Спасите меня, Кацураги-сан! Том 16

Глава 22

— Доктор Кацураги, в чём дело? — спросил меня Игорь Щербаков, отвечающий за Европу и западную часть России. — К чему столь срочный созвон?

— А вы внимательнее ознакомьтесь с тем, о чём говорят наши коллеги в чате группы «Двенадцать», — попросил я. — Всё сразу станет ясно.

— Что, правда глаза колет, доктор Кацураги? — воскликнул только что подключившийся Мэтью Родригес. — Может, вы нам сможете объяснить, как так вышло, что пациенты выживают только в вашем регионе? Хотя лично мне уже ясно, что любые ваши слова будут просто жалким оправданием.

А он разошёлся куда сильнее, чем я думал. По текстовым сообщениям сложно было разобрать интонацию Родригеса. Можно было бы предположить, что он просто высказывает своё мнение, но теперь я окончательно убедился, что врач из Южной Америки полностью отдался панике. Причём панике крайне деструктивной. Из-за своего страха он может навредить другим людям и даже не поймёт при этом своей неправоты.

— Доктор Родригес, пожалуйста, успокойтесь, — попросил его Адлай Иманати. — Очевидно, вы просто переработали.

— А к вам, доктор Иманати, я пока что не обращался. Мне хочется поговорить с доктором Кацураги, — заявил он.

Пока Мэтью Родригес закатывал истерику, пытаясь вызвать меня на разговор, я проверял, все ли члены группы «Двенадцать» подключились к моей конференции. Как оказалось, все шесть участников уже были на связи. К нам не смог присоединиться только генеральный директор «ВОЗ» Гебреус, но его присутствие нам пока и не нужно.

— Итак, отлично, раз все в сборе, мы можем начать, — произнёс я, как бы подразумевая, что все возгласы Родригеса до этого момента не имели никакого значения. — Меня сильно смутил разговор, который позволили себе некоторые члены нашей группы. А в частности доктор Родригес и доктор Шепард.

Оба врача работают в США. Только первому доверили Южную Америку, а второму Северную Америку. Не знаю, с чего вдруг эти двое решили устроить бунт, но, очевидно, конфликт начал Мэтью Родригес, а затем подговорил своего коллегу Шепарда.

— О каком разговоре может идти речь, если вы игнорируете мои слова? — крикнул Родригес. — Доктор Кацураги, мы так больше работать не намерены.

— Вынужден согласиться с доктором Родригесом, — гораздо более спокойным тоном добавил Эдвард Шепард. — Наши люди умирают, независимо от того, пользуемся мы сыворотками или нет. Пока что нам не удалось спасти ни одного человека. Это заставляет задуматься о том, что нас изначально обманули. Мы уже отправили Теодору Гебреусу несколько сообщений. Надеемся, что хотя бы он сможет объяснить, что здесь происходит.

— Вы оба понимаете, ЧТО говорите? — со сталью в голосе произнёс я. — Мне удалось спасти нескольких заболевших, а вы из-за этой ситуации испытываете только негатив. Будто хотите сказать, что мои пациенты тоже должны были умереть. По-вашему, это нормально?

— Мы этого не говорили, доктор Кацураги! — фыркнул Родригес.

— Не говорили, но я прекрасно понял, что вы на самом деле имели в виду. Не нужно делать из меня идиота, — прямо сказал я. — Если вам нужны объяснения, я запросто могу их предоставить. Но для начала подумайте своими головами, чем отличаются вирусы на ваших материках и на моём. Есть между ними отличие?

— «Фебрис-12» везде одинаковый, не нужно вешать лапшу на уши… — попытался парировать Родригес.

Однако его перебил Игорь Щербаков.

— Чушь, доктор Родригес. Изменчивость вируса крайне высокая, — произнёс русский хирург. — Очевидно, что он прошёл разные этапы развития в разных точках Земли. У вас один «Фебрис-12», у меня другой, у доктора Кацураги — третий.

— Согласен с доктором Щербаковым, — добавил Адлай Иманати. — Я сравнивал статьи и отчёты доктора Кацураги со своими. В Африке вирус ведёт себя совершенно иначе. Не так, как в Японии. Хоть сходства и имеются.

— А вы чего отмалчиваетесь, доктор Уайт? — решил заручиться поддержкой Родригес. — Хотите сказать, что у вас в Австралии всё тоже здорово и прекрасно, прямо как в Японии?

— Нет, мне до сих пор не удалось вылечить ни одного пациента. Но это можно оправдать тем, что вспышка заболевания возникла внутри племени аборигенов, которые обратились за помощью слишком поздно, — пояснил Купер Уайт.

— Да, но вы не упоминаете самое главное, — произнёс Эдвард Шепард. — Ведь среди нас шестерых есть один человек, который уже перенёс на себе «Фебрис-12». И этот человек — вы, доктор Уайт. Как вы это объясните?

— У вас есть доступ к этому отчёту. Не понимаю, к чему эти вопросы, — произнёс я.

— А почему вы отвечаете за Купера Уайта, доктор Кацураги? — не понял Шепард.

— Ага, так вы даже не читали этот отчёт… — вздохнул я. — Это многое объясняет. Вообще-то, я отвечаю за Купера, поскольку его лечащим врачом был я.

— Ах вот оно что… — послышалось сипение Мэтью Родригеса. — Плюс один выздоровевший пациент, которого спас доктор Кацураги. И это в очередной раз подтверждает мою теорию. Японии известно что-то, чего не известно нам. И, скорее всего, дело в более качественной сыворотке. Нам прислали какие-то помои, а в это время доктор Кацураги вовсю пользуется более совершенной версией препарата. И я даже знаю, почему именно ему досталась такая честь.

Родригес с Шепардом уже не на шутку меня взбесили. Такое впечатление, что у нас не совместная борьба против «Фебрис-12», а тупое соревнование — кто сможет вылечить больше людей?

— Что ж, слушаю вас, доктор Родригес, — спокойно произнёс я. — И почему же, по-вашему, именно мне дали качественный препарат, а вам отходы производства?

— Потому что вы работаете в «Ямамото-Фарм». Это же очевидно! — воскликнул он. — Их препараты продаются по всему миру. У нас вообще цены на них задирают втридорога. Большинство пациентов даже не могут себе позволить обычные таблетки от давления, которые выпускает «Ямамото-Фарм».

— Мы сейчас цены на лекарства решили обсудить? — спросил его я. — Тогда вы не по адресу. Могу дать вам электронную почту секретаря Ямамото Ватару, если хотите написать жалобу.

— Не издевайтесь надо мной, доктор Кацураги! — рассвирепел Родригес. — Я лишь хочу сказать, что Японию качественной сывороткой снабжает «Ямамото-Фарм». И с этим нужно разобраться. Мы тоже заслуживаем хорошие препараты!

— «Ямамото-Фарм» — частная организация, которая не занимается производством сывороток и вакцин от «Фебрис-12». По крайней мере, пока что. А мои пациенты выздоровели, потому что я сутками над ними корпел. Плюс ко всему, как мне показалось, у местного штамма вируса имеется слабость по отношению к современным противовирусным препаратам. Об этом тоже можете почитать в моих отчётах.

Хотел бы я помочь и Родригесу, и Шепарду, и всем остальным. Но моя сила не может разорваться на миллионы частей. Всем на свете я помочь не смогу, даже если сильно этого захочу. Один врач с необычными способностями целый мир перевернуть не может.

— В любом случае, доктор Кацураги, мы этого так не оставим, — продолжил упираться Родригес. Под «мы» он подразумевал себя и Шепарда, который не особо спешил со мной спорить. — Если в ближайшее время Теодор Гебреус не решит эту проблему, я выложу в общий доступ всю информацию о «Фебрис-12». Если я не смогу добиться правды, значит, это сделают люди по всему миру.

О-о-о… Всё. Это уже звоночек. Пора прекращать этот разговор и срочно приступать к ответному удару, пока этот болван не поднял панику по всей планете.

— Благодарю за внимание, коллеги, — произнёс я. — Думаю, все и так прекрасно поняли, что проникаться упадническим настроением доктора Родригеса не имеет смысла. И да, доктор Родригес, доктор Шепард, уже через минуту я отправлю на вас жалобу Теодору Гебреусу. Раз вы решили нарушить подписанный договор о неразглашении и помешать работе своих коллег, мне придётся это остановить.

— Согласен с доктором Кацураги, — поддержал меня Купер Уайт. — Я сделаю то же самое.

— Стойте! — крикнул Эдвард Шепард. — Но я-то ничего публиковать не собира…

Я выключил конференцию и, чтобы не терять время, решил сразу же сдержать своё слово. Пустыми угрозами я бросаться не привык. Сказал — значит, сделаю.

Вскоре после окончания разговора моё письмо улетело на личный электронный адрес Теодора Авраама Гебреуса. Через пару минут Купер Уайт прислал мне смс-сообщение и сказал, что сделал то же самое.

Я шумно выдохнул и прикрыл лицо руками.

Проклятье, до чего же отвратительная ситуация. С одной стороны, я понимаю их негодование. Им тоже хочется спасти своих больных, однако находясь в точно такой же ситуации Щербаков, Иманати и Уайт не закатывают истерик. Этот Родригес ещё нам аукнется. Насчёт Шепарда сложно сказать, а вот врач, контролирующий Южную Америку, запросто может нагадить нам ещё раз.

Странно, что он не понимает, к чему может привести его поведение. На его месте я бы связался с Теодором Гебреусом, запросил дополнительные отчёты. Может быть, даже лично посетил бы лабораторию, в которой производится препарат.

Но просто брать и стравливать между собой других членов группы? Это что-то на уровне школьников. Из разряда: «Смотрите! У него пятёрка, а у нас двойки. Давайте поколотим его за гаражами».

Ладно, мне сейчас совсем не до этого. Всё что мог, я уже сделал. А теперь самое время протестировать мою новую силу ещё на нескольких людях.

«Генетический анализ» — очень полезная способность. Я ещё не раскрыл весь его потенциал, но уже прикидываю, сколько проблем может решить эта сила.

Ведь с помощью неё я могу корректировать генетический материал не только у людей, но и у микроорганизмов. А значит, можно будет попробовать при следующем контакте с «Фебрис-12» превратить геном вируса в «фарш». Тогда он потеряет возможность делиться и сам себя уничтожит.

Первым делом, как только настало время обеденного перерыва, я прошёлся до ординаторской, где в гордом одиночестве сидел наш невролог Асакура Джун. Его-то я и искал.

Пока Асакура эмоционально рассказывал мне очередную безумную историю о прошедших выходных, я пробрался в его хромосомы и дезактивировал гены, отвечающие за склонность к алкоголизму. А такие гены действительно существуют. По мнению учёных и генетиков именно они являются причиной того, что в некоторых семьях люди спиваются из поколения в поколение.

На это ушло процентов пятнадцать от общего запаса маны. Жирновато, но зато теперь Асакуру вообще не придётся контролировать. Я и так помог ему бросить пить, когда мы были в Индии, но теперь мне удалось поставить жирнющую точку в этой истории. Если Джун запланирует завести потомство, детям эти гены передаться уже не должны.

Значит, в каком-то смысле я только что спас сразу несколько человек, а может, и поколений!

После разговора с Асакурой Джуном я направился в кабинет главного врача, чтобы передать ему отчёт за прошедший месяц. Пока Акихибэ Шотаро изучал мои документы, я провернул с ним похожий «ритуал». Только на этот раз отключил гены, которые отвечают за факторы риска возникновения сердечно-сосудистых заболеваний.

Два инсульта он уже пережил, но третий теперь возникнуть уж точно не должен.

Признаться честно, с этой новой способностью я чувствовал себя, как маленький мальчик с игрушкой, о которой он долго мечтал. Я десятки лет думал, как предотвратить заболевания ещё до их развития. И теперь я буквально по щелчку пальцев отключал факторы риска.

Сил уже осталось мало, так что я решил ограничиться главным врачом и неврологом, но в теории можно будет продолжить уже на следующих пациентах. Убрать предрасположенность к ожирению, шизофрении, сахарному диабету и многим другим заболеваниям, на которые влияют гены.

И это речь ещё даже не идёт о настоящих генетических заболеваниях, как муковисцидоз, который я излечил несколько часов назад.

— Спасибо вам большое, Кацураги-сан, — поклонился мне Акихибэ Шотаро.

— За что, Акихибэ-сан? — удивился я. — За отчёт?

— Да что вы! — рассмеялся он. — Я говорю о своей дочери. Акико-тян завалила экзамен, а мне только что пришло сообщение из министерства. Вашу апелляцию приняли. Двум терапевтам вернули утерянные баллы. Только, к сожалению, Оцухиро-сан спасти не удалось.

— Это пойдёт ей на пользу, — честно сказал я. — Послужит хорошим толчком к саморазвитию. Она сильно расслабилась. А наша клиника предназначена для врачей, которые готовы учиться каждый час.

— Согласен с вами, Кацураги-сан. Вы многое сделали для моей семьи. И для меня, и для Акико-тян, — произнёс главный врач. — Если что-то понадобится…

— Вообще-то, я как раз об этом и хотел спросить, — опередил его я. — Через несколько дней у меня состоится свадьба, Акихибэ-сан. Мне понадобится хотя бы два выходных. Сможете организовать?

— Ну что за глупости? Вы ещё спрашиваете! — улыбнулся он. — Конечно, Кацураги-сан, это даже не обсуждается. И заранее поздравляю вас. Если честно, до меня уже давно дошли слухи о вашей помолвке. Вся клиника гудит. Большинство наших сотрудников сомневались, что с таким режимом работы вы когда-нибудь найдёте время для семьи. Но иногда приходится чем-то жертвовать. Думаю, вы приняли правильное решение.

— Не думаю, что мне придётся пойти на какие-то жертвы, Акихибэ-сан, — поднимаясь со стула, произнёс я. — Семья и работа друг другу мешать не будут. Я не жертвую, я адаптируюсь.

Покинув кабинет главного врача, я вернулся к своим обязанностям, а после окончания рабочего дня наконец смог отправиться в свою клинику. Там меня не было уже несколько дней. Пора бы проверить, как обстоят дела у моих коллег.

Представляю, как сейчас бесится Купер Уайт из-за того, что случилось на утренней конференции. Обычно он ведёт себя спокойно, но если сталкивается с несправедливостью, начинает метаться из стороны в сторону и размахивать руками, как злой гусь крыльями. Страшное, между прочим, зрелище.

Однако, оказавшись в своей клинике, я обнаружил, что там в очередной раз поднялась паника. Пациентов в коридоре почти не было, а все врачи стянулись в один кабинет.

Надеюсь, там не очередной член якудзы, которого подстрелили на какой-нибудь разборке? С бандитами мне сейчас хочется разбираться меньше всего.

Я быстро накинул халат и заскочил в кабинет Рэйсэя Масаши, где столпились все мои лекари.

— Что у вас тут происходит? — спросил я.

— Кацураги-сан, женщина в тяжёлом состоянии! — воскликнул Рэйсэй Масаши. — Она пришла с жалобами на тошноту. Её несколько раз вырвало в нашем туалете…

Не дослушав Рэйсэя, я подбежал к пациентке, которая лежала на кушетке, и принялся осматривать её тело. В первую очередь в глаза бросился длинный шрам на шее. Я сразу узнал его. Судя по рубцу, ей около месяца назад удалили щитовидную железу.

Сама женщина в сознание почти не приходила. Глаза закатывались. Лицо исказилось в болезненной гримасе. Будто она хотела кричать и улыбаться одновременно. Всё её тело подрагивало.

— Вы смогли определить причину тошноты, Рэйсэй-сан? — крикнул я.

— Да! Она сейчас принимает курс химиотерапии в таблетках. Сказала, что из-за них её тошнит. Месяц назад ей удалили щитовидную железу в связи со злокачественной опухолью.

Так и думал. Обычно всю щитовидку удаляют либо из-за огромного количества кист, либо из-за раковой опухоли.

— Скорую пока что не вызывали? — спросил я.

— Нет, рассчитывали справиться сами, — ответил Купер Уайт.

— Уайт-сан, идите принимайте пациентов, чтобы они не засиживались в очереди, — попросил я. — Мы с Рэйсэем-сан попробуем разобраться самостоятельно с этим приступом.

Однако, как только Купер покинул кабинет, ситуация усугубилась. Женщина резко подскочила на кушетке, громко всхлипнула.

А затем её всю изогнуло до такой степени, что позвоночник образовал дугу. Но на этом всё не закончилось.

Послышался щелчок.

И я осознал, что мышечный спазм вывихнул ей суставы ног.