Спасти своего врага

Глава 20

— Как долго действуют чары? — донесся с постели хриплый голос.

Я оторвала взгляд от раскрытой книги, что повествовала о древних временах и первобытных народах, и взглянула на обездвиженного пленника. Еще час назад Альв, привыкший к своему плачевному положению, выглядел расслабленным и спокойным, а сейчас в его тоне и чертах лица сквозило напряжение.

— Не знаю.

Так или иначе действие артефакта постепенно ослабевало. Альв уже мог шевелить пальцами и кистями рук, и даже выкручивал шею, пытаясь держать меня в поле зрения.

— Через час? Через два? — допрашивал эльф, нервно ерзая на постели.

— Через час. Через два, — ответила я.

— А можно поточнее? — В его голосе проскользнули панические нотки.

Я вскинула брови, не понимая, почему Альв резко стал таким дерганным. Может, устал лежать на одном месте и пялиться в потолок? Или у него руки-ноги затекли?

— Если скучно, могу почитать тебе книгу.

На ум почему-то пришла та, конкретная, герои которой не вылезали из постели.

— Другую книгу, — уточнила я, покраснев. — Приличную. Например, какой-нибудь философский трактат.

— Чтобы меня усыпить? — буркнул Альв, двигая всем, чем уже мог двигать.

— А что в этом плохого? Проснешься, а чары уже развеялись.

Мой собеседник сжал зубы до того крепко, что на лбу вздулись вены, а на челюсти — желваки, и на какое-то время притих. Очень ненадолго.

Вскоре возня на кровати возобновилась. Краем уха я слышала шорох ткани и глухое ворчание.

Наконец Альв вздохнул как-то обреченно и сказал:

— Мне надо в уборную.

М-м-м… Проблема.

Я отложила в сторону исторические труды магистра Ламиса Норга и взглянула сначала на эльфа, затем на дверь, ведущую в нужник.

Нет, до уборной я этого остроухого гиганта не дотащу. Насколько он тяжеленный, я успела понять, когда пыталась перевернуть его с живота на спину. Намучалась — жуть. Вся вспотела.

— А ты… э-э-э… не потерпишь?

Альв сверкнул глазами и густо покраснел — то ли от смущения, то ли от злости.

— Я терпел! Долго!

— А-а-а, — протянула я глубокомысленно. — Э-э-э… М-м-м…

Мой взгляд невольно упал на его пах, и эльф дернул руками, словно хотел прикрыться, но эта функция пока еще была ему недоступна.

— Ну-у-у… Я… могу принести тебе ночной горшок.

Ничего другого в голову не пришло.

Альв шумно вздохнул, видимо, представил, как будет пользоваться сим чудесным предметом в своем нынешнем состоянии. Учитывая, что руки его до сих пор не слушаются, в этом интимном деле ему потребуется посторонняя помощь.

У меня загорелись щеки.

— Нет, — твердо заявил он.

— Я могу позвать служанку, чтобы она… м-м-м… ну… подержала.

— Нет! — на лице эльфа мелькнуло затравленное выражение.

— Или слугу. Мужчину.

— Нет!!! Ни за что!

— Тогда терпи, — пожала я плечами.

И Альв принялся терпеть. Очень громко, очень нервно. Он пыхтел, шевелил пальцами на руках и ногах, пытаясь скорее вернуть телу подвижность, сдавленно ругался сквозь зубы и бросал в мою сторону напряженные взгляды.

— Проклятье! — он стукнул затылком по матрасу. — Сделай же что-нибудь! Спаси мою честь.

Я задумалась. Пожалуй, был один способ ему помочь.

— Если размять мышцы, чары будут рассеиваться быстрее.

— Да! Я согласен! Делай со мной все, что считаешь нужным, только скорее.

Приподняв голову, Альв наблюдал за тем, как я иду к кровати.

— Предлагаю начать с рук.

— С чего угодно, — зашептал он. У его висков и над верхней губой блестели маленькие капельки пота.

Рубашку было легче разрезать, чем снять, поэтому я взяла со стола ножницы. Ткань затрещала. Я осторожно высвободила из тряпок левую руку пленника и принялась с тайным наслаждением массировать красивые волны мышц.

Его кожа была теплой, бархатистой, упругой. Я удивилась, обнаружив на сгибе локтя маленькую одинокую родинку. Крохотная темная точка посреди идеально белого полотна, она показалась мне милой и трогательной, и я зачем-то погладила ее подушечкой пальца.

Альв не сводил с меня глаз.

Закончив с левой рукой, я взялась за правую. Сильными уверенными движениями я разминала его пальцы, кисть, плечо, улучшая кровоток и заставляя организм бороться с чарами. Альв при этом вел себя странно. Его дыхание было неровным и тяжелым. Сердце стучало часто-часто. Я чувствовала это, когда касалась сплетения тонких венок на запястье.

— Теперь ноги. Думаю, штаны снимать необязательно.

Альв кивнул с каким-то заторможенным выражением на лице. Наши взгляды встретились. Его зрачки показались мне неестественно большими. Наверное, дело было в скудном освещении. В темноте зрачки всегда разливаются черными озерами, а на солнце собираются в точки.

Я начала с крепких, тренированных икр, затем поднялась до колен и выше — к сильным мускулистым бедрам. Я массировала их через ткань, и Альв едва заметно дрожал.

— Холодно? Принести согревающую чашу?

— М?

Похоже, он о чем-то задумался и не расслышал моих слов.

— Ты дрожишь. Замерз?

Кончики острых ушей покраснели.

— Нет, я… Все в порядке.

Мое сердце ускорило ритм, потому что теперь я мяла его бедра с внутренней стороны совсем рядом с пахом. Альв застыл и, казалось, перестал дышать. Я слышала, как время от времени он шумно сглатывает, будто у него пересохло в горле.

— Ну как? Стало лучше? Онемение прохо…

Я осеклась на полуслове, потому что прямо на моих глазах ткань его штанов спереди натянулась бугром.

Заметив возбуждение Альва, я сразу отдернула руки от его бедер и выпалила:

— Я тут ни при чем.

Мне вспомнилось то неловкое недоразумение однажды утром, когда я пыталась разбудить своего раба, чтобы накормить, и крайне неосторожно обращалась со словами.

— В этот раз я не приказывала ему встать. Он сам… поднялся.

Альв был весь красный. Румянец перекинулся на его шею и верхнюю часть груди. Он отвел глаза.

— Это не то, о чем ты подумала. Так бывает… когда… хочется.

— Да, я вижу, что тебе хочется.

В глубине души я чувствовала себя польщенной и в то же время боролась с желанием отсесть от этого ушастого извращенца подальше.

— Нет. Я имел в виду, так бывает, когда мужчина хочет в уборную. У него… эм… встает. — Альв крепко зажмурился.

После его слов, сама не знаю почему, я ощутила досаду.

— Ясно, — мой голос прозвучал сухо. — Ну как, массаж помог? Попробуй встать. Полностью, а не отдельной частью.

Альв согнул руки и уперся ладонями в матрас. Вены на его шее вздулись, мышцы на плечах напряглись, словно он поднимал что-то очень тяжелое, хотя на самом деле всего лишь пытался сесть на кровати. Его тело все еще оставалось деревянным, но мало-помалу начинало слушаться хозяина. Медленно, кривясь и рыча от натуги, Альв поднимал свое туловище. Дружок в его штанах не выдержал такого испытания и обмяк. На лбу выступили капельки пота.

Наконец Альву удалось справиться со своей задачей. Он сел и сидел еще долго, задыхаясь, как старик после вынужденной пробежки. Когда же его дыхание выровнялось, он попытался спустить с кровати негнущиеся ноги. Ему пришлось брать их руками и двигать, как двигают, перекладывая с места на место, какие-нибудь личные вещи. Наблюдая за ним, я очень сомневалась, что у него получится встать с постели и сделать хотя бы шаг.

— Гадский артефакт! — процедил Альв сквозь зубы. — Зачем создавать такие мерзости?

— Зачем шарить по чужим тумбам? — огрызнулась я и промолчала о том, что в отцовском хранилище полно куда более опасных магических штуковин.

Вечность спустя обе ступни эльфа оказались на полу. Альв глубоко вздохнул, собираясь с силами, и я уже видела, как он встает и сразу валится лицом вниз, но тут этот кряхтящий страдалец вскочил с кровати упруго и бодро, с легкостью, изумившей нас обоих. Похоже, чары развеялись. Секунду назад Альв едва двигался, а теперь вприпрыжку бежал в сторону уборной.

Я проглотила смешок.

Что ж, нам повезло. Ничья честь сегодня не пострадала.

Когда Альв вернулся, на кофейном столике в гостиной уже дымились тарелки с ужином. Посредине, между блюдом с фруктами и пузатым чайником с заваркой, я поставила согревающую чашу, ибо за окном опять лил дождь, а сырость всегда несла с собой прохладу. Камин я тоже растопила, но по большей части для уюта и освещения.

Оглядев обстановку, я вдруг поняла, что она кажется излишне романтической. Такая подходит для влюбленных и совсем неуместна для хозяйки и раба. Подумав так, я затушила свечи на столе и убрала их в шкаф. Света хватало и от камина.

Альв вошел в комнату. Он переступил порог, окинул взглядом накрытый стол и собрался улыбнуться с видом человека, чьи тайные желания внезапно исполнились, но неожиданно рухнул к моим ногам.

Я вскрикнула.

Что с ним? Что происходит? Он опять взял в руки артефакт обездвиживания?

Нет, все было страшнее. Альв лежал на полу и дергался в каком-то жутком припадке. Его глаза закатились, в блеске свечей сверкали красноватые белки без радужки, ноги с пугающим мерным стуком сучили по полу. Из груди рвались хрипы.

Меня бросило в жар. Через секунду я уже склонялась над упавшим.

Альв хрипел и извивался. Его тело били долгие судороги. Снова и снова. Снова и снова.

Что это за приступ? Он чем-то болен?

Когда-то я училась на целительницу, но сейчас в голове звенела пустота. Не было ни одной идеи как ему помочь. Единственное, что пришло в голову, — найти того, кто будет знать, что делать.

В панике я бросилась к стене и дернула за шнур колокольчика для вызова слуг. Я дергала за него и дергала. В ужасе. В остервенении. В надежде, что, услышав настойчивый непрерывный звон, служанка будет быстрее шевелить задницей.

И действительно она прибежала уже через минуту.

— Госпожа? — девица в дверях запыхалась и была вся красная.

— Скорее! Приведи сюда главного лекаря! Бегом!

Служанка кивнула и ринулась исполнять мой приказ, а я опустилась на колени рядом с хрипящим на полу эльфом. Меня трясло.

— Пожалуйста, потерпи. Сейчас придет помощь.

Дрожащей рукой я погладила Альва по голове, а он дернулся в последний раз и обмяк. Кажется, лишился сознания.

Приступ закончился?

Хоть бы это было так!

С тревогой, вспотевшая, я вглядывалась в бледное, расслабленное лицо Альва.

И вдруг он распахнул глаза. Глаза без зрачков, без радужки, с белками насыщенного черного цвета. Глаза, до краев наполненные мраком.

Ахнув, я отшатнулась от эльфа и попыталась отползти назад, но шлепнулась на задницу. В горле застрял вопль ужаса. Из ноздрей Альва выплывали ленты черного дыма и клубились в воздухе, тучей собираясь над его неподвижным телом.

Немота отпустила. Ко мне вернулся голос. Я приготовилась закричать, но только открыла рот, как вся эта темная бугрящаяся над Альвом масса хлынула мне в горло.