В основном я просто стоял и смотрел, как мои капралы делали свою работу, водили, строили, организовывали.

Я же занимался своим. Рой был моим главным инструментом. Я стоял рядом и передо мной, в моём сознании, разворачивалась живая карта душ. Я видел их всех.

Имя: Йаргнус.

Статус: Заключённый.

Навыки: Кузнечное дело (мастер), пьянство (эксперт).

Лояльность (потенциальная): 25%.

Страх: 60%.

Надежда: 15%.

Скрытые черты: Надёжен, если трезв. Склонен к депрессии.

Я махнул рукой в ту толпу, которая имела статус «берём». Марк отвёл заключённого к группе других таких же и велел стоять.

Мне показали следующего.

Имя: Кхутрису Шнырь.

Статус: Заключённый.

Навыки: Воровство (мастер), участие в городской банде, предательство (эксперт).

Лояльность (потенциальная): 1%.

Страх: 95%.

Надежда: 4%.

Скрытые черты: Патологический лжец.

Я помахал отрицательно — не берём.

Как ни странно, главными критериями кроме здоровья была способность к «верности». Брать совсем уж безумцев и придурков, подлецов (а такие составляли в тюрьмах подавляющее большинство), предателей я не был намерен. Если уж выбирать из отбросов, то пусть они будут мотивированы на верность мне и надежду на новую жизнь, а уж я их туда приведу. Ну, кто доживёт.

Я отсеивал их быстро, работал как конвейер.

Мне не подходили и те, кто был сломлен окончательно. В ком не было ничего, кроме злобы и предательства. Ну и слишком больные, по общему правилу.

Всё же солдат должен быть если не здоров, как космонавт, то по крайней мере быть способен дойти до врага и нанести ему пару ударов.

За какой-то час мы отобрали шестьдесят три человека. Не так много, как в Принстауне, но там была большая каторга, а тут скорее последний дом отдыха, всего-то на четыре сотни заключённых, всё больше доходяг.

Когда, как мне показалось, я закончил, ко мне спешным шагом подошёл Фомир. Его лицо, обычно безрадостное в тюрьмах, в отличие от кабаков и трактиров, сейчас выражало такое возбуждение, что я на мгновение подумал, будто он каким-то образом отыскал тут запасы эльфийского вина.

— Герцог! Рос! Бросай всё! — задыхаясь, выпалил он. — Я тут кое-что интересное нашёл.

— Что? — я оторвался от созерцания тех, кого отобрал из числа добровольцев.

— Драгоценный камень в куче навоза! Ну, не буквально… Официально заявляю, что не копаюсь в навозе, а тот случай, когда я потерял пенни… Не важно! Идём!

Он схватил меня за рукав и потащил за собой к одному из второстепенных бараков. В стороне от остальных заключённых, съёжившись, стоял молодой полуэльф. Он был худ, как тростинка, с огромными, испуганными глазами цвета весенней листвы и длинными светлыми волосами, спутанными и грязными. Он дрожал, то ли от холода, то ли от страха. Я забраковал его, потому что состояние его здоровья оставляло желать лучшего, он был слаб, к тому же болел чахоткой.

— Вот! — Фомир ткнул в него пальцем с видом коллекционера, демонстрирующего редчайшую бабочку. — Его зовут Ластрион. Бывший учащийся Коллегиум Генун Теллурис Элемент Магистрий, старая гильдия, давно потерявшая своё величие. Его учитель измывался над ним и однажды Ластрион нашёл в себе силы и сотворил заклятие, которое превратило наставника в крысу, после чего раздавил мерзость каблуком.

— Забавная история. Но… — я не знал, как сказать магу, что Рой не считал его учеником-магом, не было у него такого статуса. С другой стороны, наверное, его отчислили, пока осудили на пожизненное заключение, а Рой многие вещи понимал буквально.

— Это не забавная история, Рос! Это инициированный маг.

— Ученик?

— Сам же просишь смотреть в корень и в потенциал. Знаешь, в чем его природный талант? Очень странная штука, между прочим… он… конвертер! — выдохнул Фомир, и его глаза горели фанатичным огнём. — Понимаешь? Он может преобразовывать энергию! Одну в другую!

До меня не сразу дошёл смысл его слов.

— Поясни, — потребовал я.

— Пойдём, покажу!

Мы отошли за угол казармы, подальше от любопытных глаз. Я достал из сумки один из артефактов, которые мы купили по дороге из Принстауна, — маленький, тусклый амулет, который, по словам Фомира, когда-то был способен создавать небольшое силовое поле, но давно исчерпал свой заряд. Затем я вытащил другой артефакт, с красными, пульсирующими как кровь, камнями.

— Камни напитаны проклятием Кмабирийских болот, — показал он мне амулет.

Я равнодушно пожал плечами. Поскольку я не мог пользоваться никакой из этих энергий, моя магия была совершенно иной, для меня что одно, что другое не представляло ценности.

— Давай, мальчик, — прошипел Фомир, подталкивая Ластриона. — Покажи герцогу свой фокус. Не бойся.

Ластрион с ужасом посмотрел на пульсирующий красным амулет, но затем взял его в свои дрожащие руки. Он закрыл глаза. Я не почувствовал никаких магических потоков, никаких заклинаний. Он просто стоял, и камень в его руках начал меняться. Багровое свечение стало бледнеть, таять, словно утренний туман. Аура смерти, исходившая от него, слабела. Вместо неё появлялось что-то другое… чистое, нейтральное. Свет стал белым и чуть зеленоватым.

Затем Ластрион взял в другую руку разряженный амулет. Он снова закрыл глаза. И я увидел, как тусклый металл амулета начал слабо светиться мягким, голубоватым светом. Свечение становилось всё ярче, пока не превратилось в ровное, уверенное сияние.

Фомир выхватил у него амулет и активировал его. Вокруг его руки вспыхнул и замерцал полупрозрачный силовой щит.

— Работает! — взревел он, забыв о всякой конспирации. — Клянусь всеми демонами преисподней, он работает! Он перезарядил его! Рос, ты понимаешь, что это значит⁈ Это же инженерный подход к магии, которого ты хотел.

Я смотрел на испуганного полуэльфа, который только что разрядил опасный артефакт и в этом на мой взгляд не было ничего невероятного. В конце концов, можно было просто шарахнуть этим артефактом по дереву, и оно превратилось бы в зловонный трухлявый пень.

То есть, просто израсходовать энергию — нетрудно.

Но он её поменял.

Для магов это всё было важно. Для них вид магии и маны был определяющим. То есть Фомир объяснял уже мне, что виды магии и уже заряженная под тот или иной тип энергия не похожа на другую как дёготь, сырая нефть или льняное масло, хотя все они содержали органические соединения, практическое применение у них совершенно разное.

А этот испуганный парень взял и превратил… Ну не то, чтобы воду в вино, иначе бы я тут уже испугался, но он превратил одну магическую энергию в другую. Забавный малый.

— Ты хочешь сказать, что мы теперь можем заряжать энергию амулетов каких хотим, Фомир?

— Ну, он ученик, он испуган и болен, к тому же работает только на малых объёмах. Говоря инженерным языком, у него низкая производительность.

— Так мы никуда и не торопимся.

Я подошёл к Ластриону и положил руку ему на плечо. Он вздрогнул, ожидая удара.

— Ты больше не заключённый, — сказал я тихо. — И ты не будешь солдатом. Ты — ценный специалист, ты теперь один из нас, из армии «Штатгаль». С этого дня ты находишься под моей и капитана Фомира личной защитой. Ну и вылечить тебя придётся, конечно.