Свет Дивояра

Глава 15

— Ты потерял её? — в голосе короля Алая звучал с трудом сдерживаемый гнев.

— Похитил тролль?! Что за чушь?! А ты был для чего? Не мог справиться с паршивым гриндрилом?!

Торжественная кавалькада во главе с королём Алаем выехала навстречу принцессе и ждала их на границе королевства, за безлесым холмом. И вот они встретились: растерянные, подавленные потерей подданные Бреннара, испуганные стражники и не могущий ничего путного сказать придворный маг Сильвандира, который позорно проворонил принцессу.

Сопровождающие короля обменялись за его спиной ехидными улыбками: молодой дивоярский маг провалил первое же задание, да прямо с треском провалил! Упустил невесту короля!

Да, первые минуты Лёну дались нелегко — не мог он договориться с Пафом откровенно, не мог ему при всех открыть правду. Пришлось терпеть его монарший гнев. Но разозлился тот по-настоящему. Пропажа невесты из-под самого его носа, да ещё при его друге — это для короля позорно. Как вынести это перед народом Сильвандира? И это королю, чей авторитет чуть выше травы на Лысой Горке! Тому, кто был изгнан из королевской семьи из-за своих колдовских способностей? Кому не доверяют первые лица государства? Который шлялся тут почти полгода со своими беспутными дружками по кабакам с дешёвыми девками?!

От унижения перед своими подданными у Пафа даже пятна по лицу пошли — так он был разгневан.

Сопровождение принцессы Лилианы отпустили, и те были рады убраться — им было очень не по себе, на них лежала ответственность за пропажу невесты. И вот королевский кортеж возвращается в Ворнсейнор, его встречают толпы — с цветами, музыкой, а всадники просто молча проскакали мимо и скрылись во дворце.

— О чём ты думал? — мрачно спросил Паф, сидя в кресле в своем кабинете и держась за голову обеими руками. Был он бледен, с кругами под глазами.

— Надо было послать сюда гонцов и доложить о похищении, — продолжал он резким голосом, не глядя на своего друга, — А самому искать, искать, чёрт возьми! Ты не должен был покидать то место, нужно было послать за собаками, за егерями! Вы должны были перерыть тот лес до последней ветки! Чёрт побери, Лён, как ты меня подвёл!

— Паф, ты не понимаешь…

— Алай! Нет больше никакого Пафа! Запомни, мы здесь с тобой не в игры играем! — взорвался тот.

— Я думал, ты меня выслушаешь, — внутренне закипая, сказал Лён.

— Говори, — кратко бросил король.

Он откинулся в кресле и сложил руки на груди, устремив взгляд на своего придворного мага. Глаза у Алая были покрасневшие, как будто он давно не спал и много нервничал. Но губы сжаты, он думал о своем и не собирался принимать всерьёз объяснения товарища. Как был он в торжественном одеянии, в котором ехал на встречу невесты, так и остался — даже не переоделся. Царский пурпур и золотой орёл на драгоценной цепи, только корону снял.

Был уже поздний час. Все унизительные подробности скандала с пропажей невесты короля, пронёсшегося по Ворнсейнору, как ураган, уже позади. Всё самое худшее уже произошло: и напрасные приготовления к церемониальной встрече принцессы, и толпы у ворот дворца, и обмороки дам, и разговоры о троллях, насмешливые взгляды придворных, и особенно тонкий сарказм в голосе герцога Лейхолавена, когда тот, изящно пожав плечами, обронил небрежно:

— Молод ещё!

И непонятно было, о ком он говорит — о короле или о его придворном маге. Оба они из одного теста сделаны, оба подосланные казачки. Надо сказать, много сторонников в тот день прибыло у Грая Лейхолавена — к герцогу присоединились даже те, кто накануне с надеждой смотрел на короля Алая. Как выдержать достойное лицо в такой непростой ситуации? Кто угодно смутился бы и растерялся.

Рассказ Лёна стёр с лица короля выражение гнева.

— Вот оно как? — удивлённо протянул он, машинально потирая ноющие виски.

— Да, пожалуй, ты правильно сделал, что позволил утащить её, — наконец, решил Алай, — Вот было бы дело, если у меня вместо наследника появился бы выводок тролльчат! Чёрт, это было бы совсем уж скверно!

Он так разволновался, что вскочил с места и начал мерить шагами кабинет.

Конечно, Лён не рассказал всей правды. Он поведал лишь о том как принцесса опаивала его вином на ночь. А сама убегала в лес к своему зелёному принцу. Лён обнаружил это дело лишь в последнюю ночь перед отъездом и не знал как поступить, ведь он понятия не имел сколько времени она уже общается с троллем. Знают о том в Бреннархайме или нет — ему ведь не скажут ни за что. Раз Диш Венсенна даже не знал. Про подмену принцессы он ничего не рассказал — это уже будет лишним, раз невеста всё равно исчезла.

— Да, да, это так, — задумчиво качал головой Паф, — да только дело очень скверно. В народе сейчас идут толки про принцессу. Сам понимаешь, раз её похитил тролль, она теперь порченая. Но честь обязывает пойти и отбить её у тролля. И с Бреннархаймом ещё неизвестно что получится — они вполне могут выдвинуть нам ультиматум, как за оскорбление чести рода — кто же признается, что товар-то был с изъяном. Нет, брат, тут дело политическое. Так что, с троллятами там или без них — принцесса должна быть возвращена.

— Паф, я завтра отправлюсь в Дивояр — просить совета, — сказал Лён.

— Сколько раз напоминать, я — Алай, — резко ответил тот, — Вот так забудешься и при всех меня назовёшь этой детской кличкой. Я же тебя не зову Лёлё!

— Тебе, наверно, нелегко пришлось все эти дни, — наконец, догадался Лён в чем причина усталого вида друга.

— Да уж, — кивнул тот, — герцог вовсю старается, раздувает страсти, сеет смуту и раздор. Понимаешь, откуда-то просочилась информация о планах дивоярцев — о разделении страны и расселении народа. Тут такое кипение идёт сверху донизу — от дворца до последнего коровника — все только и судачат о том, что я предатель. Свадьба могла бы разрушить все эти слухи: раз король женится, значит, собирается править. А тут такое… А самое главное, Лён, они все правы: я предатель.

Уже позже, в своих покоях, когда Лён впервые за эти десять дней смог лечь в нормальную постель и отдохнуть, а сон, как назло, не шёл к нему. Так, болезненное состояние полудрёмы, всё время прерываемое неясной тревогой. Но вот под утро он всё же забылся глубоким сном. И пришло к нему во сне видение.

Стоит Лён на уходящей в обе стороны прямой дороге, небо над головой низкое, бесцветное, давящее. По обе стороны ровного, как шоссе, пути далеко за равниной, покрытой седой травой, смутно темнеют горы.

— Бесконечная дорога… — прошептали сами собой во сне его губы.

И тут прямо перед ним, невысоко над землёй, как дым от извержения вулкана, вспухло грозовое облако. Синие клубы разошлись и открыли окошко, а в окошке — Паф. На голове королевская диадема, на груди знак власти — золотой орёл, а сам весь в пурпурном.

— Ты потерял её?! — яростно крикнул Паф.

Да, это было то самое видение, которое Лён видел, когда устроились они на ночлег в зачарованном лесу во время одного из погружений Жребия.

Рано-рано утром, когда после почти бессонной ночи король пошёл проводить своего мага и товарища — Лёну достаточно было выйти на любой балкон, чтобы призвать Сияра и запрыгнуть ему на спину.

Они шли по тихому дворцу, мимо дремлющей стражи. По дороге наткнулись на сваленное в кучу добро — это было имущество, оставшееся от принцессы: разодранная в тряпки палатка, сундуки с нарядами и прочие вещи. Всё это как подобрали и привезли с той злополучной поляны в лесу, так и не знали что с этим делать — свалили в угол и оставили. Теперь из разбитого сундука вывалились испачканные вещи.

Король задумчиво поднял с пола тонкий кружевной платок с монограммой и повертел его в руке.

— Ты знаешь, кого она мне напомнила на своем портрете? — продолжил он, поднося вещицу к лицу, — Ты не поверишь, но она напомнила мне принцессу Гранитэль. Было какое-то едва уловимое внешнее сходство, но внутренне… Подумать только, что за дура — влюбиться в тролля!

Он понюхал платочек и искоса глянул на Лёна.

— Плохо, очень плохо! — покачал головой Вольт Громур, когда все члены Совета, какие только были в Дивояре, собрались в круглом зале заседаний.

Все сошлись на том, что нельзя было возвращаться в Ворнсейнор без принцессы — хоть зимуй там, в лесу, а найди! По крайней мере, хоть вид сделай, что ищешь. Ну понятно, принцесса, связавшаяся с троллем, на место королевы Сильвандира не годится, да и вообще уже никуда не годится. Бреннар очень ловко спихнул с рук порченый товарец — какой теперь с него спрос? Условие-то он выполнил — дочь отдал за короля Сильвандира. А Лён не мог довезти девушку без проблем. Впрочем, так и так всё скверно.

План дивоярцев, разработанный так детально, провалился. И теперь надо снова что-то придумывать. Нет, к такому повороту вещей дивоярцы явно не были готовы — надо же, какой-то зелёный гриндрил! Лён очень умно не рассказал всего, что произошло в ту ночь на лесной поляне, упомянул лишь кратко, что тролль унёс принцессу — иначе дивоярцы быстро распознали бы обман.

— Лён, тебе необходимо найти принцессу Лилиану и доставить её в Ворнсейнор. По крайней мере, люди должны видеть, что твои слова не выдумки. Иначе позор для короля Алая, решат, что его намеренно обвели вокруг пальца, оскорбили. Тогда война неизбежна, — сказали в Совете.

Но если найти принцессу и предоставить её как неопровержимое доказательство того, что в дело вмешался его величество Случай — с кем не бывает в волшебной-то стране! — то можно дело это замять. Сторона Бреннархайма принесёт извинения — не доглядели, мол! И бракосочетание будет считаться недействительным — с тролльчихой?! А так невозможно будет найти новую невесту.

— Ты справишься, Лён, или нужна помощь? — спросила его Брунгильда.

— Я справлюсь! — пообещал он.

Никакой помощи ему не надо! Особенно от дивоярцев — чтобы случайно не вскрылась правда!

Он ожидал гораздо худшего — думал, что его будут ругать и смеяться над ним. Но встретил понимание, поддержку и сочувствие. Да, он был так поспешно назначен на эту должность, толком не прошёл подготовки. Да и всё бывает. В целом Лён очень ободрился после этого разговора в Совете и теперь горел желанием скорее догнать эту одурманенную троллем принцессу и доставить её в Ворнсейнор. Не Наташу же он искать будет!

Чуть не бегом он бросился на выход из здания Совета, но Брунгильда его задержала.

— Мы забыли кое-что ещё с этим твоим поспешным назначением, — сказала она своему бывшему ученику, и в глазах валькирии сиял тёплый свет.

— Вы с Пафом больше не студенты университета, а у вас там остались вещи. Ты у нас вообще магистр, так что тебе полагается свое отдельное жилье. Такой порядок! В Дивояре много пустующих домов — их хозяева не скоро снова заселятся в них. Так что можешь выбирать любой. Твои товарищи помогут тебе перенести твои и Пафа вещи. Жилище твое будет неприкосновенно — ты наложишь на него свое слово. Обоснуешься, и это будет твой дом на время твоего служения, когда ты будешь посещать Дивояр. Не спеши, отправишься завтра утром.

Это было очень кстати. Ведь некоторые вещи он не хотел бы доверять чужим рукам. В его с Пафом комнате хранится тот самый эльфийский кристалл, в котором заключена Мари — он вынес его из посещения зоны наваждения рядом с городом Пафа. Пардон, Алая! Если будет он находить и другие кристаллы, то ему понадобится хорошее убежище, чтобы было где хранить это опасное сокровище.

Тут вспомнилось и про сокровищницу Гедрикса, которая теперь сгинула вместе с областью аномалии. Да, там было много зелёных кристаллов, и целая россыпь кристаллов с жильцами. Теперь уже ему никогда не достать эту часть осколков и, значит, никогда не выполнить завет короля-мага. И стоит ли вообще собирать эти осколки, если невозможно собрать разбитый Живой Кристалл? И собирать-то его незачем, ведь Аларих с Гранитэлью теперь находятся в призрачном Сумраке — там их дом.

Так он думал, когда отправился выбирать свободное жильё. Обходя один сияющий дворец за другим, он был погружён в свои мысли. Хотелось всё сделать поскорее, чтобы немедленно отправиться на поиски настоящей Лилианы. И ту неожиданно в воротнике запела тихим голосом его иголочка, его меч Джавайна. Что такое? К чему оно?

Очнувшись, Лён обнаружил, что стоит возле одного из крайних жилищ, почти у самой стены города. Вот перед этим стройным и затейливым домом и запело его необычное оружие.

Дом пустовал — двери были открыты.

На улице Аметистовой стоял этот дом — название не случайно, потому что дорога здесь была вымощена сияющим бледно-лиловым камнем — все улицы в Дивояре имели названия драгоценных камней, и цвет их подходил названию. Так удобнее различать с высоты полёта разные жилые секторы. Все они располагались широким кольцом вокруг ансамбля центральной Площади Звезды и Университета и делились цветами радуги на разные участки. Изумрудный сектор — монстропарк и сады. А остальные просто пестрели и сияли переходящими цветами. Всего секторов было восемь, и они разделялись реками, текущими из озера Звезды.

Долго не раздумывая, Лён зашёл в этот дом — ему вообще всё равно где селиться. Он и не забрёл так далеко, если бы не ушёл в свои мысли. Но тут ему понравилось.

Похоже, каждый маг украшал свое жилище по-своему, а во время заселения очередного жильца тот подбавлял что-то свое. Кто-то из бывших обитателей увлекался мозаичной живописью — все стены представляли собой восхитительные витражи, сквозь которые смутно проглядывали контуры соседних помещений. Сюжеты картин напоминали сказочные иллюстрации. А ведь когда-то и он неплохо рисовал!

Это чудное творение неведомого мастера отвлекло Лёна от тяжёлых дум, и он с увлечением начал обходить своеобразную картинную галерею, двигаясь через анфилады. Отчего его иголочка запела? Что за знак подавала хозяину?

Всё было очень интересно, да только времени в обрез. Знакомые старшекурсники — Пантегри, Очерота и Диян помогли ему перенести его и Пафа (Алая!!) вещи, одежду, книги. Теперь у него есть неприкосновенное жилище! Теперь он может быть спокоен за свои кристаллы, а они ещё будут находиться. Ему придётся заняться этим, чтобы не было случаев, как с Мари. Вот только отслужит он с Пафом положенный срок и займётся. Обязательно.

Это хорошее место для всех его сокровищ — для хранения эльфийского кристалла подошла высокая хризолитовая ваза на постаменте посреди одной комнаты — представилось как будет постепенно годами наполняться эта ваза зелёными осколками. Нашли место среди книжных полок и две его драгоценные, тщательно скрываемые от чужих глаз книги — жизнеописание Гедрикса и хроники Скарамуса Разноглазого.

Эта комната тут будет тайной, сюда не заглянет никто даже из друзей, когда придёт им желание навестить своего товарища в его новом доме, на неё положено двойное заклятие. Здесь новый хозяин оставил и свои сокровища, пока не нужные в дороге — золотую дудочку, вызывающую духов ветра, волшебный голыш, поднимающий острова в море, непонятного назначения костяной гребешок, мятый золотой колокольчик и зеркальце.

На глаза попала прекрасная коралловая шкатулка, лежащая на полке — на её крышке из мельчайших драгоценных зерен была выложена прекрасная мозаика: всадник на крылатом лунном жеребце. Немного подумав, из какого-то неясного желания Лён отцепил от воротника и положил туда свою таинственную иголку — меч Джавайна. Сейчас, пока он носит в ножнах настоящий дивоярский меч, непонятный Каратель вызывал смутное опасение. Почему Каратель?

Вспомнился подслушанный в библиотеке разговор, когда Вольт Громур спросил у некоего Гомониила — почему тот вручил подростку этот меч. На это неведомый маг ответил, что не обязан объяснять свои поступки. Как это не обязан: Вольт Громур глава Совета, фактически — глава Дивояра. И кто такой Гомониил, чтобы ему не подчиняться?

— Зеркальце, покажи мне настоящую принцессу!

Эльфийское зеркальце послушно засветилось мягким светом, и в его круглом окошечке показалась женская фигура в нелепой одежде. Теперь на девушке было надето какое-то платье тёмного цвета, неуклюже скроенное, поверх фартук из дерюги. На голове грубого холста чепчик. Принцесса находилась, судя по всему, в тёмной пещере, где ничего толком видно не было.

Удобная эльфийская вещица во многом облегчала хозяину дело: она показала по его желанию с высоты место, где прятались тролли. Это была излучина реки, с внешней стороны ограждённая каменным плато — вот там, среди скал и глубоких щелей прятались беглецы. На другом берегу, как раз на выступающей мысом излучине, имелась примета: зелёный холм, на вершине которого виднелись старые развалины, заросшие зеленью. Наверно, тут когда-то был замок, а теперь только остатки фундамента.

С помощью того же зеркальца Лён выяснил, куда убежала эта пара — в область наваждения, как раз около королевства Сильвандир. Тролль унёс принцессу в зону сказки, откуда наверняка и явился.

Выйдя за порог своего жилища, новый магистр наложил на дверь именное заклятие — теперь его жилище неприкосновенно.