Ст. лейтенант (Часть 2) Назад в СССР. Книга 11

Глава 13 Гнездо гадюки

— Сначала подберемся поближе!

Мы быстро и тихо рассредоточились, заняв наблюдательные позиции за камнями.

Расстояние между нами небольшое, метр или чуть больше. Идея-то у меня появилась, но я еще не ее довел до логического конца. Сейчас возникал закономерный вопрос — ну и как всем нам пробраться к грузовикам?

В принципе, одному человеку это сделать не так уж и сложно. А вот всей группе — не вариант. Слишком заметно. Слишком много риска. Тут и думать нечего.

Пойду сам. Своих парней я на такое дело не отпущу, никакого плана нет. Только импровизация. А это дело у меня поставлено хорошо.

Да, в советской военной форме, среди духов, промышляющих на афгано-иранской границе, особо не погуляешь… Раздобыть тут душманскую одежду попробовать, конечно, можно, но пока я не видел подходящей возможности. К тому же, меня волновал видневшийся вдалеке иранский пограничный пункт. Судя по всему, эти машины пойдут туда!

Вообще, Иран Советскому Союзу не враг, но учитывая опыт предыдущих лет, политика во всем этом регионе пока не имела конкретной ясности…

Само собой не секрет, что иранское правительство было против вторжения советской армии на территорию соседа и активно помогало афганской оппозиции. Ну а после победы Союза, оказалось в не самой выгодной позиции, контакт с Москвой был утерян. Американцы, в свою очередь, коварно науськивали как иранцев, так и пакистанцев, что большой сосед в лице СССР, не такой уж и миролюбивый. Мол, смотрите, он уже «взял» Афганистан, теперь закрепился в Сирии… А потому вполне возможно допустить, что подобная же участь ждёт и вас. Почему? Да потому что дальше Индия и выход к Индийскому океану.

Ну, это так, просто мои размышления и домыслы, подкрепленные не подтвержденной информацией из прошлой жизни. Они могут и не соответствовать действительности, особенно с учётом того, что ход истории изменился. Или наоборот, бить в самую точку!

Тот факт, что иранские пограничники были как-то куплены генералом Хасаном, меня тревожил куда больше. Может, там и не погранцы вовсе, а переодетые духи…

Пока СССР думал, что с Афганом все хорошо и большая проблема решена, на его южной границе шла мышинная возня — перед нами сейчас был яркий пример возможных последствий.

А как ещё объяснить творящееся здесь дерьмо у моджахедов… Техника, оружие, в том числе, чуть ли не под носом у иранских пограничников⁈ Это вообще как допустили? Уж не без помощи американцев точно.

Визуально, они же никак не реагировали на присутствие духов… Будто бы так и должно быть! Если здесь на границе уже около тридцати — сорока человек, что же дальше? Там, за пропускным пунктом! Вероятно, иранцы уже нашли спутник… А этот транспорт для того, чтобы вывезти останки… Но куда?

Глядя на все, я практически был уверен в том, что наше командование ещё было не в курсе того, что на самом деле происходит и какой резонанс тут уже поднялся. Да считай весь Ближний Восток в курсе, что «советы» спутник где-то тут потеряли…

Нет, ну может высшее руководство-то и в курсе, да только нам этого не сообщили… Впрочем, чему удивляться? Тем, кто под пулями лазить будет, знать не обязательно.

Если так, то я совершенно не удивлен.

— Гром, ты чего задумал? — тихо спросил Шут. Он присел рядом со мной, глядя в оптику. — Хочешь влезть в кузов?

Только прапорщик Корнеев достоверно знал, что работая со мной в связке, будет сплошная импровизация. Во всех возможных смыслах.

— Пока думаю… Так! Второй грузовик видишь? Тот, что с брезентовым тентом.

— Ну!

— Он пойдет вторым. Внутри кузова наверняка есть духи, туда лезть — бессмысленно. А вот если забраться под днище, то там можно попробовать закрепиться под рамой и в таком положении проехать через пограничный пункт. Места там немного, но на одного хватит.

— На двоих тоже хватит! — заявил Корнеев, посмотрев на меня настойчивым взглядом. — Что?

— Разве я что-то сказал?

— Нет, ничего не сказал. Вот только ты упустил один момент… Когда транспорт будет пересекать границу, там могут быть служебные собаки… Нас же учуят!

— Да, может быть, — согласно кивнул я. Об этом я уже думал. — Но не факт. Зачем им эти машины проверять? — спросил я, затем продолжил. — Разве не видишь, у афганцев здесь все схвачено… Пока Союз пытается помогать Сирии и не потерять выход к Средиземному морю, недобитая афганская оппозиция, бежавшая на юг, уже укрепилась и хорошо распустила тут свои щупальца.

— Ну да… Одному генералу Хасану известно, насколько глубоко!

Шут меня понял правильно. Он вообще был таким человеком, с которым удобно работать. Он понимает с полуслова, мысли улавливает на ходу. Вообще, у меня вся группа такая… Ну, опять же, кроме Урду. Этот хитрый пёс, работая с нами, просто играл свою роль, выжидая удачного момента свалить в тень Калугина.

— Ты со мной, что ли собрался? — тихо уточнил я.

Шут оглянулся на остальных. Снова посмотрел на меня.

Да, я предпочитаю работать в одиночку и на то была масса причин. Самая очевидная — я всегда берегу свой личный состав. Потому и погиб в прошлой жизни. Вторая причина — хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам, чтоб винить было некого. Я знал, что нет невыполнимых задач, есть неудачные обстоятельства.

И чтобы я там ни думал, здесь мне нужен был напарник. Такой же отчаянный и решительный смельчак, как и я.

— Именно! — тихо, но твердо заявил Шут. — И не спорь, все равно один ты туда не пойдешь!

— И не буду. Идём вместе.

Корнеев согласно кивнул. Кажется, он думал, что я буду с ним спорить.

Однако, прежде, чем выдвигаться, нужно было решить важную проблему, так сказать, для подстраховки! Ну и чтоб нам времени немного выбить. Чуйка мне подсказывала, что это чуть ли не ключевой момент.

— Позови Герца, — тихо, но четко произнес я, не отрывая бинокль от глаз. Когда тот приблизился, я выдал ему установку. — Ты у нас связист, в технике разбираешься. Видишь тот пикап с «ДШК», что стоит в стороне от грузовиков?

— Ну! — отозвался связист. — Что с ним не так?

— Это у них вроде штабной машины. Там радиостанция. Проберись поближе, но очень аккуратно. Там только один человек, да и тот стоит в стороне, спиной к машине. Мне нужно, чтобы их радио замолчало. На десять-пятнадцать минут. Создай им проблему со связью, пережги там что-нибудь, но сделай это тихо и незаметно. Я уверен, они без связи никуда не выдвинуться! Как только справишься — отходи на исходную. Времени мало, долго они тут стоять не будут. Жду сигнал, как обычно, двойной крик выпи. Понял?

— Сделаю, — кивнул Герц и бесшумно растворился в темноте, словно призрак. Он вопросов задавать не стал, раз я попросил, значит на то есть причины.

Вообще, мое назначение на должность командира группы прошло гладко — все были за единогласно, да и с чего бы им возражать? На всех операциях именно я думал, как нам выкручиваться и что делать. Единственный, у кого могли бы быть недовольства по этому поводу — это Урду. Но он отсеялся раньше.

Я наблюдал, как Артемов по широкой дуге, быстро и скрытно добрался до пикапа, скрылся за кузовом. Водитель даже ничего не заметил — он смотрел в сторону иранского пропускного пункта.

Остальные разведчики тоже замерли в ожидании — ждали Герца. Краем глаза я заметил, как Самарин неодобрительно хмурится. Он уже догадался, что им снова досталась пассивная роль.

— Гром, ты уверен? Залезть под кузов к этим…? Погранцы же нас на въезде проверят!

— Не проверят, — уверенно парировал я, всё ещё наблюдая за обстановкой вокруг грузовиков. — Они уже загрузились, но не едут. Водилы курят, ждут кого-то. Это временная стоянка. Они уверены, что советских тут нет и быть не может. Они ждут своих, а мы под шумок…

Минуты тянулись как часы. Нервы были натянуты струной. Наконец, всё-таки раздался тонкий, протяжный крик выпи. Герц справился.

Душманам и невдомек, что никакой выпи тут не водится. Они и звука-то такого никогда не слышали.

Тем временем от первого грузовика, где в кузове сидели духи, в сторону пикапа направились двое вооруженных противников. Он громко разговаривали, жестикулировали и даже спорили о чем-то.

Прошло несколько минут и со стороны пикапа также послышалась ругань на фарси. Теперь их там было уже трое. Кто-то из охраны тыкал пальцем в свою радиостанцию, которая внезапно «сдохла» и показывал какие-то жесты. Его товарищ что-то кричал водителям грузовиков. Шум поднялся ещё больше. Это был наш шанс проскочить — как раз и луна вновь зашла за небольшую тучку.

— Пошли! — скомандовал я, дав знак Корнееву. — Быстро и скрытно. К последнему грузовику!

Пригнувшись, короткими и быстрыми перебежками, лавируя между камней, мы бросились вперёд. Тяжёлое вооружение в виде автоматов и винтовок пришлось оставить — так я ни разу из Винтореза и не выстрелил. Пока не выстрелил.

Пробежка. Выждали пару секунд, снова пробежка. За камень, за следующий… Двигались исключительно на носках, чтобы не топать — это мы умели, да и тонкая подошва была весьма кстати.

Да, это далеко не «облегченки», но пройдет совсем немного времени и военное обеспечение сделает для разведки нормальные ботинки, а не дубовые говнодавы. Впрочем, это не для всех. Хреновые берцы будут всегда — без преувеличения, это ж генератор кровавых мозолей для всех, у кого есть ноги…

Мы с Шутом проскользнули по темной стороне дороги — там как раз оказалась неглубокая канава. Водитель нашей «избранной» машины, озадаченный криками у пикапа, тоже отошёл от кабины, чтобы посмотреть, что там происходит. Даже рот раскрыл от удивления.

Этих секунд нам хватило.

Проскочили под кузов, сверху затянутый брезентом. Места там было мало, но оно всё-таки было.Что за грузовик — не знаю, судя по всему, это душманам перепало от армии Пакистана.

Не знаю почему, но я вдруг понял — кузов пуст. Не было там никаких душман. В первом грузовике они были, а второй шел почти пустой.

— Шут! Нужно в кузов! — прошипел я. — Нужно в кузов прямо сейчас!

— Зачем?

— Внутри пусто! Это шанс!

Прапорщик кивнул.

Сказано — сделано. Сначала я, потом Паша, выскользнули с другой стороны и буквально запрыгнули внутрь. К счастью в кузове действительно никого не было. Борт нижний полуоткрыт — ему мешает свисающий тент.

Внутри пахло машинным маслом, овечьей шерстью и пылью. Я нащупал груду каких-то мешков и указал Паше занять позиции среди них, притворившись частью «интерьера». Сам тоже зарылся в мешковину, с другой стороны.

Сердце бешено колотилось. Это был колоссальный риск. Но другого выхода не было.

Да, можно было не лезть в машину, а идти пешком через сложный рельеф. Но поджимало время.

Через пару минут водитель всё-таки вернулся, что-то бурча под нос. Дверца кабины глухо захлопнулась, заработал двигатель. Наш грузовик грубо дернувшись, тронулся, присоединяясь к небольшой колонне, которая медленно двинулась вглубь иранской территории.

Итак, они теперь без связи. Решили просто нахрапом лезть через границу? Опрометчиво.

Мы ехали, затаив дыхание. Через щель в брезенте я видел, как мимо проплывают освещенные луной скалы, мелькают огни другого грузовика. Куда нас везут? К спутнику? Месту падения обломков? Или просто на очередной склад?

Внезапно маленькая колонна остановилась. Послышались голоса, шаги. Кто-то подошёл к нашему грузовику, колыхнулся тент. Я сжал «ПБ-1С». Шут бесшумно взялся за рукоять ножа.

Но это был лишь патрульный на импровизированном посту. Водитель что-то крикнул ему, тот лениво отозвался, махнул рукой, и мы снова поехали. Они даже не потрудились заглянуть под брезент. Русских тут нет, а кого ещё им боятся? Самоуверенность — их главная слабость.

Через минут двадцать колонна снова замерла. На этот раз двигатели были уже заглушены. Доносился гул множества голосов, рокот генератора. Какой-то стук. Мы были в самом сердце если не лагеря, то уж скопления вражеских сил точно. Гнездо гадюки!

Я рискнул выглянуть в достаточно широкую щель. И хоть и не сразу, всё-таки увидел то, что хотел.

Примерно в сотне метров, в сложной ложбине между скал, горели несколько как попало установленных прожекторов. В их свете ясно виднелся большой, сильно помятый, повреждённый, но все еще узнаваемый объект сферической формы. Рядом, зацепившись куполом за камень, бесформенной рваной кучей лежал красноватый парашют с перепутанными стропами. Чуть поодаль, лежал еще кусок парашюта. Вот почему он не разбился всмятку…

Что же, вполне возможно, что наш аппарат падал на парашютах, хотя об этом нам тоже не сказали. Но что же, черт возьми, случилось? Ракету сбили намеренно? При аварии, один парашют оказался поврежден?

Антенны на спутнике были сломаны, корпус посечен осколками и покрыт копотью, но это был он — тот самый «Космос», что мы видели на фото. А вокруг него люди.

Одни что-то резали автогеном, слева от места падения. Другие таскали ящики, мешки, веревки.

Неподалеку от дороги стояли два сваренных из стальных листов сарая, от которых тянулись провода. Там стоял большой генератор — я хорошо видел торчавший топливный бак.

И самое главное — у самого спутника, в руках у человека в хорошо узнаваемом костюме ОЗК и противогазе ГП-5, я увидел цилиндрический предмет, от которого шли длинные провода к аппарату прямо на земле. Возможно, дозиметру. Он медленно водил им вдоль корпуса.

— Оп-па! — вырвалось у меня. — Они его всё-таки нашли. И уже вовсю потрошат!

Да, мое первоначальное предчувствие оказалось верным. Рядом со спутником, на импровизированном деревянном столе из толстенных досок, лежал не только его внутренний реактор. Рядом с ним стоял еще один, гораздо более компактный, но явно технологичный ящик с белыми символами. Он был цел… А внутри могло быть что угодно!

Это и было то самое «что-то еще», о чем по какой-то причине умалчивало командование. Устройство, ради которого и был запущен весь этот секретный спутник. И теперь оно практически было в руках у Хасана. Верне, должно было прибыть к нему в самое ближайшее время.

Внезапно дверца кабины нашего грузовика открылась, и послышались шаги, обходящие кузов. Кто-то начал развязывать брезент.

Поездка подошла к концу. У нас не было больше времени, надежда на скрытность медленно терялась.

Я перевел «ПБ-1С» в боевое положение и посмотрел на Шута. В его глазах читалось то же, что и у меня: понимание, что точка невозврата пройдена.

— Шут! — тихо позвал я. — Нужно выбираться отсюда. Сначала подождем, пока они поместят все важное в грузовик, а потом… Потом мы его угоним! Наша цель — тот ящик, но работы они еще не закончили!

— Гром, а ты везучий! — довольно произнес Шут. — Чертов спутник здесь!

Вдруг совсем рядом раздались шаги. Брезент с шумом отбросили, но не очень удачно. В просвете показался темный силуэт афганца. Он даже не успел ничего понять.

Тихий хлопок выстрела прозвучал как щелчок пальцами. Пуля легко вошла в цель.

Шут ловко ухватил его за одежду и быстро втащил внутрь. Определил тело на пол.

— Спишь на посту? — он покачал головой, глядя на душмана. — Нехорошо!

— Нашел время для шуток! — возмутился я. — Переодевайся!

В лагере, ровным счётом, ничего не изменилось. Все шло своим чередом. Корнеев закончил переодеваться — свою экипировку спрятал в мешках. Время потихоньку шло. Перемещаясь по кузову грузовика, я насчитал вокруг не меньше ста человек.

Вроде, все нормально. Но потом я увидел то, что мне не понравилось… Очень не понравилось!

Кажется, только что прибыли американцы… На каком-то темно-зеленом пикапе, откуда-то с запада. Судя по всему.

Американцы… Да, точно они! Двое в зеленовато-коричневых полевых костюмах без знаков различия, но с камуфляжными панамами на головах, в ботинках с высокой шнуровкой. На поясах пистолеты в кобурах. У одного в руках серьезный фотоаппарат.

Шли они неспешно, с походкой «хозяев положения», которую ни с чем не спутаешь. Их сопровождал высокий афганец, с винтовкой М-16 за спиной — явно не рядовой боец. Они приблизились к тому человеку в ОЗК, который минуту назад водил дозиметром по спутнику. Тот что-то делал рядом с ящиком. Его окликнули. При их приближении, он решительно двинулся к ним навстречу. На груди у него висел какой-то аппарат, тоже похожий на дозиметр.

Один из американцев, здоровый бугай, жестом показал на большой ящик. Афганец в папахе что-то ему ответил, и оба американца рассмеялись. Зло, издевательски.

Второй американец, помоложе, поднял фотоаппарат и начал щелкать кадрами: спутник, реактор, ящик… С разных ракурсов. Доказательства. Неопровержимые.

Потом эти фотографии куда-то уйдут, а за ними и груз.

Мозг заработал на пределе, перемалывая варианты, которых почти не оставалось. Угонять грузовик отсюда — стало сложнее. Американские военные наверняка не из робкого десятка, будут все сопровождать лично. Так не вариант!

Но и оставаться здесь, ждать, пока они погрузят ящик и уедут под усиленным конвоем — значит подписать себе смертный приговор.

Я встретился взглядом с Шутом. Он все видел и сам. В его глазах не было страха — лишь холодная, обреченная ярость. Он тоже напряженно анализировал ситуацию, подбирая варианты.

Расстояние между нами — метров пятьдесят, не больше. Все хорошо видно.

Афганец зачем-то указал рукой на наши грузовики. Вероятно, показывал, на чем будут перевозить обломки спутника.

Усатый американец обернулся и как-то подозрительно посмотрел в нашу сторону. Не на грузовик, а как будто бы именно в нашу щель. Его взгляд, цепкий и подозрительный, скользнул по брезенту, будто пытаясь разглядеть что-то в темноте. Он что-то сказал своему напарнику и афганцу в папахе. Тот покачал головой и резким жестом подозвал двух бойцов с автоматами Калашникова…