Стратегическое промедление.

Глава 6

О том, как герой мысленно желает своим бойцам удачи, внимает экскурсоводу и сжигает врагов.

Город, возникший вокруг порта, не имел привычной чародею кольцевой структуры, когда в центре выстроены дома знати и самые важные части инфраструктуры, а вокруг них проживает средний класс, да бедняки ютятся. Скорее он напоминал веер, чьи составляющие оказались сделаны из разных материалов. И с одного края использовалась позолоченная парча, а с другого мешковина, пропитанная застарелой кровью и гноем до полной заскорузлости.

От гавани вглубь населенного пункта уходило несколько улиц, сильно различавшихся между собой по качеству дорог и зданий, их образовывавших. Длинную вереницу чернокожих невольников самураи и их подручные сноровисто, явно не в первый раз, погнали по крайней западной, заставляя месить босыми ногами грязь. Причем свежие невольники не сильно отличались от маячивших в той стороне местных жителей, изможденных работой, считавших чистую набедренную повязку немыслимой роскошью и проживавших в полусгнивших и кособоких дощатых халупах, сделанных из старых корабельных досок, обрезков, глины, тростника и прочего мусора. Не все обитатели трущоб, очевидно примыкавших к рабским баракам и населенных выходцами из них же, имели черную кожу. Хватало там и индусов, а также каких-то азиатов…И не каждый из них таскал на шее ошейник или щеголяли клеймом, оставшимся после близкого знакомства с раскаленным металлом, но социальный статус данной группы населения особых вопрос не вызывал, да и не было в подобных знаках отличия на маленьком острове особой нужды. Куда тут живой товар может смыться? Уйти с изолированного океаном клочка суши можно было лишь с помощью кораблей, капитанам которых вряд ли нужны на судне безбилетники и возможные осложнения с администрацией порта. Да и погрузка-выгрузка контролировалась британскими солдатами, что хоть и несли службу спустя рукава, выглядя достаточно расхлябано, но без сомнения пустили бы в ход кулаки, сапоги и ружья, случись им заметить попытку побега.

Улицы, бывшие ближе к центру города, очевидно, предназначались для не сильно богатых местных жителей и матросов, у которых в карманах пустовато. Серые от грязи и частых стирок одежды, нередко пестрящие заплатами, покрытые облупившейся краской дома без стекол…По описаниям бывавших в данном городе наемников главными достоинствами данного квартала являлся дешевый алкоголь, которым очень редко травились насмерть, невкусная яда, смотрящаяся выигрышно лишь по сравнению с помоями, достающимися рабам и свиньям, да большое количество ценящих себя крайне низко дам легкого поведения и тяжелой жизненной судьбы, оставившей свою печать на телах и лицах. Как бы не полсотни их уже выскочило на улицу из прилегающих к порту кабаков и борделей, явно готовясь ловить в свои сети моряков с только-только подошедшего к причалу судна, и боевому магу при взгляде на них оставалось лишь мысленно пожелать своим подчиненным удачи. Ибо в межнациональном коллективе проституток, щеголяющих голыми щиколотками, торчащими из засаленных пантолон и ночными сорочками, больше напоминающими половые тряпки, откровенно некрасивые особы со свернутым носом, плешью на полголовы или лошадиным лицом смотрелись очень даже выигрышно по сравнению с их коллегами, которые были старыми, кривыми, хромыми или покрытыми крупными пятнами кожных заболеваний.

Восточные улицы города были, очевидно, предназначенные для местного среднего класса, солдат гарнизона и достаточно успешных мореплавателей. И кого туда попало туда не пускали, ибо на входе из порта в сей квартал стоял, опираясь на упертые в землю ружья, десяток солдат в потрепанных красных мундирах, старательно делающих вид, будто они бдительно несут тут службу. Один, самый пузатый и видимо являющийся командиром данной группы, аж сжатой в руке бутылкой вина периодически побулькивал, никого не стесняясь. Но, несмотря на столь сомнительное качество постовых, за их спинами было значительно чище и даже имелось некое подобие мостовой из уплотненной до прочности камня земли, которую явно обработали магией. Стоящие там дома, магазинчики и забегаловки не напоминали сараи, а занятые своими делами люди или просто праздношатающиеся гуляки выглядели здоровыми и чистыми…В том числе и заинтересованно потянувшиеся на улицу жрицы продажной любви, которых было хоть и явно меньше чем в более бедном районе, но все еще многовато для обычного города. И эти хотя бы с большой дистанции выглядели относительно молодыми и симпатичными, а потому чародей как минимум мог не бояться, что часть его воинства, сунувшаяся туда, развернется и побежит обратно на корабль с криками ужаса, когда на них со всех сторон как голодные пираньи накинутся эти дамочки, жаждущие только одного…Монет из кошельков матросов, которые должны были за время своего плавания очень и очень изголодаться по женской ласке.

В гости к коменданту форта и по совместительству губернатору острова чародей естественно отправился не один. Жену взял, а также подарки…Ну и пяток слуг, которые несли за ними следом два объемных ящика и один мешок. И пока не сильно миролюбивые физиономии подчиненных чародея, а также их повадки воинов никаких вопросов у окружающих не вызвали. Видали тут моряков и пострахолюднее. Тем более сопровождающие боевого мага имели ауры обычных людей, а потому однозначно воспринимались английскими волшебниками нечто несущественное. Ну а уровень их тренированности и истинная боеспособность, если вооружить бойцов привычным тем вооружением экстра-класса, при взгляде со стороны были абсолютно незаметны. И лейтенант Корноуэл повел их всех к крайней улице с западной стороны гавани. Причем шла она точно не к крепости, а куда-то в сторону самых высоких домов в этом городе. И попасть туда было даже сложнее чем в часть города, охраняемую стражей. Ибо на пути возможных посетителей стоял магический барьер, который никогда не опускался, а лишь образовывал в себе проходы, если до него дотронуться амулетом-пропуском.

— Холодное или огнестрельное оружие для нижних чинов лучше брать в магазине колониальных товаров Ост-Индийской компании. Пусть наш её филиал далеко не самый крупный и богатый, но все-таки это часть крупнейшей торговой сети во владениях её Величества, — разливался соловьем лейтенант Корноуэл, который вместе с десятком солдат сопровождал гостей острова к официальному хозяину данного кусочка суши. Руки британца работали независимо от голосового аппарата, уже закрывая дырку в барьере, отделявшем обычный город от места жительства английских офицеров, а также нескольких пронырливых дельцов успешно ведущих дела с пиратскими капитанами. Еще тут были расположены церковь, банк, элитные гостиницы и рестораны, привечающие исключительно дворян, одаренных и прочих обладателей ну очень тугих кошельков и дома нескольких самых опытных да везучих джентльменов удачи, куда те стаскивали ту добычу, которую на корабле хранить не получалось, но в руки чужаков отдавать не хотелось. Чародей не рассчитывал всерьез заполучить там какую-нибудь легендарную реликвию или гримуар с подробным разбором особенностей использования одного из разделов высшей магии, но все-таки мог надеяться на это. — У них есть доступ ко всем промышленным товарам метрополии, а потому лучшего сочетания цены и качества не найдете.

— Меня в этом плане сейчас разве только оптовые поставки патронов интересуют, но зайду, — искреннее пообещал чародей, не став уточнять, что планирует сделать это уже после захвата гавани. В конце-концов, надо же чем-то вооружать тех индусов, которых он потихоньку собирает под своим знаменем? Хотя знамени как такового нет…Непорядок. Изготовить надо. Или украсть, вот может у англичан в запасниках как раз и попадется чего-то приличное, если они его еще у кого-нибудь сперли. — А как насчет чего-то более качественного? Зачарованного и крупнокалиберного?

— Артефакты и автоматическое оружие лучше поискать на Сверкающей площади, она как раз рядом с домом коменданта. Только вот где чего интересного сейчас есть, я и не скажу, это ассортимент каждого конкретного торговца оценивать надо. Касательно же пушек…Все, что крупнее обычного тяжелого мушкета, продается исключительно на верфи старого Моргана. У него в этом плане монополия, а потому цены кусаются… — В голосе лейтенанта определенно сквозила зависть по отношению к владельцу одного из главных градообразующих производств, который наверняка драл с пиратов бешеные деньги. За артиллерию, за ремонт, за мелкие усовершенствования или подновление заклятий. — Зато установка и замена орудий — бесплатно.

При желании лейтенант Корноуэл определенную мог бы сделать очень даже неплохую карьеру гида-экскурсовода. Ну, или продавца, умеющего профессионально втюхать покупателю даже самый завалящийся товарец. Умение говорить много, красиво и более-менее по делу, невольно входя в доверие, у него по мнению чародея определенно присутствовало, и было развито на весьма достойном уровне.

— Морган из тех самых Морганов? — Уточнил Олег, как бы случайно с силой наступая на ногу супруге, которая уже открыла рот, дабы наверняка задать тот же вопрос.

— Ну не совсем, он скорее бастарда бастарда кого-то малозначительного из боковой ветви тех самых Морганов. — Успокоил британский лейтенант чародея, который не рассчитывал сегодня на встречу с представителем одного из знатнейших, богатейших и опаснейших английских кланов. — Будь он не таким слабосилком, еще мог бы рассчитывать на что-то посерьезнее нашей глуши, но второй ранг к третьей сотне лет — это безнадежно…

Если крепость и корабли базы английского флота производили на опытного боевого мага удручающее-радостное впечатление, ибо подобного чрезмерно расслабившегося противника разделать под орех могло бы получиться и без внезапной атаки, то вот элитная часть города чародея скорее радовала-огорчала. Аккуратненькие чистенькие улочки, мощенные камнем, выстроенные словно по линеечке красивые домики на один-два этажа, прогуливающиеся под зонтиками от солнца дамы в нарядных пышных платьях о чем-то щебечутся между собой, мужчины нередко вежливо раскланивались друг с другом, откуда-то слышался детский смех…Такую красоту чародею вот прямо и штурмовать не хотелось! Пока он не напоминал себе о том, что местное процветание куплено чужими страданиями и жизнями, а наглядные доказательства данного факта сейчас надсмотрщики погоняют бичами всего-то в паре километров от данного места.

Чистенькая красивая улица, по которой вели высокопоставленных гостей пиратской базы, вывела их в небольшой парк. Настолько небольшой, словно его проектировали продажные чиновники из родного мира Олега, пытающиеся всеми силами высвободить больше места под застройку элитным жильем, ибо им каждый выгаданный квадратный метр может обеспечить таких размеров неофициальную премию, что ни в какой конверт она не влезет. Только чемоданами заносить. Дюжина маленьких юных дубков и столь же вечнозеленых елочек, высаженные в три ряда, могли быть пройдены насквозь спокойным шагом меньше чем за минуту. Тем удивительнее было, что этот уголок привычной англичанам лесной природы оказался народом попросту забит. Вот только дело оказалось совсем не в том, что под ветвями деревьев люди прятались от жаркого солнца Индии, слушали чьи-то стихи или там проводили собрание по благоустройству территории. Нет, хоть почтенная публика и собралась здесь и сейчас ради культурного мероприятия, но только мероприятие это оказалось уж больно специфическим. Отдающим колоритом концлагерей, между прочим изобретенных именно британцами и духом колонизации Северной Америки, ибо срезать со своих жертв скальпы индейцев научили именно наследники Старой Доброй Англии.

Примерно полторы сотни мужчин, женщин и даже детей собрались в одном и том же месте, но образовали две группы, которые не смешивались между собой, словно вода и масло. Меньшая их часть представляла из себя мужчин, женщин и даже парочку детей в богатой одежде, которые переговаривались о чем-то своем, одним глазком наблюдая за творящимся в нескольких метрах от них ужасным зрелищем. Причем там были не только европейцы, нашлось место и нескольким смуглым индусам, и парочке азиатов, а самой магически развитой аурой из присутствующих так и вовсе обладал какой-то старый седой негр, как раз сейчас смеющийся над чем-то, что сказал ему оказавшийся рядом офицер британской армии. Однако подавляющее большинство людей, наполнивших собою парк, носили костюмы горничных или иную столь же характерную для обслуживающего персонала униформу, стояли на коленях, а также мрачно и молчаливо взирали на шестерых мулаток, младшей из которых было максимум десять, а старшей вряд ли исполнилось больше шестнадцати.

Девочки и девушки со связанными за спиной руками буквально танцевали на носочках, стремясь хоть как-то облегчить давление веревочных петель, наброшенных на их шеи и натянутых через ветки какого-то дуба таким образом, чтобы дышать они все-таки могли, но делали это едва-едва. Бедняжки испуганно пучили глаза, плакали и кричали, явно пытаясь о чем-то умолять…Только делали они все это беззвучно, ибо кто-то сотворил волшебство, не дающее всяким противным звукам нарушать покой элитной части города. Причиной же, заставляющей несчастных так нервничать, являлся не столько тот факт, что ноги седьмой из них больше не касались земли, сколько отдаленно похожий на четырехрукого скелет механизм, прямо сейчас деловито стягивающий последние лоскутья кожи с повешенной, которая толком уже и не дергалась. А также не имела ни единой конечности, не превращенной в иссеченное металлическими пальцами-лезвиями месиво, где целыми остались лишь те участки, по которым пролегают самые крупные сосуды и артерии. Наметанный взгляд целителя сходу определил, что истекающий кровью сразу отовсюду кусок мяса, в котором почти невозможно было узнать человека, прямо сейчас умирает от инфаркта, несмотря на то, что женщины вообще-то от природы несколько выносливей мужчин в плане переносимости боли и ран, а данному организму вряд ли исполнилось хотя бы лет четырнадцать.

— И пусть судьба этого преступного отребья станет примером для всех тех, кто помыслит о том, чтобы поднять руку на своего господина! — Важно, неспешно и буквально преисполнившись чувства собственного величия, вещал дородный господин в алой мантии судьи и белом завитом парике с длинной косицей. Аура этого типа была весьма похожа на ауру лейтенанта королевского флота, что сопровождал Олега, только была заметно сильнее и помимо силы воды чувствовался в ней и какой-то резкий и донельзя противный душок, наводивший на мысли о сероводороде…Или просто сере. Кипящей, скорее всего. А еще под слоем приятной глазу зеленой травки чародей ощущал какие-то крайне подозрительные токи чужеродных для этого мира энергий, пульсирующие в некоем контуре, похоже являющимся разновидностью пентаграммы. — И помните, что хотя сама виновница преступления и сдохла на месте преступления, как паршивая собака, но кара постигнет и тех, кто знал о её намерениях и не донес! В милосердии своем, мы вверяем эти презренные души…

— Смотрю, не все у вас ладно с рабами, раз им прямо по месту работы и проживания такую наглядную агитацию устраивают, — поморщился Олег, ощущая как его ладонь чуть ли не до хруста стягивают пальцы супруги. Которые он тоже сжал. Причем не просто так, а в особом ритме, являющимся одним из условных сигналов, которые они обговорили. До самой резиденции коменданта их маленькая группа в любом случае добираться не планировала, ибо атаковать опытного мага в его родном доме, где он наверняка имеет разнообразные защитные системы — плохая идея. Если обсуждаемая персона еще и чернокнижник — адски плохая. Просто чародей хотел воспользоваться удачным моментом с большей пользой, сходу выбив большую группу вражеских одаренных, которые несли бы вахту на Сверкающей площади, месте, где расположены конторы местных купцов, церковь и гостиницы для пиратских капитанов… Но если он не остановит творящуюся прямо сейчас мерзость, то себя уважать не будет. Да и в толпе собравшихся поглазеть на казнь жителей острова, где с культурным досугом туго и вообще интересных событий маловато будет, несколько не самых паршивых мага все-таки есть. — Это вообще что такое? Повешение или все-таки сдирание кожи?

Олегу не нравился этот парк. Очень не нравился. И это даже без учета события, что в нем сейчас творилось. Оракул-самоучка чувствовал опасность буквально со всех сторон, откуда-то больше, откуда-то меньше. Но это была не такая опасность, как та, которую он ощущал, попадая под обстрел вражеской артиллерии или во время поединков с вражескими магами. Хотя нечто подобное им и ощущалось, причем совсем недавно, при встрече с волшебным аналогом больших белых акул. Его хотели съесть. И источники данного намерения располагались как в толпе зрителей, так и под ногами, а также там, где никаких людей или нелюдей вообще не было видно. Только деревья…

— Повешенье, — мгновенно последовал ответ от лейтенанта английского флота, который в происходящем явно не видел ничего из ряда вон выходящего или хотя бы предосудительного. Дар оракула подсказал Олегу, что собеседник искреннее считал эту изуверскую казнь актом правосудия. Причем весьма продуманным и рациональным, раз он одновременно и во временами слишком много себе позволяющих домашних рабов побольше смирения вобьет, и некоторых из их хозяев развлечет немного, и какую-то хозяйственную выгоду даст, ибо уже заканчивающая дергаться в агонии девчонка испускает дух не просто так, а с выгодой для местных сертифицированных чернокнижников, да и коже её применение найдется…Впрочем, чародей отдавал себе отчет, что очень многие русские бояре думают также. И действуют схожим образом. На фоне медленного превращения в дерево и вырезания из еще живой и осознающей себя древесины какой-нибудь табуретки, творящийся на его глазах кошмар в общем-то особо и не выделялся…. — Эдиктом её величества всем малолетним преступникам, пойманным на не особо тяжких преступлениях вроде карманной кражи или бродяжничества, предписано делать скидку на возраст и всего лишь вешать. Вот мы и вешаем. Просто с вариациями…

Со стороны гавани раздался громкий треск, очень похожий на звук падения здания или кораблекрушения…Это распался на части и отвалился фальшивый корпус «Тигрицы», открывая её истинный вид и готовые к стрельбе пушки. Анжела была не очень сильным магом астрала, а её оставшиеся на борту коллеги имели даже еще более низкую квалификацию. В одиночку, на ходу и без вспомогательного оборудования она бы никогда не смогла передать хоть кому-то нормальное сообщение из своих мыслеообразов. А уж установка двухстороннего канала для беседы и вовсе для неё выглядела недосягаемой вершиной. Но на то, чтобы фигурально говоря «ткнуть» чувства ожидающих этого на борту судна ведьмочек с расстояния пары километров её возможностей хватало с избытком. А дальше они передали сигнал по цепочке. И шум, производимый орудиями, которые одно за другим начали бить по заранее намеченным целям, для всех спустившихся на берег отрядов являлся сигналом к действию, который нельзя пропустить или ложно интерпретировать.

Один из матросов-носильщиков, которые до этого молча и безропотно тащили вслед за чародеями «подарки», мягким медленным движением скользнул вперед, практически обнимая английского гидроманта. И вытащенный из ножен на поясе короткий треугольный кинжал, больше напоминающий заточку или штык, вонзился в затылок вражеского офицера, с хрустом пробивая кости. Униформа лейтенанта могла спасти жизнь не хуже тяжелого бронежилета, а на себе Корноуэл носил защитный артефакт или даже несколько, что остановили бы угрозы, нацелившиеся на открытые части тела. Олегу даже ясновиденьем не требовалось владеть, дабы это знать — таковы были общепринятые реалии этого мира. Вот только стандартные защитные барьеры не срабатывали, если приближающийся к их носителю объект приближается достаточно медленно, например, со скоростью занимающегося повседневными делами человека или человека, не раз отрабатывавшего во время тренировок маневры по обезвреживанью одаренных целей. А потому на редкость словоохотливый лейтенант британского флота умер, вряд ли даже успев испугаться — только удивиться. Маги были живучее людей, но на третьем ранге редко кто из них мог бы избежать мгновенной смерти, когда мозг их пробило острым как бритва клинком.

Оставшиеся бойцы Олега уронили на землю свою ношу, вытряхнули из рукавов одежды напрочь обыденные и лишенные волшебства револьверы, которые получилось бы у них обнаружить либо при использовании серьезных сканирующих чар, либо при личном обыске и теперь в упор расстреливали английских солдат, не ожидавших такого поворота событий. Ружья тех висели за плечами, а потому чтобы воспользоваться ими по прямому назначению или хотя бы как дубиной или копьем, если они вдобавок еще и не заряжены, требовалось несколько секунд. Которых им не дали, убивая сначала тех, кто хотя бы пытался что-то сделать, а потом и впавших в состояние ступора угощая свинцовой пилюлей.

Седой чернокожий старик, который вел себя с английскими офицерами как равный, и они этому противились если только в глубине своей души, отреагировал на происходящее быстрее всех остальных противников. То ли возраст и опыт сказывался, то ли он сумел развить скорость своей реакцию до величин, неподвластных более-менее обычным людям. Всего тело этого одаренного всего-то за секунду трансформировалось в состоящего из тьмы и электрических разрядов большого червя, от которого кстати и демоническими эманциями знатно тянуло, а после словно ракета рвануло вперед, раскрывая свою огромную круглую пасть, полную бесчисленными зубами…И увяз в магическом щите, который активировала Анджела, нагнувшаяся к самому массивному из подарков. Внутри ящика, который с трудом тащили бойцы, прятался вполне пристойный образчик генератора барьеров, который не так уж давно прикрывал от артиллерии и обстрела несколько рот индусов, лояльно настроенных к британской короне. Только на сей раз радиус его работы был заранее настроен на самый минимум, компенсировав малый охват повышенной эффективностью в зоне действия.

Чародей на свою супругу подчиненных, в общем-то, и не смотрел, поскольку доверял им решение столь примитивных и обыденных задач, как уничтожение примерно равного по численности противника с многократно худшей выучкой, да вдобавок был очень-очень занят. Нацеливал на врага сразу и небольшую пущечку, и вытряхнутый из кольца со свернутым пространством тяжелый огнемет. Только когда он все же пустил оружие в ход, то по врагам ударила не струя горящего напалма, а несколько иная жидкость. Хотя некоторые из них определенно предпочли бы пламя душу из концентрированной святой воды, на протяжении нескольких дней старательно подготавливаемой православными священниками для английских чернокнижников и их слуг, весьма привольно чувствовавших себя на этом острове.

Червяк, пытавшийся подрыться под барьер, лопнул как воздушный шарик, забрызгав все вокруг тлеющими потрохами, оказавшимися неожиданно материальными. Начавший было творить какие-то сложные чары судья, окутавшийся барьером из черного дыма, попав под душ из святой воды завизжал как ошпаренный поросенок, прижимая дымящиеся руки к натуральным образом пылающему белым пламенем лицу и кинулся прочь, позабыв про всякую магию и на ходу обращаясь в самоходный факел. Автоматрон-палач, почти вцепившийся в барьер своими окровавленными пальцами всех четырех рук, на ладонях которых пылали какие-то нечестивые символы, рассыпался на части, причем идущий из обломков дым умел делать сразу как минимум две вещи: гореть и кричать. Деревья, начавшие было распахивать зубастые пасти-дупла и вытаскивать из земли лапы похожие на когтистые щупальца, стремительно осыпались трухой, а вся трава в парке разом завяла. Даже та, на которую не попало вообще ничего, слова все эти растения являлись частью некоего единого организма, сдохшего сразу и без лишних спецэффектов.

Зрители, с воплями ломанувшиеся в разные стороны, тоже не остались невредимыми. У вражеских магов, да и некоторых мирных обывателей, взрывались и плавились носимые на теле артефакты, то ли полученные из преисподней, пусть даже и через посредников, то ли содержащие слишком много демонической силы. Их тела, наполненные здоровьем и молодостью явно не из самых благовидных источников, стремительно усыхали до состояния морщинистых мумий или вообще разлагались заживо. Прямо на глазах поливающего всех и вся святой водой Олега из спины отчаянно кричащей юной девушки вырвалось корчась в агонии что-то вроде мохнатой крупной гусеницы…С лицом той самой девушки. А оставшееся тело, видимо бывшее всего лишь оболочкой твари, безвольно шлепнулось на землю, не источая ни капли крови. Солидный пухлощекий джентльмен оплыл словно поставленная в духовку восковая свеча, обнажая горящие изнутри внутренние органы, которые топорщились во все стороны иглами и какими-то крючками, будто морские ежи. Мужчина в богато украшенном камзоле, потрясающий массивным жезлом, вполне пригодным для использования в качестве дубины и сделанным вроде бы из чистого золота, выдал некую зубодробительную фразу на латыни, складывая руки в явно не для красоты придуманный жест, но смог вызвать лишь рой жалких искорок, которые ему же пальцы и обожгли до костей, ибо магический дар этого человека, минуту назад наверняка считавшего себя сильным волшебником и способного выдать далеко не одно боевое заклинание, сбоил словно электроника, по которой основательно прошлись жестким электромагнитным импульсом. У на редкость красивой дамы лет тридцати, буквально излучавшей сексуальность знающей себе цену женщины всем своим видом, с головы сползли и волосы, и кожа, и даже плоть, обнажая рогатый череп повышенной зубастости. Нормальные дети улепетывали из парка с воплями, но парочка существ, ими только притворявшихся, изрыгали бессильные проклятия, скребя в агонии землю длинными хитиновыми конечностями, прорвавшими плоть в нескольких местах.

— Время платить по счетам, господа! — Сообщил Олег нескольким английским офицерм, которые если и замазались в демонологии и прочей подобной пакости, то только самым краешком, а потому своей боеспособности полностью не утратили и сейчас пытались совместными усилиями создать какие-то атакующие чары из арсенала флотских магов. Безуспешно. Жидкость, которой вокруг них теперь имелось предостаточно, дергалась и рябила, но не более. Ерафим, клявшийся своей бессмертной душой в том, что использование подготовленной лично им святой воды не только не усилит вражеских гидромантов, но и на несколько минут сделает хоть какое-то применение волшебства данной школы делом практически нереальным, если окажется зацеплена хоть капля данной влаги, чародею все-таки не солгал. — И на сей раз набранные вами кредиты в адских микрофинансовых организациях на чужие головы спихнуть не получится!