Старый, но крепкий 4

Глава 9

Когда я вошел в оружейную мастерскую, меня окутал тяжелый запах металла, смешанный с резким ароматом масел.

Воркан, мастер оружейник, угрюмый и молчаливый, даже не поднял головы. Только когда я подошел ближе, он хмуро взглянул на меня и буркнул:

— Все принес?

— Принес, — спокойно ответил я. Тон меня не смутил — он со всеми так «приветлив», да и мне не любезностями с ним обмениваться нужно, а чтобы он мой трофей с Арлена на меня перепривязал. Трофей, хоть уже не рвался к прежнему владельцу, но и мне подчиняться не спешил.

Я положил на стол длинное копье, замотанное в плотное полотно: даже через ткань оружие испускало красное пульсирующее свечение. Если защитный кулон я начал носить сразу, то копье нужно было сперва переподчинить.

Следом выложил из рюкзака небольшой кожаный мешочек с толченым речным жемчугом. Затем — насыщенные духовной энергией чернила из лавки Додонева (десять серебра за малюсенький бутылек!) и еще пару вещей, купленных там же.

Мастер молча кивнул, лишь мельком взглянув на них. С момента, как на стол перед ним легло трофейное оружие, все внимание оружейника было сосредоточено на нем.

Воркан протянул руку, но, едва прикоснувшись, отдернул — рукоять испустила волну жара, да такую, что задымилась тряпка.

— Какой-же здесь хороший накопитель… — пробормотал он, недовольно поморщившись. — Я думал, он выдохся, пока у тебя лежал. Ладно… тащи его за мной. И без тряпки давай, не надо мне здесь дыма.

Холодная энергия окутала ладонь, наросла вокруг кисти толстым слоем льда.

Я осторожно взял копье. Оно по-прежнему сопротивлялось — полыхнуло жаром, который пробивался даже сквозь лед, обжигал предплечье — пришлось наращивать ледяную защиту еще выше по руке.

— Идем.

Мастер махнул рукой, шагая вглубь оружейной. Мы прошли в мастерскую — отдельное помещение, которого я прежде еще не видел.

Полумрак подчеркивал беспорядок: столы, заваленные инструментами, груды железных слитков, разобранные арбалеты и прочие механизмы. Вдоль стены висели листы с чертежами, стояли бадьи с резко пахнущими жидкостями. Однако мастер вел себя уверенно в этом бардаке.

— Аккуратнее, не споткнись и не переверни ничего.

В дальнем углу пылал горн, отбрасывая рыжие отблески. Похоже, работает на магических кристаллах. Обычно их использовали в городских банях для подогрева воды, в трубах душевых, в магических светильниках.

— Крепи копье сюда, — пробасил мастер, хлопнув по массивным тискам на верстаке.

Вращая ручку тисков, я осторожно зафиксировал копьё. Артефакт сразу отреагировал: рукоять завибрировала, словно протестуя. Жар усилился и я быстро убрал руку.

Мастер взял с полки массивную лупу с металлической оправой, наклонился ближе, рассматривая древко с алеющими рунами. Свет от горна скользнул по линзе, стекло на мгновение блеснуло.

— Не хочешь просто так подчиняться, да? — пробормотал он себе под нос. Голос его был громким, басистым. Он говорил с копьем, как с живым существом. — Не мо-ожешь… Хранишь память прошлого владельца. Это ты, конечно, молодец…

Мои брови поползли на лоб. Нет, я конечно и раньше замечал что-то подобное, но видеть его разговоры с оружием вблизи… Это странно. Сталевар вот с зельями не разговаривает.

— Духовное оружие — это не просто кусок дерева с железкой на конце, — произнес мастер, уже обращаясь ко мне. — Оно живое. Ну, почти. Древки делают из пород, насыщенных духовной энергией. Наконечники — из металлов, напитанных той же силой. Потому оно и называется духовным. Понимаешь?

Я кивнул.

— Такое оружие привязывается к владельцу через ритуал слияния. Поглощает часть его силы. Но это копье уже связано с кем-то другим, и связь очень сильная. Над ним работал настоящий мастер.

— Значит, перенастроить его невозможно?

— Я бы не взялся за эту работу, если бы было невозможно. Есть два пути. Первый: обрести огромную духовную силу и переломить связь, но это не про тебя, пацан. Может, ухаживать за оружием ты и научился, но духовной силы у тебя — слезы.

Я поморщился, но промолчал.

— Второй путь — алхимический. Использовать растворы, которые ты принес, чтобы разрушить связь между оружием и прежним владельцем.

— Сколько времени потребуется? — спросил я, понимая, что мне проще будет пойти по своим делам, если процесс затянется.

— Немного. И твое присутствие обязательно, — ответил мастер, затем взглянул на копье. — Непростой путь… Но мы справимся, моя девочка. У нас получится.

Я моргнул, невольно нахмурившись. «Моя девочка»? Он серьезно?

Мастер стоял перед копьем с выражением абсолютной уверенности. Даже… нежности? Его грубые пальцы осторожно провели по воздуху в сантиметре от рун.

— Мы справимся, — проворковал он, глядя на копье.

— Эм… — начал я, но осекся.

Мастер резко обернулся и рявкнул:

— Не мешай! Это тонкая работа.

— Как скажете, — я поднял руки и сделал шаг назад.

Ну ладно, тонкая так тонкая. Хочется ему копье пощупать — пусть щупает. Надо поговорить — пусть говорит. Главное, чтобы в итоге это оружие не пыталось меня убить.

Воркан отошел от верстака и заметался по мастерской. Высыпал в плошку принесенные мной чернила, добавил туда же жемчуг, пару своих составов. По итогу получилась густая жидкость, в которую мастер обмакнул кисточку и начал аккуратно выводить руны на древке зажатого в тисках копья.

Сначала ничего не происходило.

А потом…

Копье задрожало. Сначала едва заметно, а затем все сильнее. Воздух загудел, в голове прозвучал низкий, давящий звук — словно кто-то стонал. Над древком поднялись волны жара, однако сейчас мастер руку не отдернул.

— Потерпи, потерпи… — бормотал мастер, словно успокаивал живое существо.

Я смотрел, затаив дыхание. Руны, вырезанные на древке и пылавшие жаром, исчезали одна за другой, словно стирались невидимой рукой, пока мастер Воркан вел свою рунную вязь. Копье сопротивлялось, дрожало так сильно, что тиски скрипели. И чем больше проходило времени, тем сильнее билось копье, отчаянно цепляясь за свою прежнюю суть. Жар усиливался, воздух мерцал волнами, а зловещий стон дерева все нарастал.

— Держись, девочка, — бормотал сочувственно оружейник, уверенно ведя кисточкой по древку. — Новый путь перед тобой, да… Новый хозяин.

Последняя руна вспыхнула и исчезла, и в тот же миг копье дернулось особенно резко. В мастерской повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь потрескиванием огня в горне. Мастер не двигался, глядя на оружие с выражением удовлетворения.

— Вот и все, — выдохнул он, опуская кисть в пустую плошку. — Связь разорвана.

Я осторожно сделал шаг вперед. Теперь, когда руны исчезли, копье выглядело иначе. Цвет древка стал чуть темнее, а металл наконечника, казалось, потерял прежний блеск. Но все же оно не выглядело безжизненным.

— И что теперь? — спросил я.

— Теперь оно чистое от связи с предыдущим владельцем. Ты сможешь заключить с ним новую связь. Давай, парень, берись за древко.

Я протянул руку, колеблясь. В глубине души я ожидал какого-то подвоха. Но, к моему удивлению, копье было теплым и… спокойным. Оно не вибрировало, не пульсировало энергией, не протестовало.

Мастер хмыкнул, наблюдая за мной:

— Теперь ритуал нужно завершить. Наполняй его своей Ци.

— Всей? — уточнил я.

— Доверху! Лей, сколько есть!

Я осторожно взялся за рукоять. Она все еще была горячей, но я проигнорировал это и сосредоточился.

Ледяная Ци закружилась внутри меня, откликаясь на зов. Я направил ее в копье.

Копье быстро остыло, но я лил и лил еще духовную энергию. И вот по древку поползли тонкие линии инея: окутали рукоять, затем наконечник. Оружие заиндевело, а потом от моей ладони пополз лед.

Я чувствовал, как оружие меняется, впитывая мою сущность. Оно больше не сопротивлялось: напротив, принимало мою духовную энергию жадно, как растрескавшаяся земля — влагу.

Мороз пробежал и по верстаку. Тиски покрылись инеем, а лед нарастал и нарастал глыбой вокруг копья и моей руки.

Ци иссякла. Точнее, ледяная Ци. У меня была еще и теневая. Ее я тоже направил в копье.

Это было сложнее. Теневая энергия вела себя капризно — тени стремились сложиться в печать — единственную теневую технику, которую я знаю. Управлять ей — все равно что балансировать на канате. Но я старался контролировать теневую энергию: собирал расползающиеся тени и вливал в артефакт.

Тьма медленно заполняла копье изнутри. Я чувствовал, как менялось древко, как скользят по нему тени.

Только вот когда я вложил в артефакт все, что осталось, процесс не завершился. Копье уже само потянулось к моей энергии и начало впитывать его, как губка.

Я дернулся — ощущения были такими, словно в ладонь вонзили десятки шприцов с иглами и вытягивают духовную энергию.

Пришлось медитировать, восполняя крохи энергии, которые тут же уходили в древко.

Медитация: +1

Когда все закончилось, я дышал, как задыхающийся астматик. Одежда от пота прилипла к телу. Больше всего хотелось сесть прямо здесь, где стоял, и не двигаться хотя бы пару минут. Но я и сесть не мог — рука и копье были вмурованы в ледяной валун!

Воркан хмыкнул, положил мне руку на плечо.

— Тебе еще и лед долбить придется.

Вот как раз лед долбить и не придется.

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь на льду. Крохи ледяной энергии, которую я влил в него, все еще пульсировали внутри. Глубоко вдохнув, я принялся медленно управлять льдом. Холодная глыба поползала вверх по руке, до плеча и на спину. Спустя пару минут я оказался закован в ледяной доспех.

— Элегантно, — хмыкнул оружейник. — А теперь давай мне мой золотой и ставь копье в зал для артефактов.

— Я хотел в зал пойти, потренироваться с ним, — сказал я, протягивая оговоренную монету.

Конечно, можно было уйти заниматься своими делами: в зельеварную мастерскую или еще куда, но какой практик удержится от того, чтобы проверить свое новое оружие?

Копье изменилось. Древко стало черным, как ночное небо, с тонкими серебристыми прожилками, похожими на трещины во льду. На наконечнике осталась едва заметная дымка инея, мерцающая холодным голубым светом, и я больше чем уверен — наконечник будет весьма трудно нагреть.

Провожу ладонью по древку. Поверхность гладкая, чуть прохладная. Самое главное — ощущение, идущее от оружия. Теперь оружие пульсировало МОЕЙ энергией, ластилось к ладони, как большая дружелюбная собака.

— Вернись не позже, чем через час — я оружейную закрывать буду, — пробурчал мастер Воркан.

Я кивнул, покидая оружейную.

Солнце уже клонилось к закату, и его золотистые лучи пробивались сквозь густые облака, окрашивая все вокруг в багряные оттенки — получается, я провел в мастерской не меньше трех часов.

Воздух был прохладным и влажным, предвещая начало сезона дождей. Пахло цветами и едва уловимым дымом от горящих факелов.

Я зашагал по вымощенной камнем дорожке, чувствуя, как внутри меня нарастает легкое волнение, смешанное с предвкушением. Хотелось побыстрее проверить свое новое оружие. Будет ли оно наводиться на противника? Будет ли летать, будет ли бить льдом и тьмой вместо пламени?

Я прошел мимо дорожки, ведущей на малый плац. Конечно, можно было помахать оружием и на плацу, но именно «помахать», побить воздух. Манекены были только в залах, а спарринговаться с кем-то, держа в руках артефакт, которым до этого не пользовался, и возможностей которого не представляешь — глупо. Так можно и покалечить человека, и на тот свет раньше срока отправить.

Я толкнул дверь в зал, из-за которой доносился грохот, гул, треск и одобрительные крики.

У стены располагались тренировочные манекены — массивные деревянные конструкции, укрепленные тонкими медными пластинами. Большая часть манекенов была покрыта выбоинами, выщербинами и сколами от ударов, некоторые — обугленные и разъеденные от воздействия огня и теневых техник.

А еще зал был занят: в нем под присмотром мастера Валеона занимались старшие ученики. Я осмотрелся, но Фаэлины не увидел. Похоже, она занимается в другой группе.

Зато здесь хватало людей, чей опыт и силы в разы превосходили мои. Высокий парень с длинными черными волосами, поднял руку, и вокруг него закружились темные вихри. «Клинки Бездны». Свиток с этой техникой выдается тем, кто совершил что-то значимое для секты — явно вещь не «обычного» ранга. Я слышал об этой технике, но видеть ее вживую — совсем другое.

Вихри сгущались, превращаясь в острые, как бритва, лезвия тьмы. Они с жутким свистом устремились к манекену, разрезая его на части. Древесина треснула, а металлические пластины рухнули на землю с глухим звоном.

— Молодец, Крисп! — заорал Валеон. — Так держать! На другие цели не переключайся, доламывай эту!

Рядом с Криспом тренировалась девушка с короткими светлыми волосами. Ее оружием был длинный хлыст из чистой тьмы, похожий на тот, что использовал в дуэли Арлен.

Хлыст извивался в воздухе, словно живой. Девушка раскрутила его, направила его на деревянное чучело, и то в мгновение ока оказалось опутано черными лентами. Легкое движение рукой, и гибкая полоска тьмы скользнула по манекену, оставляя рваные разрезы, окутанные густой черной дымкой.

Аж мурашки по спине пробежали, как представил, что было бы со мной, подставься я под удар хлыста во время дуэли.

Я остановился за спинами старших учеников, крепче сжимая древко копья. Вон там облако тьмы накрыло манекен и отхлынуло, оставляя уменьшившуюся в объеме деревяшку, будто изъеденную кислотой. Вон там на манекен наседают объемные тени с чернющими кинжалами в руках. Увиденные мной техники были невероятно мощными.

Я прошел вперед, направляясь к фигуре в черной форме, стоящей за спинами старших учеников.

Лицо Валеона было суровым и сосредоточенным. Когда я подошел ближе, он мельком глянул на меня.

— Чего тебе, Китт?

Я слегка поклонился, проявляя уважение наставнику.

— Мастер Валеон, — начал я, стараясь говорить уверенно. — Я хотел бы потренироваться с копьем на одном из манекенов. Хочу испробовать свое духовное оружие.

Валеон опустил взгляд на копье, прищурился.

— Десять минут, потом у группы будет перерыв. Если хочешь — используй это время. Я не стану прерывать занятие ради тебя, и не пущу тебя к деревянным болванам, пока практики оттачивают техники.

— Да, я понимаю. Спасибо!

Вообще находиться в зале со старшими учениками и смотреть за их занятиями — уже награда, способная подтолкнуть мое развитие.

Практики продолжали демонстрировать свои невероятные способности, не беспокоясь, что за ними наблюдают. Каждый их удар, каждое движение были наполнены мощью, которую я пока не мог в полной мере ощутить в себе, даже несмотря на наличие системы. Но именно это и вдохновляло — стремление стать сильнее, выковать свою силу так же, как эти практики когда-то ковали свою.

Внимание снова привлекла девушка с хлыстом из тьмы. Ее движения были плавными и точными, словно она танцевала. Хлыст свистел в воздухе, оставляя за собой едва заметные черные линии, которые затем исчезали, словно растворяясь в пространстве. Манекен перед ней уже представлял собой груду искореженного дерева и металла, но она не останавливалась. Ее сосредоточенность была почти пугающей.

— Вдохновляет, не правда ли? — раздался голос Валеона. Мастер стоял спиной ко мне, зорко наблюдая за учениками, но разговаривал, кажется, со мной. За треском дерева и гулом техник его было едва слышно.

— Да, — признался я. — Их техники впечатляют.

— Главное, чтобы не пугали, — добавил он с легкой усмешкой. — Меня вот поначалу пугали. Безумная мощь, сосредоточенная в руках одного человека… Практики стадии Преображения и Перерождения могут сносить кварталы голой силой. Когда видишь такую мощь, испытываешь в равной степени и восхищение, и ужас. Потом ужас перед неизмеримой мощью, сменяется желанием понять ее, а следом приходит уверенность в своих силах. И оказывается, что мощь совсем даже измерима.

— Надеюсь, я тоже смогу достичь этого уровня, — сказал я осторожно, гадая, сколько из сказанного относится к техникам практиков, а сколько — ко мне и моей табличке. Может быть так, что не только Линь, но и Валеон (а может и кто-то еще) знают о ней? Разумеется, может. А чем грозит? А к чему ведет?

Пока я размышлял и наблюдал, время летело. Валеон хлопнул в ладоши, привлекая внимание своих учеников.

— Перерыв! Десять минут! Кто хочет — может отдохнуть или продолжить самостоятельно. Китт, — обернулся мастер ко мне. — Вперед, выбери себе нетронутого болвана.

Это был мой шанс. Я вышел вперед и направился к одному из манекенов, который был менее поврежден, чем остальные. Вдохнул глубже и крепче сжал копье в руках.

Древко словно отозвалось на мое напряжение: легкий пульсирующий отклик пробежал по пальцам.

Первое движение было простым выпадом — наконечник копья с легкостью рассек воздух и ударил по деревянному манекену. Но в этот момент я позволил энергии вырваться наружу. Ледяная Ци, дремлющая в наконечнике, ожила, и тот мгновенно покрылся инеем. От удара по манекену разлетелись осколки льда, а на поверхности осталась глубокая трещина, покрытая узорами инея.

Я не остановился на этом. Развернувшись на пятке, нанес следующий удар — рубящий, мощный. Теневая энергия хлынула по древку, и копье словно ожило в моей руке. Тени потянулись за наконечником, и после удара манекен обвили черные ленты. Они проникли внутрь древесины через трещину от первого удара, и я почувствовал, как энергия разрывает деревянную болванку изнутри. Манекен затрещал, а затем рухнул на доски зала.

Я замер, тяжело дыша. Вокруг меня витал легкий морозный туман, смешанный с остатками теней. Наконечник копья сверкал, как льдинка на солнце, а древко казалось куда более темным и глубоким, чем было прежде.

Связка из пяти следующих ударов превратила манекен в груду топорщащихся щепок.

— Неплохо, парень! — с задором крикнул тот самый Крисп, мечущий в манекены вихри с лезвиями из чистой тьмы. — Может, спарринг?

— Не, — покачал я головой под безобидный смех остальной группы.

Духовное оружие впечатляло. Пусть летать оно не умело (это я уже успел проверить), зато било куда мощнее, чем кусок железа на палке.

Я доволен. А какая-нибудь хтонь при встрече со мной точно довольной не будет.