Строптивое счастье дракона

Глава 33. Самая трудная задача для женщины – убедить мужчину в серьезности его намерений

Максимилиан Блант сидел в глубоком кресле на балконе комнаты, куда его поселили после прибытия в замок, и любовался на садящееся солнце.

«Может быть, это последний закат в моей жизни, – невесело ухмыльнулся лорд. – Надо наслаждаться мгновением».

Ограничивающие оборот браслеты мешали и вызывали раздражение, своей магией вытягивая силы и разъедая кожу на запястьях.

Еще бесила неопределенность его положения: принц Салех в присутствии леди Стефианы пригрозил казнью, но при этом поселил его в гостевых покоях вместо того, чтобы кинуть в тюремную клетку. И обращались с ним не как с преступником, а как с не очень важным, но все же гостем.

Посидев еще немного, Максимилиан перемахнул через перила балкона и, повиснув на руках, спрыгнул на землю.

Ноги сами понесли его вглубь парка, похожего скорее на густой лес. Казалось, садовники не слишком жаловали это место или так и было задумано – уголок дикого леса рядом со строгими квадратами газонов и ровно подстриженных кустов.

Откуда-то сбоку донесся нежный, свежий запах, заставивший дрогнуть ноздри и скакнуть сердце. Лорд свернул на боковую дорожку и двинулся в ту сторону.

С каждым шагом его чуткое обоняние все отчетливее узнавало этот аромат – та служаночка под вуалью, которая провожала его по приказу принца сегодня утром. Это ее нежный, чуть терпкий, с цветочными нотками запах.

Еще утром он с наслаждением вдыхал ее аромат, чувствуя, как волнуется его дракон. Даже браслеты, ограничивающие вторую ипостась, не могли помешать ему, почувствовать его сладость.

Впереди мелькнуло темно-синее платье, и Максимилиан замедлился, бесшумно ступая по мелкому гравию.

Девушка стояла к нему спиной. В одной руке болтался лоскут тонкой ткани, на ладони второй она держала кусок яблока, подманивая недоверчивую белку, сидящую на ветке раскидистого дуба.

Белка недовольно застрекотала, первой заметив приближение чужака, рыжей молнией метнулась к яблоку и скрылась в листве.

Гравий хрустнул под ногой лорда, девушка вздрогнула и нервно шагнула в сторону, собираясь скрыться.

– Постой, – негромко позвал лорд. – Не убегай, Фарида.

Она остановилась и принялась поспешно крепить на лицо вуаль.

– Ты часто здесь бываешь? – Максимилиан осторожно приблизился к заволновавшейся девушке. Вуаль надежно, до самых глаз, скрыла лицо. Фарида незаметно вытерла вспотевшие ладони о ткань юбки – увидел ее уродство или нет?

– Господин, – она поклонилась, – не ожидала увидеть здесь кого-то. Я часто прихожу сюда, если не нужна своей госпоже. Здесь… спокойно.

– Да, местечко довольно глухое. Ты не боишься наткнуться на хищников, Фарида?

Девушка рассмеялась:

– Здесь самый большой хищник – это белка, которую я пытаюсь приручить. Вчера она укусила меня, – она показала указательный палец со следами мелких зубов.

Максимилиан взглянул на тонкий пальчик с двумя красными точками и перед глазами поплыло. «Поцеловать, поцеловать…», – заворочался дракон.

Лорд покачнулся, теряя опору, и нежные руки тут же его обхватили, помогая устоять. Дракон внутри радостно взревел, а мужчина потряс головой, возвращая ясность сознания.

– Прости, Фарида, это браслеты – они выпивают силу. Из-за них я плохо себя чувствую, – объяснил он, жадно вглядываясь в глядящие с тревогой, темные, с поволокой глаза.

– Пойдемте, я провожу вас, господин, – Фарида смущенно вспыхнула под его взглядом и потянула на тропинку.

– Да, пойдем, – лорд улыбнулся, обхватил девушку за талию, и прижал к себе. – Ты не против, если я обопрусь на тебя?

Они неспешно двигались по узкой тропинке, прижимаясь друг к другу. Крепкая, тяжелая рука на талии, пряный запах и близость мужского тела смущали и приводили ее в сладкий восторг, заставляющий краснеть щеки и мечтать о чем-то таком, о чем никогда раньше не мечталось.

Они дошли до стен замка и остановились под террасой его комнаты. Солнце уже почти село, отбрасывая розовые блики на белоснежные стены дворца. День угасал, уступая место томной южной ночи.

Максимилиан повернул девушку к себе лицом, и, глядя в блестящие, взволнованные глаза, тихо спросил:

– Фарида, ты придешь ко мне сегодня ночью?

Девушка дернулась, как от пощечины, и рванулась из его рук, но мужчина не выпустил, лишь сильнее прижал ее к себе.

– Как вы можете предлагать мне такое, господин? – в дрожащем голосе звенела обида.

– Фарида, я хотел бы ухаживать за тобой, как положено мужчине ухаживать за женщиной. Говорить нежные слова, дарить подарки… Но я не могу – завтра в это время меня, скорее всего, уже казнят.

Девушка ахнула, прижав ладонь к губам и с ужасом глядя в его спокойное лицо.

Лорд пожал плечами:

– Завтра на закате принц Салех объявит приговор. Свою, возможно последнюю, ночь в жизни, я хотел провести с тобой, Фарида. Прости, я не понял, что ты невинна…

Девушка долго вглядывалась в его глаза. А потом подняла руки и отстегнула вуаль, открывая свои шрамы.

– Захочешь ли ты теперь провести со мной ночь? – она опустила глаза и молча стояла, ожидая слов отвращения.

Мужская рука обхватила подбородок и приподняла ее лицо. Теплые пальцы прогладили шрам на одной щеке, тронули на другой, и вдруг к ее губам прижались сухие, горячие мужские губы. Прошлись осторожным движением, исследуя, лаская, зарождая в ней сладкую дрожь.

– Знаешь, что отвратительно в твоей внешности, Фарида? – хриплый голос с трудом пробился в ее сознание. – Твоя вуаль. Она ужасна – никогда не носи ее больше.

Максимилиан снова поцеловал ее. Уже глубже, жарче, сминая губы и обводя языком застонавший рот. Потом отстранился, отодвигая от себя:

– В других обстоятельствах я бы сделал все, чтобы ты сама захотела прийти ко мне, прекрасная пугливая Фарида. Но сейчас я просто не имею права…

Неподалеку послышались громкие голоса – кто-то шел в их сторону.

Максимилиан снял с пальца кольцо с резным красным камнем и надел девушке на руку:

– Если тебе будет нужна помощь, обратись к моему отцу, лорду Бланту. Просто покажи ему кольцо, и он сделает для тебя все, что в его силах.

– Прощай, красавица, – мужчина поцеловал тонкие дрожащие пальцы. Затем ловко подтянулся и молниеносным движением заскочил на террасу своей комнаты, оставив Фариду одну – ошеломленную, в смятении глядящую на свою руку и на сверкающее кровавым камнем кольцо.