Ст. лейтенант (Часть 2) Назад в СССР. Книга 11

Глава 5 Долгожданная встреча

Едва вошёл внутрь магазина, то сразу же понял, что есть проблема.

Нет, вовсе не в деньгах.

Я ни разу не упоминал о том, сколько же мне платят за службу в ВС СССР и на то есть причины.

На первых порах, до учебы в учебном центре жалование конечно же было низким. Даже смешным. Всего двадцать восемь рублей. Почему так мало — понятно. Советская армия обеспечивала бойцов питанием, обмундированием и крышей над головой, считалось, что им больше ничего и не нужно. Потребности — минимальные, вот и оклады соответствующие.

Но по мере получения очередных и внеочередных званий, денежное довольствие тоже пошло вверх. Прапорщиком я уже получал девяносто рублей. Правда, довольствие по большей части выплачивалось чеками Внешпосылторга. Их ещё ВПТ называли, предназначались типа для советских магазинов за рубежом. Часть деньгами, часть чеками. Чеки я не копил, а потом тупо обменивал.

За год скопилось достаточно. А потом я получил офицера.

Да, безусловно, лейтенант это не генерал, тарифные оклады не сравнимы. Но с учётом всех премий, специфики выполняемых задач, наличия государственных наград и прочих «бонусов» от командования получалось очень даже неплохо. У меня на руках скопилось почти девятьсот рублей. И ещё двести лежали отдельно.

Особого внимания заслуживала наша афганская операция, где мы с Корнеевым прихватили у душманов Али Хадида изумруды — они давно уже лежали в надёжном месте. Их стоимость оценивалась почти в миллион рублей.

Конечно, прийти в обменник и поменять там драгоценные камни такого плана на рубли — не выйдет. Нас сразу попросят пройти на беседу с милицией, где их гарантированно изымут. Однако Шут убедил меня, что знает, как поступить правильно и у него есть знакомый человек, которому он доверяет.

Я тогда не вникал. Корнеев был уверен в своих словах, зачем мне его проверять?

В общем, с деньгами проблем не было.

Так вот, а возникшая проблема в ювелирном магазине заключалась в том, что я не знал размера для выбора нужного кольца. В силу характера военной службы, мы с Леной виделись нечасто, но ее аккуратные руки запечатлелись, а моей памяти, словно на фотопленке.

Это ни в коей мере не является истиной — я вполне мог и ошибаться, однако вероятность мала. К тому же здесь приходила на помощь мужская интуиция. Да, она иногда работает хрен пойми как, но я не жаловался.

Да, я разбираюсь в боеприпасах, холодном и огнестрельном оружии, взрывчатке, а вот в размерах колец — никак. Не мое. У меня и руки грубые — я же все время имею дело с оружием, вечно на заданиях. Грязь, пыль и камни. Кожа огрубела, чувствительность снизилась.

Последнее кольцо, что я держал в руках, причем сравнительно недавно, было предохранительное кольцо от гранаты РГД-5.

Да-да, знаю. Шанс угадать весьма низок. Но если подключить логику, здравый смысл… В общем, решил я довериться внутреннему чутью и помощи продавца. К тому же, других вариантов у меня особо и не было.

У меня в блокноте давно имелся номер телефона ее отца, прапорщика Лось, который вышел на пенсию в прошлом году, по ранению и общему состоянию здоровья. Я ни разу не звонил ему, с тех самых пор, как мне со всей группой «Зет» удалось вытащить его из плена в Пакистане. Да и вряд ли бы он смог мне реально помочь с этим вопросом. В конце-концов, какой отец знает размер кольца своей взрослой дочери? Дочери, которая не живёт с ним.

Было бы примерно то же самое, что и со мной — подобный вопрос непременно поставил бы его в тупик. Он старый вояка, такой же как и я — пол жизни провел в армии. ТТХ автоматов и гранат — это к нему.

В общем, не секрет что не привык мужской мозг в доску военного человека разбираться в подобных тонкостях. А это серьезное упущение, между прочим.

В восьмидесятых годах предложение не делалось как в двадцать первом веке — тогда не покупалось отдельное кольцо. Это придет уже позднее.

Сами обручальные кольца покупались редко, куда чаще их можно было получить в самом специальном магазине, но только при наличии справки или талона из ЗАГСа. Причем, они могли быть как бесплатными, так и продаваться с большой скидкой. Были и исключения, но там особо не разбежишься — время такое было. Многое зависело от региона, от ассортимента, госпоставок и много чего еще. Да и свадьбы те по сегодняшним меркам были очень простенькие.

Отмечались в основном дома. Иногда в школах, столовых, реже в дворцах культуры. Ресторан — это уже для самых обеспеченных.

Я, конечно, только один раз женился, многое уже подзабыл — всё-таки сколько лет прошло… Ладно военные вопросы — нет, нет, да сталкиваешься с ними то в той ситуации, то в этой.

В общем, в восьмидесятые годы, когда молодая советская пара решала, что они будут семьёй, выбирали время и приходили в отдел записи актов гражданского состояния, где становились на учёт. Определяли дату. Срок ожидания обычно составлял три-четыре месяца, но в небольших населенных пунктах, при отсутствии очередей для этого дела, процесс иногда шел немного быстрее.

Три месяца давалось вовсе не потому, что у них там графики были сложные и загруженность работы большая, а для того, чтобы пара не передумала, окончательно закрепила свое решение. Прошло три месяца, желание создать семью только укрепилось? Пожалуйста, мы вас «объединим».

Однако я хорошо знал, что существовали некоторые исключения для военных, а уж наличие звезды Героя СССР и других весомых наград, только способствовало тому, чтобы руководство ЗАГСа пошло навстречу и нашло свободное окошко «на побыстрее». Все потому, что тогда хорошо понимали — у военнослужащих может вообще не быть времени столько ждать — сегодня ты тут, а через три месяца на другом конце Союза. Знали, что армейский человек себе не принадлежит, сегодня он свободен, а завтра к медведям в тайгу уехал. Или, если, будущая невеста была в положении.

Сейчас все, конечно, иначе. К сожалению во многих госучреждениях, особенно бесплатных, редко идут навстречу людям в погонах, а чаще всего смотрят на них с таким взглядом, мол, чего ты сюда припёрся⁈ Тыкаешь своими бумажками, а сами хорошо зарабатываете. Вас так много стало, не то что раньше.

Да, реальность удручает. Удручала. Раньше. А потом я перестал обращать на это внимание.

Быть может, в этом времени все будет иначе? Возможно, на обладателя удостоверения участника боевых действий будут смотреть не как на попрошайку с бумажкой, дающей скидки, а как на документ сильного человека, символизирующий, какой ценой он был получен. Впрочем, вряд ли. Обесценивание наград уже началось.

— Макс! — окликнул меня Дима, когда мы вошли внутрь. — А я чёт не понял… Да ты никак жениться собрался?

— Можно и так сказать! — загадочно отозвался я, обернувшись к товарищу. — Тоже хочешь?

Самарин активно замахал руками, отрицательно качая головой.

— О! Не, не, не! У меня и девушки-то нету! Не дождалась. Давно уже дело было.

— Да? Ты не говорил! Соболезную!

— Угу… — чуть нахмурившись, вздохнул Димка. — С восьмого класса вместе были, портфель за ней носил в школе, за одной партой сидели. Мороженное вместе трескали, лимонад пили в парке. Да ты ее знаешь, наверное. Катя Селезнева из пятой школы…

Я смутно вспомнил такую. Из прошлой жизни. Правда, самого Самарина я не знал тогда, но имя девушки все-таки всплыло в закромах памяти.

— Ну да, вроде помню! — прищурился я. — С кудряшками, темненькая, да? У нее ещё отец в автомобильной аварии погиб, да?

— Она самая. Все у нас с ней было замечательно. Да только мамаше ее я не нравился, вечно ворчала и косилась. Выгоняла. Меня это тоже не радовало, но я молчал. Зря, конечно. Нужно было ещё тогда объясниться с ней! Вывалить ей всю правду и будь, что будет. Но я же скромный был.

— И что случилось? — спросил я. Меня заинтересовала история Самарина.

— Так в армию меня забрали же. Ну, Катя клялась, что ждать будет, письма писать. Что два года это ерунда, любовь все переживет! А мамаша ее ой как обрадовалась, когда узнала. Ну и переехали они из центральной части Батайска в Ростов куда-то. Спустя несколько месяцев, точно не знаю. Она только один раз мне письмо написала и по телефону созванивались. А потом пропала. Вот. А через девять месяцев мне мать написала, что та уже с пузом ходит. Под ручку с каким-то армянином. У того и машина иномарка была, и перстни золотые на пальцах. Зачем ей Димка, у которого ничего толком и нет?

История стара, как мир. Мамаше нужен был зять при деньгах, а чего там доча хотела, её вообще не волновало. Был бы отец, вправил мозги. А так… К черту чувства, главное деньги.

— А ты что? — спросил я.

— Ничего. Мы ж тогда обучение в учебном центре заканчивали. Кто бы меня выпустил? Я проблему постарался забыть. Так проще.

— Ну, тоже верно. Я по тебе тогда и не заметил, что ты расстроился.

— А некогда расстраиваться было. Да я и не умею. Потом у меня краткий отпуск был, я домой ездил. Видел ее уже — с коляской. Столкнулись случайно, да почти сразу молча разошлись. Все же ясно было. Мамаша ее, получается, своего добилась.

— Димон, значит не судьба! — я ободряюще похлопал здоровяка по плечу. Сам едва не проболтался, что и у меня будущее-прошлое с женой было хреновым.

У военных, особенно у офицеров, кто постоянно меняет место службы или мотается по командировкам, редко семьи бывают крепкими. Далеко не каждая женщина готова годами мотаться по гарнизонам, чтоб в один прекрасный день увидеть за окном белого медведя, пингвина и бесконечную полосу снега до самого горизонта. А годы-то идут и сам не замечаешь, как молодость прошла, здравствуй пенсия. Заходит к тебе соседка по офицерскому общежитию, тоже чья-то жена и уныло так говорит:

— Ну что, старая, куда пойдем пенсию тратить?

Для женщины подобный выбор означает согласится на то, что живя в небольшом гарнизоне, будешь месяцами и годами видеть одни и те же лица, дети не будут оторваны от современного мира. Полтора человека на три километра. Ни нормальных школ, ни больниц, ни игровых площадок. Все строго ограничено тем, что есть — только самое необходимое. А про отпуск можно только вспоминать с грустной улыбкой…

И вроде только-только прижились, а тут раз — и команда ехать в новое место, ещё хуже предыдущего. Ещё холоднее, ещё более дикое. И все заново.

А если командировки, так жена в е время одна, дети фактически без отца. Измены, недоверия и прочие ужасы. Наверное, поэтому и со мной развелись.

Впрочем, наверное это я в другое время забежал, в самом конце восьмидесятых и особенно девяностых и двухтысячных годах это было нормой.

Я знал очень многих офицеров, кто вынужденно пошел по этому пути. И нужно отдать должное стойкости и мудрости их жен — добровольно загонять себя и семью в изоляцию…

— Знаю! — улыбнулся тот. — А вы когда успели заявление в ЗАГС написать?

— Мы не писали. Пока еще. Это только моя инициатива. Хочу неожиданно кольцо подарить и спросить ее согласия!

— О! — удивился Дима. — Разве, а так делают?

Я не стал говорить, что подобное пришло с Запада. Прийдёт. И очень скоро. Объяснил тем, что просто хочу удивить необычным подходом и внести что-то новое. Тем более, девушка у меня непростая. И в огонь, и в воду. И пахнет вкусно.

Самарин воспринял мое объяснение с беспечной осторожностью.

— Ну, может ты и прав! А девушка поймет? Хм… Ладно, выбирай свои кольца, а я снаружи подожду. Душно тут.

Он покинул магазин, а я прошел к центральному прилавку.

За мной наблюдала полная женщина лет сорока. В очках, с кудрявой прической и заинтересованным взглядом. Продавец и ювелир.

— Военный? — улыбнувшись, спросила она глядя на меня, отложив в сторону журнал «Огонек».

— Разве так заметно?

— А то! У меня муж военный летчик. Да и потому что здесь аэродром под боком, на контингент уж я насмотрелась. Многие, кто улетают или прилетают, здесь часто бывают. Считай, вся улица одни магазины и гастрономы. Обычно солдатики просто так, по вздыхают и уходят. С офицерами по-другому. А ещё вас по причёске, внешнему виду узнать можно. По походке. И рюкзаки у вас сами за себя говорят.

Это верно. Вещевые мешки эдакий ориентир. Молодые, спортивные и короткостриженные парни с вещмешками? Однозначно — люди армейские.

— Ну да, точно! — согласился я, затем перешёл к вопросу посещения. — У вас кольцо купить можно?

— Кольца? — уточнила женщина. — Обручальные, да?

— Нет. Одно кольцо.

— Это как?

— Ну вот так, — слегка улыбнувшись, развел я руками.

Ювелир даже растерялась. Видно было, что этот простой вопрос поставил ее в тупик и ранее с такими запросами она не сталкивалась.

— А-э… А зачем вам одно кольцо?

— Это секрет, — уклончиво ответил я, затем добавил. — Вы можете продать одно кольцо или мне найти другой магазин?

— Могу, конечно. Просто странный запрос. Выбирайте. Только учите, что талон из ЗАГСа тогда не действителен. Только за наличный рассчет.

— Хорошо. Спасибо.

Не стал душнить насчёт наличного рассчёта. Безналичного-то не было.

Минут десять я рассматривал имеющийся ассортимент — конечно же он был куда более скудный, чем в современных ювелирных магазинах. Но я не удивился, примерно этого и ожидал, тем более с учётом того, что через подобное прохожу уже во второй раз.

Золота было не так уж и много и только в классическом варианте. А вот серебра значительно больше, но оно меня не интересовало. Глаз мигом цеплял то, что нравилось. Отсекал простое от оригинального.

Пусть и не совсем то, что я хотел, но все же нашел более-менее интересный вариант. Аккуратное, изящное. Указал на него продавцу.

— Вот это! Можно посмотреть?

— Секундочку. Кольцо ведь для девушки?

— А для кого же ещё?

— Ну не знаю, маме? Тете? Сестре?

— Девушке. Не удивляйтесь, оно одно потому, что послужит в качестве яркого предложения выйти замуж. Такая вот задумка.

— Интересный подход, это где ж вы такое видели? — изумлённо спросила она, но тут же задала другой вопрос. — А какой размер, известно?

С одной стороны, вопрос тоже серьезный. И подход к этому делу должен быть соответствующим, особенно у молодых людей.

Когда задают такой вопрос — накатывает ступор. Но на самом деле, тут ничего страшного нет, нужно просто думать последовательно и элементарно руководствоваться логикой.

Я-то старый вояка, как дерьмо мамонта, мне куда проще. Мне вообще во всем проще. Если возьму кольцо большего размера, чем требуется, то ничего страшного — его всегда можно обжать. А меньше не возьму — Лена вовсе не крупная девушка, к полноте не склонна. Простые цифры.

Приблизительный размер определить совсем не сложно, особенно с моим-то развитым глазомером. Но на всякий случай нужно прибавить ещё половину единицы размера.

Осмотрев его со всех сторон, я убедился, что оно мне удачно подходит. Точно, оно. Без вариантов.

Я быстрым взглядом посмотрел на пальцы продавца. Начал анализировать.

— А у вас какой размер?

— Семнадцатый с половиной.

— Ага, понятно. Тогда… Можно мне пятнадцатый с половиной?

— Уверены? — подняла бровь женщина. — Вернуть никак не получится уже.

— Знаю. Я и не из Крымска вовсе. И даже не из края. Уеду, вернуться нескоро смогу!

— Хорошо. Так…

Она забрала его обратно, понесла к прилавку. Там провела какие-то процедуры, осмотры. Подсчёты. Что-то записала.

— Замечательный выбор. Классическое жёлтое золото, тонкие изгибы по верхнему контуру. Московская фабрика. А у вас хороший вкус… Ага, качественный лигатурный сплав, что уже очень хорошо, а вес составляет четыре с половиной грамма. Сто сорок три рубля!

Это немало. Но так нужно.

Обратно к Самарину я вышел с маленькой красной коробочкой, обшитой красным бархатом. Коробочка легла в нагрудный карман.

Здесь, на юге СССР, не далеко от Черного моря погода в первой половине марта была ещё не такая теплая, как в Сирии. Температура колебалась в районе плюс десяти — двенадцати градусов. Было относительно тихо, но доносились редкие порывы ветра. Небо серое, тучи. Солнца не видно.

— Ну как, успешно? — спросил Димка, щёлкая семечки.

— Да, первое дело сделано.

— Та-ак… — Дима заподозрил неладное. — Что значит, первое? Ты что задумал, Гром?

— Димон, извини, но в Батайск поедешь один! — признался я. — У меня чуть другие планы внезапно появились. Я ненадолго задержусь в Краснодаре.

А план у меня был достаточно простой и возник в самолёте

Но до этого, ещё перед вылетом из Сирии, я позвонил ее отцу и выяснил, в каком городе сейчас находится его дочь. Оказалось, что в процессе учебы и новой работы, она ещё в конце января переехала в Краснодар, как раз для того, чтобы быть ко мне поближе. Ну, я же совсем недавно курсантом высшего военного училища был…

Точного адреса у меня конечно же не было, но зато я знал место ее работы — Краснодарский Политехнический институт. Тот самый, который впоследствии, всего через несколько лет превратится в КубГТУ. Она же геолог, хоть и молодой.

Я посмотрел на часы. Только десять тридцать утра, а до Краснодара около ста километров. Доберусь туда часа за два, наверное.

— Так… — тот нахмурился, посмотрел на меня с подозрением. Видно было, что Самарин обдумывает что-то важное. — А твою девушку как зовут?

— Лена, а что? — я не сразу понял, чего он хочет.

— А у Лены подруги есть? — широко улыбнулся он. Намек был ясен.

Уже через час мы сидели в такси. Это была белая Волга, с полосой на боку в черно-белую клетку. И шашкой сверху. Вот только модель автомобиля не запомнил.

Вообще, для меня сразу несколько популярных моделей тех лет, назывались одинаково — Волга, как в фильме «Бриллиантовая рука». Они там не сильно различались — вообще легковые машины Горьковского автозавода я не любил.

Водитель нам попался интересный и очень болтливый, мигом раскусил, что мы военные.

— Что, удивились? — тараторит он. — Я вашего брата хорошо знаю. Оно ж как, аэродром наш очень удачно расположен. Как война в Афганистане началась, так постоянно военные здесь ездят. Уже не первый год. Я между прочим, через них новости уже несколько лет узнаю. Слышал, что сейчас в Сирии беспокойно. Ничего там не известно?

Мы с Самариным сидели сзади. Оба переглянулись, покачали головами и ответили, что ничего не знаем. Незачем. Так вот слухи и рождаются — один таксист рассказал другому и при этом добавил что-то от себя, тот другому таксисту или пассажиру. Так оригинальная информация превращается в какую-то фантастику. Нет уж, мы лучше помолчим. Тем более по Сирии действительно, пока ничего не ясно. Как там наши решат острый вопрос с американцами пока неясно…

Таксист болтал, болтал, но вскоре ему это дело надоело и он включил радио. Из динамика пела женщина которая хрипит, вспоминая то про айсберг во Вьетнаме. То есть, в океане. То про очень много поз. То есть, роз. Димка под нее благополучно заснул.

А я бодрствовал. Смотрел в окно — весна на Кубани только-только готовилась все озеленить — но пока рано. Все серо-коричневое, мрачное и унылое. Колхозы, станицы, сельскохозяйственная техника. Дороги тоже не очень — машину иногда трясло, тут и там попадались кочки.

Ну да, как ни странно, но в то время вся страна на моря ещё не ездила. Это было редкостью, чаще поезда и автобусы. Вся Кубань — сплошные поля. За дорогами особо никто и не следил — многие были побиты сельскохозяйственной техникой, погодой и временем.

Я все думал о нашей встрече с Леной. Как все пройдет? Согласится ли она?

Переживал? Вовсе нет.

Конечно, даже незначительное вмешательство Димки в мой план слегка напрягало — но тот все прекрасно понял и обещал не маячить. Если подруги не окажется, он первым же поездом отправится в Ростов.

В Краснодар мы попали часам к двум. Мостна въезде в город ремонтировали, поэтому пришлось постоять в пробке.

— И это Краснодар? — протянул Димка, вертясь по сторонам. — Ты здесь учился?

— Ну да.

— А ничего так город. Не Ростов, конечно, но всяко больше Батайска. Много чего есть. Только, как-то пустовато. Где все люди?

— Сегодня понедельник. На работе, наверное.

— А, точно! И куда мы теперь?

— В политехнический институт.

— Она у тебя учится или работает?

— Вроде бы и то, и то.

На самом деле я и сам не знал, как оно там на самом деле обстоит. Моя недоработка — нужно было чаще звонить, писать и интересоваться, как там моя вторая половина живёт. Отругал себя ещё раз за халатность. Девушка не трамвай, могут и увести.

— В институте!

Это было обобщенно. Но Самарин расценил по-своему.

Доехали до точки назначения на трамвае. Таксиста отпустили раньше.

По пути я заскочил и купил букет роз. Розовых. Я знал, что Лене нравились именно такие.

Прибыв на место, мы направились к главному входу. Оттуда как раз выходило много народу, в подавляющем большинстве — студенты. Кто с рюкзаками и сумками, кто с учебниками под мышкой, кто с тубусами.

На нас почти никто не обращал внимания — яркие розы я положил на ступеньки, поэтому они не привлекали внимания.

Я все думал, как мне зайти внутрь и спросить куда пройти и как найти Лену, но судьба все решила за меня.

В перерыв между занятиями, тяжёлые двери вновь открылись и она вышла сама… Остановилась, открыла сумочку. Видимо, что-то забыла, потому что развернулась и хотела уже зайти обратно в учебный корпус. Но почему-то обернулась, задумчиво посмотрела по сторонам, будто бы почувствовала мое присутствие. Этот момент затянулся.

Я не стал скрываться, шагнул к ней. Димка остался охранять цветы. Там как раз откуда-то кошка нарисовалась — толстые как сосиски пальцы Самарина неуклюже гладили пушистое животное.

Секунда, другая. Наши взгляды встретились…