Строптивое счастье дракона

Глава 37. В жизни мужчины может быть только одна слабость – это его женщина

Максимилиан с облегчением потер запястья, чувствуя, как уходит раздражение, оставленное браслетами. Несколько минут назад приходил Сатур и снял их с него, сообщив, что завтра утром принц объявит свое решение о его судьбе.

– Оставайтесь в этих покоях, лорд, пока принц не отменит ваш арест, – предупредил, как обычно невозмутимый Сатур.

– Роскошные же тюрьмы для арестантов в вашем королевстве, лорх, – засмеялся Максимилиан.

Сатур скупо улыбнулся:

– Доброй ночи, лорд Блант.

Продолжая растирать руки, Максимилиан притушил свет, оставив только крошечный огонек у окна, и прилег на кровать, прислушиваясь к возвращающейся в тело силе.

Прикрыл веки, и перед глазами возникло нежное, изуродованное шрамами лицо с гордым взглядом темных глаз.

В сердце потеплело, и довольный дракон радостно завозился. Лорд улыбнулся:

– Теперь ты не убежишь от меня, нежная гордая Фарида.

Тихий шорох заставил его насторожиться и повернуть голову в сторону входа. Одним движением Максимилиан соскользнул с кровати и мгновенно очутился сбоку от начавшей приоткрываться двери.

Нервничая и чувствуя, как от волнения бешено колотится сердце, Фарида осторожно приоткрыла дверь и скользнула в комнату. Остановилась на пороге, вглядываясь в полумрак и пытаясь успокоить дыхание.

Сделала неуверенный шаг вперед. Дверь за спиной закрылась с тихим щелчком, показавшимся ей оглушительным громом. Она нервно дернулась, переводя дух, и сделала еще шаг.

Позади послышался шорох, девушка испуганно крутнулась назад и очутилась в крепких объятиях. Блант с наслаждением сжал руки, ощущая в них такое сладкое тело, шалея от его близости и понимая, что уже никуда ее не отпустит.

– Фарида-а, – раздался шепот, и девушка обмякла в мужских руках. – Ты решила прийти ко мне, моя Фарида?

– Я… Да, я пришла, господин, – от волнения и неуверенности девушка едва могла говорить. – Я хочу… Хочу провести эту ночь с вами.

Мужчина резко втянул в себя воздух, и, растягивая, пробуя на вкус ее имя, шепнул:

– Фа-арида-а, мое имя Максимилиан, – осторожно, боясь спугнуть, мужчина прижал девушку к себе и, сходя с ума от ее запаха, принялся водить губами по краешку ушной раковины.

– Повтори мое имя, красавица, – Максимилиан, – потребовал мужчина, проводя ладонями вверх по девичьей спине.

– Максимилиан, – послушно повторила Фарида, ужасаясь своей смелости и приходя в восторг от того, как на ее губах звучит его имя.

Блант за подбородок приподнял ее лицо, заглядывая в блестящие в полумраке глаза:

– Фарида, ты уверена, что хочешь этого? Если нет, ты можешь уйти. Но только сейчас, потому что позже я уже не смогу тебя отпустить, – проговорил медленно. Мужские ладони обняли ее лицо и начали поглаживать большими пальцами приоткрытые губы.

– Я уверена, – она положила свои ладошки на его грудь и повела ими вверх. Дошла до шеи и обняла, прижавшись к его телу.

Максимилиан глухо застонал и, подхватив ее на руки, в два шага добрался до кровати. Осторожно уложил девушку и лег рядом, наклоняясь к ее лицу.

Губы соприкоснулись, руки мужчины принялись блуждать по ее телу, лаская, трогая, изучая. Он подцепил ее нижнюю губу, осторожно прикусывая. Затем втянул ее, чтобы тут же отпустить и впиться в верхнюю.

Максимилиан целовал ее губы, облизывая, кусая и рыча, и не боясь испугать ее, потому что Фарида отвечала ему тем же – подставляя свои губы, кусая и захватывая в плен его рот. Целуя его язык, гуляющий по ее губам, и сплетая его со своим.

Она уцепилась за его плечи, шею. Впилась в волосы, погружая в них пальцы и сотрясаясь от удовольствия, когда мужчина застонал под ее ласками, сильнее вжимая ее в свое тело.

Она прогнулась в спине и потерлась о его грудь, царапая ноготками спину.

– Фарида, моя маленькая страстная кошечка, – зарычал мужчина и сквозь ткань платья впился в сосок, сначала губами, а затем прикусывая зубами.

Девушка охнула и протяжно застонала, когда мужской рот сменили пальцы, перекатывая тугую горошину, прокручивая и теребя, рассылая по ее телу острые искры удовольствия.

Внезапно мужчина подхватил ее, усадил на кровать лицом к себе.

– Я хочу раздеть тебя, Фарида.

Рука мужчины стянула ткань, обнажая узкое смуглое плечо с выступающими тонкими косточками. Обнажила второе, и потянула ткань до талии, открывая полную грудь с маленькими, яркими сосками.

Чувствуя, как дикое желание бьется в теле, скручивая пах спазмами, он дернул завязки ее пояса, и ткань бесшумно стекла на кровать, оставляя ее полностью обнаженной.

– Мой господин, – девушка смущенно прикрыла грудь руками.

Максимилиан поднялся на ноги и потянул ее к себе:

– Встань, Фарида, я хочу посмотреть на твою красоту. Покажись мне.

Испуганно вздохнув, она поднялась на ноги, по-прежнему прикрывая грудь.

– Моя застенчивая красавица, – он осторожно отодвинул ее руки и положил на высокие холмики свои ладони. Начал гладить, чуть сжимая и обводя их по кругу, упиваясь их упругой прелестью. Девушка часто задышала и, чувствуя, как начинают подгибаться ноги, вцепилась в рубашку на его груди.

– Да, моя Фарида, помоги мне раздеться, – опалил ее ухо жаркий шепот.

Она начала расстегивать пуговицы на его рубашке, каждым прикосновением заставляя мужчину вздрагивать.

– Потрогай меня, – он взял ее ладошки и положил себе на грудь, слегка прижимая. – Погладь.

Она робко повела по его коже, удивляясь ее гладкости.

– Вы такой красивый, – пробормотала в восхищении.

Рыкнув, Максимилиан подхватил ее на руки и обрушил в постель. Принялся ласкать грудь, сжимая в ладонях, обводя языком соски, втягивая их в рот, доводя ее до дрожи, до стиснутых пальцев и хриплых стонов.

С силой провел ладонями по ребрам, и перебирался на живот, покусывая нежную кожу, забираясь языком во впадинку пупка.

– Максимилиан, – ахнула девушка, когда он руками скользнул по ее бедрам, а затем удобно устроился между ее широко разведенных ног. Она попыталась свести вместе колени, но он не дал, крепко их удерживая. Его пальцы начали трогать ее, осторожно лаская, и она снова хрипло застонала.

Горячее дыхание обожгло кожу – он коснулся языком нежных складочек, проникая внутрь, заставляя ее всхлипывать и выгибаться от удовольствия.

Мужчина слушал ее стоны, жмурясь от удовольствия. Затем подался вперед, шире разводя ее ноги и нависая сверху. Заглянул в лихорадочно блестящие глаза и, не отрывая взгляда, очень медленно вошел в нее, давая возможность привыкнуть к себе.

Неспешно двинулся, понемногу продвигаясь вперед и опять отступая, почти выходя. И снова погружаясь, надавливая мягкими, плавными движениями.

Замер, добравшись до тонкой преграды. Рука принялась ласкать женщину между бедер, пока ее тело не начало сладко потряхивать. Впившись в нежные губы, мужчина резко подался вперед.

Поцелуй погасил короткий вскрик боли, когда он вошел на полную глубину и замер, позволяя Фариде прийти в себя. Продолжая ласкать ее внизу, долго целовал, пока девушка не застонала от удовольствия, забыв про боль.

Нависая сверху, глядя в лихорадочно распахнутые глаза и шепча слова нежности, мужчина начал двигаться широкими, плавными толчками, глубоко погружаясь в податливое тело. Ее глаза закрылись, тело затряслось и вдруг взорвалось, выгибаясь в сладких конвульсиях, рассыпаясь на мелкие кусочки в невообразимом удовольствии.

Она закричала, извиваясь, кусая губы и царапая его спину, а он, прикрыв глаза, с наслаждением слушал эти звуки любви.

– Ты живешь в гареме, но сохранила невинность и неискушенность, Фарида. Как тебе это удалось?

Они лежали утомленные и расслабленные на смятых простынях. Голова девушки покоилась на широком мужском плече. Максимилиан крепко прижимал Фариду к себе, будто боялся, что она сейчас исчезнет. Перебирал пальцами ее темные волосы, вдыхая их аромат, гладил узкую спину и чувствовал умиротворение.

Девушка помолчала, потом призналась:

– Госпожа Делия никому не позволяла обижать меня. И делала так, что я была в стороне от всех этих вещей. Она не хотела, чтобы я пострадала, как она когда-то.

– Она очень добрая, твоя госпожа? – спросил Максимилиан.

Фарида усмехнулась:

– Никто не скажет, что Делия добрая, особенно она сама. Ей пришлось много вытерпеть в жизни. Пережить ужасную жестокость. И это заставило ее одеть свою душу в железные доспехи бессердечия. Но у нее доброе сердце, хотя она никогда не признается в этом.

– Тебе будет жаль расставаться с ней? – спросил Максимилиан, отводя прядку волос с лица девушки.

– Расставаться? – Фарида приподнялась на локте и заглянула в синие глаза мужчины. – Почему я должна расстаться со своей госпожой?

– Потому что, когда рассветет, мы отправимся с тобой в Храм. Теперь ты моя, Фарида, и я тебя уже не отпущу.