Спасите меня, Кацураги-сан! Том 16

Глава 15

Ох, и что же министерство всё время пристаёт именно к первичному звену… Нет, я, конечно, понимаю, почему тестируют и перепроверяют нас чаще, чем остальных. Первичное звено — поликлиника — это первая линия обороны. Здесь происходит первый контакт с пациентом. Часть людей вылечивают, а остальных отправляют в другие звенья — в стационары.

Но всё же должен быть хоть какой-то здравый смысл во всём этом! Когда первичное звено постоянно мучают бесконечными проверками, аттестациями, переаттестациями, аккредитациями и прочей белибердой, времени на работу практически не остаётся.

А кто больных будет лечить? Давно покойный Манасэ Досан? Навряд ли!

— Как я понимаю, мне нужно подтянуть всё терапевтическое отделение, верно, Эитиро-сан? — спросил я.

— Да, Кацураги-сан, — расхаживая из стороны в сторону вдоль главного стола конференц-зала, произнёс Эитиро Кагами. — За вами двадцать человек, и вы сами. Окабэ Акира займётся узкими специалистами, как и всегда. Работа предстоит не простая, но иного выхода у нас нет. К концу дня из министерства должны скинуть распечатку с десятью тысячами вопросов.

— Только не говорите, что наши сотрудники должны заучить их все, Эитиро-сан, — простонал Окабэ Акира.

— Начнём с того, что наши сотрудники УЖЕ должны знать ответы на эти вопросы. Но сама аккредитация будет состоять из двадцати тестовых вопросов и нескольких задач. Просто нам позволили получить доступ к общей базе, чтобы врачи могли хотя бы ознакомиться с тем, что от них будет требоваться, — пояснил Эитиро.

— Я могу сегодня задержаться и оставить всех терапевтов, если вы позволите нам занять конференц-зал. Я их подготовлю. Никаких врачебных комиссий сегодня больше не намечается? — спросил я.

— Нет, Кацураги-сан, зал будет свободен после четырёх часов, — ответил заведующий поликлиникой.

— Тогда завтра его займём мы с узкими специалистами, — кивнул Окабэ Акира. — Десять тысяч вопросов разобрать мы вряд ли успеем, но хотя бы какую-то часть нужно будет осилить.

Я уверен, что большинство терапевтов не захочет оставаться после окончания рабочего дня. Конечно, могу отдать им приказ, но чтобы всё было законно, нужно обязательно чем-то их задобрить.

— Эитиро-сан, а за задержку нашим сотрудникам будет полагаться дополнительная плата? — спросил я. — Будет нечестно, если мы силой заставим их сидеть в поликлинике допоздна.

— Это уже на ваше усмотрение, Кацураги-сан, — сказал заведующий. — Можете написать заявление на имя главного врача и запросить надбавку или премию за этот месяц для своих сотрудников.

Думаю, я поступлю хитрее. И деньги клиники сэкономлю, и замотивирую терапевтов трудиться.

Утренняя планёрка подошла к концу. Эитиро Кагами выслал мне и Окабэ Акире электронный документ со списком вопросов, после чего я сразу же поручил секретарю распечатать двадцать копий этого документа, а затем вернулся в свой кабинет и отправил аккредитационную базу Куперу Уайту.

Он перезвонил мне даже быстрее, чем я рассчитывал.

— Кацураги-сан, а что это за документ? — поинтересовался он. — Вы случайно мне его отправили?

— Нет, Уайт-сан, пришло новое постановление министерства. Все клиники, имеющие в своём составе первичное звено, должны пройти аккредитацию в течение этой недели. Сегодня я к вам опять не попаду, поскольку мне придётся тренировать местных терапевтов. Так что вы — за старшего. Обойдите оба филиала, раздайте распечатки всем врачам и убедитесь, чтобы они разобрали все вопросы. Это очень серьёзно. Отнеситесь к этому с ответственностью. Мы пока что не знаем, что случится с теми врачами, которые завалят тестирование, — бегло объяснил я.

— Ох, будто у нас других проблем не было, — вздохнул Купер Уайт. — Но сегодня людей не так уж и много. Думаю, мы справимся с задачей.

— Дайго Рэна тоже обязательно проверьте, — попросил я. — Сегодня после работы мы соберёмся в конференц-зале «Ямамото-Фарм», но Дайго я отпущу к вам. Пусть разбирается с вопросами на месте. Ах да, и ещё кое-что. Пусть врачи выделят вопросы, которые кажутся им сложными. Если потребуется, я разъясню их каждому лично. Всё понятно?

— Да, Кацураги-сан, приступаем к работе! — сказал Купер и положил трубку.

Я же изучать вопросы пока что не спешил. Встреча с Эитиро Кагами натолкнула меня на мысль, о которой стоило задуматься ещё вчера.

Эитиро Тендо — его сын и мой «крестник», если его можно так называть. Я передал мальчику часть своих лекарских сил и, между прочим, на него они уже успели подействовать. Он растёт и развивается гораздо быстрее, чем должен. Не удивлюсь, если он уже и говорить научился.

Хорошо, что я контактировал с ним уже во время родов. Таким образом он не нанёс никакого вреда своей матери. Да и сам себе он уже не навредит. Теперь может расти так, как велит ему магия. Никто от этого не пострадает.

Правда, вопросов у его родителей возникнет ещё очень много. Если к семи годам он будет выглядеть, как половозрелый юноша, они точно задумаются, какого чёрта происходит с их ребёнком. Но сомневаюсь, что до такого дойдет. Скорее всего, будет выглядеть на несколько лет старше своего истинного возраста.

Однако им я объяснить суть своих способностей никак не могу. Придётся семье Эитиро смириться с тем фактом, что их ребёнок развивается не так, как все. Но я в любом случае буду ему помогать. Если придётся, найду с ним общий язык втайне от его родителей и расскажу, что на самом деле происходит с его телом.

Но пока что думать об этом рано. Хорошо бы ещё с Сайкой и с собственным ребёнком разобраться! Это дело более экстренное.

Я принял нескольких пациентов, заполнил документацию, быстро пробежался по вопросам, после чего перенёс всю стопку в конференц-зал и начал готовиться к встрече с терапевтами. Рабочий день уже подошёл к концу, и мои коллеги начали подтягиваться на планёрку, которая должна затянуться не на один и даже не на два-три часа. Сидеть им тут придётся, возможно, до полуночи. Всё зависит от их знаний.

Но мотивацию для своих терапевтов я уже приготовил.

Выждал пятнадцать минут, дождался появления всех сотрудников и уже после этого начал свою речь:

— Итак, уважаемые коллеги, понимаю, что вы раздражены тем фактом, что наша планёрка проводится в столь позднее время, но вскоре я вам всё объясню, — начал я.

Затем рассказал то, что уже поведал нам Эитиро Кагами сегодняшним утром. Как оказалось, половина терапевтов уже обо всём знала. Сарафанное радио успело распространить эту информацию чуть ли не за пределы клиники «Ямамото-Фарм».

— Кацураги-сан, простите, но я сегодня правда домой спешу, — протянул Савада Дэйчи.

— Вот от вас, Савада-сан, я это даже слышать не хочу. Если у вас действительно есть весомые причины уйти домой — оповестите меня после того, как я закончу свою речь. Если вдруг у кого-то из вас есть веский повод покинуть клинику — я не стану препятствовать. Но сначала всё же дослушайте.

Я выдержал паузу, дождался тишины, а затем объявил:

— Каждый, кто сдаст аккредитацию на балл, близкий к максимальному, получит премию, равную трети от вашей заработной платы, — произнёс я.

Терапевты сначала замолчали, а затем загоготали, с трудом сдерживая ликование.

— Кацураги-сан, а сколько баллов нужно получить? — спросил меня Кондо Кагари.

— Девяносто из ста, — ответил я. — Проходной балл — семьдесят. Но если вы сможете получить девяносто, клянусь, я добьюсь выплат, которые скомпенсируют вашу сегодняшнюю задержку. Если кого-то это не интересует, можете сразу же выйти из конференц-зала. Даю слово, никаких санкций за это не последует.

Я вновь замолчал, чтобы понаблюдать за их реакцией. Заметил, что новые терапевты расселись вдалеке — позади старых, и вообще старались не высказываться лишний раз. В каком-то смысле это очень хорошо. Не зря я их столько времени «дрессировал».

Первое время от молодых специалистов было слишком уж много проблем. Они вели себя так, будто им все что-то должны. Та же Оцухиро Комуги умудрялась даже письма под мою дверь подбрасывать. Итидзё напился и чуть не погиб в собственной машине, а остальные закатывали менее шумные, но всё же неприятные истерики.

Теперь они стали вести себя крайне спокойно. Значит, скоро пойдут в гору. Возможно, кто-то из них даже сможет сместить лидеров-старожилов.

— Что ж, раз никто конференц-зал не покинул, значит, вы заинтересованы в премии, — подытожил я.

Ещё бы! Некоторые из терапевтов получают больше миллиона иен в месяц. Треть от этой суммы — это очень большие деньги. Ради них можно и поднапрячься.

— Поступим следующим образом, — продолжил я. — Перед вами на столах лежат распечатки вопросов из тестирования, которое вам предстоит пройти в течение этой недели. Там вы увидите десять тысяч вопросов. Из них на аккредитации попадётся только двадцать, плюс задачи. Задач здесь нет, но тесты всё равно нужно прорешать.

Я заметил, что наиболее старшие терапевты, такие как Фукусима Ренджи, Тачибана Каори и Такеда Дзюнпей уже вовсю листали распечатки.

— Кацураги-сан, — обратилась ко мне Тачибана. — Я правильно понимаю, что мы задерживаемся сегодня, чтобы разобрать сложные вопросы, верно?

— Да, так и есть, — кивнул я.

— А если мы знаем ответы на всё, что здесь напечатано? — спросил Такеда Дзюнпей. — Можем ли мы забрать распечатки домой и продолжить изучение в спокойной обстановке?

— Поддерживаю Такеду-сан и Тачибану-сан, — кивнул Фукусима Ренджи. — Если честно, большая часть этих вопросов слишком уж легка для нашего уровня.

Фукусима Ренджи со своим чувством собственной важности всегда прямолинейно и даже немного высокомерно общается с коллегами и начальством. Однако в данном случае он прав. И я это предусмотрел.

— Верно подмечено, Фукусима-сан, — кивнул я. — Именно поэтому терапевтам пятнадцатого ранга и выше я рекомендую покинуть зал и приступить к самостоятельному изучению вопросов. Если кто-то из вас захочет остаться — я не против. Однако всем остальным я бы посоветовал задержаться.

Эти специалисты действительно очень хороши в своём деле. Сомневаюсь, что вопросы их затруднят. В итоге Фукусима, Такеда, Тачибана сразу же покинули зал.

Из высших рангов остались только я, Хибари Котэцу и Савада Дэйчи.

И последней парочке явно стоило задержаться. Они приняли правильное решение. Хибари всё время занимается только гомеопатией и… к сожалению, уринотерапией, а Савада вообще достиг столь высокого ранга исключительно за счёт помощи своего брата-близнеца, который уже покинул стены клиники «Ямамото-Фарм».

Что ж, раз Савада задержался, значит, его срочные дела были простой отмазкой. Деньги оказались важнее.

— Действуем следующим образом, — произнёс я тем, кто остался в зале. — Начинайте пролистывать вопросы. Внимательно. Вдумчиво. Если хотя бы один из них вызывает у вас затруднения — сразу же поднимайтесь и озвучивайте его вслух. Я помогу с ним разобраться. Не стесняйтесь. Если вы что-то не знаете — это нормально. Человек не может знать всё. Бывает такое, что многие из специалистов не знают даже элементарных вещей. И это не делает их плохими врачами. К примеру, я хорошо разбираюсь в гастроэнтерологии, но всячески игнорирую вред кофе, поглощая его чуть ли не литрами. И, конечно же, никуда не спешите. Лично я готов сидеть здесь хоть сутки. Но я думаю, что на наше заседание может уйти больше пяти часов. А теперь, когда все настроились, начинаем работу!

В конференц-зале поднялся шум. Все принялись шуршать бумагой. Особенно молодые специалисты. Они сразу же разложили первые листы и начали тщательно изучать тесты.

И первые вопросы не заставили себя долго ждать. Через десять минут Оцухиро Комуги поднялась со своего места и обратилась ко мне:

— Кацураги-сан, скажу честно, я не знаю, как ответить на тридцать четвёртый вопрос. Он мне кажется каким-то неадекватным.

— Зачитайте его, — попросил я.

— С какой скоростью чихает человек… — произнесла она. — Какое отношение это имеет к медицине? Разве мы обязаны на это отвечать?

Твою-то мать… К счастью, я смог сдержаться и не произнёс это вслух. Но всё моё негодование направлено на министерство, а не на терапевта, который задал этот вопрос. Ведь это действительно — полный бред! Зачем спрашивать такое? Это не имеет отношения к медицине. Просто интересный факт.

— Вы не обязаны это знать, Оцухиро-сан, но так уж вышло, что министерство считает иначе. Спорить мы с ним, конечно же, не будем, но мысленно вы имеете полное право послать каждого, кто составлял этот перечень каким угодно словом, — усмехнулся я. — Но правильный ответ — сто шестьдесят километров в час. Именно с такой скоростью из нас выходит воздух во время чихания.

— Кацураги-сан, у меня похожий вопрос, — позвал меня Савада Дэйчи. — С какой максимальной скоростью может передаваться нервный импульс из мозга в другие части тела?

Да что ж они так зациклились на этой скорости! Ведь врачи и вправду не знают всех ответов на эти вопросы. Будто нас специально завалить пытаются!

— Ответьте пятьсот пятьдесят километров в час. Не ошибётесь. Если кто-то скажет иначе и засчитает ответ неверным, можно будет подать апелляцию. И пусть эти идиоты… — я резко осёкся. — Прошу прощения. Пусть составители вопросов докажут обратное в таком случае.

Молодые терапевты захихикали, когда услышали мою оговорку. Но я и вправду уже не мог сдерживаться. В списке много хороших вопросов. Но некоторые из них абсолютно абсурдные.

— Кацураги-сан, вы сказали, что можно задавать любые вопросы… — обратился ко мне Итидзё. — Тут спрашивается, какой позвонок называется «Атлас». Но мы такого в университете не проходили.

Конечно, не проходили. Это же Япония! За каким чёртом им знать то, как называются позвонки на греческом языке?

— Атлас — это древнегреческий титан, который держит небосвод, — произнёс Кондо Кагари. — Наверное, это один из нижних поясничных позвонков, ведь на него оказывается наибольшая нагрузка.

— Вы очень логично мыслите, Кондо-сан, — сказал я. — Но, к сожалению, неверно. Атласом называют первый шейный позвонок, который держит голову.

— Но ведь голова легче, чем… — расстроился Кагари.

— Знаю, просто смиритесь с этим, — попросил я.

— А тут и вовсе от нас требуют знание исторических данных! — воскликнул один из новых терапевтов, чьё имя я даже запомнить ещё не успел. — Кто открыл первый антибиотик?

— Пенициллин, — произнёс я. — Первый в мире антибиотик был открыт доктором Александром Флемингом, он был бактериологом. Запишите себе эту информацию. Она быстро забудется.

Конечно, забудется! Европейские имена японцам даются так же сложно, как русскому человеку любое азиатское слово.

Помню, я сам как-то проходил аккредитацию, и там зачем-то Российское Министерство здравоохранения засунуло вопрос об иглоукалывании. Спрашивалось, какая методика помогает от болей в грудном отделе позвоночника. И для меня ответы на вопросы звучали как: «Сунь Чи Цы, Чи Хи Ква, и Кан Сэн Ра».

Вот так же абсурдно для японцев может прозвучать имя «Александр Флеминг»!

— Кацураги-сан, а тут совсем уж странный вопрос, — произнёс Хибари Котэцу. — Спрашивается, какие органы выполняют функцию детоксикации. Требуется один вариант ответа. Но в вопросах числится и печень, и почки, и лёгкие, и… В общем, думаю, вы сами понимаете, о чём я.

— Верно подметили, Хибари-сан, — кивнул я. — Вопрос составлен неверно. Кто-то в министерстве считает, что эту функцию выполняет только печень. Если попадётся этот вариант — выбирайте её. Но на деле тут все варианты правильные. Даже на примере алкоголя этот вопрос разобрать очень просто. Часть алкоголя нейтрализуется печенью, часть выходит через почки, а остальное через лёгкие и кожу.

М-да… Я недооценил этот тест. Сложные, но логичные вопросы — это ерунда. Но всё остальное — это какой-то бред сумасшедшего. Будто тесты составляли не врачи, а айтишники, которые просто «тыркали» по вариантам наугад.

Наше заседание прервал звонок Купера Уайта.

— Да, Уайт-сан, слушаю вас, — ответил я.

— Кацураги-сан, тут какая-то… — дальше последовал перечень англоязычного мата. — Все вопросы составлены через задницу! Мы вообще не знаем, что с ними делать. Если оставить всё как есть, наша клиника завалит аккредитацию.

Ясно. Значит, ситуация даже хуже, чем я думал. Придётся выбрать новый план действий.

Я положил телефон на стол и включил громкую связь, а затем обратился сразу к двум группам врачей — к терапевтам «Ямамото-Фарм» и к терапевтам своей клиники.

— Всё, коллеги! Перемещаемся в другое место. Нам придётся объединиться, чтобы одолеть эту непреодолимую задачу.

— Э-э-э… Кацураги-сан, а куда нам ехать? — спросил Купер Уайт.

— Я знаю одно хорошее место, — улыбнулся я. — Сейчас скину координаты.

И с тестами разберёмся, и отдохнём недурно!