Сяо Тай и Божества Северного Ковша

Глава 13

Глава 13

В указанный час во внутреннем дворе Дворца Верховного Повелителя Преисподней царила торжественная тишина, прерываемая лишь мелодичными звуками флейт и цимбалов. Сотни гостей в парадных одеждах заняли свои места на церемониальных подушках, расставленных строгими рядами вокруг центрального алтаря. Алтарь возвышался в самом сердце двора, представляя собой многоярусную конструкцию из черного мрамора и красного лакированного дерева. Нахнем ярусе располагались священные символы — золотые изображения драконов и фениксов, нефритовые курильницы с благовониями, чаши с вином цвета рубинов и блюда с персиками бессмертия. Вокруг алтаря горели сотни свечей в золотых подсвечниках, их пламя отражалось в полированном мраморе и создавало игру теней и света.

По периметру двора были расставлены огромные курильницы из бронзы и черного нефрита, откуда поднимались ароматные облака сандала, агарового дерева и драгоценных смол. Дым курений медленно поднимался к небу, создавая мистическую атмосферу и заполняя воздух пьянящими ароматами.

Музыканты, облаченные в алые одежды с золотой вышивкой, занимали специально построенный помост у восточной стены. Их инструменты были настоящими произведениями искусства — флейты из белого нефрита, цимбалы с инкрустацией из жемчуга, барабаны, обтянутые кожей мифических существ и украшенные золотыми пластинами. Когда они играли свадебные мелодии, казалось, что сама музыка материализовалась в воздухе золотистыми нотами.

Гости поражали воображение своим великолепием. Князья демонов восседали на шелковых подушках в одеждах из парчи и бархата, расшитых драконами и облаками. Их короны и диадемы сверкали драгоценными камнями, а на груди красовались нефритовые пластины с вырезанными иероглифами власти. Дамы были облачены в платья из тончайшего шелка всех оттенков красного — от нежно-розового до глубокого багряного, их прически украшали золотые шпильки в форме бабочек и цветов, а на шеях поблескивали ожерелья из жемчуга и кораллов.

В первом ряду расположились самые почетные гости. Справа от центрального прохода восседал Быкоголовый Мо Ван в парадных доспехах, отполированных до зеркального блеска. Его алебарда была воткнута в землю рядом, а массивная фигура казалась незыблемой как скала. Рядом с ним разместились другие военачальники Преисподней — Тигроголовый генерал в золотом шлеме, Змееподобный маршал в плаще из черных перьев, и множество других демонических предводителей.

Слева заняли места придворные дамы и советники. Их одежды были более изысканными, но менее воинственными — шелковые мантии с вышивкой облаков и цветов, веера из павлиньих перьев, украшения из нефрита и золота. Некоторые дамы держали в руках шелковые платочки, готовые смахнуть слезу умиления в нужный момент.

За ними рядами располагались менее знатные гости — младшие князья, военачальники средних рангов, придворные чиновники, богатые купцы и мастера. Их одежды, хоть и менее роскошные, все равно поражали богатством красок и отделки. Даже простые слуги, стоявшие у стен, были облачены в праздничные красные халаты с золотой тесьмой.

Весь двор был украшен с невероятной пышностью. Между колоннами галерей протягивались гирлянды из красных пионов, белых хризантем и золотых лент. На капителях колонн были закреплены красные фонари различных размеров — от маленьких, размером с кулак, до огромных, в человеческий рост. Фонари мягко покачивались на ветру, создавая завораживающую игру света и тени.

По краям двора стояли огромные вазы из белого фарфора с росписью кобальтом и золотом. В вазах были установлены композиции из веток цветущей сливы, бамбука и хризантем — символов благородства, стойкости и долголетия. Между вазами размещались статуэтки львов-фу из белого нефрита с глазами из рубинов, призванные охранять молодоженов от злых духов.

Красный ковер, по которому должны были пройти новобрачные, был настоящим произведением искусства. Тканный из тончайшего шелка, он был расшит золотыми нитями, изображающими танцующих драконов и фениксов среди облаков и цветов лотоса. По краям ковра шла кайма из иероглифов, означающих счастье, долголетие, богатство и многочисленное потомство.

У главного входа во дворец была установлена церемониальная арка высотой в три человеческих роста. Она была вырезана из красного дерева и покрыта золотой краской. Арку украшали изображения переплетенных драконов — символа жениха, и фениксов — символа невесты. Между мифическими существами были вырезаны облака, цветы лотоса и символы двойного счастья. На вершине арки красовалась золотая табличка с надписью, провозглашающей единение Неба и Преисподней.

Повсюду во дворе были расставлены столы с угощениями, накрытые алыми шелковыми скатертями с золотой бахромой. На столах красовались блюда, достойные богов — жареные утки и гуси с хрустящей золотистой корочкой, целые поросята с яблоками во рту, горы экзотических фруктов, пирамиды сладостей в форме драконов и фениксов. Кувшины с вином были изготовлены из драгоценных металлов и украшены резьбой, а чаши для питья — из тончайшего фарфора с росписью золотом.

Жрец, который должен был проводить церемонию, занял свое место у алтаря. Это был древний демон-дракон в человеческом облике, его седые волосы были убраны в высокий узел и украшены золотыми шпильками. Его ритуальные одежды поражали великолепием — мантия из красного шелка с вышивкой золотыми драконами, широкие рукава, отороченные мехом белого тигра, на груди — нефритовый медальон с символом инь-ян. В руках он держал священный жезл из черного нефрита с золотыми инкрустациями.

Рядом с жрецом стояли помощники с ритуальными предметами — священными свитками, печатями из красного нефрита, чашами для возлияний. Один из помощников держал курильницу из золота, откуда поднимался особенно ароматный дым — это были драгоценные благовония, предназначенные исключительно для императорских церемоний.

Внезапно музыка изменилась, став более торжественной и медленной. Это был сигнал — жених должен был появиться. Все гости обратили взгляды к главному входу во дворец, где между массивными колоннами показалась фигура Верховного Повелителя Преисподней.

Господин Яма, он же Янь-ван был облачен в императорские свадебные одежды, от которых захватывало дух. Его мантия была сшита из алого шелка такого глубокого оттенка, что казался почти черным в тени и вспыхивал ярким пламенем на солнце. По всей мантии были вышиты золотыми нитями девять драконов — число, символизирующее высшую императорскую власть. Драконы были изображены в динамических позах, словно танцующими среди стилизованных облаков и языков пламени. На голове Повелителя красовалась корона из красного золота, украшенная рубинами размером с перепелиное яйцо. Корона была выполнена в виде переплетенных драконов, их глаза горели изумрудами, а из пастей свисали нити жемчугов. На лбу его сиял особенно крупный рубин в форме цветка лотоса — символ его божественного статуса.

Его лицо было прекрасно как у юноши-божества. Кожа белая как нефрит, черные волосы заплетены в сложную прическу и украшены золотыми шпильками с рубинами. Его единственный глаз сиял необычным красным цветом, а на правой щеке красовался знак в виде цветка красного клена — метка его божественной природы. Янь-ван медленно и величественно двинулся по красному ковру к алтарю. За ним следовала свита из высших князей Преисподней в парадных одеждах. Каждый их шаг был отмерен и торжествен, музыка подчеркивала ритм их движения.

Когда жених занял свое место справа от алтаря, музыка снова изменилась. Теперь зазвучала мелодия, предназначенная для появления невесты. Все взгляды снова обратились к входу, ожидая увидеть красный свадебный паланкин с закрытыми занавесками.

Но вот затихают последние аккорды прежней мелодии, и в воздухе воцаряется еще более глубокое ожидание. Слуги рывком распахивают тяжелые створки дворцовых дверей, и с порога появляется не паланкин, как ожидали многие, а сама невеста — живая и невесомая, как вечерний ветерок над раскаленной пустыней.

Она была необыкновенно мала ростом, удивительно хрупкая на вид и — босая. Каждый её шаг по шелковому красному ковру оставляет на ткани едва заметный след, будто от капли чернил на тончайшей бумаге. В её движениях не было ни суетности, ни застенчивости — только величие и невидимый ужас, отражение её истинной сущности, скрытой под обликом юной девушки. Никто из гостей не осмелился засмеяться или усомниться в её простоте: все знали, кто перед ними.

Это была та, чьи сто восемь имён дрожащим шёпотом произносят даже демоны — Дурга, Кали, Великая Мать Тьмы, Несущая Дары Смерти, Леди Небытия, Хранительница Последнего Предела. Ведь её взгляд способен в секунду обратить в прах целую армию, а прикосновение — наградить бессмертием… или уничтожением. Волна запахов свежих цветов прокатилась по двору — за невестой ступала целая процессия молодых девушек-демониц в алых покрывалах, усыпавших красный ковер драгоценными лепестками — лотосами, маками, сливой и хризантемами. Их шаги были легки, а лица — прекрасны и бесстрастны, потому что в их крови текло вечное служение и поклонение своей Госпоже.

Сама невеста была одета в простое платье из тускло-багряного шелка без излишеств, с открытыми плечами и длинными, ниспадающими рукавами, полоски ткани — словно языки пламени, мягко обвивали её тонкое тело. Волосы, черные как роса предрассветной ночи, были собраны в высокий узел, закрепленный одной-единственной булавкой из черного нефрита, украшенной крохотным, кроваво-красным сердцем в обрамлении серебра. В её волосах не было ни драгоценностей, ни золотых нитей — только природная тьма и безмолвное величие.

На её лице вилась легкая, почти насмешливая улыбка. Глаза, цвета густой темноты бездонных глубин, смотрели прямо перед собой — спокойно и отрешенно, как будто для неё не существовало ни времени, ни пространства, ни самой смерти.

Когда несравненная невеста ступила на край ковра, сопровождающие демоницы замерли, а музыка сменилась на тихий перезвон серебряных колокольчиков. Шаг за шагом, невеста прошла по ковру, и каждое её движение напоминало грациозный танец между жизнью и смертью. Никто не решился прервать магию момента. Все, даже самые могучие князья Преисподней, склонили головы, когда она проходила мимо, будто сама Смерть пришла в гости к бессмертным. Казалось, весь двор задержал дыхание. В центре у алтаря, буквально в двух шагах от Господина Ямы, невеста остановилась. Девушки-демоницы за её спиной опустились на колени, склонив головы, и преклонили ладони к полу.

Жрец возвысил голос — торжественный, глубокий, многократно отражавшийся эхом от мраморных стен: — Да приблизится Небесная Ночь, что хранит в себе дыхание жизни и тишину забвения. Да соединятся в этом союзе Высший Судья и Та, что дарует смерть и перерождение.

Начался обряд. Звучание флейт стало размеренным и тягучим, между дымами благовоний неразличимо затрепетали тени, а сами влюбленные взглянули друг на друга — взглядами, в которых сошлись любовь, могущество и тайна.

В центре двора, на вершине многоярусного алтаря из чёрного мрамора и красного лака, среди сверкающих золотых драконов и дымящихся нефритовых курильниц, можно было различить нечто необычное. Под началом церемонии, когда первые слова жреца отразились от мраморных стен, среди мерцающих огней свечей все взгляды вдруг притянула полупрозрачная, бледная фигура — душа, связанная серебряными и пурпурными лентами молний, что свилися из языков призрачного огня. Её облик искажён невыразимой мукой и страхом: она крутится, скрюченная, порывается вырваться, но наследная цепь держит её крепко и беспощадно.

Над алтарём рассыпаны крупицы соли и лепестки могильных цветов; у основания — кувшины с кроваво-красным вином и блюда с горькими плодами, которые никому не предстоит вкусить. Время от времени душа поднимает к небу обожжённые ладони — отчитываясь или умоляя, но не находя ни пощады, ни избавления.

С первыми строками ритуального возгласа, когда жрец в заунывной торжественности поднял жезл и провёл им по воздуху, по чёрному мрамору поползли густые тени. Вино в чашах у алтаря заплескалось, будто бы вздымаясь от невидимого дыхания стихии, а над самой вершиной Дворца Повелителя впервые за весь праздничный день потемнели небеса.

Свет фонарей тускнел, казалось, багровел даже белый мрамор — и только пламенные всполохи свечей, отражавшиеся в чёрных зрачках собравшихся, оставались немыми свидетелями обряда. Из-за облаков проступила искривлённая луговая тень, перепутавшая линии света, а в багровеющем мареве залил небо тихий, не по-временному холодный ветер, принесший запах мокрой глины и палой листвы.

— Да будет принесена в жертву эта душа, связующая тьму и свет, кровь жизни и дыхание вечной ночи! Пусть союз будет скреплён жертвоприношением — и да обрушится благословение, и да примет небо наш завет! — гремит над всеми голос жреца, воздевшего руки вверх. Между нотами флейт и звоном колокольчиков явственно раздался едва слышимый, но проникающий в самую печень стон — душа на алтаре содрогнулась, а тени на мраморе нависли, сжимаясь кольцом. Начало ритуала было провозглашено и скреплено неумолимой, древней волей, а небеса Преисподней затянула первозданная, судьбоносная тьма.

— А ну-ка стоять! — раздается звонкий голос, и все замирают на своих местах. Как можно прерывать священное действие посредине? Когда ничего еще не закончено? Когда следует склонить голову перед алтарем из уважения к самому Повелителю, Господину Яме, Верховному Князю Янь-вану?

— Стоять, я сказала! — возле алтаря происходит какая-то странная возня и собравшиеся гости недоуменно переглядываются. Кто-то вытягивает шею, вглядываясь вперед, поднимается гул голосов, вопросительных, а порой и возмущенных.

— Что там такое происходит? — старый слепой демон Инь Бу хватает за руку свою соседку с алой кожей и острыми рогами на голове. Демоница щурит глаза, привставая с места.

— Невеста схватила нашего старенького дракона за усы. — весело говорит она, не делая попытки убрать руку: — клянусь твоими фамильными драгоценностями!

— Неслыханно! — ворчит демон, качая седой головой: — скандал! Великого Демона-Дракона Ву таскают за усы! Разве такое возможно? Ты снова шутишь надо мной, негодница?

— Разве бы я осмелилась? На свадьбе у Господина Ямы? Да ни в жизнь! О! А теперь она отбирает у нашего старичка его обсидиановый нож!

— Нож Семи Звезд! — ахает слепой демон: — это же сокровище его сердца! Да что такое творится-то⁈ И… — грохот! Яркая вспышка! Демоница закрывается руками, склоняясь над своим слепым товарищем, над ней появляется синяя пленка щита Ци, защищая их от летящих обломков и ударной волны.

— Что это было⁈ — кричит седой демон, держась за руку своей подруги.

— Старый дракон решил дать отпор Госпоже! — выкрикивает ему в ответ демоница: — пожалуй нам с тобой следует спрятаться вон за той стеной!

— У нас лучшие места среди старших демонов, Яо Ху!

— И если мы сейчас не спрячемся, то они станут нашей могилой, упрямый, старый дурак! Давай! — и эти двое исчезают в короткой вспышке, появляясь чуть поодаль.

— … старый дракон получил по морде! — веселится демоница, выглядывая и-за обломка стены: — веселая свадьба у Господина Ямы вышла! В жизни не думала, что однажды увижу, как Господин Старый Дракон летит вверх тормашками! О, а вот и Господин Яма решил вмешаться… если он и Госпожа Дурга решат подраться над алтарем, то нас и эта стена не спасет…

— Юный Янь-ван слишком горяч и неопытен… — ворчит слепой демон: — не умеет еще с женщинами обращаться… сколько ему всего?

— Пятнадцать тысяч лет. — откликается демоница: — совсем пацан.

— Эх, молодость. — вздыхает седой демон: — пылкая сила юности и страсти… когда я на своей старушке женился то вулкан пробудился от…

— Вниз! — демоница силой пригибает седую голову своего товарища и над ними проносятся языки темного пламени.

— Истинное Пламя. — качает головой демоница: — может все-таки начнешь уже свой боевой облик принимать? А то… — она оглядывается: — почти половину гостей поубивало уже…

— Невежливо на свадьбе в боевом облике-то. — говорит седой демон: — что там у алтаря происходит?

— Госпожа забила нашего уважаемого дракона под стол пинками… и отобрала у него кинжал… а сейчас освобождает душу, предназначенную для жертвоприношения.

— Все-таки она такая сентиментальная. — вздыхает седой демон: — говорил я что выбор Гу Тин в качестве жертвы может сыграть дурную службу, но кто слушает старого Инь Бу? Никто не слушает старого Инь Бу. Подарок на свадьбу, подарок на свадьбу, ей понравится… — передразнивает он кого-то.

— Господин Яма хотел сделать сюрприз. — отвечает демоница, прикладывая ладонь ко лбу и вглядываясь вдаль: — что может быть романтичнее чем душа твоей подруги, вплетенная в клятву любви и верности? А сколько он усилий сделал чтобы найти эту конкретную душу… говорят, что сам Мо Ван в свое время ее разыскивал по всей Преисподней но так и не нашел.

— Наверное потому, что надо было искать в сокровищнице Господина Ямы… — хмыкает старый демон: — хотели обрадовать эту девчонку. А ведь я Дургу знавал еще до Каракшатры, уж было время узнать Госпожу поближе. Вот ты говоришь, романтика…

— А чего? Романтично же! — демоница вскидывает руку и волны жара и молнии — отражаются от поставленного ею щита: — представь, Господин Яма сам искал дорогую ей душу чтобы вплести ее в клятву, чтобы подарить ей такой подарок — узы души!

— Яо Ху… и ты еще соплячка и Господин Яма тоже… слишком молод. — качает седой головой демон: — уж чего я точно про Госпожу Кали знаю, так это то, что она своего никогда не упустит. Может чужого и не возьмет, но свое никому не отдаст. Всякое про нее говорят и что она мстительная и память у нее хорошая и что возрождается как Феникс из пепла и что врагов у нее больше чем друзей и что с ее пробуждением Кали Юга придет и Небеса с Преисподней в огне войны сгорят… но среди всех ее ста восьми имен есть и такое — Та Что Жаждет.

— Жаждет?

— В жизни она своего не отдаст из-за своей жадности и ревности. А Господин Яма попытался ей подарить то, что она уже своим считает…

— Ааа… — задумчиво тянет демоница: — так вот из-за чего все тут в клочья разнесло…

— А ты подумай, как бы ты себя повела если бы тебе на свадьбу твои же драгоценности преподнесли в дар? Взбесилась бы?

— Еще как! — демоница поправляет прическу и всматривается вдаль: — теперь-то все понятно.

— … она там Господина Яму бьет?

— Вообще-то…

— Бьет же?

— Бьет. — кивает демоница: — но нам такое лучше не видеть и позабыть. Все-таки Господин Яма…

— Молод и злопамятен. Ладно… пожалуй пора нам уходить и сделать вид что никто ничего не видел. Хотя я так и вовсе слепой…

— Эх… — демоница оглядывается назад, вдаль, туда где вздымается облако взрыва, похожее на гигантский гриб, откуда доносится грохот и время от времени вылетают языки пламени и бьют яростные лучи: — хорошую свадьбу Господин Яма устроил. Давно такого не видела…