Свобода как повод влюбиться

Глава 10

Я не могла уснуть, прислушиваясь к тому, что происходит в доме. Никогда не считала себя трусливой, но сейчас боялась, как никогда в жизни.

Надо поспать, ибо на часах далеко за полночь. Да и не уверена я, что его сиятельство явится до утра. Может, у него свидание?

Я резко села в кровати, вспомнив, что второпях не потушила на чердаке свечи.

Поднялась, суеверно коснулась амулета, взяла свечу и направилась в кабинет. Путь «до» преодолела быстро, а возвращаясь, решила проверить, вернулся ли граф. Правда, на встречу особо не рассчитывала. Потоптавшись около его покоев, решила прогуляться до кухни. Спать не хотелось.

Повернув в коридор, заметила, что в рабочем кабинете его сиятельства мерцает тусклый свет. Усмехнулась. Все-таки он вернулся. Запоздало подумала, что тревожить его сейчас было бы бестактно. Остановилась у самой двери, почти коснувшись ручки, и вдруг услышала женский голос:

— Почему мы должны ото всех прятаться? Я люблю тебя…

Раздался отчетливый звук поцелуя.

Я отпрянула от двери, поморщившись.

Не такой уж граф идеальный, если позволяет себя связи со служанками. В том, кому принадлежит женский голос, я не сомневалась ни секунды. Правда, не злилась. Скорее, была удивлена. На что я, собственно, рассчитывала? Что граф свят, как ангел? Что бережет себя для той, единственной? Он — мужчина. Такой же, как и все. Такой, как Эдвард де Бьорк и ему подобные.

Добравшись до комнаты, я почувствовала себя разбитой. Сняла платье, метнула на стол амулет и плюхнулась в кровать. Повернула голову, увидев в окно сумрачно прекрасный лунный диск, и поняла, что, наконец, в мою душу проникло разочарование.

Да, стоит признать, что де Вер казался мне идеальным, и уж слишком нравился. Такой заботливый, благородный… на самом же деле, он — просто человек со своими недостатками и интересами, клиент, которого я обязана защищать. И мне уж точно не стоит думать о нем.

Всю ночь я спала, как на углях. Не снилось ничего. Мыслей тоже не было. Вскочила, едва рассвело, понимая, что не сомкну больше глаз. Глянула в зеркало, и захотелось туда еще и плюнуть. К девяти подали завтрак, к десяти прибыла свора служанок, чтобы приготовить меня ко встрече с королем. Я послушно наряжалась, дав Лиззи надеть на меня темно-бордовое платье с кружевными белыми манжетами и изысканную шляпку с вуалью. Черная брошь с агатом довершила образ. Когда передо мной поставили зеркало, я лишь тихо застонала.

— Вам не нравится? — обеспокоенно спросила Лиззи.

Да что там… я была прекрасна. Но настроение от этого не улучшилось.

Я покидала дом, как беглянка. У самой двери взмолилась о том, чтобы мне не встретился Роберт.

Дворецкий доложил, что у парадной ожидает карета, и я немного успокоилась, опустила на шляпке вуаль, но тут раздалось:

— Госпожа Хоткинс, — голос, как обычно, вежливый.

Не поворачиваясь, я бросила:

— Я тороплюсь, милорд. Не стоит заставлять короля ждать.

— У меня самые быстрые лошади во всей Вергилии, — судя по шагам, граф приближался.

Я обернулась, осознав, что Роберт стоит у меня за спиной. Он опустил голову, глядя на меня сверху вниз, цвет его глаз резко переменился, став почти черным.

— Джейн, — сказал он довольно холодно, — если вас интересует что-то обо мне, вы должны спросить, в первую очередь, меня. Слуги, которые служат в доме, не из болтливых.

Мне вдруг стало стыдно, но лишь на секунду. Затем я просто разозлилась: от досады или разочарования — не знаю.

— О, я не сомневалась, что ночью она вам все разболтает.

Роберт сощурил глаза, и они почернели сильнее.

— Что вы имеете в виду? Вы пытаетесь меня в чем-то обвинить?

— Помилуйте, вас и так изрядно обвинили, — сказала я. — Мне же теперь вас нужно спасать.

— Я в этом не нуждаюсь.

Де Вер вдруг кивнул лакею, и двери открылись.

— Всего хорошего, госпожа Хоткинс, — сказал он и развернулся.

Ушел, оставив меня в недоумении.

Черт возьми, все изрядно осложнилось.

***

В приемной короля я ждала чего угодно: от теплого приема до засады. Несмотря на то, что день не задался с самого утра, я сумела собраться. Хорошенько обдумала, что буду говорить и как себя вести. Конечно, не надеялась, что его величество и его свита воспримут меня всерьез. Кто я для них? Деревенская выскочка? Дочь нотариуса из Стоунвиля? О, они могли думать обо мне все, что угодно.

Стоя у дверей, сплошь покрытых позолотой, и нервно поправляя платье, я думала об утреннем происшествии. Странно, верно? Посудите сами, меня ожидает встреча с монархом Вергилии, а перед моими глазами стоит образ лорда де Вера. Роберта де Вера, который кажется всесильным, раз проник так глубоко в мои мысли, в каждое биение сердца, в каждый вдох.

Взглянула на часы — больше получаса ожидания, а результата нет. Лакеи стоят вдоль дверей, как неживые, и даже не моргают. Я прошагала к софе и уселась, скучающе опустив подбородок в ладони. Так меня и до ночи могут продержать. Конечно, король человек занятой, а я — так, праздность сельская, у меня и дел, должно быть, нет. Подумав об этом, я усмехнулась. Вторя мне, раздался дружный смех из-за дверей. И что они там делают, интересно? О, Дженни, ты ничего не понимаешь. Король там явно не развлекается, а решает дела государственной важности.

Вдруг дверь распахнулась, и в проем высунулся слуга в белоснежном парике и красной ливрее.

— Джейн Хоткинс здесь? — осведомился он.

Вот сейчас начнется. Я даже разволновалась.

Лакей распахнул двери, и я вошла в приемный зал. Стоит уделить большое внимание убранству помещения. Просто представьте Стоунвильсский вокзал, приплюсуйте центральную площадь и городской парк. Украсьте все это золотом, парчой и хрусталем. Вуаля!

— Госпожа Джейн Хоткинс!

Я вздрогнула и покосилась на герольда, который громко объявил мое имя.

Король, как и полагается, восседал на троне. Найдя его в другом месте, я бы очень удивилась. Впрочем, король на то и король — ему полагается величие.

Я присела в глубоком реверансе, и стала ждать, что скажет монарх.

Георг Сеймур четвертый был высоким, крупным мужчиной с неглупым жестким взглядом. Ему минуло пятьдесят шесть, но выглядел он значительно моложе. Возможно, за счет того, что он был подтянут, жилист, не носил парик, любил хорошо одеваться и, наверняка, благоухать дорогим парфюмом.

— Джейн Хоткинс, стало быть, — произнес он холодно, внимательно меня разглядывая.

Что ж, пусть любуется. Лиззи все-таки старалась. Скажу ей потом, что король был в восторге от моего наряда.

— Да, ваше величество, — опять вежливый поклон.

Помимо короля в кабинете было полно знатных лордов. Холеные мужчины в париках и жабо. Я заметила старшего де Бьорка, который стоял у трона и смотрел на меня с ироничной улыбкой. Этакий сухопарый, строгий мужчина с цепким взглядом. Советник короля и отец Эдварда. Самого Эдварда, слава Всевышнему, не было. Хоть и странно, что на встречу он не был приглашен.

— Рад, что вы смогли оторваться от важных дел, и нанесли мне визит, — усмехнулся король.

Еще бы я не смогла. Мне нужна голова и, желательно, чтобы она была на плечах.

— Я благодарна за приглашение, ваше величество.

Король Вергилии, определенно не испытывал ко мне симпатий. Впрочем, его личное дело — к кому испытывать симпатию, а к кому нет.

Он протянул руку к Бьорку, явно желая, чтобы тот в эту руку что-то положил. И дождался. Увесистое досье. Раскрыв его, Георг произнес:

— Гм… Бумажная королева из Стоунвилля.

Я обомлела.

— Нет, ваше величество, — произнесла смущенно, — всего-навсего Джейн Хоткинс.

Георг вскинул голову, но его лицо осталось равнодушно-холодным.

— Сколько вам заплатил де Вер?

Удивительно, что его интересуют такие мелочи. Хотя это не секрет.

— По договору с конторой я получаю по два фунта золота за каждое выигранное дело.

В кабинете послышался вздох удивления.

— Это все?

— Да, — подтвердила и вдруг подумала, что это чистейшая правда.

— И больше никаких денег от де Вера вы не получали?

— Еще сто тысяч за то… — вдруг я осеклась, быстро взглянула на короля и ожидающих моего ответа мужчин и смутилась.

Уж начала, надо договаривать. Эх, не подумала, как ужасно это может прозвучать.

— За то, что осталась в его доме до завершения всех слушаний независимо от исхода дела.

На губах короля возникла ухмылка.

— Да, я слышал, что вы живете в его доме. Кстати, — он снова принялся читать досье, — вы, кажется, не замужем.

— Все верно, ваше величество. Я не замужем.

— И вас не беспокоят слухи?

— Моей репутации никакие слухи нипочем.

— Ну да, вы же из Стоунвилля.

Меня эта фраза задела, хоть я сохранила невозмутимое выражение лица. Король взмахнул рукой, и ему подали бокал вина.

— Надеюсь, вы не решили пойти против своего короля? — и взглянул из-под ресниц лениво, но заинтересовано, пригубил вина.

— Я всего лишь делаю работу, за которую мне платят. По договору с «Фемидой» я должна брать любые дела, а дело де Вера мне поручено лордом Клейтоном, — говорила и понимала, как искусно устроил все де Вер. — Я не работаю напрямую на графа, в этом можете не сомневаться. Я действую в рамках закона, и он, уверена, восторжествует.

Король подался вперед — подлокотники жалобно скрипнули.

Он изменил позу: положил ногу на ногу. Снова глоток вина — а глаз с меня не спускает.

— Госпожа Хоткинс, вижу, вы не понимаете, почему я позвал вас. Поверьте, в любом другом споре мне бы не было дела до защитника моего вассала. Меня бы не волновали ни его прошлое, ни принципы, ни убеждения, — он захлопнул папку и бросил ее де Бьорку. — Но я все еще хочу сохранить мир и покой в Вергилии, что дается мне с трудом. Представьте, что случится, если каждый мой вассал откажется исполнять законные требования монарха? Система — хрупкая вещь, госпожа Хоткинс. Она не допускает перекосов. Они выливаются в беспредел, кровь и хаос.

Я отвела взгляд в сторону, ибо разумность его слов не предполагала возражений.

— Я понимаю, ваше величество.

— Это хорошо, что понимаете. Это правильно. Вы молоды, неопытны и далеки от двора. Политические игры лорда де Вера, его истинные цели и желания не должны вас волновать. Закон обязал его иметь защитника, так пусть так и будет. Вы выступите на суде, получите вознаграждение и вернетесь в Стоунвилль.

— Но, ваше величество…

Король вскинул руку, призывая меня замолчать, и я прикусила язык.

— Я знаю, что договор с «Фемидой» не дает вам возможность отказаться от дела. Кроме того, вы несете риски. Ваша карьера защитника может пострадать из-за этого разбирательства. Поэтому я собираюсь, как хороший король, вступиться за вас. Я компенсирую вам некоторые неудобства… скажем, в размере трехсот тысяч золотом.

Я в мыслях связала «вернетесь в Стоунвилль» и «триста тысяч золотом». Опечалилась.

Не думаю, что меня решили купить, чтобы я, наверняка, проиграла. Я и так должна была проиграть.

— Благодарю за заботу, ваше величество, — склонилась я, — но, боюсь вас огорчить, я намерена сделать все, чтобы мой клиент был оправдан. Не могу знать, что из этого выйдет. Но работать я буду в полную силу, иначе никак.

— Вот оно что, — натянутая улыбка обозначилась на лице короля.

В этот момент одна из надменных теней у трона короля шелохнулась, и перед моим взором возник высокий черноволосый мужчина. На его груди мерцал знак принадлежности к лордам крови. Это значило, что он состоял в родстве с королем.

— Ваше величество, — мягко окликнул он. Голос точно сладкая патока. — Прошу вас дать мне возможность поговорить с этой девушкой один на один. Она слишком юна и неопытна, чтобы вести с вами разумную и обстоятельную беседу. Госпожа Хоткинс не различает полутонов. Все ей видится только в черно-белом цвете. Кроме того, попав под влияние де Вера, она совершенно не владеет ситуацией и не понимает, кто же на самом деле ее клиент.

— Конечно, лорд Эстер, — прикрыл веки Георг.

Я не имела никакого понятия, о чем мне беседовать с лордом Эстером, но предвкушала, как он будет рассказывать мне всякие небылицы про де Вера. С Эстером мы покинули приемный зал, вышли в широкий дворцовый коридор.

Этот лорд был аристократом до мозга костей. Холеный, источающий тонкий цветочный аромат, красивый. И несказанно высокомерный.

— Мне жаль вас, — обронил он, когда мы вышли в парк и минули увитую виноградом арку. — Вы красивы и слишком неопытны для всего этого.

Все эти разговоры про неопытность сильно нервировали.

Невообразимой красоты клумбы окружали нас. Несколько хорошеньких дам промелькнуло на соседней дорожке, с любопытством озираясь на меня. Рядом с утонченным Эстером я слишком бросалась в глаза.

— Госпожа Хоткинс, — произнес лорд, — Де Веру не выгодно иметь защитника с мозгами. Знаете почему? Такой защитник может вскрыть несколько неприятных тайн.

— Каких, например?

— О, всяких… О де Вере не все писали в газетах. Иногда правду замалчивали. Особенно, о его любовных похождениях.

Меня передернуло. Я даже отвлеклась от созерцания ландшафта и взглянула на Эстера. И заметив это, лорд польщенно осклабился.

— Моя милая голубка, он с юношеских лет не вылезал из борделей. Уверен, что он подпортил репутацию доброй половине незамужних девиц Вергилии. И, тем не менее, женщины из высшего света души в нем не чаяли. Древняя кровь, наследственные преимущества, красота и деньги — все это разжигает в сердцах женщин большие чувства.

— И что же?

— Не торопитесь, я подвожу вас к главному. Он собрал в доме целую коллекцию магической литературы. По началу это тщательно скрывалось, но, когда де Вер дал вольные жителям графства, он перестал скрывать. Думаете, его заботят эти люди? О, милая голубка, он покупает их… Он затеял не очень хорошую игру против нашего доброго короля и ему нужна сила необразованной черни. И магия… против королевских вед и магов.

— Думаете, де Вер готовит восстание?

— Восстание уже началось, — произнес Эстер с горечью. — Он посмел дать вольную тем, кто был сотни лет в неволе. Любая информация об этом искоренялась из прессы, но сплетни ходят по всей Вергилии. Что будет, если поднимутся недовольные? Те, кто, как и прежде, несвободен?

— Я не знаю.

— Король потребовал у де Вера признать ничтожными выданные вольные или хотя бы их часть, превышающую одну треть. Но де Вер отказался, указав, что закон Вергилии дозволяет ему выдавать вольные на территории графства в неограниченном количестве.

— Значит этот спор между ними идет уже давно, и леди Амелия здесь не при чем?

— Согласно указам о воинской повинности графство обязано представлять новобранцев или платить налог. Де Вер выбрал оплату, хотя мы все знаем, что из-за этого он несет колоссальные убытки. Да, на своей земле он содержит целую армию, которая в любой момент ринется в бой по его приказу. Но он продолжает расширять свое влияние. Ему нужна вся Вергилия.

— Не думаю, что это так…

— Закон обязывает разрешать споры между королевским вассалом крови мортов и власть держащим человеком в суде. Эта норма существует еще с тех времен, когда Вергилию населяли чистокровные морты. Но будет пресса… Вы должны понимать, что будете говорить сами и что ваш подзащитный. Информация — это тоже орудие. Мысль, которую желает зародить де Вер в головах других людей, губительна, как яд. Понимаете теперь, в чем вся проблема? Если до сих пор, нам удавалось локализовать его в пределах графства, то теперь он желает заявить о своих убеждениях и принципах во всеуслышание. И вы только что расписались в том, что будете ему верным союзником.

— Почему я должна вам верить?

— Возможно, и не должны. Но, кому вы собираетесь верить? Де Веру?

— Почему нет?

— Вы для него лишь глупышка из Стоунвилля. Возможно, приятная игрушка. Я не зря вам сказал о его моральном облике. Если представится случай, спросите у него про леди Селену, — на его лице застыло болезненное выражение, — она была моей невестой. Несчастная влюбилась в него и не скрывала чувств. Их отношения длились непозволительно долго. И, смею думать, он сумел затащить ее в постель, а после, отверг.

— Зачем его хотели женить на леди Амелии?

— Потому что Георгу нужны рычажки давления на этого человека, — честно признался Эстер.

Я закусила губу. Пожалуй, я допустила досадную ошибку — слишком плохо знала своего подзащитного.