Свет Дивояра

Глава 14

Она вздрогнула. Расширенные её глаза изумлённо уставились на Лёна, и он, наконец, увидел их настоящий цвет — изумрудно-зелёный. Таких глаз у неё раньше не было!

— Наташа, это ты? — ещё раз позвал он, надеясь, что ошибся, и всей душой желая, чтобы это чудо не исчезло. Вот эти медно-красные волосы, которые он так и не сумел забыть, которые ему снились ночами. Тот самый цвет, из-за которого его притянуло к Ираэ! Он в каждой женщине искал Наташу! И даже в Грете!

— Кто ты? — потрясённо выдохнула она.

— Ты меня не помнишь? — спросил он, всё больше убеждаясь, что не ошибся.

— Милый юноша, — проквакал грубым голосом чешуйчатый монстр, роняя с каждым словом изо рта жаб и лягушек, — я заколдованный принц.

— Нет, я тебя не узнаю, — нервно ответила она, — Но откуда ты знаешь моё имя?

— Значит, это всё же ты! — покачал он головой, обходя её и жадно впитывая глазами каждый штрих её фигуры, каждую черту её почти забытого лица. Она здесь, в Селембрис — что это значит?!

— Лёня?.. — неуверенно сказала она, следя за ним своими необыкновенными глазами, каких раньше у неё не было. Откуда эта пронзительная болотная зелень?

— Добрый юноша, — снова взял голос тип с зубами, и с каждым словом изо рта у него опять валились жабы, — снимите с меня заклятие — я принц.

Да, это она! Теперь это точно — ещё не узнав его лица, Наташа узнала его самого! Конечно же, он изменился — даже не только потому что стал выглядеть старше из-за темпорального скачка, ещё и потому, что жизнь в Дивояре наложила на него свой отпечаток — он стал иным.

— Как ты оказалась тут, Наташа? — спросил он, не в состоянии сдерживать нежность в своем голосе, — Разве ты не уехала с родителями в Прагу?

— Пойдём отсюда, — ответила она, обводя взглядом загаженную пещеру. Да, тут воняло, и запах был вполне конкретен.

— Дорогой юноша, — тут же с готовностью подал свою реплику зелёный урод, — я заколдованный принц. Сними с меня чары, чтобы я мог жениться на принцессе! Я дам тебе сундук с золотом!

— Что с этой девушкой? — спросил Лён, понимая, что в этом деле ему придётся обнаружить немало тайн.

— Она дочь короля Бреннара, — ответила Наташа, — Видишь ли, эта дура влюбилась в заколдованного принца, которого злая колдунья обратила в тролля.

— Это и есть тролль, — заметил Лён, бросая взгляд на "принца". Он немало часов провёл в экзопарке монстрозоолога Вэйвэ Валандера и знал наперечёт все виды троллей. Этот был зелёный гриндрил из гор Хаска-Монар, в целом не опасный, одержимый лишь одной навязчивой идеей: жениться на принцессе. Все тролли этого вида болтали об одном: что-де они заколдованные принцы и обещали в случае снятия заклятия непременно вознаградить спасителя сундуком с сокровищами. Этот в точности соответствовал приметам вида.

— Я знаю, — кивнула Наташа, — но она верит. Мы с ней договорились, что я помогу ей бежать со своим принцем, а для этого займу её место во дворце — никто не заметит подмены. Лёгкое наваждение, и даже король ничего не узнает. А там я уеду в Сильвандир — стану королевой.

— А её куда? — кивнул Лён на спящую принцессу.

— Она решила бежать со своим принцем. Не хочет замуж по расчёту, хочет по любви.

— И что с ней дальше будет? — допытывался он, не зная, что и думать: неужели Наташа не понимает этого?

— Будут маленькие зелёные тролльчата, — усмехнулась она, — как-то эти твари размножаются.

Так неприятно кольнула в сердце эта насмешливая небрежность. Да, принцесса Лилиана дура — маг Дишоан был прав — но разве она заслуживала такой жестокости? Мало того, она явно была под чарами — понимает ли это Наташа?

Они вышли на свежий воздух из провонявшей острыми троллячьими испарениями пещеры — в этой вони скрыт важный компонент тролльей магии: она действует на принцесс одуряющее. Чем дольше нюхать гриндрила, тем менее он кажется противным.

— Видишь ли, там, в этих Блошках, в деревне, где мы с тобой провели летний месяц, было кое-что, чего ты и твои дивоярцы не заметили, — сказала ему Наташа.

— Ты почему-то не любишь дивоярцев, — заметил он.

— А есть за что любить? — вскинула она голову. — Они ведь держатся хозяевами на Селембрис! А разве они создали эту страну? Здесь и до них была магическая жизнь. Но нет! Они желают всё устроить только по своему образцу: это можно, это нет! С чего они взяли, что могут приказывать другим магам — не дивоярцам?! Только потому, что однажды нашли заброшенный эльфийский город?

— Как ты очутилась здесь, Наташа? — прервал он её.

— Не зови меня этим именем, — ответила она, — Наташи больше нет. Меня зовут Лилиана, я жена короля Алая Сильванджи. Уже утро близится, пойдём обратно. Сегодня нам двигаться в путь — успеем наговориться. Значит, ты придворный маг короля Сильвандира? Занятно получается. Ну что ж, ты с самого начала был дивоярцем.

— Очень занятно! — невесело усмехнулся он, следуя за ней к тайному входу в подземелье, — А ты снова оказалась в принцессах, как тогда — в тот раз, когда мы с Пафом тебя искали. У тебя привычка, что ли?

Когда они вернулись в опочивальню, уже занимался бледный рассвет, но спать не хотелось.

— Это ты подсовывала мне сонное зелье в вине? — спросил он.

— Конечно, — кивнула она, — мне не надо было, чтобы ты видел как я ухожу ночью. Надо же что-то поесть отнести принцессе.

— Я всё-таки не понял, почему тебя так беспокоит отношение Дивояра к другим магам. Насколько я понимаю, их никто не обижает, если они не нарушают закон.

— Закон Дивояра? — усмехнулась Наташа. — А если нарушают? Дивоярцы действуют в своих интересах, для чего любые методы хороши. А когда это делают другие, не их компании маги — их наказывают.

— Это делается в интересах Селембрис… — заговорил Лён.

— Ты помнишь лесную ведьма Марию? — глухо спросила Наташа, искоса бросая взгляд на Лёна.

— Помню… — отозвался он, и перед глазами всплыло это лицо, которое он никак не мог забыть, и тот момент — когда он отправлял болотную ведьму в лимб. Его меч, Каратель, предназначен как раз для таких дел.

— За что вы её казнили?

— А тебе её жалко? — изумился Лён.

— За что? — настойчиво повторила она.

— За то, что она посягнула на души, — глухо ответил он. — Это одно из самых тяжких преступлений — насилие над личностью.

— Кого она лишила души?

— Марианну! Она вынула из неё душу и вселила в неё свою. Мария хотела жить в её теле.

— Нет! — сверкнув своими яркими глазами, ответила Наташа.

— Что — нет? — опешил он.

— Она не вселила свою душу в Марианну! Так что же ты отправил в лимб, дивоярец? Тело без души? Какой был смысл?

Перед глазами Лёна вдруг чётко развернулась картина: он, волшебники и ведьма. Они вчетвером стоят под ярким лунным светом на лесной поляне. Лица дивоярцев суровы, Мария спокойна, и лишь он ощущает трепет. Он знает, что сейчас будет, и готов принять свой долг. Ведьма виновна. Она должна умереть — таков закон. Так почему же она не мечется, не просит пощады. "Исполняй свой долг, дивоярец", — как будто подбадривает его. И было что-то, что ему потом долго не давало покоя — он думал, что это тяжкое чувство от первой в своей жизни казни. А теперь отчётливо вдруг вспомнил: её лицо, обращённое к нему — на нём была… усмешка. Как будто ведьма их перехитрила.

— Почему ты вспомнила об этом?

— Почему они её убили? — упрямо спросила Наташа.

— Потому что виновна.

— Нет, — с кривой усмешкой покачала она головой. — Потому что она была инициирована на Книгу! А раз так, то может ещё раз ей овладеть! Вот причина, дивоярец! Им нужна была Книга!

— Какую книгу? — даже вспотел он от неожиданной мысли.

— "Гениус Алама"! А особенно последнюю её главу: чёрные страницы "Инфернас Олэ"!

— Откуда ты это знаешь?!!

— Потому что я сама на неё инициирована, — мрачно ответила Наташа. — Пока вы там со своими дивоярцами творили справедливость, ведьма приобщила меня к Книге.

В этот момент Лён понял выражение "как громом поражённый". Казалось, в голове его разверзлась пропасть, куда ухнуло всё, что он знал до этого.

— Но это невозможно… — соображал он, — Инициировать на магическую книгу простого человека невозможно — нужны магические данные!

— Так и не догадался? — иронично обронила Наташа. — Как ты думаешь, я попала в Эльфиру?

Он молчал, соображая. А как, в самом деле? До этого он думал, что её позвали к себе цветочные эльфы. А теперь уже не знал, что и думать.

— А вот Мария сразу поняла, что у меня магический дар.

Наташа подняла ладонь, и на кончиках её пальцев затанцевали фиолетовые молнии.

— Почему же ты мне не сказала, что у тебя такой дар? — измученно спросил он.

— Посмотрела, как вы расправились с Марией. А я ведь такая же.

— Нет, ты не такая…

— Такая! — поддразнила она его, — Ты знаешь, что я могу убивать словом?

— Зачем ты мне всё это говоришь?! — отчаянно воскликнул он.

Зачем она говорит всё это ему, дивоярцу, долг которого избавлять Селембрис от чёрных магов, а она инициирована на "Инфернас Олэ"! Что делать?!

— Ты с чем играешь?! — вспылил он. — Рассчитываешь на моё покровительство? Что я буду покрывать твои проделки? Кого ты успела убить?..

— Одну гадину, — хладнокровно ответила она, — мразь, пиявицу, жизнесосущую тварь. Вот таких должны уничтожать ваши дивоярцы, а не таких, как Мария или я. Не в том причина, что мы можем. А в том, что мы третья сила. Первая — Дивояр, вторая — люди. А третья — мы, неорганизованные маги с неконтролируемыми способностями. Так что, ты выдашь меня?

Голова болела, на душе было муторно. Казалось, радоваться нужно — Наташа нашлась! Она здесь, на Селембрис! А всё оказалось так не просто. Откуда в ней этот дух авантюризма, эта дерзость, эти зелёные глаза?

— Мне нужна эта книга.

Он не сразу понял, что она сказала.

— Что?

— Мне нужна книга "Инфернас Олэ", — повторила она.

— Да ты с ума сошла! Даже и не вздумай! Дивояр хранит свои книги так, что к ним не всякий посвящённый проникнет! И ты думаешь, я стану помогать тебе в таком деле? Зачем оно тебе?

— У нас было мало времени, — объяснила она, — всего ночь. Мария успела только несколько заклинаний на меня перевести. Так что я как бы недоучившаяся ведьма. Поэтому меня преследуют неудачи. Я потому и оставила своих родителей — снабдила их деньгами, спасибо эльфам, отправила их жить в нормальную страну, и распрощалась с ними, чтобы их не настиг магический рок. И так уж довольно того, что со мной в том мире всякие неприятности случались — я притягиваю их.

— Это обычное дело для волшебников, — устало отозвался Лён, — наши родные тоже страдают от магической отдачи. Поэтому волшебники не заводят семьи.

— Нда? А ты знаешь, что этот вовсе не обязательно? И рецепт содержится в "Инфернас Олэ"! Именно это скрывает эта книга, а вовсе не демонскую магию.

— Откуда ты знаешь?!

— А оттуда — от Марии! Сколько поколений болотных ведьм владели этой книгой! Именно "Инфернас Олэ" отменяет закон магической отдачи.

— Ну хватит! — прервал он её, — сейчас у меня совсем другая проблема, нежели воровать для тебя книги из библиотеки Дивояра. Утро наступило, и сегодня мы должны отправляться в путь — в Сильвандир.

— Думаешь, не успеем собраться? — деловито спросила она.

— Я думаю, ты не можешь быть женой Алая.

— Это ещё почему?

— Чёрт побери, потому что он мой друг!

— А! — насмешливо ответила она.

— Потому что это Паф! Он и есть король Сильвандира!

— О! — изумилась она, — Это уже серьёзнее! Но знаешь что? Я думаю, что меня это не остановит — я готова выйти замуж за Пафа.

— Ну, дура! — разозлился Лён, — Ты думаешь, что станешь королевой?

И рассказал ей в запальчивости все планы дивоярцев касательно королевства Сильвандир.

— А потом тебя отправят в монастырь! — мстительно закончил он.

— Да, я всё-таки права была насчёт дивоярцев, — подумав, ответила она. — Ну что, опять облом судьбы — вот он, мой роковой дар, работает!

Она замолчала, Лён тоже задумался. Ой, скверно всё как получается. Везти Наташу в Сильвандир, где её ждёт отнюдь не королевский удел — дико не хочется. Достать из леса эту занюханную троллем принцессу, настоящую идиотку, и привезти её в жёны другу — вообще кошмар! Приехать с пустыми руками — позор! Что делать?

— Мне надо поспешить, — деловито обронил он, вставая с брачного ложа и затягивая на себе ремень, — Я успею слетать в лес и привезти сюда настоящую принцессу Лилиану. Ты поможешь мне её отмыть и одеть — В Сильвандир я повезу именно её, а ты уйдёшь и скроешься. Если твоя афера откроется, тебе не сдобровать. Ты знаешь как дивоярцы обходятся с такими, как ты, а тут ты влезла в запланированное ими дело. Маг Лаки Брайк не слишком ещё тут освоился, к тому же он не селембриец и не привык обращаться в светском обществе. Но он не дурак и скоро в этом разберётся.

— Ты думаешь подсунуть Пафу ту придурышную? — насмешливо спросила Наташа. — Советую подумать. Она уже примерно полгода под воздействием тролля — столько же и я тут нахожусь. Я думаю, она со своим принцем давно уже любовники, так что ты рискуешь привезти королю Алаю беременную мелкими зелёными тролльчатами особу. Хорошая пара для короля!

Ох, верно! А он и не подумал! И всё же надо было как-то позаботиться о несчастной глупой принцессе. Но что сделать, куда её пристроить? Вернуть обратно отцу? Дать денег и куда-то отправить?

Неразрешимые задачи множились вокруг молодого придворного мага, словно торопились подтвердить роковое влияние его дара. Так что он всё предпринял попытку спасти настоящую Лилиану — обернулся соколом и наскоро отправился в бледном свете наступающего весеннего утра в ту пещеру. Обратно он надеялся привезти девушку уже на Сияре.

Но всё разрешилось само собой — может, не лучшим образом, но разрешилось. Пещера, где сидел полгода со своей принцессой зелёный тролль, теперь пустовала. Лягушки и жабы тоже все исчезли — наверняка гриндрил их всех подобрал до единой и снова запихал в себя. Зелёные тролли из Хаска-Монара селятся поблизости от болот и глотают болотную воду вместе с головастиками. Те размножаются внутри огромного, как котёл, троллячьего желудка, питаясь пищей хозяина, а потом спешат покинуть тёплое местечко и вылезают наружу по пищеводу. Гриндрил обожает свой выводок и постоянно пасёт его. Так что, как бы там ни было, чешуйчатый урод вместе со своей принцессой свалил из пещеры, чем избавил Лёна хотя бы от проблемы что-то придумывать для спасения глупенькой принцессы. Ну что ж, волшебная страна живёт своими законами — надо же как-то троллям размножаться!

И вот везёт он невесту короля Алая, уже почти жену, лесной дорогой, под сенью высоченных мрачных елей — вот такой оказался этот лес, который он видел сверху, когда летел на Сияре. Большой кортеж, сплошь состоящий из подданных короля Бреннара — молодые вельможи, послы, прислуга, охрана. Второй день они в дороге, а завтра их встретят в королевстве Сильвандир.

Что делать? — эти мысли так и метались в голове Лёна. Он представлял себе приезд в столицу Сильвандира, Ворнсейнор, как он сам подводит Наташу (не мог сказать — Лилиану) к руке короля Пафа, то есть Алая. И далее она становится его женой. А после всё, как сказал Паф — её отправят в монастырь, а ребёнка заберут. Наташа, Наташа, зачем же тебе это нужно?!

Отдать её Алаю?! Которому вообще всё равно на ком жениться! При этой мысли в сердце Лёна закипал гнев. И ревность.

А может всё объяснить ему? Они же друзья — сколько раз спасали друг друга, почти братья. Сказать: это твоя жена, с которой я символически обвенчан от твоего имени, но ты не должен быть ей мужем, потому что… потому что я её люблю!

"Дубовый лист, и как следовало мне поступить, когда я узнал, что Лилиана — это Наташа?! Сватовство уже состоялось. Всё было договорено, и вдруг я разрушаю брак на том лишь основании, что невеста моя знакомая девушка! Кто бы понял? Едва ли даже Паф поймёт. Ты оставил её, Лён? Оставил в том мире, который покинул, и даже не пытался отыскать? Значит, она теперь больше не твоя, а самый факт подмены — чепуха, ведь эта свадьба лишь формальность!"

Остался всего день, завтра они уже вступят во владения Сильванджи. На границе их встретит торжественная группа посланников, и к Лилиане уже не подойти. Истекают последние часы, когда они могут спокойно поговорить — никто не препятствует магу из Сильвандира беседовать с принцессой. Вот ближе к вечеру поставили в лесу палатки, разожгли огонь, стали готовить пищу. Принцесса отдыхает в своём прекрасном шатре из плотного, удерживающего тепло сафьяна карминного цвета, с золотыми кистями по краю крыши и бархатной завесой у входа. Теперь им даже не поговорить — слишком много ушей вокруг.

Как переломить это непонятное наташино упрямство? Как объяснить ей в какую афёру она влезла, что шутки с Дивояром опасны? Лучше бы ей сбежать, пока есть возможность — он продумывал как помочь ей незаметно покинуть сопроводительный кортеж и бдительную охрану. Надо как-нибудь исхитриться и переговорить с ней — только бы она не препятствовала.

Так Лён бродил в тревожных размышлениях по ночному лагерю, вызывая удивление воинов-охранников — те недоумевали, шепчась между собой: чего молодому магу не спится? Опасность, что ли, чует? И то сказать, есть отчего — поблизости ведь зачарованный край, а в нем всякой нечисти полно!

Это неожиданное появление Наташи на Селембрис вывело Лёна из обычного равновесия. Всплывали в памяти дни их безмятежной дружбы, счастливое время, когда были живы мама и Семёнов. Спать не хотелось, зато вспоминались события тех давних дней, когда Наташа попала в плен к Лембистору, а Лён и Паф её спасали. Вот удивительно! И теперь они собрались все вместе: они трое и Лембистор — в одном королевстве! Ох, что же будет! И всё же… как она была лягушкой в Сидмуре, а он был ёжиком!

— Ах, ёжиком!.. — вдруг сообразил он.

Ну, конечно! Соколом ночью летать трудно — ничего не видно, сова наоборот очень заметна будет. А вот ёжик! Он же может незаметно проползти под пологом палатки! Он даже сможет поговорить с ней! Как раньше не догадался!

Лён огляделся — посмотрел на воинов, стоящих на посту и сидящих у огня, на мирно беседующих молодых вельмож, посланных в сопровождение принцессы. Ночной лес стоял плотной, едва различимой стеной, высокие деревья нависали над поляной, тянуло из чащи зыбким холодком. Надо скрыться под деревьями, чтобы никто не видел как он обратится ёжиком, но не слишком далеко от палатки принцессы — чтобы не пришлось далеко бежать на коротеньких лапках.

Как будто прогуливаясь, он направился к деревьям, и уже хотел скрыться в тени, как вдруг за спиной раздался крик — визжала девушка из прислуги, а следом раздался дикий рёв — как будто неведомое чудовище взбесилось. А потом заходила ходуном палатка принцессы — словно внутри разразилась битва. Колья с треском подламывались, как тонкие палочки, ткань рвалась и трещала, а служанка всё орала и орала, как будто её резали, да зверь рычал, аж прям захлёбывался. В лагере началась паника — все, бегали, кричали спрашивали в чем дело.

Лён на мгновение растерялся и застыл, пытаясь понять, что происходит. Потом сорвался с места и бросился к палатке Лилианы, хотел схватить плотную ткань и сдёрнуть — что же такое там происходит?! Кто напал на Наташу?! Но тут палатка окончательно свалилась, и что-то внутри стало кататься по земле, наматывая полотна ткани и запутываясь в верёвках. Стражники тоже подоспели и с возгласами страха пытались как-то остановить это страшное в своей непонятности движение, как вдруг палатка с рёвом потащилась к лесу. Пропахав кусты, огромный ком с треском ввалился в лес. Там что-то ещё раз грохнуло, свистнуло, ухнуло, а затем навстречу мужчинам выскочила обезумевшая от ужаса служанка.

С пронзительным воплем она кинулась к Лёну, вцепилась ему в руки и повалилась наземь, не переставая кричать — бедная девушка явно лишилась рассудка. Стражники бросились в лес искать пропавшую принцессу, но вскоре вернулись, волоча за собой лишь разодранную палатку — принцессы след простыл.

Ничего разумного от служанки добиться не удалось. Только кое-как, сквозь слёзы и обмороки выудили у бедной девушки скудные сведения. Она только помогла принцессе лечь в постель, задула свечи, и тут что-то накинулось на них обеих, так зарычало ужасно. А потом она вообще ничего не помнит и не понимает, и как оказалась тут — тоже не помнит.

До самого рассвета все, кто был в походе, шарили по кустам, кричали в лесу — звали принцессу Лилиану. С приходом света ещё раз обыскали лес — никаких следов. Принцесса исчезла.

— Это был тролль, он пришёл за ней! — всё ещё дрожа от пережитого, сказала служанка. Да, она теперь вспомнила, что сначала почувствовала противный запах, а ещё она смутно ощущала, что он такой громадный, а потом как пошёл всё кидать! Но как попал в палатку, почему никто не видел — непонятно!

— Он пришёл за ней! — шептались стражники, переглядываясь друг с другом.

— Это он за ней пришёл! — расстроено переговаривались между собой сопровождающие.

Оказалось, что все в королевском дворе Бреннархайма прекрасно знали, что принцесса путается с троллем, да только говорить боялись — надеялись, что уедет Лилиана в другое королевство, и дело это само собой прекратится.

"Чёрт, они все знали! — зло подумал Лён, — А знал ли Дишоан?!"

Первый приступ паники у него уже улёгся, и чем дольше все искали принцессу по лесу, тем больше Лён задумывался. Странно это как-то. Он хорошо знает троллей, все их способности и повадки. Гриндрилы магически очень слабы — как мог такой подобраться незаметно? И, кроме того, зелёные вообще не агрессивны, даже робки, несмотря на устрашающую внешность, вся их деятельность сводится к болтовне. При случае они могут набраться смелости и украсть принцессу, но поднимать такой скандал, переполошить лагерь, полный вооружённой охраны — нет. На такое они неспособны.

На рассвете, пока все бегали по лесу и кричали, он достал свое заветное эльфийское зеркало и пожелал увидеть Наташу.

Бледный свет утра расцвел в маленьком серебряном кружке, и Лён увидел спокойно едущего берегом реки всадника. Изображение стало постепенно нарастать, и тут всадник словно почувствовал взгляд: он обернулся и посмотрел наверх. Это была она. Одета в мужскую одежду, яркие волосы спрятаны под шляпой. Как будто поняла она, что Лён видит её — улыбнулась и помахала рукой: прощай!

Да, он не ошибся: представление с троллем было розыгрышем. Наташа в самом деле владеет магией, так ловко она всех провела. Не доверяла она ему больше, и пути их снова разошлись. Спросила же она его: сдашь меня дивоярцам? А он упёрся в какие-то сентенции. Как он может сдать её — он сам преступник! Это же он убил мага Воронеро. Да и в любом случае не сдал бы. Много тайн ему приходится хранить от тех, кого он сам любит и кому доверяет — вот это тяжело. Но что делать: раз взялся молчать — молчи теперь и дальше. А тайны множатся и множатся.

Пришла она внезапно, пронеслась, как яркая звезда, по его жизни, и снова улетела за горизонт. Как странно… печаль и радость…