Спасите меня, Кацураги-сан! Том 16

Глава 12

Хорошо, что я уже раскрыл Сайке свои тайны касаемо лекарской магии. Меня только что погрузило в очередную иллюзию. Скорее всего, пока я разговариваю с Манасэ Досаном, моё тело дремлет за кухонным столом. Когда Сайка выйдет из душа, её может обеспокоить, что я замер в таком положении. Но больше откладывать это дело я не мог.

Разговор, который должен состояться через эту старинную книгу крайне важен, как для меня, так и для того, кто отправил мне это послание. Ведь оно передавалось из поколения в поколение до тех пор, пока не нашло меня.

Хотя, если вспомнить, как я коснулся танто, иллюзия прошла очень быстро. Пока я часами следил за действиями одного из своих предков, в реальном мире прошли несколько секунд. В крайнем случае, найду способ объяснить Сайке, что со мной случилось на самом деле. Всегда можно сказать, что таким образом я восполняю утраченную энергию с помощью медитаций.

— Вы меня тоже слышите, Манасэ-сан? — обращаясь во тьму, мысленно спросил я. — Или это односторонний разговор?

Возможно, меня ждёт обычный монолог. Так же, как это было при контакте с танто. Что-то вроде средневековой магической версии существующих сейчас аудиосообщения в мессенджерах.

Но следующая фраза Манасэ Досана полностью опровергла моё предположение.

— Нет, Кацураги-сан, я вас слышу, — произнёс он. — Единственное, что меня интересует, понимаете ли вы меня?

Хороший вопрос. До меня только сейчас дошло, о чём говорит прародитель рода Кацураги. Языки у нас немного отличаются. Японский претерпел много изменений с тех времён, когда жил Манасэ Досан. Аналогичная ситуация возникла, если бы современный русский человек каким-то образом встретился с древними славянами. Да, языки похожи, но в них есть очень много отличий.

Однако Досана я слышал и воспринимал как современного человека. А он меня, судя по всему, как своего современника из феодальной Японии.

Думаю, причиной этому феномену служит резонанс нашей лекарской магии. Не трудно догадаться, что Манасэ Досан тоже был лекарем, как и я. Видимо, отделы мозга, отвечающие за распознавание речи и языков, каким-то образом создали временный обмен информацией. Поэтому мы можем общаться, невзирая на небольшой языковой барьер.

— Я вас отлично слышу и понимаю, Манасэ-сан, — сказал я. — Поклонился бы, но не могу этого сделать, поскольку в данный момент не ощущаю своего тела и, соответственно, вообще ничего не вижу. Только тьму.

— Так и задумывалось, — ответил он. — Я потратил очень много сил, чтобы создать этот способ связи с потомками. Пришлось экономить энергию и не реализовывать контакт через другие виды органов чувств.

— Манасэ-сан, прежде чем мы начнём беседу о цели нашей с вами «встречи», — произнёс я, — хотел бы спросить, а с кем я сейчас говорю? Что мне даёт эта книга? Связь с прошлым? Или возможность поговорить с давно умершим человеком?

— Ни то и ни другое, Кацураги-сан, — послышался короткий смешок старого лекаря. — Я вместил в эту книгу часть своих воспоминаний и своей личности, чтобы передать послание. Это очень трудная техника, не советую вам её повторять. Скорее всего, пережить этот процесс мне не удалось.

Значит, я веду диалог с воспоминаниями. Думаю, то же самое происходило и при моём взаимодействии с танто. Это не было настоящим контактом с прошлым. Просто способ передачи информации, созданный с помощью магии, а не технологий.

— Так или иначе, Кацураги-сан, я хочу, чтобы дальше вы слушали меня внимательно, — произнёс Манасэ. — Я обязан рассказать вам, что произойдёт в вашем времени уже в течение ближайшего месяца. Мне жаль, что столь ужасающие новости будут рассказаны именно мной, но, возможно, в моих знаниях о будущем вы найдёте силу.

— Знания о будущем? — удивился я. — Уж простите за недоверчивость, но откуда они у вас взялись? Ведь нас разделяет больше половины тысячелетия!

— Думаю, вы уже освоили технику «Уранай»? — поинтересовался он.

«Уранай»? Кажется, это слово означает «предсказание»?

— Погодите, Манасэ-сан, вы имеете ввиду «превентивный анализ»? Способность предвидеть будущее состояние здоровья пациента? — уточнил я. — Если вы об этом, то я освоил его уже очень давно.

— Да, Кацураги-сан, именно о нём, — подтвердил мои догадки Манасэ Досан. — Вот только большинство лекарей таких, как вы или я, могут предсказывать будущее пациента на ближайшие несколько часов.

— Мне удалось разогнать эту способности до недели, — подметил я.

— Отличный результат, Кацураги-сан! — похвалил меня Манасэ. — Но мы зашли ещё дальше. Я и ещё несколько лекарей-мастеров провели ритуал, который определил, что станет со всем человечеством.

Превентивный анализ всего человечества⁈ Да это же уму непостижимо!

Не стану задавать глупые вопросы, поскольку уже и сам понял, к чему это в итоге привело. Скорее всего, Манасэ работал вместе с другими лекарями из стран за пределами Японии. Подозреваю, что они истратили весь свой запас энергии. Это объясняет, почему в мире практически не осталось лекарей. Потому что наши предки зашли так далеко в своём желании постичь высшие лекарские навыки.

— И что же вы узнали? — готовясь к худшему, спросил я.

— Было определено, что мой потомок станет последним лекарем в этом мире. Речь, разумеется, о вас, Кацураги-сан. Но и вам не суждено выжить. Ритуал «Уранай» показал нам, что всё человечество будет истреблено самой страшной болезнью, с которой когда-либо сталкивались лекари и прочие целители, — заявил Манасэ Досан. — Я лишь хочу сказать, что у вас осталось всего две недели. Когда этот срок пройдёт, вы столкнётесь с первой сильнейшей вспышкой заболевания. А затем… Затем недуг охватит весь мир.

Речь определённо о «Фебрис-12». Но… Это что же получается? У нас нет шансов? Мы все зря стараемся? Если Манасэ говорит, что я стану последним лекарем, значит, все мои коллеги из клиники «Кацураги» погибнут?

Купер Уайт, Рэйсэй Масаши, Дайго Рэн, наши жрицы…

И не только они. Сын Эитиро Кагами, а также мой будущий ребёнок. Мне суждено пережить всех этих лекарей?

В первые секунды осознания я даже пожалел, что коснулся этой книги. Иногда лучше не знать правду, если с ней ничего нельзя поделать. Если невозможно исправить грядущую катастрофу.

Однако через минуту размышлений я дошёл до ослепительного осознания. До единственной мысли, которую можно счесть надеждой.

— Стойте, Манасэ-сан, но это не совсем соответствует тому, как работает «превентивный анализ», — подметил я. — Вы понимаете, о чём я? Он ведь показывает, что случится со здоровьем человека, если никто не вмешается в его организм. Я встречал десятки таких людей. Магия показывала, что им осталось жить не более нескольких часов, но я менял их судьбу.

Из темноты моего сознания послышался тихий смех.

— Рад, что вы это понимаете, Кацураги-сан, — произнёс Манасэ Досан. — Да. Любое заболевание, которое предсказал навык «Уранай», можно предотвратить. Но я не могу вам ничего посоветовать в нашем случае. В данном предсказании участвовали сразу несколько десятков сильнейших лекарей. Я был одним из них. И мы определили, что искоренить то, что будет происходить в вашем веке, практически невозможно. Единственный человек, у кого есть шанс предотвратить катастрофу — это вы. Но, скажу честно, я не верю, что даже вам удастся это сделать.

— Я всё равно не сдамся. Буду бороться до последнего, — твёрдо сказал я.

— Что ж, это — ваш выбор, — заключил Манасэ Досан. — Действуйте, как считаете необходимым. На вашем месте я бы тоже продолжал борьбу. Но без веры в лучший исход.

— И это всё? — поинтересовался я. — Больше эта книга ничего мне не даст? Только послание о неизбежном конце для человечества?

Я понимал, что для Манасэ это может прозвучать оскорбительно, но иных слов подобрать не мог. Всё-таки новости о том, что все погибнут и никому не суждено спастись, мало чем помогают в борьбе с предстоящей пандемией.

— Нет, Кацураги-сан, есть ещё кое-что, — произнёс Манасэ. — В этой книге сокрыта сила, которая вам пока что не откроется. Она станет доступна вам только в крайнем случае.

Это я помню. Другой мой предок, который был владельцем танто, упоминал, что «Кэйтэки-сю» поможет мне, когда не останется надежды.

— Я искренне хотел бы, чтобы вы, Кацураги-сан, справились с выпавшей вам долей. Но ничего обещать не могу. А потому — проща…

Окончания фразы я так и не услышал, поскольку почувствовал нестерпимый холод. Телу резко вернулась возможность управлять собственными движениями.

Пытаясь прийти в себя, я провёл рукой по взмокшим волосам и обнаружил, что прямо передо мной стоит Сайка, которая только что вылила мне на голову целую кастрюлю с холодной водой.

— П-прости, Тендо-кун, — испугавшись моего взгляда, произнесла она. — Я долго ждала, когда ты придёшь в себя. Начала переживать, подумала, что ты…

— Всё в порядке, — перебил её я. — Не переживай. Я просто был занят кое-чем. Это связано с моими способностями. Отправляйся спать, я тоже скоро приду.

Когда Сайка ушла, я пролистал книгу ещё раз, но больше присутствия лекарской энергии не почувствовал. Казалось, будто передо мной обычная трухлявая книжка с записями о банальных техниках восточной медицины.

Это всё мне известно, нового отсюда я уже не почерпну.

Принимая душ, я пытался восстановить все детали нашего с Манасэ разговора. Настроение он мне знатно подпортил. Его предсказание казалось мне чем-то донельзя абсурдным. Ну не мог я поверить, что ситуацию уже никак изменить нельзя!

И вскоре до меня дошло, чего не учёл мой предок. «Превентивный анализ» рассчитал всё. Однако кое-что лекарям всё же понять так и не удалось. Они не учли важнейший фактор.

Никто ведь не мог знать, что в тело Кацураги Тендо попаду я. Тот, кто уже сталкивался с похожей инфекцией. Значит, шанс всё-таки есть. Возможно, предсказание не сбудется, и я смогу одолеть «Фебрис-12».

Но факт остаётся фактом — за две недели я ничего изменить не смогу. А он сказал, что примерно в этот срок начнётся зарождение первой вспышки.

Значит, пока что остаётся только изучать уже имеющегося у меня пациента — Фуву Джузо и ожидать поступления в нашу клинику сыворотки. Думаю, у меня получится дать иммунологам «ВОЗ» несколько советов на тему того, как этот препарат можно улучшить.

Выходные для меня пролетели практически незаметно, поскольку я большую их часть провёл в работе. Половину дня наблюдал Джузо в инфекционном боксе, а вторую — разгружал своих коллег в клинике «Кацураги».

Так и наступил понедельник, который сразу же начался не с уже привычных мне отчётов, а с нового пациента, который записался ко мне, как оказалось, аж несколько недель назад.

— Кацураги-сан, он зайдёт буквально через полчаса, — оповестила меня Сакамото Фумико. — На этот раз вас должен посетить Ширузаки Якито. Он занимает должность одного из главных бухгалтеров в «Ямамото-Фарм».

Странно. Бухгалтерия находится на несколько этажей ниже. Подозреваю, что это ещё один серый кардинал в рамках корпорации. Возможно, личный бухгалтер генерального директора, который пересчитывает всё, что делают нижние этажи. Иначе бы он ко мне не попал, если учесть, что я занимаюсь только самой верхушкой.

— Спасибо, что предупредили, Сакамото-сан, — кивнул я. — Пусть заходит в любое время. Я готов его принять. Пока что организационной работы не так уж и много.

— И ещё кое-что, Кацураги-сан! — прежде, чем покинуть мой кабинет, произнесла она. — Я хотела бы поблагодарить вас за помощь с моей сестрой. Ещё раз. Вы уже однажды помогли Рин устроиться в эту клинику, а теперь и вовсе забрали в свою частную. Вы и представить не можете, как для нас это важно.

— Дело вовсе не во мне, — помотал головой я. — Сакамото Рин показала себя как очень хорошая медсестра. Она заслужила работать там, где её никто не будет притеснять. В моей клинике такого не случится. У нас нет коррумпированных идиотов и просто сварливых людей на должностях заведующих. Её там никто не обидит — даю слово.

Сакамото Фумико ещё раз мне поклонилась и только после этого покинула кабинет. Буквально через пятнадцать минут в мою дверь постучали.

— Войдите! — крикнул я.

Дверь открылась, и через неё протиснулся полный мужчина. Его возраст мой «анализ» с ходу определить не смог, поскольку его организм был сильно изменён из-за множества патологических процессов.

Дело в том, что «анализ» обычно сообщает мне не фактический возраст, а тот, которому соответствует тело человека. И в итоге он выдал восемьдесят пять лет.

— Вы — Ширузаки Якито? — спросил у мужчины я.

— Всё верно, — кивнул он и поклонился.

— Проходите, присаживайтесь, я пока подготовлю вашу карту, — ответил я и тут же перевёл взгляд на монитор.

«Ширузаки Якито. Сорок три года».

Проклятье… Да ведь по данным «анализа» ему практически в два раза больше лет! Чем же он так умудрился себя изувечить?

— Кацураги-сан, я давно хотел к вам обратиться, — пытаясь устроиться на слишком узком для него стуле, произнёс пациент, — но свободная минута выдалась только сейчас. Меня очень беспокоит то, что начало происходить со мной в этом году. За последние полгода я превратился в какого-то немощного слабака. Даже не знаю, как теперь это исправлять.

— Давайте разложим всё по порядку, — скрестив руки, произнёс я. — Перечислите, пожалуйста, все беспокоящие вас симптомы. Постарайтесь ничего не упускать из виду. Любая деталь может оказаться важнее, чем вы думаете.

Пока Ширузаки рассказывал, я бегло изучал его организм. Ох, и сколько же там нашлось неприятных изменений…

— В последнее время я очень сильно устаю, — произнёс Ширузаки. — Даже поспав двенадцать часов, не могу восстановить работоспособность. Ямамото-сан даже сделал мне несколько выговоров, поскольку я начал допускать ошибки там, где даже самый неопытный бухгалтер никогда бы не ошибся. В целом — это основная жалоба. Если уж совсем придираться к своему состоянию, могу отметить, что каждый месяц я замечаю подъём температуры выше тридцати семи. При этом ни кашля, ни боли в горле — ничего нет. Даже банальный насморк не беспокоит.

— А как у вас обстоят дела с пищеварением? — решил уточнить я.

— О, а это вы верно подметили, Кацураги-сан. Честно говоря, для меня это стало большой проблемой. В туалете провожу чуть ли не целый час от всего рабочего дня. Походов шесть-семь за сутки — не меньше. И кал постоянно жидкий и жёлтый. Мне говорили, что такое может возникать из-за проблем с желчным пузырём.

— Отчасти это правда, — согласился я. — Вот только мне кажется, что дело в чём-то другом. У вас боли под рёбрами справа не возникают?

— Редко, но бывают, — ответил Ширузаки. — Тяжесть какая-то. Всё хотел сделать УЗИ, но так и не добрался. Побаиваюсь, если честно. Вдруг там возник какой-нибудь… Ну, вы сами понимаете. Рак.

Рака у него точно нет. Но состояние печени стремительно приближается к циррозу. Судя по клинической картине, всё это недомогание напрямую связано с тем, что печень не может переработать токсины, а потому они воздействуют на головной мозг.

Возможно, он выпивает? Вижу, даже сосуды изменены. На кожи груди и живота появились «звёздочки» — признаки повреждённой печени.

— Ответьте честно, Ширузаки-сан, как часто вы употребляете алкоголь? — спросил я.

— Никогда в жизни не пил. Я трезвенник. У меня отец скончался из-за алкоголизма. Я навсегда запомнил, как отражается на людях злоупотребление этим ядом.

А вот это — неожиданный поворот. Ведь он мне не врёт. Алкоголь не употребляет, а печень вот-вот развалится. Вирусов гепатита тоже нет, я уже исследовал весь его организм.

Так что же на самом деле с ним происходит?

Мои размышления прервал звонок нашего гинеколога — Фудзи Мадоки. Точно, а ведь сегодня Сайка должна была прийти к ней, чтобы встать на учёт.

— Ширузаки-сан, важный звонок от коллеги, — произнёс я. — Прошу вас подождать одну минуту, и мы вернёмся к обсуждению вашей проблемы.

Не вовремя она мне позвонила. Тут не диагноз, а самая настоящая загадка. Но если звонок касается Сайки, проигнорировать его я никак не могу.

— Да, Фудзи-сан, слушаю вас, — ответил я.

— Кацураги-сан, я сейчас осмотрела Томимуру Сайку. Женщину, которую вы ко мне отправили. Помните такую? — спросила она.

— Конечно, помню. Это — моя будущая супруга, — ответил я. — Что-то случилось?

— Ох… Тогда вам лучше подойти сюда лично, Кацураги-сан. На мой взгляд, с плодом возникли серьёзные проблемы.