Спасите меня, Кацураги-сан! Том 16

Глава 19

Целых три специалиста завалили тестирование, и с этим нужно срочно разобраться.

— Я вас не виню, не подумайте. Понимаю, что, несмотря на вашу помощь, итоговый результат всё равно зависел исключительно от терапевтов. Жаль только, что завалили экзамен аж три терапевта. Мне бы и за одного пришлось отчитываться перед министерством, а за трёх… Будет тяжко. И вам, и мне, — вздохнул Эитиро Кагами.

— Не спешите с выводами, Эитиро-сан, — перебил его я. — Вернусь в поликлинику через полчаса. Сразу же соберу эту троицу у себя в кабинете и выясню, какие вопросы были на аккредитации. Распечатки их ответов уже прислали?

— Да, всё есть на моей электронной почте. Я смогу выслать их вам в течение пятнадцати минут. Нужно только вернуться в свой кабинет, — объяснил Эитиро.

— Отлично, тогда приступаем к работе! — подытожил я. — Не переживайте, Эитиро-сан, наша маленькая война ещё не проиграна. Возможно, у меня получится объяснить министерству, что они ошибаются.

А они точно ошибаются. Большая часть вопросов с самого начала была неадекватной. Да, позже они их заменили, но я оказал весомую поддержку своим коллегам. Хоть они этого и не поняли. Девяносто процентов должны были набрать, как ни крути.

По пути в клинику «Ямамото-Фарм», я набрал номер Купера Уайта и расспросил его о результатах тестирования.

— Кацураги-сан, мы еле-еле наскребли на проходной балл, — шумно выдохнул он. — У нескольких врачей из второго филиала ровно семьдесят баллов. Ещё одна ошибка — и вылетели бы. Но мы с Рэйсэем-сан сдали на все сто. Буквально. Но без вашей помощи, разумеется.

— Значит, наша клиника обошлась без потерь? — уточнил я.

— Без, — ответил Купер Уайт. — Можете спать спокойно, Кацураги-сан. Мы справились со своей задачей.

Спать спокойно — это сильно сказано. Начнём с того, что сейчас полдень, и до сна ещё далеко. Кроме того, мне нужно разобраться с теми терапевтами, которые умудрились завалить экзамен в «Ямамото-Фарм». И плюс ко всему я сегодня дежурю в стационаре. Так что фраза про сон сегодня меня точно никаким боком не касается.

Однако я почувствовал облегчение, когда осознал, что в частной клинике всё прошло гладко. Если бы ещё и там терапевты умудрились накосячить, мне пришлось бы метаться из одного конца Токио в другой. Обошлось, о клинике «Кацураги» я могу забыть до завтрашнего дня. Заеду туда вечером, чтобы проверить, как идёт работа.

Хотя уже убедился, что частная клиника начала работать автономно. Моё присутствие там уже не столь необходимо. Рэйсэй Масаши, Купер Уайт и Дайго Рэн неплохо справляются без меня. Наловчились мои ученики. Начали вовсю использовать систему взаимопомощи, и это быстро дало свои результаты. Теперь, если «анализ» одного не справляется, подключается другой лекарь, и вместе они уже составляют общую картину наблюдаемого заболевания.

Оказавшись у себя в кабинете, я сразу же набрал номера Акихибэ Акико, Оцухиро Комуги и Дайго Рэна и велел им прийти ко мне. Затем связался с Сакамото Фумико и попросил, чтобы она вместе с другими сотрудниками регистратуры перераспределила записанных пациентов. Я не мог знать, на сколько мне пришлось отвлечь терапевтов. Возможно, мы провозимся до вечера. Поэтому имеет смысл заранее освободить их от приёма.

Когда сотрудники собрались у меня в кабинете, мы приступили к разбору полётов.

— Итак, коллеги, давайте разберём ответы каждого, по очереди, — произнёс я. — Пока что сдаваться ещё слишком рано. У меня есть подозрения, что вам занизили баллы из-за некорректных вопросов. Результаты ваших ответов находятся у меня на компьютере. Мы сейчас же их разберём. Но я бы хотел начать с Дайго-сана, поскольку ему ещё ехать в другую клинику. Никто же не против, если мы отпустим его раньше?

Акихибэ и Оцухиро помотали головами.

— Кацураги-сан, а точно ли есть смысл мне ехать куда-то? — вздохнул Дайго Рэн. — Министерство здравоохранения уже вынесло свой вердикт. Получается, что теперь я даже не могу продолжать свою врачебную деятельность. А уж работать в двух клиниках, будучи человеком, который не справился со сдачей аккредитации — это и вовсе абсурд.

— Не отдавайтесь панике, Дайго-сан, — попросил я. — Начнём с того, что даже в самом худшем случае вас отстранят от работы только через неделю, а лицензии никто лишить не сможет. Просто нужно будет пройти специальный курс обучения от министерства и повторно сдать экзамены. То есть даже если мы не сможем оспорить ваши ответы, вы всё равно не перестанете быть врачом.

— Понял, Кацураги-сан, — кивнул Дайго Рэн. — Спасибо вам большое. Так вы собираетесь подать апелляцию?

— Да, но для начала давайте проверим, где были допущены ошибки, — произнёс я и перевёл взгляд на документ, в котором были указаны вопросы, за которые Дайго сняли баллы.

В итоге мой коллега набрал шестьдесят девять баллов. Парню фактически не хватило всего одного процента, чтобы пройти дальше.

Я пробежался глазами по тестам и обнаружил, что в нескольких он и вправду допустил ошибки. Но с ситуационной задачей, за которую давали целых пять баллов, я был полностью не согласен. Вот тут-то и можно зацепиться!

— Смотрите, Дайго-сан, вам не засчитали задачу с болями в брюшной полости, — подметил я.

— Что⁈ — удивился он. — Но там же элементарщина! Боли слева, опоясывающие, отдают в правую сторону и в спину. Все симптомы соответствуют острому холецистопанкреатиту.

— Верно, тут вы не ошиблись, — кивнул я. — Вернее, я бы даже сказал, что вы нигде не ошиблись, но разработчики этих тестов посчитали иначе. В одном из последних вопросов от вас потребовали перечислить все диагностические обследования, которые потребуются для постановки диагноза. Вы выбрали ЭКГ. Решили проверить сердце. Почему?

— Очевидно, потому что так может себя проявлять нетипичный инфаркт миокарда, а точнее — его абдоминальная форма, — ответил он.

И это правда. Иногда инфаркт начинается с болей в животе. Пациента по ошибке направляют в хирургическое отделение, решив, что проблема в аппендиксе, желчном пузыре, кишечнике или других органах желудочно-кишечного тракта.

И реакция программы, которые проверяла ответы, абсолютно неадекватная.

— ЭКГ нужно выполнять любому пациенту. Плевать, что у него болит. Хоть задница! При госпитализации ЭКГ входит в стандартный перечень обследований, — произнёс я. — А в вашем случае, Дайго-сан, это не просто правильный ответ. Вы копнули в самую глубь и указали на проблему, из-за которой многие пациенты умирают без подтверждения верного диагноза. Считайте, что эти пять баллов у вас в кармане. Я подам апелляцию и добьюсь своего. Возвращайтесь к своим рабочим обязанностям, а мы с Акихибэ-сан и Оцухиро-сан продолжим.

— Так значит… Меня не увольняют? — обрадовался он.

— Не дождётесь. Вам ещё вечером в моей клинике дежурить. Так просто вы от меня не отделаетесь, — усмехнулся я.

Дайго Рэн покинул мой кабинет, а я, обратившись к девушкам, произнёс:

— Да, такое действительно бывает, коллеги. Болит живот, и никто даже не подозревает, что проблема в сердце. Никогда не забывайте проверять человека полностью. Хотя бы клинический минимум выполняйте. Иногда, заработавшись, даже самый способный врач упускает из виду такие детали. Вы же учитесь на чужих ошибках. Будьте внимательнее.

— Хорошо, Кацураги-сан! — хором ответили Акихибэ и Оцухиро.

— Так, теперь перейдём к вам, Акихибэ-сан, — произнёс я. — У вас ситуация похожая. Шестьдесят семь баллов. Не хватило всего трёх. Дайте мне несколько минут, я изучу ваш опросник.

С Акихибэ всё оказалось иначе. Её ответы на большинство задач приняли, и их было не оспорить, а вот в тестовых вопросах повышенной сложности она умудрилась потерять аж тринадцать баллов. Причём семь из них заслуженно. А вот остальные шесть баллов мы ещё могли отсудить.

— Акихибэ-сан, вас тут спросили насчёт гломерулонефрита — воспаления почек и их мельчайших структур — нефронов. Вы указали, что одним из главных симптомов этого заболевания является моча цвета мясных помоев. И даже расшифровали в отдельной стройке, отчего возникает такой цвет. Гематурия — кровь в моче. Верно?

— Да, Кацураги-сан, всё верно, — кивнула она. — Неужели это неправильный ответ?

— Здесь указано, будто гематурия — это вторичный признак. А вот отёки нужно было поставить на первое место. Но я с этим согласиться не могу. И отёки, и гематурия являются важными симптомами гломерулонефрита. Но у вас был только один вариант ответа, и вы выбрали верный. Даже пояснили, почему выбрали именно этот вариант. Тут ошиблись составители тестов. Очевидно, что отёки бывают и при других заболеваниях. При хронической сердечной недостаточности, при застое в системе кровообращения — вариантов полно. А вот «мясные помои» трудно увидеть в других ситуациях.

— И что же нам тогда делать? — поинтересовалась она.

— Аналогичная ситуация, как и с Дайго-сан, — ответил я. — Отправлю апелляцию. Отмечу, что проверяющие даже не пытались читать дополнительные комментарии экзаменуемых. Думаю, всё проверял компьютер, и ваши текстовые ответы никто даже просматривать не стал. Скорее всего, нам удастся отсудить шесть баллов. Но остальное… Тут вы ошиблись сами. Я скину вам результаты на электронную почту, изучите подробнее. Договорились, Акихибэ-сан?

— Да, Кацураги-сан, спасибо вам большое, — поклонилась девушка. — Надеюсь, как-нибудь получится выкрутиться.

Я был уверен на сто процентов, что Акихибэ Акико и Дайго Рэн смогут получить свои заслуженные баллы. Но с Оцухиро Комуги ситуация была действительно плачевной.

— Сорок три балла… — просматривая результаты Оцухиро, вздохнул я. — Не хочу вас обидеть, Оцухиро-сан, но ситуация и вправду плачевная. Если с Дайго-сан и Акихибэ-сан я мог хоть что-то сделать, тут всё совсем не радужно.

И это мягко сказано. Я влезал в голову Оцухиро во время экзамена и подсказывал ей ответы в те моменты, когда она сомневалась. Но по итогу оказалось, что везде, где она сомневалась, мы ответили правильно. А там, где она отвечала уверенно, вышла полная ерунда.

Другими словами, эти сорок три балла ей заработал я. Надо было вести её за ручку до самого конца теста, но я не думал, что она вообще способна допустить такое количество ошибок. И в данном случае дело даже не в министерстве. Вопросы в основном адекватные. Это Оцухиро допустила ошибки везде, где только можно.

И, думаю, это даже к лучшему. Если бы я посылал ей ответы на каждый вопрос, результат был бы абсолютно необъективным. Министерство действительно сильно подгадило многим моим коллегам, но и монстра из этой организации строить не стоит. Главная задача внеплановой аккредитации — отсеять врачей, которые не должны работать с пациентами.

И им это удалось.

— Оцухиро-сан, — после долгой паузы произнёс я. — Прочёл все ваши ответы. Максимум, что я могу сделать — отсудить ещё три балла. Но откуда мы возьмём ещё двадцать четыре? Сами должны понимать. Эту проблему мы уже никак не решим.

— Значит, мне всё-таки придётся… — с трудом сдерживая эмоции, выдавила она. — Кацураги-сан, я не хочу терять работу!

А нечего было заниматься ерундой всё это время! Не могу понять, как она вообще прошла вступительные испытания при трудоустройстве в «Ямамото-Фарм». Учитывая, как она решала свои проблемы до того, как я «починил» ей мозги с помощью «психоанализа», не удивлюсь, если эту должность Оцухиро Комуги получила далеко не самым честным способом.

Да и проблем от неё было слишком много. Постоянные жалобы от пациентов и коллег. Это — не тот случай, когда мне стоит бороться изо всех сил за свою сотрудницу. Будет лучше, если я спокойно приму вердикт министерства. И она подучится, и люди случайно не пострадают из-за её халатности.

— К сожалению, Оцухиро-сан, в вашем случае ничего изменить уже не получится, — прямо сказал я. — Эитиро-сан сообщит, когда поступит приказ об увольнении. Как я и сказал, это займёт неделю — не больше. Но вам ничто не мешает пройти специальный курс и сдать экзамены заново. На это уйдёт месяца два.

— Я не могу, придумайте что-нибудь, пожалуйста! — начала умолять она. — У меня… У меня больные родители! Их некому обеспечивать.

Не до конца я ей мозги вправил. Врёт ведь. «Анализ» уже на автомате выявляет ложь. Если бы у неё были больные родители, она бы работала, а не занималась покраской ногтей прямо на рабочем месте.

— Я всё сказал, Оцухиро-сан. Возвращайтесь к работе, — отрезал я.

Оцухиро явно хотела показать мне слёзы, устроить истерику, но как только поняла, что на мне эта схема не сработает, девушка всё же решила покинуть мой кабинет. Даже не попрощавшись.

Я связался с Эитиро Кагами, объяснил ему ситуацию, а затем мы вместе отправили две апелляции. С потерей одного «бойца» мы могли смириться, но Акихибэ и Дайго точно нужно спасать. Эти двое себя очень хорошо показали на практике. Увольнять их было бы попросту неправильно.

После завершения основного рабочего дня я выдвинулся в инфекционный бокс. Проверил состояние Фувы Джузо и… Вуаля!

Весь вирус выполз из защищённых клеток наружу и снова начал распространяться по организму. Значит, он действительно понимает мысли человека и его намерения, но его всё же можно обмануть.

Увидев изменения, я сказал Джузо, что введу ему витаминный комплекс для укрепления организма. На деле же в его кровь попала сыворотка, разработанная «ВОЗ».

Что ж, я сегодня остаюсь в клинике на ночь, так что у меня будет возможность проверить, как работает новый препарат. И если возникнут побочные эффекты — я сразу же их купирую. Но самое главное — нужно понять, работает ли сыворотка.

Если она сможет убить «Фебрис-12», значит, тактика лечения будет предельно простой. Обманываем пациента и содержащийся в нём вирус, а затем бьём смертоносным для суперинфекции препаратом — вот и всё.

Только объяснить коллегам эту методику будет сложно. Ни один врач не поверит мне, что вирус на самом деле способен создавать коллективный разум и определять суть человеческой речи.

Закончив с Фувой Джузо, я переместился в ординаторскую терапевтического отделения и приступил к ночному дежурству.

Пока пациентов не было, я позвонил Сайке, чтобы та отчиталась о своём самочувствии. Никаких жалоб от неё не последовало. Видимо, воздействие нескольких магических еловых ветвей всё-таки приносило свои плоды. Плод замедлил свой рост. Время я выиграл, теперь у меня есть возможность продумать новый план.

— Кацураги-сан! — позвала меня дежурная медсестра. — В приёмное отделение поступил больной с подозрением на инфаркт миокарда. Будем сразу госпитализировать в кардиологию или…

— Нет. Я сам его осмотрю, не спешите, — покидая ординаторскую, произнёс я.

Спустившись в приёмное отделение, я обнаружил, что на носилках лежит мужчина лет сорока. Держится за грудь, ворочается, тяжело дышит.

— П-пожалуйста, сделайте что-нибудь! — просил он. — Со мной это уже было. Я не хочу снова переживать этот кошмар!

— Срочно выполнить электрокардиографию! — велел дежурным медсёстрам я. — И разбудите кардиолога. Ему понадобится УЗИ сердца.

— УЗИ сердца у меня уже есть… — прошептал мужчина. — В папке с документами, на столе. Сотрудники скорой должны были передать. Я месяц назад выполнял обследование. Но мне сказали, что со мной всё будет хорошо.

Я принялся осматривать пациента, попутно попросив медсестру зачитать мне вслух старое заключение УЗИ.

Его в любом случае придётся повторить, но будет лучше, если мы сравним динамику.

— Левая коронарная артерия перекрыта на сто процентов, — заявила медсестра.

— Стоп, что вы сказали? — переспросил её я. — Мне послышалось?

— Нет, Кацураги-сан, тут так написано, — растерялась она.

Но ведь левая коронарная артерия питает почти всё сердце. Если месяц назад она была перекрыта на сто процентов, значит, уже тогда на момент исследования пациент должен быть мёртв!

Я не поверил своим ушам и активировал «анализ», сразу же нацелил его на сосуды сердца и…

Обнаружил, что результаты старого УЗИ не врут. Левая коронарная артерия и вправду полностью перекрыта.

Это что же получается? Ко мне поступил оживший труп?