Свобода как повод влюбиться

Глава 24

Порядком уставшая за целый день, я желала только одно — горячей ванны и теплой постели. Даже мысли о сладком, ароматном десерте не могли приободрить. Я сбежала от газетчиков, спрятавшись в одном из скверов в парке за зданием суда, и пережидала «бурю». Господину Скотту, который бродил за мной как ватный, я велела остаться с де Вером, пока не будут готовы необходимые документы. Встречу с графом мне хотелось оттянуть на длительное время, ибо я не знала, как мне быть с дурацким, неуместным сейчас венчанием. Более всего меня раздражала комичность ситуации, мол, я, как наивный ребенок, поверила в то, что богатый, красивый мужчина, чей род не уступает в своей древности роду крови, что этот мужчина, по которому сохнут именитые красавицы всего государства, вдруг решил осчастливить меня своим выбором. И хуже всего, что я ничего не могу с собой поделать, так как очень хочу поверить в эту ахинею.

Я облокотилась на перила беседки, сложила на груди руки и смотрела на свои торчащие из-под юбки туфли, по которым мелькали солнечные зайчики. Если я выйду за де Вера, то логично, мы будем супругами со всеми вытекающими обязанностями друг перед другом. И если он меня любит так сильно, как говорит об этом, то вряд ли ночью после венчания мы будем просчитывать тактику защиты на суде. Я вскинула руки, потрясая ими в немом порыве бессилия. Ну, что я несу? О чем думаю?

Тяжело вздохнула, прикрыла веки. И почему я не ощущаю бесконечного счастья? Может, потому что мой предполагаемый супруг — темный маг, и что все мои манипуляции с картами Нокса — только для присяжных и суда, а на самом деле в ту ночь де Вер с легкостью мог преодолеть шесть миль, а то и несколько сотен лье, даже не запыхавшись?

Я стиснула зубы. С другой стороны, может Роберт свят, как ангел. Может он оказался заложником собственных сил, убеждений и принципов? Может, он благороден, добр и любит меня всем сердцем?

Усмехнувшись, я закусила ноготь и еле сдержала стон, полный отчаяния и паники.

— Вы слишком много себе позволяете, — раздались уверенные шаги, и в поле моего зрения возникли элегантные ботинки из коричневой кожи.

Я медленно подняла голову:

— Лорд Эстер, — изобразила реверанс, — я думала, вы давно уехали.

— Я не сдаюсь так быстро, — проговорил он, тщательно оглядывая мое платье, а в особенности глубокое декольте и соблазнительную вздымающуюся ложбинку. — Теперь я понял, чего вы добивались, госпожа Хоткинс. Вы не стали довольствоваться своим положением. Для стоунвилльской девчонкой стать леди рода де Вер — большая удача. Как вам удалось? Как вы добились того, что этот… морт… решился на такую авантюру? Или вы заключили сделку?

— С вас станется и одного секрета.

Он усмехнулся, прошагал ко мне и попытался схватить за руку, но я отступила в сторону.

— Ну что же вы бегаете от меня, Джейн. Я могу предложить вам нечто большее, чем даст де Вер.

Я сделала несколько шагов в сторону аллейки, но Эстер все-таки успел схватить меня за локоть, грубо развернул к себе и, уцепившись другой рукой за основание шеи, попытался впиться мне в губы.

Всего через секунду послышался глухой удар. Эстер отлетел на перила беседки, болезненно сгибаясь пополам, и хрипло задышал. Сильная рука, унизанная перстнями мягко отодвинула меня в сторону. Де Вер прошел мимо, схватил Эстера за шиворот, как беспомощную куклу, заставил выпрямиться и ударил еще раз — ох, сильно. Лорд крови заныл, скривился от боли и сполз на землю.

— Джейн! Пойдемте за мной! — прорычал Роберт.

И я пошла, не смея не подчиниться той строгой властности, которая сквозила в его голосе. Когда мы дошли до кареты, ожидающей нас в тени ветвистого каштана, граф вдруг повернулся.

— Какого дьяво… — он вздохнул, пытаясь успокоиться, — что вы там делали вместе с этим… человеком, Джейн?

Если до этого момента я с уверенностью полагала, что много раз видела де Вера рассерженным, то я крупно ошибалась. Вот сейчас он был зол по-настоящему.

— Милорд…

— Отвечайте.

— Разговаривала.

— Странно, что я спутал эту светскую беседу с чем-то другим, — произнес он.

— Милорд! — упрекнула я и вдруг улыбнулась.

— Вам смешно?

— Вы похожи на ревнивого супруга.

— Джейн, с этого дня вы находитесь под моей защитой. Я запрещаю вам ходить одной.

Я опять не сумела скрыть дурацкой ухмылки.

Роберт взял меня за подбородок, вынудив ее тотчас сбежать с губ. Одним властным, подчиняющим движением он заставил меня слушать очень внимательно и запоминать каждое слово. Его глаза медленно заволокла тьма.

— Джейн, я чуть было его не убил. Никто, кроме меня, не должен к вам прикасаться.

— Вы меня пугаете… — лишь тихо сказала в ответ.

Роберт смягчился, притянул меня ближе. Вместо того, чтобы растаять от этих воистину будоражащих прикосновений я его огорошила:

— Вы ведь мне не поверили, — видя недоумение в его взгляде, продолжила: — По поводу де Бьорка.

Он улыбнулся, уже совсем спокойно.

— Нет, — погладил меня по волосам, как маленькую.

Впрочем, сейчас я и сама себе казалась маленькой дурехой, попавшей в лапы человека который читает меня, как раскрытую книгу. Я была как дрессированная болонка, млеющая от одного взгляда. Влияние де Вера было очень сильным, и я едва ли могла с ним справиться, находясь в его объятиях.

Он потянул меня к карете, и мы сели ни друг напротив друга, как полагается приличным леди и джентльмену, а рядом, и де Вер сразу завладел всем моим существом, как паук, попавшей в его сети добычей. Но, как ни странно, я не хотела сопротивляться. Да и был ли смысл? Я сама объявила о нашей свадьбе на суде, и я совсем скоро стану его женой. «Его» во всех смыслах этого слова. И, черт побери, я этого хотела.

Когда возница крикнул, чтобы открывали ворота поместья, мы оба — я и Роберт — слабо владели ситуацией, и если бы наше путешествие заняло больше времени, это могло закончиться весьма тривиально.

— Мне следует подождать до завтра, Джейн, — прошептал Роберт, пришедший к той же самой мысли.

Непонятная томящая нега развеялась лишь тогда, когда он помог мне выбраться из кареты, придерживая за талию. Я весело спрыгнула с подножки.

— Вы поужинаете со мной, Джейн?

— Знаете что, милорд, — притворно возмутилась, — не пора ли вам перейти на «ты» окончательно?

И когда он захотел что-то ответить, раздался оклик Себастьяна. Я встревоженно оглянулась и замерла. Вся прислуга высыпала на крыльцо, смиренно поглядывая на де Вера, как на ожившего покойника. Работники плантаций стояли, сняв соломенные шляпы, и внимали каждому движению Роберта с благоговейным почтением.

Себастьян подбежал к нам и учтиво поклонился.

— Они хотели вас приветствовать, ваше сиятельство, — как бы в оправдание за эту самодеятельность сказал он.

Де Вер взглянул на меня:

— Джейн, я буду ждать вас на ужин, а теперь идите в свои покои и отдохните.

— Но…

— Не спорьте, — сказал строже. — Мы встретимся вечером.

Я могла бы хоть тысячу раз сказать увесистое и категоричное: «Нет, милорд!», это бы ничуть его не смутило. С некоторых пор, а именно с того момента, как он заявил на меня права, у него появилась чудовищная привычка указывать мне, что делать. Надо будет обсудить с ним этот малюсенький нюанс.

До самого вечера я отмокала в ванной, а де Вер усиленно занимался делами. На первом этаже то и дело раздавался топот, будто к нему приходит с поклоном каждый работник. Хлоя, которая прислуживала мне вместо Лиззи, постоянно дергалась, поэтому я не выдержала:

— Что происходит? — оторвала от деревянного бортика голову.

— Мы вам очень благодарны, госпожа. Сейчас все придет в норму, — проговорила она, нежно массируя мне виски, — продажи специй, пшеницы и ячменя сильно упали. Мы опасались, что, если его сиятельство не вернется, мы погибнем.

— Не говорите глупостей, — отмахнулась, вдыхая аромат нежного сандалового масла, которое Хлоя капнула в ладонь. — Такое ощущение будто лорд готовиться к осаде.

Служанка некоторое время молчала, затем все-таки произнесла:

— Завтра ведь свадьба, госпожа. Его сиятельство приказал, чтобы все было готово.

Я жутко смутилась. Значит, он озвучил слугам, что завтра в поместье появиться новая хозяйка.

— А где Лиззи?

— Она сегодня занята, госпожа.

Меня кольнула какая-то невидимая иголочка, но я заставила себя выкинуть из головы все тревожные мысли.

Для ужина я выбрала платье из светло-бежевого атласа с пышной юбкой. Хлоя лишь слегка придала волосам форму, заколов единственной заколкой из моих запасов — серебряной с двумя сверкающими аквамаринами, которая принадлежала моей матери.

Чтобы убить время я схватила первую попавшуюся под руку книгу и углубилась в чтение, пока в дверь не постучали. Это был Адам, спешащий сообщить, что его сиятельство приглашает меня к ужину.

Де Вер был, как всегда, безупречен.

Нам прислуживало с десяток слуг.

Лакей отодвинул для меня стул. Я его поблагодарила и с недоумением уставилась на множество блюд, ложек, вилок и ножей, лежащих по обе стороны от тарелки.

— Сегодня ужин будет особенным, — улыбнулся Роберт, видя, как я смущена.

Мы сидели друг напротив друга через длинный стол, как и подобает среди богачей.

— Замечательно, — сказала я и неловко улыбнулась Адаму, который стоял по правую руку от графа.

Я чувствовала, что именно сейчас, когда я наугад беру вилку, ко мне прикованы взгляды слуг. Боже, как далека была стоунвилльская девчонка от семейства рода де Вер.

— Джейн, все в порядке? — Роберт смотрел на меня с умилением, как на птенца, который пытался взлететь.

— Да… сейчас только разберусь с вилками, ваше сиятельство, — пробубнила я недовольно.

— Возьмите ту, что дальше от тарелки.

— Так, — я выполнила его указание.

— И нож… вот так. Хорошо, — он внимательно за мной следил, слегка откинувшись на спинку стула.

— Наверно, вам редко приходилось видеть даму, которая не умеет пользоваться столовыми приборами, — раздраженно проговорила я, начиная резать мясо, которое было полито каким-то соусом и украшено листочками зелени.

Мои движения стали жестче, будто я обрушила на кусок мяса всю свою злость.

Роберт вдруг поднялся. Слуги тот час замерли и выпрямились, едва не прищелкнув каблуками. Я с недоумением следила взглядом за тем, как граф направляется ко мне. Он встал за моей спиной, наклонился, взял своими руками меня за запястья. Щекой он прикоснулся к моей щеке и произнес:

— Не стоит резать сразу весь кусок, Джейн… Мясо не должно остыть или потерять вкус, — принудив мои руки орудовать ножом и вилкой по всем правилам, он немного повернул голову, едва не скользнув по моей скуле губами.

— Для чего этот экзамен? — спросила я, сгорая от стыда.

Де Вер подозвал Адама и указал на пустующие бокалы.

— Какое вино изволит ваше сиятельство? — осведомился тот.

Выбор пал на красное лаосское вино, которое в Вергилии пили только люди определенных сословий.

Быть может, я выдумываю, но мне кажется, что Роберт всеми силами старается произвести впечатление.

Он снова сел напротив, пригубил вино, которое принесли, одобрил. Я чувствовала себя в эпицентре какого-то сумасшествия.

До конца ужина мне приходилось отвечать на вопросы графа, который задался целью выяснить всю подноготную моей жизни, и путаться при этом в ложках, поэтому от самой трапезы я получила смутное удовольствие. А впереди, невзирая на усталость, отработка версий, которой я намеривалась заняться на сытый желудок. Впрочем, я не прочь запастись на ночь выпечкой, ибо глаз я не сомкну до самого утра. Пора бы упорядочить информацию, которая до сих пор пребывает в полном хаосе.

***

Часы в моем кабинете пробили полночь.

На всякий случай я хранила здесь амулет от привидений. Надеюсь, дама в белом не очень на это обидится.

Пережевывая булочку с горьковатым пряным шафраном, я подрисовывала усики сделанному мной изображению лорда Эстера. Карточка с его импровизационным изображением будет украшать один из углов моего многоугольника. Другой угол отведен Клейтону, который блистал в высокой комичной шляпе. Компанию ему составил Адам, который, несмотря на преданность, все равно попал под подозрение, и Себастьян, который из всей компании, казался мне самым виноватым. Карточка с леди Селеной заняла предпоследний угол, а сама леди была также как и Эстер удостоена завитых усов — это мне просто нечего было делать. А в самом темной углу поселился темный маг и мой будущий супруг Роберт де Вер, которого я изобразила в профиль, исчерпав весь свой творческий запал.

Ах, да… одна несостоявшаяся карточка валялась прямо у моих колен, потому что я ее помяла. Подумав, я вернула ее, положив в центр начерченной фигуры. Раз уж Вильнусу не нашлось места среди подозреваемых, — хотя какой, право слово из него убийца, — пусть займет почетное место в центре. Господин Скотт получил от меня в подарок смешной монокль.

Я сидела на полу, расставив вокруг множество ламп перед страной геометрической фигурой, будто собиралась свершить магический ритуал. Может ножницы раскрутить? На кого покажут, тот, так сказать, и он — гад, негодяй, предатель… хотя, я постучала пальцами по подбородку, классика жанра — убийство, совершенное дворецким… Против канонов не попрешь!

Я облокотилась спиной на кресло, вытянула ноги. Часы тикали с завидной педантичностью, поэтому я решила предаться самому полезному сейчас делу — изобразить саму себя. Схватила карандаш, склонилась над бумагой и услышала, как скрипнула половица где-то на входе.

В дверь постучали, и я посчитала, что Адам пришел напомнить мне, чтобы я не засиживалась.

— Входите, — крикнула ему и снова склонилась над бумагой, нарисовав голову.

Дверь распахнулась, послышались уверенные шаги.

— Присаживайтесь, — бросила я, несдержанно улыбаясь, — вот сейчас закончу со своей прической, Адам… — придумав для себя грандиозную укладку, в ярд высотой точно, я подняла листок и продемонстрировала дворецкому. — Нрави…? — поперхнулась словами, убрала руки с рисунком за спину.

— Джейн, — Роберт рассмеялся, — у вас такое лицо, будто я поймал вас на колдовстве, — он внимательно оглядел мою «пентаграмму», круг из ламп и меня саму, сидящую в центре этого безобразия. — Или вы решили научиться?

— Ни за что, — ответила сконфуженно, — который сейчас час? Почему вы еще не спите?

Роберт прошагал ко мне, аккуратно переступил через лампы и присел рядом. Видеть его на полу было странно. Он взял одну из карточек. К несчастью, изображавшую его самого.

— Разве у меня такой нос? — спросил он с иронией и для верности пощупал свой.

Я показала ему карточку леди Селены.

— Вам повезло, что мой сарказм иссяк на этой даме. Поэтому не жалуйтесь, у вас получился чудесный нос.

Де Вер поочередно посмотрел все карточки.

— Да у вас талант художника, госпожа Хоткинс, — сказал он и протянул руку, что-то от меня ожидая. И я догадывалась что. — Ну же, Джейн…

Я положила ему в ладонь свою карточку с уродливой и смешной Дженни, которой так и приписала: «Уродливая Дженни».

— Никакого сходства, — сделал серьезное лицо Роберт, и я тихонечко толкнула его в плечо.

И вот тут случилось короткое замыкание.

— О, простите, милорд… как-то само вышло… — я попыталась подняться, но Роберт остановил меня, коснувшись локтя, потянул обратно. Он обхватил обеими руками мое лицо и припал к губам. Впервые так несдержанно и жадно.

Ох, я почувствовала, как закружилась голова.

— Джейн, ты слишком далеко… — прошептал хрипло, оторвавшись от меня и заглянув в глаза, — ты до сих пор не веришь… Для тебя я больше не лорд де Вер.

И у меня не было ответа на этот упрек.

— Недоверие способно убить любовь, — произнесла то, что занозой сидело у меня в сердце, — вы постоянно что-то скрываете от меня.

Он помрачнел, скажу больше, рассердился.

— Джейн, чего ты хочешь? — спросил напрямую. — Что я должен сделать?

— Сказать, наконец, всю правду без утаек.

— Тебе недостаточно того, что я уже сказал? — его голос становился строже и мрачнее с каждым словом.

— Нет.

— Нет, — обреченно повторил он. — Ты хочешь знать все. Даже если это поставит под угрозу твою жизнь?

Я смахнула карточки, сгребла их в кучу, и принялась гасить лампы.

— Уже поздно. Мне нужно спать, — сказала холодно.

— Я провожу… — де Вер поднялся, протянув мне руку. — Может быть, вы оставите мне свою карточку? — на его губах вновь возникла легкая улыбка. — Отдам художнику в Ноксе. Он напишет с нее ваш портрет. Повешу его в гостиной, Джейн.

— И будете любоваться каждый вечер? Что ж получайте, — щедро разрешила, выходя в коридор вместе с лордом и запирая кабинет на ключ.

Мы дошли до моих покоев, обменявшись еще десятком колкостей, и развернулись друг к другу.

— Что ж, спокойной ночи, милорд, — я отвесила низкий поклон.

— Сладких снов, госпожа Хоткинс, — в тон ответил Роберт, — и прошу — запирайте получше двери. Ночью по коридорам слоняется много привидений.

Я сделала каменное лицо, хотя в груди сжался комок страха.

Де Вер театрально поклонился и поспешил прочь.

— Милорд, — я приподняла лампу, видя, как он остановился и повернулся вполоборота.

— Что, Джейн?

— Вы солгали по поводу привидений?

— Нет, — он улыбнулся. — Но если вам станет страшно, я разрешаю вам позвать меня в любое время.

— Прекратите шутить! Это недостойно аристократа!

Роберт улыбнулся. Вид у него был крайне довольный.

— Спокойной ночи, Джейн, — и он пошел дальше по коридору.