Сяо Тай и Божества Северного Ковша

Глава 18

Глава 18

— Ты ставишь меня в неудобное положение, Яма. — слова словно яд стекают вниз с полных алых губ, похожих на сочные плоды райского дерева: — явившись ко мне во Дворец лично… я думала у нас есть невысказанная договоренность о том, что мы не наносим визиты друг другу. Я полагала что мы поняли друг друга верно…

Сяо Тай смотрит на эту женщины снизу вверх, понимая почему ее зовут Матушка Доу Мо… она восседала на троне подобно воплощению самой ночи — величественная и недосягаемая, как созвездие Северного Ковша, чьей владычицей она являлась. Её кожа отливала перламутровым сиянием лунного жемчуга, а в каждом изгибе её зрелого тела читалась власть тысячелетий.

Чёрные как бездна волосы ниспадали тяжёлыми волнами до самых бёдер, украшенные заколками из звёздного серебра и рубинов, пульсирующих в такт её дыханию. Глаза — два омута расплавленного золота с вкраплениями алого — смотрели с такой силой, что казалось, проникают в самую душу и читают там тайные желания, заранее осуждая все что увидят.

Её одеяние из тончайшего багряного шёлка едва сдерживало пышные формы, струясь по телу как жидкий огонь. Глубокий вырез обнажал ложбинку между грудей, где покоилось ожерелье из чёрных жемчужин размером с перепелиное яйцо. Спадающий вниз волнами тяжелые шелковые ткани открывали взору сильные, точеные ноги, обвитые золотыми цепями с колокольчиками. Колокольчики пока молчали, ожидая движения этих сильных ног, каждая из которых в обхвате была, пожалуй, больше, чем вся Сяо Тай в талии.

— Однако раз уж ты все-таки оторвал свою задницу от Трона Преисподней и явился ко мне в Небесный Дворец сам, а не послал своих слуг… ты ведь знаешь, что это означает? — продолжает тем временем женщина на троне, роняя свои слова сверху вниз.

Сяо Тай помалкивает, выбирая стратегию «помолчи — сойдешь за умную» и оглядывается по сторонам. Небесный Дворец уже поразил ее роскошью и великолепием, описывать которые можно было в десяти томах и еще не все вошло бы… но она не обращала внимания на всю эту кричащую роскошь, которая уже резала глаз. Но ее интересовало другое — почему Небесный Дворец был недосягаем для тех, кого не пригласили и как можно было взять его штурмом? Ее сила привычно откликалась, послушно толкаясь то в кисти рук, в кончики пальцев, то в стопы. Она ощущала свою Ци в солнечном сплетении и точке дай-тянь, а значит она все еще была Абсолютным Оружием, могла призвать на помощь своего старого приятеля Карла Фридриха Иоганна Гаусса и разнести тут все к чертовой бабушке. И это был хороший знак. Она всегда считала, что добрым словом и здоровенной пушкой можно добиться большего чем просто добрым словом и прямо сейчас у нее не было недостатка ни в том, ни в другом.

Тем временем ее «супруг», Господин Яма — просто стоял рядом и хранил молчание, словно язык проглотил. Тем не менее что-то в его позе не давало Сяо Тай покоя, и она снова взглянула на него, на этот раз внимательнее. Они стоят в Тронном Зале Небесного Дворца, среди всей этой кричащей роскоши, среди драгоценных камней и серебра, среди лазурных арок и облачных столбов, у самого подножия трона Матушки Доу Мо, внизу, как и положено гостям и просителям, но Яма стоит прямо и смотрит Верховному Божеству Северного Ковша прямо в глаза.

— … раз уж ты знаешь, что означает твой визит… — женщина на троне поднимается — одним легким движением. Выпрямляется во весь свой немалый рост и делает шаг — вперед по ступенькам ведущим вниз, к подножию. Колокольчики на лентах издавали легкий перезвон при каждом ее движении.

— Князь Подземного Мира… — говорит женщина, делая еще один шаг: — Верховный Правитель одного из Трех Миров. Если рассматривать с этой точки зрения, то ты выше меня по статусу, Яньло-ван. Это я должна была бы встречать тебя у входа в Небесный Дворец. — еще один шаг вниз по ступенькам, снова колокольчики заливаются серебристым перезвоном, цепи путаются, обвивают ноги, создавая чудесную симфонию, словно горный ручей, текущий в тихом лесу.

— … — Господин Яма продолжает молчать и смотреть на то, как Матушка Доу Мо спускается вниз со своего трона. Сяо Тай нисколько бы его не винила, зрелище и в самом деле было величественное… но взглянув на его лицо она тут же отказалась от мысли, что он в самом деле молчит из почтения или потому что поражен величием или почти полным отсутствием нормальной одежды на Верховном Божестве Северного Ковша. Потому что при словах Матушки Доу Мо ее «супруг» явно скривился, будто целый лимон без кожуры разом съел. Почему? У этих двоих явно была общая история в далеком прошлом и история непростая. Впрочем, учитывая что Сяо Тай в последнее время забрела на территорию всех этих божественных сущностей — конечно же у них была история. Все друг с другом знакомы, по много раз ссорились, убивали, влюблялись, трахались, снова убивали, предавали, били в спину и так далее. В конце концов это люди похожи на богов или боги на людей — науке доподлинно неизвестно. Тем не менее богам не было чуждо ничего человеческого…

— Однако если расценивать Миры по их рангу в системе Трех Миров, то высшим из Миров конечно же будут Небеса, в силу праведности и чистоты. — еще шаг и снова колокольчики оповещают об этом шаге тихим перезвоном. Струящийся вниз шелк совсем не закрывал колени и бедра Верховного Божества, женщина сделала еще два шага вниз и наконец остановилась напротив гостей, у подножия трона. Даже стоя на нефритовом полу Небесного Дворца она все еще возвышалась над ними — не только над Сяо Тай, которая уже привыкла что почти все в Поднебесной выше ее, но и над Господином Ямой — почти на две головы. Краем глаза она отметила, что Господин Яма снова поморщился.

— Вторым Миром можно считать Поднебесную, где правит Сын Неба и где смешивается черное и белое, праведность и греховность, грязь и чистота. — продолжает Верховное Божество Северного Ковша своим мягким, грудным голосом. Сяо Тай хмурится. Она начинает понимать, что именно тут происходит.

— И самым низшим во всех смыслах будет Преисподняя. — отмечает Матушка Доу Мо, встав напротив них и глядя сверху вниз с легкой улыбкой: — место, где есть только грязь, нечистоты и тьма. Согласись трудно сравнить князя Небесного Царства с князем из Поднебесной и тем более — из Преисподней. Божество выше обычного человека настолько же насколько обычный человек выше обитателя Преисподней — Три Мира устроены именно так. А это значит, что мы с тобой — равны по статусу, Яньло-ван. Нет… погоди… — пухловатые, сочные губы растягиваются в улыбке: — это значит что я — все же выше тебя по статусу. В конце концов я — Верховное Божество Северного Ковша, Доу Мо. Но, с другой стороны, ты же Ван Подземного Мира… как нам с тобой поступить? Кто должен поклониться первым? Должна ли я склонить свою голову перед тобой? Но что об этом подумают мои слуги? Должен ли ты поклонится мне? Но достойно ли Вана Подземного Царства склонять свою голову? Столько вопросов… Вот потому-то я и не заходила к тебе в гости, Господин Яма.

Вот оно, думает Сяо Тай, все что тут происходит — это просто буллинг. Она-то думала, что переросла это все, но нет, даже на уровне Небесного Дворца мелкие подначки и все эти издевательства остались. Матушка Доу Мо не может удержаться от того, чтобы не указать Яме на его место, при этом делая вид что очень вежлива и даже пытается помочь.

— Я ненадолго. — наконец подает голос Господин Яма: — просто представить тебе… ее. — он делает шаг в сторону и оставляет Сяо Тай прямо напротив этой величественной женщины.

— А я тебя и не заметила, воробушек. — говорит Матушка Доу Мо и обращает свое внимание на нее: — хотя я наслышана о тебе и твоих проделках. Судя по твоему взгляду нам нужно поговорить…

— Меня зовут Сяо Тай и я прибыла сюда чтобы… — начинает было Сяо Тай, но Матушка Доу Мо поднимает вверх указательный палец, прерывая ее.

— Тшшш… — говорит она: — я еще не закончила. Знаешь ли ты, воробушек, почему Яньло-ван никогда не является по приглашению в Небесный Дворец, а я — никогда не являюсь в Преисподнюю?

— Потому что ты будешь тренировать на нем свое остроумие, пытаясь уязвить вместо того, чтобы проявить гостеприимство? Как и положено хорошей хозяйке?

— А ты смешная, воробушек. Извини, Яма, я не смогла удержаться. — женщина поворачивает голову к ее «супругу»: — такой редкий случай. Надеюсь, ты меня простишь. Впрочем, можешь не прощать. Но я действительно позволила себе слишком уж позлорадствовать над тем фактом что ты был вынужден явится сюда лично. Понимаю, что это по просьбе этой вот… выдающей себя за аватару нашей сестры Дурги…

— Она на самом деле Дурга.

— Посмотрим. А пока… ты же понимаешь, что я вынуждена это сделать. — качает головой Матушка Доу Мо: — однако я не могу не добавить, что это действительно доставит мне удовольствие. В последние три сотни лет ничто меня так не радовало, как твой визит.

— Я могу уйти и сам! — протестующе поднимает ладонь Господин Яма.

— Ну что ты. — улыбается Матушка Доу Мо: — кто же уходит отсюда так рано? Приглашение в Небесный Дворец на прием, на Осенний Бал… уйти только появившись — это выразить свою непочтительность к хозяйке. Мы же не хотим, чтобы все подумали, что сам Ван Подземного Мира непочтителен по отношению ко мне?

— Но…

— И совсем другое дело, если я — вышвырну тебя отсюда. Брысь! — Матушка Доу Мо щелкает пальцами, пространство идет волнами, и Господин Яма исчезает. Раз и его нет. Сяо Тай смотрит туда, где только что стоял ее «супруг» и переосмысливает свое отношение к миру. Господин Яма — Верховный Правитель Преисподней, если в европейской традиции — сам Сатана. В той же европейской традиции — падший ангел, едва ли не равный по силам самому Богу, а тут раз и какая-то полуголая женщина, одетая в цепи с колокольчиками и шелковые ленты — щелкает пальцем и его как мальчишку — выкидывает из реальности. Она искренне надеется, что выкидывает домой, в преисподнюю, а не распыляет на атомы. Иначе она прямо сейчас превратилась в молодую вдову. Впрочем, прямо сейчас судьба Господина Ямы ее не так уж и волнует, она почему-то твердо уверена, что тот как кот — все время встает на ноги и куда бы его не зашвырнули будет в полном порядке. В конце концов что с ним может стать? Он попадет в ал? Смешно, он там работает.

— А теперь… теперь мы займемся тобой, воробушек. — Матушка Доу Мо склоняется на ней и смотрит ей прямо в глаза. Некоторое время они глядят друг другу в глаза и Сяо Тай чувствует что тонет в этом неизмеримом пространстве черно-золотые омуты ее глаз затягивали, как водоворот в тихой заводи, где под спокойной поверхностью скрываются бездонные глубины. Сяо Тай чувствовала, как что-то внутри нее начинает расплываться, терять четкие границы — словно капля чернил, упавшая в чашу с водой.

Сначала исчезли края — имя стало просто набором звуков, лишенных смысла. Сяо… что? Кто? Зачем она здесь? Мысли замедлились, превратились в вязкий мед, тягучий и сладкий, в котором тонула воля. Золотой взгляд проникал глубже, разбирая ее на части, как ребенок разбирает игрушку — с любопытством и полным безразличием к тому, сможет ли собрать обратно.

Воспоминания начали выцветать, как старые фотографии на солнце. Лица людей, которых она знала, размывались, превращались в бледные пятна. Миссия? Какая миссия? Была ли она вообще? Или это просто сон, который снится кому-то другому?

Ее дыхание стало чужим — вдох и выдох происходили сами по себе, без ее участия. Сердце билось в груди как пойманная птица, но и это ощущение отдалялось, становилось неважным. Она растворялась, как сахар в горячем чае, теряя форму, теряя суть, теряя саму себя.

В золотых глазах плясали алые искры, и каждая из них уносила частичку того, что делало ее собой. Страхи, желания, амбиции — все это осыпалось, как осенние листья с дерева. Остался только взгляд Матушки Доу Мо — всепоглощающий, всезнающий, единственно реальный в этом растворяющемся мире.

Где-то на самом краю сознания еще теплилась крохотная искра сопротивления, но и она гасла, задыхалась в этом золотом мареве забвения… но потом Матушка моргает и волшебство момента исчезает, растворяется, словно легкое дуновение ветерка в жаркий полдень.

— Вот как? — говорит и снова растягивает свои губы в улыбке: — а ты оказывается не такая уж простая, воробушек. Говорят, что именно ты и твоя подруга причина того, что отшельник Хань Сян-цзы и Святая с Лотоосм, госпожа Хэ Сяньгу больше не с нами…

— Это так. — кивает Сяо Тай: — но они первые начали! Я просто хотела поговорить и…

— Тшшш… ты такой громкий воробушек, что у меня сейчас голова от тебя заболит. Помолчи. Давай я объясню тебе что происходит и укажу твое место в этой мозаике Трех Миров. Ведь тебе были нужны ответы? Начнем с самого начала — ты же знаешь Ответ На Самый Важный и Окончательный Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Такого?

— А? — Сяо Тай теряется. Божество Северного Ковша, сама Матушка Доу Мо, та о которой она наслышана, та что имеет право входить в покои Нефритового Императора без приглашения, та, которая владеет и управляет Семью Звездами, — задает такие вопросы? Это же просто шуточка из ее старого мира, из мира, где Адам Дуглас написал «Автостопом по галактике», высмеяв и высокие технологии, и загадочные восточные коаны и манеру всех разумных существ воспринимать этот мир слишком серьезно. Она как-то рассказывала об этом своей младшей приемной сестре Лилинг, в рамках обучения тому, что «ничто не истинно, все дозволено».

Откуда об этом знает Матушка Доу Мо? Почему ответ на этот откровенно дурацкий вопрос — входит в Испытания Клана Феникса, который возглавила Гу Тин? Что вообще тут происходит?

— Знаешь. — удовлетворенно кивает Матушка Доу Мо, глядя на нее сверху вниз: — а знаешь, как именно звучит этот Вопрос?

— Нет. — отвечает Сяо Тай, чувствуя, как у нее пересыхает в горле: — нет, не знаю… но я знаю, что Думатель предложил создать огромную вычислительную машину для того, чтобы узнать в чем именно состоит этот Вопрос. Эта машины была настолько огромной, что некоторые по ошибке принимали ее за планету. И эта планета называлась Земля.

— Так-так-так… — Матушка Доу Мо с интересом посмотрела на нее сверху вниз и сделала приглашающий жест: — присаживайся воробушек. Сейчас принесут твоего любимого нагретого вина и сладостей, нам многое следует обсудить.

— Но… — Сяо Тай некоторое время колебалась, однако глядя как Матушка Доу Мо усаживается напротив нее в выросшее прямо из пола кресло — опускается назад. На полпути к полу ее встречает мягкие, обволакивающие объятия — позади нее тоже выросло такое же кресло. Здешняя мебель как правило с прямыми углами, больше похожая на скамейки, а для мягкости их выкладывают подушками, однако это кресло больше было похоже на анатомический ложемент пилота, удобное мягкое и технологически продуманное. И в точности под ее размеры.

Между Матушкой Доу Мо и Сяо Тай из пола вырастает странный цветок, раскрывая свои лепестки и застывая, превращаясь в круглый стол. На столе уже стоят блюдца со сладостями и кувшин с нагретым вином. Рядом тут же появляется юная фея в полупрозрачных одеяниях, которая наливает вина в два серебряных кубка и с поклоном — снова исчезает, растворяется в воздухе. Матушка Доу Мо поднимает свой кубок и жестом приглашает Сяо Тай последовать ее примеру.

— Действительно. — говорит она: — вычислительная машина по имени Земля. Или — Поднебесная. А может быть — все Три Мира? Теперь ты понимаешь, почему никто не может попасть ко мне в Небесный Дворец без приглашения?

— Нет. — говорит Сяо Тай и отпивает из своего кубка, не чувствуя вкуса. Отпивает чуть-чуть, только чтобы смочить губы и не показаться невежливой. Ставит кубок на стол-цветок и отодвигает от себя: — я не понимаю. И если ты прекратишь говорить загадками, достопочтимая Доу Мо, то я буду крайне признательна.

— Дерзкая. — качает головой Матушка Доу Мо: — однако ты не можешь заставить меня изменить свое поведение. Во-первых, потому что несмотря на свою дерзость ты не станешь нападать на человека, который не проявляет агрессии первым. История твоих побед, воробушек — это история о том, как тебя неправильно прочитали. Не знали, как именно тебя использовать, что с тобой делать. Один из Восьми Бессмертных Даосов, знакомый тебе под именем Лу Цзичжэнь — он знал с самого начала. Он не проявлял агрессии, не нападал на тебя, не провоцировал, а просто встал рядом и в результате ты танцуешь под его дудку. И я не стану тебя провоцировать, воробушек, не стану нападать на тебя и пытаться уничтожить. Зачем? Ты и так будешь моей, девчонка.

— Во-первых? А во-вторых? — прищуривается Сяо Тай. Ей не нравится куда идет этот разговор. Она — управляема? Ей можно манипулировать? Неужели старый змей Лу Цзичжэнь все это время манипулировал ею? Чтобы что? Захватить Преисподнюю? Убить Господина Яму? Штурмовать Небесный Дворец.

— А во-вторых даже если бы ты все-таки перешагнула через свое воспитание и принципы и атаковала меня здесь, в моем Дворец — у тебя ничего бы не вышло. Здесь у тебя ничего не получится. — Матушка Доу Мо отчетливо ставит ударение на слове «здесь», выделяя его.

— Господин Яма тоже считал, что в Преисподней у меня не получится, потому что он — Владыка Преисподней. Какой-то там отшельник, который затащил меня в свой мир — тоже считал, что там его законы и у меня не получится. Много кто считал, что у меня не получится. — Сяо Тай выпрямляет спину, с вызовом глядя Матушке Доу Мо прямо в глаза.

— Дерзкая. — снова качает головой Матушка: — давай сделаем так — сперва поговорим. Я отвечу на твои вопросы, а ты на мои. И уже потом, если мы все же не сойдемся — мы всегда сможем превратить этот зал в место для поединка. Потому что… горькое послевкусие поражения — плохая приправа к беседе.

— … действительно.