Спасите меня, Кацураги-сан! Том 16

Глава 4

Таких пациентов у меня ещё никогда не было. Ни в прошлом мире, ни в этом. Но я точно знал, о каких заболеваниях может пойти речь. Странно только одно. Обычно таких пациентов наблюдают не в частных клиниках вроде «Ямамото-Фарм» или моей. У них имеются свои специализированные базы.

Если, конечно, пациент мне не врёт, и он действительно провёл так много времени в космосе. Психически больных ещё никто не отменял. Вполне может оказаться, что он всё это выдумал, и на деле я должен лечить ему разум, а не тело.

Дзабимару Рёдзи поморщился, попытался занять удобную позицию на кушетке, после чего произнёс:

— Понимаю, что это звучит странно, Кацураги-сан, но я вам не вру. Мне пришлось провести на космической станции триста восемьдесят четыре дня.

— Почему так долго? — удивился я. — Насколько я знаю, космонавты сменяют друг друга.

Если не ошибаюсь, в моём мире рекорд по беспрерывному нахождению в космосе был гораздо меньше. Большинство рекордсменов были из России, и некоторым из них удавалось провести на орбите несколько лет, но суммарно. То есть в один заход мало кто умудрился жить и работать на космической станции в течение года или больше.

Но вскоре я понял, что Дзабимару Рёдзи мне не врёт. Достаточно было осмотреть его тело с помощью «анализа». Опорно-двигательный аппарат и сердечно-сосудистая система претерпели ряд изменений. Думаю, именно из-за этого он к нам и обратился.

— Дзабимару-сан, прежде чем мы приступим к самой консультации, я бы хотел уточнить, а как вообще получилось, что вы в итоге попали ко мне, а не в специализированную клинику? — спросил я.

— Специализированные клиники — для космонавтов, — ответил он. — А я уволился. Ушёл из программы после ссоры, которая состоялась между мной и несколькими руководителями. Мне не захотелось иметь с ними больше ничего общего. Они не предоставляли нам никаких удобств. Деньги большие, но этот риск того не стоил. Кроме того, я работал в частной компании, занимавшейся космическими полётами. За границей. Мне больше не хочется как-либо контактировать с ними. Хорошо бы восстановить здоровье и выйти на другую работу. Уж в качестве инженера я всегда найду себе место.

Понятно, значит, речь идёт даже не о государственной программе. Дзабимару работал непонятно на кого. Конечно, бывает по-разному, и некоторые частные компании показывают себя гораздо лучше государственных. Но если речь идёт о космосе, сложно даже представить, в какую историю он вляпался.

— Вашу предысторию я понял, Дзабимару-сан. Теперь мне ясно, почему вы воспользовались связями в «Ямамото-Фарм» и обратились к нам. Думаю, вы не ошиблись, и мы сможем вам помочь. А теперь расскажите, что вас беспокоит? Как мне показалось, у вас серьёзные проблемы с самостоятельным перемещением.

— Вот именно! — воскликнул он. — Это началось сразу же после возвращения с космической станции. После приземления я сразу же потерял сознание. А после выяснилось, что это произошло не случайно. Я-то думал, что виной всему стресс или перегрузка при приземлении, но в итоге оказалось, что из-за длительного пребывания в космосе у меня начало отказывать сердце.

Он не совсем прав. С сердцем определённо имеются проблемы, но главная причина его состояния не в этом. Все его мышцы атрофировались. Обычно такое наблюдается у людей, которые длительное время находятся в коме. Им после пробуждения приходится заново учиться ходить.

Но и в космосе может произойти такая же проблема. Вопрос только в том, как это могли допустить?

— Дзабимару-сан, а вам объясняли, что, находясь в космосе, нужно постоянно тренировать мышечную систему? Не могли ведь не объяснять, верно? — поинтересовался я.

— Кацураги-сан, в том-то и проблема, — вздохнул он. — Объясняли. Вот только там не оказалось никаких тренажёров. Я делал всё, что мог, но не всегда успевал выполнять элементарные упражнения, поскольку работы было очень много. Я сам виноват. Не глядя подписал контракт на полтора года. Не подумал, что больше половины времени мне придётся провести на орбите. Обычно в таких контрактах подразумевается, что полётов будет несколько, а между ними будет подготовка, отдых и реабилитация.

Пожалуй, это первый раз, когда я столкнулся с настолько безответственным отношением к своим сотрудникам. По-хорошему, Дзабимару Рёдзи имеет смысл подать в суд на эту организацию. Но если всё так, как он говорит, вряд ли ему удастся выиграть. Он ведь подписался под всеми условиями. Чего теперь жаловаться?

Проблема в том, что в космосе организм человека оказывается в непривычных для него условиях. Мы с рождения обитаем в условиях гравитации нашей планеты. И целый год в невесомости — это огромный стресс почти для всех систем. Особенно для опорно-двигательной.

Обычно мы этого не замечаем, но у нас всё время работают какие-то мышцы. Когда сидим, осанку поддерживает мышечный аппарат позвоночника. Чтобы поднять даже обычную книгу или собственную одежду, нам приходится напрягать руки и плечевой пояс со спиной.

Перечислять можно долго. Суть в том, что в невесомости тело оказывается в состоянии практически полного расслабления мышечной системы.

А организм человека устроен таким образом, чтобы ресурсы распределялись только в работающие части тела. Если мышцами не пользуются, значит, и питать их особо не надо. Как раз наоборот, стоит разрушить большую часть мышечной ткани, чтобы не тратить на неё питательные вещества.

Это и есть атрофия. То, с чем столкнулся мой пациент. Вернувшись на Землю и вновь оказавшись в условиях, где действует гравитация, он понял, что его тело больше не может функционировать так, как это было прежде.

И ведь это — мелочи… Огромное количество процессов в нашем теле работают за счёт фундаментальных законов физики. Сила притяжения воздействует практически на всё. Движение пищи и каловых масс через кишечник, выделение мочи через мочевыводящие пути и самое главное — движение крови.

Сердце — мощный насос, но не только оно играет роль в регуляции давления, скорости движения крови и нормализации работы двух кругов кровообращения.

К примеру, в ноги кровь опускается не только за счёт сокращения сердца, но и благодаря гравитации. А затем уже поднимается наверх за счёт дополнительных вспомогательных механизмов.

Какое-то время организм может компенсировать их работу в полной невесомости, но у всего есть предел. Не должен человек находиться в таких условиях больше года. Это — прямой путь к полной мышечной атрофии, сердечной недостаточности и множеству хронических заболеваний всех органов и систем.

Именно поэтому все космонавты, находясь в состоянии невесомости, должны придерживаться строгого режима тренировок, правильного питания и сердечно-сосудистых упражнений.

— Как давно вы вернулись из этого полёта, Дзабимару-сан? — спросил я.

— Месяц назад, — ответил он. — Однако легче мне до сих пор не стало. Пока что ситуация один в один такая же, как и после приземления.

— А вы уже начали выполнять хоть какие-то физические упражнения? — поинтересовался я. — Сейчас ваша главная задача — вернуть утраченную силу своим мышцам.

— Кацураги-сан, в этом и проблема, я даже листок бумаги поднять не могу, — ответил Дзабимару Рёдзи. — И дело не в слабости мышц. У меня сразу же начинается одышка. Я поначалу думал, что у меня что-то с лёгкими, но потом сходил в ближайшую частную клинику и выполнил УЗИ сердца. Вот, смотрите, — его жена протянула мне протокол эхокардиографии.

Отлично! Теперь мне не придётся скрывать, что я вижу всё его тело насквозь. Раз обследования есть на руках, значит, основываясь на этом заключении, я в теории могу сделать любые выводы.

А в заключении описано совсем не то, что хотел бы видеть здоровый тридцатилетний мужчина. Всё в пределах нормы, если не учитывать фракцию выброса. И я сильно сомневаюсь, что мой пациент в курсе, как изменены его показатели.

— Дзабимару-сан, врач, который проводил исследования, как-то комментировал то, что он обнаружил? — спросил я.

— Нет, его задачей было только провести УЗИ сердца. А к кардиологу я не пошёл, поскольку заранее договорился со знакомым из «Ямамото-Фарм». Он пообещал, что здесь меня осмотрят лучшие врачи.

— Правильное решение. Тогда позвольте мне объяснить, что у вас на самом деле происходит с сердцем. Смотрите, видите показатель «фракция выброса»?

— Да, сорок процентов, — прочитал он. — А сколько должно быть?

— А должно быть, Дзабимару-сану, хотя бы больше шестидесяти пяти, — ответил я. — У вас развилась серьёзная сердечная недостаточность.

— Ох… — вздрогнула жена пациента. — Кацураги-сан, а что это вообще значит? Что означает этот показатель?

— Фракция выброса показывает, какой объём крови выходит из сердца в основные сосуды за одну минуту, — пояснил я. — В теле Дзабимару-сана запустился порочный круг. Кровь плохо проходит через лёгкие и головной мозг, поэтому ему тяжело дышать и выполнять элементарные задачи. Из-за этого он не может тренироваться, тем самым ещё сильнее запускает свой организм. Мышцы с каждым днём питаются всё хуже и хуже, а фракция выброса падает. Обычно такое возникает у людей с хроническими заболеваниями сердца. С теми, кто перенёс инфаркт миокарда или другие повреждения сердечной мышцы.

— А я ведь всю жизнь занимался спортом… — покачал головой Дзабимару Рёдзи. — Каждое утро — пробежка. Четыре раза в день силовые упражнения. Никогда не пил, не курил. Питался правильно, жена мне соврать не даст. Готовит она строго в соответствии с диетами, которые рекомендуют спортивные врачи. Никогда бы не подумал, что мне придётся оказаться в такой ситуации…

— Ещё не всё потеряно, — перебил его я. — Рано опускаете руки. Главная задача сейчас — одновременно восстановить и ваше сердце, и ваши мышцы. И делать это нужно параллельно, начиная с минимальных нагрузок.

— А есть какие-то препараты, которые смогут с этим помочь? — с сомнением спросил Дзабимару Рёдзи.

Хороший вопрос. Вся проблема в том, что я не могу просто взять и разом излечить его от всех проблем. Вернее, могу, но тогда я уже не смогу никаким образом объяснить, как мне это удалось. Лучше восстановить его традиционными методами, время от времени поддерживая общее состояние лекарской магией.

И сегодня же я дам ему первый толчок. Прямо перед уходом чуть-чуть улучшу состояние сердечной мышцы, увеличу фракцию выброса, и тогда Дзабимару уже сможет начать базовый курс тренировок.

— Вам повезло, у нас в клинике есть реабилитационное отделение, — пояснял я. — Сегодня я назначу вам несколько групп препаратов для сердца, а вы вместе с нашим реабилитологом уже начнёте восстанавливать свою мускулатуру.

— Это… Я даже не могу поверить, что вы нам даёте какую-то надежду, — растерялся Дзабимару. — Это уже дорогого стоит. Я практически смирился с тем фактом, что мне больше не восстановиться!

— Чушь. Всё зависит от грамотных врачей и вашей силы воли. Слышите? Ваш настрой тоже очень важен. Если не будете верить в победу, ни один врач и ни одно лекарство вам не поможет, — прямо сказал я.

— Я понимаю, Кацураги-сан. Спасибо, что объяснили. Больше я не позволю себе сдаться, — уверенно заявил он. — Только расскажите, пожалуйста, какие лекарственные препараты мне теперь стоит принимать? Я уже догадался, что у меня хроническая сердечная недостаточность, и прочитал в интернете, будто нужно пить чуть ли не по пять препаратов, снижающих давление. Но… Давление у меня в норме, выше ста тридцати никогда не поднимается.

— Вы не ошиблись, обычно для лечения этого заболевания назначаются препараты, которые и сердце восстанавливают, и давление снижают, — произнёс я. — Однако в вашем случае нам понадобятся другие. В первую очередь сердечные гликозиды. То есть — дигоксин. У вас довольно высокий пульс. Дигоксин снизит пульс и при этом увеличит сократимость сердечной мышцы. Кроме того, будете принимать антиагреганты и антикоагулянты, чтобы кровь не сворачивалась прямо в сосудах. И последний штрих — полиненасыщенные жирные кислоты.

— Жирные? — удивилась жена Дзабимару Рёдзи. — А я думала, что жир вреден для сердца.

— Всё верно, но самое важное здесь в «полиненасыщенности» жирных кислот. Может, когда-нибудь слышали об «Омега-3»? Это — полезные жиры, которые конкурируют с вредными и укрепляют сосудистую стенку. Вот из этих препаратов и будет состоять стартовый набор лечения вашего мужа.

Закончив объяснения, я связался с заведующим реабилитационного отделения и сразу же направил Дзабимару Рёдзи туда. Они с супругой долго благодарили меня за помощь, а через час после окончания консультации его жена даже занесла мне бутылку сакэ и коробку конфет. Пришлось согласиться на этот небольшой подарок, поскольку вместе с ним она пыталась подсунуть деньги.

Лучше уж взять конфеты с алкоголем, чем деньги. Поэтому от конверта я отказался, а остальное, вежливо поблагодарив, оставил.

Подарю сакэ кому-нибудь из своих коллег, а конфеты оставлю Сайке. Хотя ей на сладкое сильно налегать тоже не стоит. Многие думают, что беременным нужно есть всё, что захочется, но это очень нездоровый миф.

Если женщина будет постоянно налегать на сладкое, у будущего ребёнка может развиться толерантность к глюкозе или даже сахарный диабет. Во всём должна быть мера.

Беременной вовсе не обязательно набирать десятки килограммов, аргументируя тем самым, что она питается ради ребёнка. Резкие изменения в весе матери тоже могут повлиять на здоровье и плода, и самой женщины. Особенно на сердечно-сосудистую систему.

Поэтому кроме Фудзи Мадоки я ещё и сам буду наблюдать за Сайкой и самостоятельно давать ей советы.

А подарок пациентки мне чем-то напомнил то, как обычно происходили консультации в России. Коньяк, конфеты, шоколад… Я никогда не был любителем этих продуктов, за исключением горького шоколада, но мы с коллегами всегда шутили о том, что в теории мы могли запросто открыть небольшой винно-водочный магазин исключительно за счёт поставок пациентов.

Я закончил работу заведующего, но в свою клинику сегодня спешить не стал. Её посетить не получится, поскольку этой ночью я дежурю в «Ямамото-Фарм». Раз уж я решил продолжать работать на два фронта, значит, косить от дежурств в терапевтическом отделении не стоит.

Вот только за час до начала дежурства мне уже начал названивать Купер Уайт. Я тут же вспомнил, что у меня возникла теория насчёт этого понедельника. Если члены якудзы затихли в конце прошлой недели, значит, есть риск, что у них была операция, и сегодня начнут поступать раненые. Может, поэтому он хочет со мной переговорить?

— Да, Купер-сан, слушаю, — ответил на звонок я.

— Тендо-сан, у нас большая проблема. У нас тут драка. Мы не знаем, как их разнять! Уже даже жена Рэйсэя-сан ввязалась в эту схватку. Она набросилась на них с месячным отчётом в руках, и теперь он разлетелся по всему фойе! — тараторил Купер.

— Тише-тише, больше конкретики! — попросил я. — Кто подрался? Члены якудзы?

— Хуже! — проорал Купер Уайт. — Наши лекарские жрицы. Мы не знаем, как их успокоить. Хирано Юрика и Харухата Касико сейчас друг другу скальпы снимут, как это принято у североамериканских индейцев!

Так… Значит, они всё-таки не смогли смириться с присутствием друг друга. Но дистанционно я ничего решить не смогу. У меня даже компаса с собой нет.

— Купер-сан, я могу доверить решение этой проблемы только вам. Усыпите одну из них. Лучше Хирано-сан. Харухата Касико должна вас слушаться, поскольку она закрепилась за вами. Помните, как я вас учил? Кратковременный спазм сонных артерий.

А потом их придётся разделить. Нельзя, чтобы они продолжили работать вместе. Похоже, из-за жриц придётся реорганизовать весь наш филиал!

В этот же момент в мой кабинет влетела дежурная медсестра из терапевтического отделения. Я взглянул на часы и понял, что уже пора приступать к дежурству. Видимо, предыдущий дежурный терапевт ушёл, и теперь мне пора приступать к работе.

— Кацураги-сан, у нас проблема. Прошу вас, поспешите в приёмное отделение, — произнесла она. — У нас… В общем, там молодой человек в своей девушке застрял.