Строптивое счастье дракона

Глава 19. Истинная любовь состоит из экстаза и агонии

Мужчина целовал ее, нежно и мягко лаская губы. Осторожно прикусывал, вдыхая ее стоны и короткие всхлипы. Проводил губами по линиям тонких бровей, ловил движение ресниц и дрожание маленького упрямого подбородка.

Кончиками пальцев Салех обвел контур ее щеки, спустился на скулу и повел пальцами вниз по шее, наслаждаясь запахом шелковой кожи. Губы мужчины прижались к ямке между ключиц, язык лизнул нежное углубление, заставив девушку дернуться от удовольствия.

«Я должна прекратить это», – мелькнула у нее мысль и тут же пропала, когда пальцы Салеха перебрались ниже, лаская ложбинку, расстегивая пуговки, отодвигая края сорочки и освобождая белоснежные холмики с розовыми сосками.

Стефи ахнула, когда его губы сомкнулись на сладкой вершинке, втягивая ее в рот, обводя языком и осторожно прикусывая. Она вцепились в плечи Салеха, в надежде оттолкнуть, но вместо этого судорожно притянула к себе.

Его ладонь гладила ее упругую невинную грудь, мягко сжимая и перекатывая сосок между пальцев. Теплые руки стиснули ребра и перебрались на живот, обводя его по кругу и опускаясь еще ниже.

Ощутив горячие мужские ладони на внутренней стороне бедер, Стефи отчаянно попыталась отпихнуть его руки, сжимая ноги и подтягивая колени.

– Тише, моя красавица, не надо. Не закрывайся от меня, – жарко прошептал мужчина, опалив дыханием нежную кожу, лишая Стефиану желания сопротивляться. – Просто позволь мне ласкать тебя. Я не стану переходить черту, за которой ты станешь полностью моей, Стефи-ана. Я буду ждать, пока ты сама захочешь этого. Когда добровольно придешь ко мне, моя строптивая леди.

Но сейчас я хочу показать тебе, каким сладким может быть то, что происходит между мужчиной и женщиной. Доверься мне, моя нежная красавица.

Уверенным движением мужчина раздвинул ее ноги, и горячие пальцы заскользили по тонкой коже, выписывая узоры на бедрах и животе. Поднялись к груди, обводя ее дразнящими движениями, задевая соски и срывая стоны с нежных девичьих губ.

Стефиану трясло, разум требовал прекратить это безумие: оттолкнуть от себя этого мужчину, остановить его пальцы и губы, трогающие ее так, что каждое касание вызывает восторг и желание двигаться дальше, еще ближе к дикому удовольствию, накрывающему ее с головой.

Она не заметила, когда принц снял с нее сорочку и сейчас нависал над ней, жадно обшаривая ее тело янтарными драконьими глазами.

Будто со стороны она видела себя обнаженную, лежащую на спине с разметавшимися по подушке волосами и бесстыдно раздвинутыми ногами. Она разглядывала мужчину, нависающего над ней обнаженной грудью и мощными плечами. Он был уже без рубашки, и Стефи со стыдом и восторгом смотрела на рельефные мускулы, перекатывающиеся под гладкой кожей, и плоский живот с тонкой полоской светлых волос, уходящей вниз.

Салех нашел какую-то точку внизу ее живота, коснулся губами, а затем надавил рукой, и Стефиана блаженно застонала, не в силах удержаться.

Мужчина продолжал трогать ее в этом месте, лаская по очереди то губами и языком, то пальцами, и все время смотрел ей в лицо.

Стефи растворялась в жадном, густом, янтарном тумане его глаз. Разум давно потерялся, исчез за гранью удовольствия, что испытывало тело. Сознание ушло за наслаждение, которое дарили руки и губы мужчины, которого совсем недавно она боялась и ненавидела. И от прикосновений которого она не смогла бы сейчас отказаться ни за какие блага мира.

– Салех… Салех, что ты делаешь? – простонала девушка, тщетно пытаясь отодвинуться от его жадных рук.

Вместо ответа мужчина шире раздвинул ее ноги, раскрывая нежные розовые лепестки, и застонал. Наклонился и впился в них губами, раскрывая и врываясь языком внутрь. Его пальцы все настойчивее кружили вокруг сладкого бугорка, нажимая и гладя. И от этих ритмичных движений, от настойчивых касаний мужского языка и губ по ее телу начала растекаться дрожь, а в голове что-то тонко и горячо зазвенело. А затем взорвалось и разлетелось яркими искрами, заставив тело содрогаться в сладких и острых спазмах…

Напротив нее янтарные глаза Салеха. Горящий взгляд впивается в ее искаженное страстью лицо, наслаждаясь ее экстазом. Ее стоны переплетаются с его низким, торжествующим голосом:

– Ты моя. Только моя, Стефи-ана.