Старый, но крепкий 4

Глава 10

Я проснулся еще до того, как солнце успело подняться над горизонтом. Пробежал вокруг города, наслаждаясь видом бледного рассвета.

Потом — занятия. Новые печати, новые способы тренировать свои техники. Море позитива от Лиссы, общение с остальными.

Затем в зельеварную мастерскую, где уже ждут дела: опыты с эссенцией, извлеченной из ингредиентов, принесенных с прогулки с Жулаем, работа над новыми формулами и рецептами.

Лисса впервые заскочила в зельеварную лавку и до немоты засмущала непосредственными вопросами Альфа Нисена. Дождалась, пока я выгляну из лаборатории и предложила прогуляться — мол, погода чудесная, а воздух после ночного дождя особенно свежий.

— Давай пройдемся вечером. Сейчас у меня полно работы и я не могу себе позволить отвлекаться.

Девушка лишь усмехнулась в ответ.

— Надеюсь, твое обещание перерастет в прогулку, а не станет грустным «я правда хотел».

— Когда это я отказывался от своих слов? — хмурюсь.

— Такого еще не было. Надеюсь, и не будет. Ладно, до вечера!

И упорхнула. А Альф еще полчаса заикался так сильно, словно его с электрического стула сняли.

Когда подошло время, я отправился в массажную комнату. Пора было заработать немного серебра.

Но сегодня что-то было не так.

Обычно рядом с кабинетом как минимум пять человек ждут своей очереди. Бывают люди, которые пытаются прорваться в обход пятерки, кто-то предлагает еще одну серебряную монету за прием сверх оговоренных пяти человек. Иногда я поддаюсь на уговоры — если настроение хорошее или если вижу, что человеку действительно плохо. Но сегодня в коридоре было пусто и это неприятно меня удивило.

На лавке рядом с комнатой находился единственный посетитель: женщина сидела на краю лавки, скрестив ноги. Ее поза была расслабленной, но когда она повернулась в мою сторону, в ее глазах застыли уверенность в себе и раздражение.

На ней было длинное традиционное платье — шелковое, с высоким воротником и узором из вышитых цветущих ветвей сакуры. Легкая косметика подчеркивала черты клиентки: тонкие брови, чуть подведенные глаза и губы, окрашенные в мягкий розовый оттенок. Но больше всего мое внимание привлекли мелкие морщинки между шеей и грудью — сеточка тонких линий, которые выдавали ее возраст больше, чем любая другая черта внешности.

— А где остальные? — спросил я, стараясь скрыть удивление.

Она подняла на меня взгляд — прямой, высокомерный. Не отвечая сразу, она достала из складок рукава мешочек и бросила его мне, как кость собаке — едва поймал. Монеты обиженно звякнули.

— Сегодня занимаешься только мной, — сказала она так спокойно и уверенно, словно это было само собой разумеющееся. — Я выкупила твое время у тех, кто ждал здесь.

Я замер на мгновение, переваривая услышанное. Не сказать, что мне впервые приходилось сталкиваться с подобным самомнением у клиентов, но это был совершенно новый уровень. И не сказать, что этот уровень меня порадовал.

— Ты так и будешь стоять, или займешься делом?

Ключ с легким щелчком провернулся в замке. Я зашел в помещение, рука привычно коснулась магического светильника, подавая легкую волну Ци. В помещении загорелся свет.

Я невольно оглядываю комнату.

Каждый раз, когда я захожу сюда, меня охватывает чувство гордости. Помещение изменилось до неузнаваемости с тех пор, как я начал здесь работать. Раньше здесь была пустая, мрачная и грязная комната с обшарпанными стенами и легким запахом сырости. Теперь же стены выкрашены в теплый кремовый цвет, который придает пространству уют. В углу комнаты стоит массивный дубовый стол — его я тоже заказал у Джеббето. Поверхность гладкая, отполированная до блеска, а массивные ножки придают ему солидности. Перед столом — удобное кресло с мягкой обивкой, которое я купил у одного из торговцев Циншуя (наводку дал незаменимый Додонев). Я создал себе место, где я чувствую себя комфортно, но сегодня это приятное чувство изрядно ослабло, сменившись легким раздражением из-за стервозной клиентки.

На полках вдоль стены аккуратно расставлены небольшие глиняные сосуды с маслами и благовониями. Вместо запахов сырости в воздухе витает легкий аромат лаванды и сандала.

В углу комнаты — тазик с чистой водой, стопка свежих полотенец. Здесь все продумано до мелочей, чтобы клиент чувствовал себя комфортно.

На массажном столе теперь лежит отличный матрас: не слишком мягкий, но и не слишком твердый. В самый раз. Полотенца меняются после каждого клиента — я профессионал, и не стал отказываться от привычек потому, что окружающие люди не знают, как нужно. Для меня их малоинформированность — не повод сачковать.

Я подхожу к столу, кладу на него мешочек, который женщина бросила мне в коридоре. Тяну за тесемки.

Серебро поблескивает в мягком свете лампы. Я не пересчитываю монеты и даже не собираюсь брать их все. Но с деньгами будем разбираться потом, сейчас важно другое.

— Раздевайтесь, ложитесь вниз животом на массажный стол, — командую я сухо. Я привык к тому, что клиенты не всегда понимают, что от них требуется.

Пока она медлит, я подхожу к тазу с водой, ополаскиваю руки и тщательно вытираю их полотенцем. Затем открываю бутылочку с маслом и наношу несколько капель на ладони. Масло приятно теплое, с легким ароматом лаванды. Я растираю его между пальцами, готовясь к работе.

Но женщина не двигается. Вместо этого она смотрит на меня с выражением неподдельного удивления, а затем слегка приподнимает бровь.

— Я правильно тебя поняла? — наконец говорит она, и в ее голосе звучит едва уловимая насмешка. — Ты предложил мне показать тебе обнаженную спину?

Повисает неловкая пауза. Она продолжает смотреть на меня — оценивающе, словно пытается понять, серьезен ли я.

— Что-то не так? — спрашиваю я спокойно, стараясь не выдать раздражения. Мой запас терпения, изрядно разросшийся со времени попадания в секту, с момента швыряния мне мешочка с монетами тает с пугающей скоростью.

— Ты понимаешь, что мне предложил? — повторяет она, чуть наклоняя голову набок. Ее голос звучит холодно и высокомерно.

— А вы знаете другой способ сделать массаж? — полюбопытствовал я.

— Насколько я знаю, такой способ есть! Ты будешь трогать меня только через одежду, — резко заявляет она. — И это не обсуждается, ученик. Я сниму платье, но не белье.

Я на мгновение закрываю глаза. Конечно, бывают такие клиенты — слишком гордые или слишком стеснительные. Но я привык работать иначе: массаж через одежду не только гораздо менее эффективен, но и гораздо сложнее для меня массажиста. Хотя, если честно, сложность — это не про человека с шестьюдесятью единицами массажа.

— Как скажете, — отвечаю я ровным голосом и полотенцем вытираю с ладоней масло.

Пожалуй, сегодня будет долгий день.

Женщина сняла платье, оставшись в крохотном халатике и длинных шортах, легла на массажный стол.

Я не стал работать спустя рукава даже с такой строптивой клиенткой. Профессионализм стоит выше эмоций. Другое дело, что на следующий массаж она не попадет: я просто откажусь с ней работать.

Начинаю массаж аккуратно и уверенно. Мои пальцы мягко скользят по её плечам, шее, вдоль спины. Я чувствую, как тело женщины постепенно расслабляется под моими руками. Сначала мышцы были изрядно напряжены, но с каждым движением я замечаю, как она сдаётся этому ощущению, позволяя себе расслабиться.

Я чередовал движения — то мягкие и нежные, то более глубокие и интенсивные, прорабатывая напряжённые участки. Особых проблем в теле женщины не было, так что ограничился общеукрепляющим массажем и взбодрил энергетику. С каждым прикосновением я ощущал, как телесное и духовное напряжение уходит из тела клиентки, растворяется. Женщина полностью погрузилась в процесс, и я уверен, что сейчас ее лицо выражает полное блаженство.

Её дыхание стало ровнее, а иногда я слышал лёгкие, почти неслышные вздохи удовольствия.

Из-за природной вредности я заметил:

— Знаете, если бы я массировал спину без одежды, эффект был бы гораздо лучше. Через ткань массаж не столь эффективен.

Но я не думал, что она пробормочет:

— Да, конечно… Ты прав.

А потом слегка приподнимется, чтобы задрать подол крохотного халатика, обнажая спину.

Теперь мои руки скользили ещё легче, теплее. Я чувствовал каждую линию её тела, каждое напряжение мышц. Она снова расслабилась под моими пальцами.

— Ты делаешь это так профессионально… — произнесла женщина хриплым и чуть приглушённым голосом, словно она говорила из полусна. — Я даже не ожидала… Не останавливайся, не обращай внимания на мою болтовню. Продолжай, ученик.

Но сейчас было самое время остановиться — песочные часы, которые я перевернул в начале сеанса, отсчитывали последние минуты.

Я завершил массаж ровно через полчаса. Закончив, я выпрямился, вытер руки полотенцем и отошел к столу. Мешочек с серебром лежал там, где я его оставил. Я взял одну монету — ровно столько, сколько стоил сеанс — и положил мешочек обратно.

— Разве прошло уже два с половиной часа? — расслабленно спросила женщина. — Мне кажется, я пробыла здесь даже меньше часа. Или тебе необходим отдых?

— Как я предупреждал людей ранее, полчаса на человека, не больше, — сухо сказал я. — А на сегодня массаж для вас закончен. Полежите пять минут, а потом можете уйти. Ваши деньги на столе — заберете, перед тем как покинуть комнату, — сказал я ровно.

Я повернулся к ней спиной и начал приводить себя в порядок. Снова вымыл руки, вытер их о полотенце, закрыл бутылочку с маслом.

Только вот вместо того чтобы последовать моему совету, женщина резко поднялась с массажного стола. Я услышал, как ее босые ноги ступили на пол, а затем — звук шелестящей ткани, когда она начала одеваться.

— Что за наглость? — раздался ее холодный голос за моей спиной. Я обернулся и встретился с ней взглядом. Женщина смотрела на меня свысока, словно я был никем. Грязью у нее под ногтями, (фигурально выражаясь; я более чем уверен — грязи под ногтями этой красивой дамы точно не найдется). — Ты понимаешь, кто я такая?

Я прекрасно понимал, кто она — стерва. Я в прошлой жизни насмотрелся на таких людей. Но делиться своими мыслями не стал; молчал, ожидая продолжения.

— Я — жена очень серьезного человека! Ты даже не представляешь, насколько серьезного! Здесь все слуги и работники подчиняются мне, без исключений. А ты здесь никто! Простой ремесленник, который должен быть благодарен за возможность работать с такими, как я, тем более если мы платим деньги! И если я дала тебе деньги, если ты их взял, будь добр, отработай!

А потом она еще и надавила на меня духовной силой. Слабо — куда слабее Валеона или мастера Линя, но сам факт меня изрядно взбесил. Я едва удержался от того, чтобы наорать на нее.

Во мне закипала безумная ярость на все, что символизирует эта женщина, но заставил себя сохранить спокойствие. Глубокий вдох — и ровный выдох. Нет, Китт, ты не опустишься до крика на клиента.

— Меня это не интересует, — ответил я ровным голосом. — И, раз уж встали, покиньте помещение сразу.

Похоже, мои слова стали для нее личным оскорблением.

— Почему ты не можешь просто сделать то, что я говорю? Вся твоя работа основана на том, чтобы угождать клиентам!

Я выдержал короткую паузу, прежде чем успокоиться достаточно, чтобы ответить.

— Сеанс длится полчаса. Это мое правило. Так удобно мне и полезно для клиента. Если вам это не подходит, вы всегда можете найти другого мастера.

Я едва удержался от злой улыбки. Думаю, если где-то и есть другие мастера, то только в столице. И то, я не уверен, что они могут воздействовать на духовное тело клиента так же великолепно, как это делаю я.

— Удобно тебе? — переспросила она с презрением в голосе, словно я только что сказал что-то совершенно нелепое. — Ты серьезно думаешь, что твои удобства кого-то волнуют? Мне еще никто и никогда не отказывал!

— Видимо, первым буду, — ответил я спокойно, но внутри уже чувствовал, как напряжение растет. — Более того, на этом сеансе мы и закончим наше сотрудничество. Я больше не желаю вас здесь видеть.

Она сделала шаг ко мне ближе, намеренно вторгаясь в мое личное пространство, но я не отступил.

— Ты даже не понимаешь, с кем связался, — сказала она со льдом в голосе. — Если ты посмеешь отказать мне еще раз… Нет, если ты вообще посмеешь сделать хоть что-то против моей воли! Ты пожалеешь об этом. Мой муж узнает об этом разговоре, я гарантирую. Он не потерпит такого отношения к своей жене.

Ее слова были пропитаны презрением. В ее глазах читалось абсолютное убеждение в собственной правоте. Она была уверена, что мир вращается вокруг нее и ее желаний.

Я завел руки за спину, чтобы не показать ей своего раздражения, и сжал кулаки до боли. Глубокий вдох — и снова выдох. Спокойствие.

— Я не знаю, кто ваш муж, но сомневаюсь, что мое знание изменило бы мое отношение. Я всего лишь делаю свою работу, делаю ее хорошо и не сотрудничаю… — со стервозными змеями, — … с теми, с кем не хочу.

— Делаешь свою работу? — перебила она с насмешкой. — Это ты называешь работой? Ты просто трогаешь людей за деньги и требуешь женщин обнажаться! Ты, похотливое ничтожество, смеешь говорить мне «нет»⁈

Она пыталась хоть как-то уязвить мою гордость, но чем сильнее она старалась, тем лучше я контролировал себя. Она просто богатая и слегка повернутая на вседозволенности клиентка. Нужно выпроводить ее за дверь и больше не запускать, и в следующий раз гнать от массажного кабинета ссаными тряпками.

— Если вас что-то не устраивает, вы всегда можете найти другого мастера, — повторил я спокойно.

Она рассмеялась — коротко и холодно.

— Ты думаешь, мне нужен другой мастер? В Циншуе нет мастеров. Появились подражатели, видевшие тебя за работой, но мне нужен ты. И когда я приду в следующий раз, ты не просто сделаешь мне массаж, ты сделаешь мне лучший массаж, и будешь делать его столько времени, сколько я сочту нужным.

Я посмотрел ей прямо в глаза.

— Угрожаете? — спросил я с интересом. — За то, что я вашу голую спину трогал?

— Предупреждаю! За то, что я заплатила за двухчасовой массаж, а ты мне только полчаса уделил! Только попробуй отказать мне еще раз — и ты узнаешь, на что способен мой муж. Твой кабинет закроется в один миг. Ты потеряешь все: клиентов, репутацию, ты… Ты даже не представляешь себе масштабы его влияния!

Я молчал. Ее слова были пропитаны таким снобизмом и высокомерием, что мне хотелось рассмеяться ей в лицо. Но вместо этого я просто прошел через помещение и открыл дверь.

— Сеанс закончен, и я не желаю тратить время, выслушивая оскорбления. Прошу. И не забудьте лишние деньги.

Она замерла на мгновение, видимо, не веря своим ушам. Затем подняла подбородок еще выше, цапнула со стола мешочек с деньгами и направилась к двери. На пороге стервочка обернулась.

— Ты еще пожалеешь об этом!

И с грохотом захлопнула за собой дверь.

Я глубоко вдохнул, выдохнул, борясь с раздражением. Но вместе с тем чувствовал странное чувство удовлетворения. Когда я арендовал это подсобное помещение и оборудовал его, я делал его для себя, и был более чем уверен, что здесь мне никто не будет диктовать условия, как и с кем мне работать. И это помещение, которое Я привел в порядок и обустроил под себя, осталось МОИМ. Я буду принимать здесь того, кого захочу, когда захочу и на то время, на которое захочу. А захочу — продам всю мебель, натащу сюда каких-нибудь ящиков для рассады и буду выращивать розы или какие-нибудь другие растения. Хотелось бы духовные, однако их на территории секты и городов, как я узнал, выращивать нельзя. Но мне и за розами ухаживать будет приятно.

В общем, испытание стервочкой с мужем, чье имя, видимо, слишком известное, чтобы его называть, я и кабинет прошли отлично.

Я забрался с ногами на мягкое удобное кресло и задумался: не торчат ли из этой ситуации уши Ян Стапа?