Спасите меня, Кацураги-сан! Том 16

Глава 23

Ещё не успев разобраться, что вообще происходит с пациенткой, я первым же делом выпустил из себя огромное количество лекарской магии и заблокировал все её болевые рецепторы. После чего практически моментально ввёл девушку в состояние сна, чем-то напоминавшего наркоз.

— Кошмар! — схватился за голову Рэйсэй Масаши. — Что это сейчас было⁈ Это вы сделали, Кацураги-сан?

— Усыпил её я, а вот суставы вывихнулись сами, — осматривая больную, ответил я.

Отключить её болевые рецепторы я успел как раз вовремя. Скорее всего, она даже не успела почувствовать дискомфорт. Хотя дискомфортом у меня язык не поворачивается назвать то, что она могла испытать, если бы я не отреагировал вовремя. Пациентка запросто могла умереть от болевого шока.

Осталось только разобраться, что происходит с её организмом, но для начала нужно убедиться, что она не погибнет, а уже потом восстанавливать всё, что с ней случилось, в хронологическом порядке. Такой комплекс симптомов я ещё никогда не видел. Сначала тошнота, затем изменение тонуса лицевых мышц и, наконец, невероятный сильный спазм почти всей скелетной мускулатуры.

Яркий пример того, насколько большая сила таится в наших мышцах. Даже в физически слабом женском теле. Из-за неправильного сокращения организм сам себе ноги выкрутил!

— Вывихи сразу в двух тазобедренных суставах, — отметил Рэйсэй Масаши. — В теории я могу их вправить, если в данный момент она не чувствует боли.

— На всякий случай всё равно введите внутривенно обезболивающее, — посоветовал я. — Может даже моей магии не хватить, чтобы погасить этот болевой синдром.

Пока Рэйсэй Масаши искал нужный препарат, я принялся изучать её головной мозг, чтобы исключить возникновение инсульта. К счастью, никаких нарушений кровообращения у девушки не было. Да и непохожа картина на инсульт, но я обязан был убедиться, чтобы понять, что вызвало такие изменения в деятельности нервной системы и мускулатуры.

В первую очередь я ослабил спазм в позвоночнике, и больная смогла полностью лечь на спину. Затем восстановил работу дыхательных мышц и убедился, что спазм не привёл к западению языка.

Странно, эти симптомы можно спутать с эпилептическим припадком, но опять же зон патологической активности в головном мозге я не обнаружил. Придётся искать проблему в другом месте.

К этому моменту Рэйсэй Масаши приступил к вправлению суставов. Я зафиксировал тело пациентки, мы подвинули её к краю кушетки и перевернули на живот, а затем хирург приступил к главному этапу. Спустил ногу и надавил своим коленом на её подколенную область.

Я услышал характерный щелчок, который означал, что сустав встал на своё место. То же самое пришлось сделать и со второй ногой.

В травматологии я хорошо разбираюсь, но меня всегда поражало, как выглядит со стороны сам процесс вправления. Иногда создаётся впечатление, что хирург или травматолог, наоборот, хотят доломать повреждённую конечность или просто подвергают человека пыткам. Но никак иначе конечности не вправляются.

— Отлично, с этим закончили, — выдохнул Рэйсэй. — Хорошо, что вы расслабили ей мышцы. У меня получилось сделать всё мягко. Ни связки, ни сухожилия не пострадали.

А если бы напряжение в тканях сохранялось, Рэйсэй бы точно что-нибудь порвал. В таких ситуациях вводят препарат миорелаксант, но мы смогли обойтись и без него. Воздействовать на мышцы лекарской магией проще простого — почти никаких затрат энергии.

— А теперь давайте разберёмся, из-за чего вообще всё это произошло, — произнёс я. — Месяц назад была операция по поводу рака щитовидной железы. Девушка уже несколько недель принимает таблетированные химиотерапевтические препараты. Из-за них, скорее всего, и развилась тошнота. Так она и оказалась у вас на приёме. Что случилось потом?

— Мы ввели ей внутривенно противорвотный препарат, — объяснил Рэйсэй Масаши. — Метоклопрамид.

— В какой дозировке? — уточнил я.

— Два миллилитра по десять миллиграммов, — ответил Рэйсэй. — А что?

— Итого двадцать миллиграммов… — задумался я. — А она не говорила, принимала ли перед приходом сюда этот же препарат в таблетках?

— Да, говорила, — кивнул Рэйсэй Масаши. — Выпила две таблетки по десятке.

— То есть всего за сутки целых сорок миллиграммов метоклопрамида? — вскинул брови я. — Проклятье, Рэйсэй-сан, между прочим, это — ваша ошибка.

— Что? — удивился он. — Простите, Кацураги-сан, но что конкретно я сделал не так?

— Превысили максимальную дозировку противорвотного. Выше тридцати миллиграммов в сутки употреблять не стоит, — объяснил я.

— Одно дело рекомендации и совсем другое — практика, — ответил он. — Помню, мы в хирургическом отделении несколько раз в день кололи этот препарат пациентам, которых мучила тошнота после операций. И ничего страшного не происходило.

— Раз на раз не приходится, — покачал головой я. — Тем более пациентка с отягощённым анамнезом. Онкология, химиотерапия. Плюс ко всему возраст. Ей меньше тридцати лет. Именно у этой группы пациентов чаще возникает такая реакция на метоклопрамид. Вы же знаете, как он действует? Смысл его работы заключается во взаимодействии с дофаминовыми рецепторами в головном мозге. Другими словами, это острая ятрогенная дистония.

Ятрогенная — значит вызванная по ошибке врача.

А само понятие острой дистонии подразумевает нарушение моторики мышц, вызванное изменениями в головном мозге. Теперь понятно, почему я их не заметил. Мой «анализ» был настроен на поиск инсульта или признаков эпилепсии. Нужно было подключить «молекулярный» и проверить, что происходит с дофаминовыми рецепторами. Но на этот процесс я потратил бы слишком много времени. Путём обычного разговора мы докопались до истины гораздо быстрее.

— Что будем делать дальше, Кацураги-сан? — виновато опустив голову, спросил Рэйсэй Масаши.

— Госпитализируем, — ответил я. — Пусть лучше полежит в одной из ближайших клиник. Там ей введут антихолинергетики и проверят состояние суставов. В целом, конечно, мы уже её вылечили, но я считаю, что перестраховаться не помешает.

Рэйсэй Масаши вызвал скорую, но ещё до приезда бригады девушка пришла в сознание. Поначалу она отказывалась госпитализироваться, но я всё же её убедил. В итоге она поблагодарила нас и призналась, что переборщила с метоклопрамидом ещё до того, как приехала в нашу клинику. Получается, что дозу ей ввели не просто большую, а буквально зверскую. Для её веса — это критическая концентрация вещества. Тем более с учётом того, что у неё нет щитовидной железы, отсутствие которой тоже влияет на развитие острой дистонии.

Когда пациентку увезли в стационар, Рэйсэй Масаши принялся кланяться и просить у меня прощения.

— Я очень виноват, Кацураги-сан. Всё-таки терапевтических знаний у меня не так много. Я даже не знаю, как мне теперь жить с тем фактом, что я чуть не угробил пациентку, — тараторил он.

— Успокойтесь, лучше сделайте из этого выводы, Рэйсэй-сан. Ошибку вы допустили грубую, но и она сама умолчала о количестве принятого метоклопрамида. Такое, к сожалению, неизбежно. Все врачи хотя бы раз в жизни ошибаются. Такая уж у нас работа. Мы не можем всегда знать наверняка, какое действие будет правильным, а какое ошибочным.

Сильно отчитывать Рэйсэя Масаши я не стал. Однако прямо сказал, что с этого момента ему стоит подтянуть фармакологию и многие другие дисциплины, с которыми регулярно сталкиваются терапевты.

Ясное дело, что в некоторых моментах он ещё путается. Столько лет проработать в хирургии, а затем полностью сменить направление может не каждый. Ни в коем случае не подразумеваю, что хирурги мало работают головой. Некоторые люди почему-то так полагают, но это ошибочное умозаключение. Просто в их специальности больше внимания уделяется именно практическим навыкам, а знания затачиваются на процессе операции.

После окончания рабочего дня я вернулся домой, и мы с Сайкой приступили к составлению списка гостей. Свадьба должна состояться уже через несколько дней. Подготовка идёт вовсю. Нами было принято решение снять небольшой банкетный зал в Сибуе. Много людей мы приглашать не планируем, но хотелось, чтобы все чувствовали себя комфортно.

— Так, пока что я насчитала восемь человек, — сказал Сайка. — Твои родители, мои родители, твой дядя и Казума-кун. Ну и мы с тобой, разумеется.

— Да, без нас свадьба вряд ли состоится, — усмехнулся я. — Я бы хотел пригласить ещё нескольких коллег и своего начальника.

В Японии есть такая традиция. Обычно на свадьбу всегда приглашаются руководители, на которых работают будущие супруги.

— Заведующего поликлиникой — Эитиро Кагами и его жену, — уточнил я.

Маленького Тендо они вряд ли возьмут с собой. Скорее всего, оставят у своих родителей.

— И ещё четыре коллеги, — добавил я. — Рэйсэй Масаши и его жена Масами-сан, Купер Уайт и Дайго Рэн.

Больше я никого звать не собирался. Не хотелось превращать свадьбу в масштабное торжество. Хватит семьи, начальника и моих лекарей.

— Итого четырнадцать человек, — подытожила Сайка, попутно рассматривая брошюру банкетного зала Сибуи. — Как раз идеально поместимся. Значит, решено?

— А ты своего начальника или подруг звать не собираешься? — уточнил я.

— Нет, ты что! — рассмеялась она. — Тех, с кем я общаюсь, и подругами-то не назовёшь. А постановщик на свадьбе явно будет лишним. Да и, скорее всего, он откажется от приглашения. Он сейчас слишком занят очередной постановкой, в которой я уже, к сожалению, не участвую. А может, и к счастью. Я осознала, что уже подустала постоянно жить на сцене. Думаю, мне не помешает несколько лет отдыха.

Закончив обсуждать подготовку к свадьбе, мы улеглись спать, но сон ко мне так и не пришёл. Поначалу я подумал, что в очередной раз переборщил с кофе, но вскоре понял, что мне не даёт уснуть навязчивая мысль, которую внушает новообретённая сила.

«Генетический анализ».

Чёрт, как же я сразу не подумал об этом! Я ведь с самого начала отметил, что скорость роста плода зависит от его восприятия лекарской магии. А такие черты кодируются генами! И теперь у меня есть в арсенале «генетический анализ», с помощью которого я могу немного изменить гены, кодирующие работу магического центра.

Я активировал свою новую силу и аккуратно проник в ещё не успевшее развиться тельце плода. Стараясь не допустить даже малейших ошибок, нащупал те самые хромосомы, в которых содержался материал, отвечающий за функционирование и восприятие лекарской магии.

А затем изменил форму нескольких генов. До чего же я удивился, когда сразу после этого манёвра пришёл в себя в пять утра. Похоже, этот процесс потратил всю оставшуюся во мне магию, из-за чего я тут же потерял сознание. Зато отлично выспался!

Пока я спал, мана успела снова накопиться. Я снова осмотрел плод и понял, что у меня всё-таки получилось. Теперь ни ему, ни Сайке ничего не угрожает. Он всё равно будет расти довольно быстро, но все риски я минимизировал. Теперь Сайку точно не разорвёт изнутри стремительно растущим ребёнком.

Это осознание меня так взбодрило, что больше уснуть я не смог. Позавтракал, оставил Сайке записку о том, что уехал на работу пораньше, и направился прямиком в инфекционный бокс. Так уж вышло, что прямо перед свадьбой я смог разобраться почти со всеми накопившимся проблемами.

Аккредитация врачей позади, Сайка и мой будущий ребёнок в безопасности. Осталось только выписать Фуву Джузо и подвести итоги моих взаимоотношений с якудзой.

Если бы каким-то чудом ещё и ситуация с «Фебрис-12» решилась до моей свадьбы, я бы уже был на седьмом небе от счастья. Но такого точно не будет. Как раз наоборот, подозреваю, что после седьмого июня всё только усугубится.

— Доброе утро, Фува-сан, — поприветствовал своего пациента я. — Как сегодня ваше самочувствие?

— Кацураги-сан, почему вы без защитного костюма⁈ — удивился Джузо.

— Потому что вы больше не опасны. Простите, что пришлось умолчать об этом. На самом деле вы полностью излечились от инфекции ещё два-три дня назад. Но мне пришлось держать вас в неведении, чтобы не исказить результаты обследования. Сами понимаете, иногда пациент, которому сообщают, что он здоров, начинает чувствовать улучшения гораздо раньше, чем они на самом деле наступают.

— Это очень хорошие новости, Кацураги-сан, — выдохнул он. — Так когда я смогу оказаться у себя дома?

Я поглядел на часы, задумался, а затем произнёс:

— Ну, если учесть, что сейчас — час пик… Думаю, до часу дня точно сможете добраться.

— Да вы шутите… — не поверил своим ушам он. — Я выписываюсь?

— Именно для этого я сюда и пришёл. Дальше я буду наблюдать за вами уже в своей клинике. Будете иногда заглядывать на плановый осмотр, — объяснил я.

К моему удивлению, Фува Джузо резко поднялся с кровати, а затем сложился пополам, исполнив низкий поклон.

— Я бесконечно благодарен вам за помощь. Знаю, что слово члена якудзы для вас мало что значит, но всё же я обещаю, что больше никаких проблем от нас не будет. Я поговорю со своей семьёй. Принуждать к работе на нас мы вас больше не станем. И обязательно будем помогать в борьбе с вирусом, как я и обещал ранее.

— Рад, что мы расстаёмся на такой ноте, — спокойно ответил я. — А теперь переодевайтесь в свою одежду и проходите в приёмное отделение. Там Окабэ-сан выдаст вам все заключения, рекомендации и ваши документы.

До чего же приятно было осознать, что вся эта эпопея с якудзой, наконец, закончилась. Не могу быть уверен на сто процентов, что они больше не встрянут в мои дела, однако теперь угрожать друг другу и плести заговоры мы точно больше не будем.

Следующие несколько дней после выписки Фувы Джузо я потратил на подготовку к свадьбе. За это время Теодор Гебреус так и не ответил на мою жалобу. Странно. Почему-то «ВОЗ» резко перестали реагировать на наши сообщения. Хотя и Мэтью Родригес, и я уже несколько раз пытались с ними связаться.

Однако настал день нашей с Сайкой свадьбы, и я решил хотя бы на пару суток полностью отстраниться от всех проблем.

Незадолго до дня свадьбы мы приобрели кольца. В Японии ритуал обмена происходит не совсем так, как в привычной мне России. Жених покупает кольцо невесте, а невеста жениху. Причём купленное девушкой кольцо обязательно должно стоить дешевле, чем то, которое подарит ей будущий муж.

Так уж совпало, что мы совершенно случайно выбрали счастливую дату для свадьбы — седьмое июня. В Японии считается, что такие церемонии должны проводиться именно по нечётным числам.

Незадолго до начала все наши родственники собрались около нашего дома. Сайка переоделась в традиционное белое кимоно. На мне же было чёрное кимоно и широкие складчатые брюки хакама. Мы старались следовать большинству традиций, но некоторые всё же исключили. Япония очень строго относится к таким мероприятиям, но в современное время молодожёны часто вносят свои коррективы в свадебный ритуал. К примеру, мы решили, что выкуп невесты можно пропустить. Поэтому сразу же вместе с семьями поехали в ближайший к банкетному залу синтоистский храм Мэйдзи. В то самое место, где я когда-то по указанию Аматэрасу нашёл себе вторую лекарскую жрицу.

Честно говоря, я бы очень хотел заключить брак в храме Дзодзёдзи, но буддизм таких ритуалов не подразумевает.

— Я немного волнуюсь, — призналась Сайка, когда мы начали подъезжать к храму. — Если честно, я едва запомнила всю последовательность действий, которые нам нужно совершить.

И это говорит мне она! Коренная японка. Мне-то вообще пришлось изучать весь ритуал с самого начала. Однако натренированная медициной память помогла мне запомнить все тонкости, которые запросто могли вылететь из головы.

— Не беспокойся, — сказал Сайке я. — Просто повторяй за мной.

Наша машина остановилась около храма, и мы уже собрались войти на его территорию, но меня одёрнул отец Сайки — Хамабэ Додзен.

— Кацураги-сан, а чья это машина стоит там — на углу? — спросил он. — Ваши друзья? Я думал, что гости сразу направятся к банкетному залу.

Вот уж действительно странно. Я ведь всем ясно дал знать, куда нужно подъехать!

Однако, обернувшись и разглядев стоящих неподалёку от храма людей, я понял, что к храму подъехали далеко не мои друзья.

— Нет, это не они, Хамабэ-сан, — нахмурившись, ответил я. — Это — незваные гости.