Свобода как повод влюбиться

Глава 12

Меня разбудил отчаянный стук в дверь. Не разлепляя глаз, я уселась на постели, со стоном запустила в белокурые волосы руку, почесала затылок.

— Госпожа Хоткинс!

Я поднялась.

— Адам, это вы? — осведомилась через дверь. — Что случилось?

— Вчера перед сном вы просили сообщать вам обо всем, что касается его сиятельства.

Вроде бы что-то такое говорила.

— Ну?

— Сегодня прибыли люди короля с предписанием об аресте лорда де Вера.

Леность и безразличие тотчас схлынули с меня. Я распахнула дверь, высунула голову.

— Где они?

Дворецкий был бледен и переминался с ноги на ногу.

— У ворот.

— Бегите туда и скажите, что сейчас придет защитник его сиятельства! — захлопнув дверь и не дав Адаму возможность возразить, я бросилась в ванную комнату, затем к ширме. Быстро облачилась в светло-желтое платье. Выбрала его, потому что оно первое попалось под руку.

Пока я бежала к выходу, соображала, что буду говорить королевским гвардейцам.

Я выпорхнула на улицу, бегом преодолела сад, пересекла дворовую площадку и вскоре увидела ворота и толпящихся у них людей. Они общались с представителями короля через смотровое окошко.

— В чем тут дело, господа? — спросила я, пытаясь отдышаться после бега.

Из-за ворот раздалось:

— Именем короля Вергилии… откройте ворота… у нас имеется предписание… аресте лорда де… ваше сопротивление…

Я выискала глазами Адама, вытянула его из толпы за руку.

— Госпожа Хоткинс, лорд де Вер уехал на плантации, — прошептал он. — У этих людей действительно есть какая-то бумага с печатью.

Растолкав толпящихся мужчин, я протиснулась к смотровому окошку под их недовольные восклицания. Через окошко увидела раскрасневшееся лицо какого-то человека.

— Я защитник лорда де Вера и представляю его интересы. Меня зовут Джейн Хоткинс. Могу я взглянуть на бумаги? — отчеканила, не спуская с него глаз.

Тот протянул мне предписание. Я взяла, прочла и побледнела — де Вера обвиняли в убийстве троих жителей графства. Отойдя от окошка, впихнула бумаги Адаму со словами:

— Приведите сюда помощника графа.

— Я здесь! — рядом со мной оказался Эдуард, светловолосый и кареглазый.

— Найдите его сиятельство и скажите, чтобы он срочно вернулся.

— Да, госпожа.

Я поспешила обратно в дом, пытаясь справиться с нестройным потоком мыслей. Де Вер оборонялся, это понятно. Убил? Вероятно, так. Но разве он был не в своем праве?

Не знаю, сколько я бродила по комнате, зажав ладонями голову и размышляя.

— Госпожа Хоткинс, — это была Лиззи, — его сиятельство вернулся и требует вас к себе.

Я бросилась следом за горничной. Немедля вошла в кабинет, где меня дожидались.

— Милорд, — обратилась к де Веру безо всяких дополнительных приветствий и реверансов, — вы их убили? Не смейте лгать, я ваш защитник. Скажите правду, и мы придумаем, что делать…

Я вдруг сбилась, встретив его взгляд, и замолчала. Он стоял у своего стола, касаясь столешницы пальцами вытянутой руки. На нем опять были перчатки. Белоснежная рубашка с высоким воротом, светло-голубой шейный платок, и молочный фрак — выгодно оттеняли цвет его кожи. Де Вер был преисполнен достоинства и какого-то внутреннего могущества, не подвластного смертным.

— Добрый день, Джейн, — сказал он, — присядьте, пожалуйста.

Как завороженная, я плюхнулась в кресло.

— Я никого не убивал, — сказал де Вер. — Я видел в темноте, они — нет.

— Но вы были в крови…

— Я подрался. Без этого не обошлось.

Я вдруг осознала, что сжимаю подлокотники. Костяшки пальцев побелели.

Де Вер с каким-то мрачным разочарованием произнес:

— Я хочу, чтобы вы мне верили, Джейн.

— Я стараюсь. Правда, стараюсь, милорд. Но у меня еще столько вопросов, а времени уже нет, — я попыталась вернуть себе хладнокровие и способность трезво мыслить, — там за воротами королевская стража, и вам придется поехать с ними. Они хотят любыми путями выманить вас из поместья. Не удивлюсь, если те трое были тоже кем-то подосланы. Но, боюсь, этот кто-то нас обыграл. Если вы воспротивитесь, король пришлет сюда целое войско и…

— Я знаю, — спокойно прервал меня Роберт. — И я не стану сопротивляться. Я поеду.

— Ваш арест — это всего лишь фарс. Даже если вы убили тех людей, кто вас осудит? Вы были в своем праве, на своей земле, а они угрожали вашей жизни.

— Все несколько сложнее, Джейн.

— Мне кажется, будто я знаю лишь часть вашей истории, но что-то по-настоящему важное вы пытаетесь от меня скрыть. Я говорила с лордом крови, Эстером. Он сказал очень много неприятных вещей про вас. Я не хотела бы в это верить, но…

— От Эстера можно ожидать что угодно. Джейн, вам не стоит принимать происходящее близко к сердцу. Суд надо мной неизбежен. Моя смерть тоже. Я был готов к этому. Воспринимайте это дело, как ступень на вашей карьерной лестнице.

— Вы с ума сошли! Я не могу воспринимать жизнь человека… вашу жизнь, как ступень к достижению своих целей. Да я не знаю, что со мной будет, если вас осудят!

— Джейн…

— Вы не имеете права просить меня защищать вас лишь наполовину!

— Джейн, — он притянул к меня себе, заставив умолкнуть. Бережно обхватил руками за плечи. — Мне нравится думать, что моя жизнь вам небезразлична. Но я не могу подвергать вас опасности. Вы слишком нравитесь мне.

Нравлюсь ему.

— Я оставлю вам адрес своего нотариуса.

— Да, но…

— В моем доме вы можете оставаться столько, сколько вам нужно. Я распоряжусь, чтобы вам открыли счет в банке.

— Но...

— Помолчите, Джейн, — сказал почти строго, — я не пытаюсь вас купить. Деньги вам понадобятся.

Я не хотела расставаться с этим человеком. Улыбнулась кисло.

Де Вер вдруг коснулся моего лица, аккуратно провел по щеке.

— Джейн, — сказал он прежде, чем уйти, — от вас требуется только быть на суде. Сделайте это. Об остальном не беспокойтесь. Я готов. Более, чем готов. И не боюсь смерти.

Он отпустил меня, и я стиснула зубы, сдерживая глухое рыдание, готовое сорваться с губ.

***

Я могла бы страдать вечно, но вскоре поняла, что это бесполезно.

Сидеть, плакать и сожалеть о случившемся не в моем характере.

Через два дня должно состояться предварительное слушание. На практике я посещала зал королевского верховного суда — туда вместится не больше сотни зрителей и десяток репортеров. Аудитория — это уже половина дела. Толпа создает настроение, и я знала, кому куплю лучшие места. Де Вер был прав — деньги мне пригодятся.

Обычно сам король председательствовал в верховном суде, но сейчас впору заявить ему отвод. Хорошо бы узнать, кто будет судьей в нашем деле. Чем больше знаешь о противнике, тем лучше. А в том, что судья — противник, я не сомневалась. Союзников у меня вообще не было.

Одно из правил хорошего защитника — всегда ходатайствовать о присяжных. Судья разбирает по десятку дел в день и давно разочаровался в людях, присяжные еще верят в справедливость. Уверена, де Бьорк это тоже прекрасно понимает и будет ставить мне палки в колеса, но еще ни один судья не отклонял требование защитника о присяжных, если на то не было веских причин.

Я стояла рядом с Адамом. Он любезно поддерживал меня под руку. Мы все: я, прислуга, любопытные зеваки из близлежащих деревень — глядели, как де Веру зачитывают обвинение. Он не противился, молчал, гордо взирая на королевскую стражу.

— Что теперь будет? — тихо спросил дворецкий.

— Держите себя в руках, Адам. Все будет хорошо, — сказала я уверенно, хоть сама в этом сомневалась. — Прикажите седлать лошадь.

— Вы поедете за ним?

— Нет. Я хочу снять с него это смехотворное обвинение в убийстве, а для этого придется повидаться с констеблем.

Пока дворецкий исполнял мое поручение, я отыскала Себастьяна.

— Вы что-то хотели от меня, госпожа Хоткинс? — спросил он, заметив мое приближение.

— Лорд де Вер обещал оставить адрес своего нотариуса.

— Да, — он порыскал в кармане, — вот держите, — передал мне два конверта. На одном было мое имя, на другом я прочла: Вильнус Скотт.

— Граф оставил вам эти письма, внутри подробные инструкции.

Письмо Вильнуса было скреплено печатью с родовым гербом де Вера. Иными словами, я не могла прочесть то, что предназначалось не мне.

— Что будет с плантациями?

— Его сиятельство распорядился, чтобы их не закрывали и платили людям, как и прежде.

Прочесть свое письмо я отправилась в парк, села на скамью.

В тени большого старого клена, пахнущего смолой, я извлекла бумагу и внимательно прочла следующее:

«Госпожа Хоткинс, я знаю, насколько вы упрямы и непредсказуемы, и вы ни за что не послушаете меня и сделаете все по-своему…»

Читая это, я улыбнулась.

«… но я все-равно оставлю вам некоторые инструкции, рассчитывая на ваше благоразумие. Во-первых, вы должны поехать к господину Скотту и вручить ему второй конверт. Во-вторых, распорядитесь с умом деньгами, которые поступят на ваш счет. В-третьих, доверьтесь Себастьяну и Адаму Фолку, они обеспечат вашу безопасность. Не пытайтесь спасать меня, это бесполезное и очень опасное дело.

«И последнее, я надеюсь на нашу скорую встречу, Джейн, потому что я привык видеть вас каждый день, и то, что эту возможность отняли у меня, — тяжелое испытание. Ваш Р. де Вер».

Последнюю строчку я прочитала несколько раз, свернула письмо и спрятала в корсет в надежде, что перечитаю это послание вечером и, наверняка, потом оставлю между страниц любимой книги, чтобы сохранить навсегда.

Адам уже искал меня, чтобы сообщить, что мой приказ исполнен.

Для меня выбрали самую резвую лошадь, которую только можно сыскать в Ноксе. Дыньку.

— Хорошее имечко для такой зверюги, — протянула я с сомнением, когда лошадь на меня хмуро покосилась. — Адам, вы уверены, что это лучшее, что у вас есть?

— Самая быстрая и умная.

— Ну ладно, — согласилась я, подходя к кобыле сбоку. Та шумно выдохнула и затопталась на месте. Когда я вдела ногу в стремя, по глазам кобылы поняла, что та задумала что-то нехорошее. — Что-то мне это не нра…

Лошадь помчалась к воротам. Я прижалась к холке, схватилась за гриву обеими руками, уж потом поймала поводья и натянула. Некоторое время боролась с лошадью за право управления. Дынька была та еще вредина!

Сделав несколько кругов вокруг клумбы с цветами, я сделала знак, чтобы распахнули ворота, и пришпорила лошадь.

Мы мчались так быстро, что у меня захватило дух. Сощурив глаза от ветра, я едва замечала ямы и кочки. Правда, через какое-то время показалось, что Дынька знает дорогу гораздо лучше меня.

В городе я оказалась спустя два часа после ареста графа. Нокс встретил меня мрачным видом безлюдных улиц — начинался дождь. Тонкий, прохладный, едва уловимый. Подняв голову, я прикрыла глаза, с наслаждением ощущая капли на коже. Всегда любила дождь.

Прежде, чем я нашла дом господина Скотта — двухэтажный дом, который стоял особняком и утопал в виноградных листьях, я успела промокнуть. Привязав лошадь, я еще раз оглядела дом. Над дверью была вывеска: «Нотариус Вильнус Скотт». Она покачивалась от дуновений ветра, издавая тихий скрип. Поднявшись по ступеням, я позвонила в колокольчик, прислушалась.

— Рад вас видеть, госпожа, — дверь распахнулась, и раздался сиплый равнодушный голос.

Я окинула взглядом мужчину — седовласый бородач, почти старец, глаза печальные, в руках спицы и недовязанный носок. Я нахмурилась — это его имел в виду Роберт? Серьезно?

— Я к нотариусу, — сказала я, — у меня важное дело.

Мужчина безмолвно пропустил меня в дом, поманил за собой.

Я шла за этим странным субъектом, разглядывая убранство жилища. А здесь было на что посмотреть: старинные часы с кукушкой, картины в стилизованных рамах, необычные ковры с кисточками, шкаф из красного дерева на резных высоких ножках, а внутри много всякой всячины, начиная от кораблей в бутылках, заканчивая индейскими масками. Все это можно разглядывать часами.

Мы поднялись на второй этаж по скрипучей лестнице с лаковыми перилами. Думаю, меня вели в кабинет.

— Сюда, госпожа, — мужчина отворил одну из дверей. — Господин Скотт мой постоялец…

Я вошла и первое, что увидела — огромное бюро, заваленное книгами. Так, так… за столом кто-то сидел, нацепив монокль.

Я откашлялась, и незнакомец вскинул голову, удивленно захлопал глазами и монокль выпал и ударился о столешницу со звонким «дзынь». Мужчина был ошеломлен тем, что обнаружил меня в своем кабинете. Вероятно, до сего инцидента он был очень увлечен чтением и даже не слышал, как я вошла.

— Я Джейн Хоткинс, защитник лорда де Вера.

— О-о-о! — мужчина резко поднялся, с его колен на пол рухнуло несколько увесистых томов.

Я могла разглядеть его с головы до ног. Высокий, крепкий шатен в забавном клетчатом пиджаке с усталым взглядом серых глаз и легкой щетиной на щеках.

— Вы та самая! — он будто что-то обо мне вспомнил. — Точно! Так я и думал! — он смело протянул мне руку, завершив эту речь крепким рукопожатием. — Вильнус Скотт. Можно Вил. Можно Скотт.

Интересно, он уверен, что он и есть тот самый Вильнус Скотт. Нет ли в Вергилии другого нотариуса с таким же именем?

Вспомнив о письме, я извлекла его из сумки и протянула мужчине. Он схватил конверт, взломал печать, надел потешный монокль и сел за стол. Читал Вильнус долго и напряженно, выпятив губы.

— Ну вот, — изрек он, — все очевидно.

Я фыркнула:

— Тогда, может, скажете, кто убил тех троих?

— Что?

Отмахнулась.

— Что прикажете делать, господин Скотт, — спросила, взглядом указывая на листок в его руках. — Вам ведь тоже оставили инструкции.

Он извлек из бюро какой-то документ, пододвинул чернильницу и перо. Документом было согласие лорда де Вера на мое участие в слушании по делу, которое Роберт приготовил заранее, но припас напоследок. Я без сомнений подписала.

— А дальше?

Вильнус просиял белозубой улыбкой, поднялся, надел высокую шляпу с маленькими полями и взял трость:

— Пойдемте, госпожа Хоткинс, у нас много дел.

Когда мы вышли из дома, я увидела скучающую Дыньку.

— Господин Скотт, — сказала я, — велите вашему помощнику накормить мою лошадь, а мы наймем кэб.

Вильнус пожевал губами:

— Для начала в банк, госпожа Хоткинс. Нужно оформить бумаги.

Де Веру прям везет на странных личностей. Они слетаются к нему, как мухи на мед. Хотя рядом с Вильнусом я чувствую себя почти нормальным человеком.

Когда бумаги были готовы, и я стала обладательницей невероятной суммы, за нами оставалось последнее дело — посетить констебля.

В очереди на аудиенцию к нокскому чиновнику мы просидели почти час. Тому было неважно: дело крестьянина или опального аристократа, все, что имело значение — окончание рабочего дня.

— Вы уже что-нибудь нашли, госпожа? В законе? — спросил у меня Скотт, видя, что я теряю терпение.

— Нет.

— Могу вам помочь.

— Валяйте.

— Искали в кодексах Луи четвертого?

— Да.

— Напрасно. Зря потеряли время. Поищите в книжке по истории.

Я повернулась всем корпусом, набрала в легкие побольше воздуха, чтобы возмутиться столь дилетантским советом, но Скотт вдруг выдал:

— Библиотека Нокского университета, последняя редакция, эпоха расцвета, глава вторая, страница пятнадцать.

— Что? — только и смогла произнести я.

— Еще можете посмотреть в библиотеке лорда де Вера. Книга с синим корешком, глава двадцатая, страница девяносто восемь. Во второй строчке снизу опечатка в слове «иррациональный».

Я молча глядела на него, а он пожал плечами и сказал:

— Я запоминаю все, что вижу.

— Все-все?

— Я очень внимателен к мелочам.

— К мелочам, — протянула я, просияв вдруг идеей.

Я схватила Скотта за руку и потащила к выходу.

— Госпожа Хоткинс? — изумился он. — Мы уже уходим? А как же…

— Потом, господин Скотт! Все потом!