Спасательный круг (СИ)

Пропасть

Я как странник, потерявшийся в поле — бесконечность вокруг и беда. Ну а ты заменяешь мне море, не давая пропасть без следа.

Он лет сто так не высыпался. То ли Майкл в конец обнаглел во сне, то ли Делия неосознанно искала источник тепла, но проснулись они в интереснейшей позе: Антихрист всё также обнимал ведьму, а та в свою очередь не менее крепко обнимала его в ответ, дыша ему в ключицы, да к тому же их ноги были переплетены. Майкл, проснувшийся первым, едва ли не замурлыкал от удовольствия, ещё сильнее сжимая девушку в своих руках. Его полностью окутал запах сирени с отголосками ванили, а приятные кудри щекотали подбородок.

Корделия, проснувшись чуть позже, была готова сквозь землю провалиться от стыда, но от Майкла не отвернулась, да и глаз не открыла, делая вид, что всё ещё спит. Как бы та не старалась отрицать, но рядом с Антихристом Верховная, хоть убей, почти никогда не чувствовала опасности, за исключением сегодняшней ночи. Она переживала за последствия его действий относительно всего мира, очень боялась за дорогих ей ведьм и оставшуюся Миртл, знала, что он способен зайти слишком далеко и остаться единственным живым, но в свою сторону угроз не ощущала. Может, потому что позволила себе проникнуться сочувствием, увидеть в нём человека, что было довольно безрассудно с её стороны, но ненавидеть Делия лишь училась. Девушка с досадой отметила, что за всё время её пребывания на аванпосте Майкл, её заклятый враг, доставил ей меньше всего проблем, хотя она, признаться, ожидала, что если не с помощью магии он убьёт её, то, на худой конец, попытается задушить подушкой. И очень странно было ощущать, как Лэнгдон трепетно проводит руками по её спине, не смея коснуться ниже, как тот же Дарен, или причинить боль, воспользовавшись её болезненным состоянием.

Ведьма лежала неподвижно и, кажется, вовсе не дышала. Ждала его дальнейших действий. Её очень удивили слова, которые Майкл, будучи уверенным, что она спит, прошептал ей куда-то в ухо:

— Ну вот и зачем ты всё усложняешь, ангелочек? Я ведь тоже не железный. Явилась чёрт знает откуда и перемешиваешь мне все планы. Терпеть тебя не могу. Тяжело мне с тобой. А без тебя, похоже, невозможно. Хитрая стерва. — Антихрист осторожно приспустил халат с её плеча, несмело целуя его в районе родинки, потом снова вернул одежду на место и тихонько вылез из-под её тёплых мягких рук, натягивая одеяло повыше и поспешно удаляясь.

«Да что он себе позволяет?!» — прошептала Делия, выглядя при этом больше растерянной, чем возмущённой. Всё это было так абсурдно, так нереалистично, непонятно и неправильно. Неправильно было разрешить ему остаться на ночь, неправильно было понимать его, неправильно было впервые за долгие годы чувствовать лёгкое покалывание в животе и жар на щеках.

— Бэтти, доброе утро, — Алекс робко зашла в покои своей темноволосой подруги. Брюнетка валялась в постели, рассуждая о чём-то неизвестном.

Они так давно не общались. Блондинка однажды высказала Бэтти, что Дарен её просто использует, а она ведётся, глупышка, что он рано или поздно сделает ей больно, но девушка в ответ лишь раздражённо фыркала и в какой-то момент взболтнула, что Алекс просто ей завидует и попросила не лезть в её личную жизнь. Миллер чертовски обиделась, и с тех пор они вели себя так, будто едва знакомы.

— Доброе утро, Алекс. — отчуждённо, с ноткой агрессии ответила Томпсон.

— Как дела? — лучшего вопроса для начала она не нашла.

— Спасибо, плохо, — Бэтти с вызовом посмотрела на подругу, — чего тебе?

— Бэтти, прости меня, пожалуйста. Я не должна была такого говорить тебе тогда. Но пойми, я просто переживаю за тебя, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, — светловолосая села рядом и взяла её руки в свои.

— Мне не нужны твои чувства и оправдания. Я уже говорила, что ничего не получится, — в голосе слышалось столько льда, что душа могла замёрзнуть.

— Тогда что было на том аванпосте? Зачем ты спала со мной, Бэтс? Зачем говорила, что любишь? — девушка поднялась с постели, активно жестикулируя руками. Будучи не столько глупой, сколько наивной, Алекс не могла принять, что её саму, кажется, жестоко обманули.

— Мне просто нужно было отвлечься. В тот момент мне хотелось сдохнуть от того, где мы оказались. Я хотела увидеть солнце, хотела проснуться в своём доме и дышать свежим воздухом. Хотела ходить в мак с однокурсниками и ни о чём не думать, вот и всё. Но нас заперли, как грёбаных подопытных крыс, в этих клетках. Так почему бы не поиграть в любовь с лучшей подругой, а? — брюнетка смотрела куда угодно, только не на сероглазую. В её словах даже яда не было, лишь выстраданное безразличие.

— Да что ты такое говоришь, Томпсон, сука? Я убила Глорию ради тебя, когда тебя не хотели брать, — в их прошлом убежище выбор, кого взять сюда, стоял между Бэтти и другой девушкой, рыжей, веснушчатой, очень любимой тем управляющим. Алекс долго не хотела брать грех на душу, но, поддавшись на уговоры своей драгоценной девочки, всё-таки подсыпала мышьяк той в еду.

— И я тебе безмерно благодарна, солнце. Но я не могу идти наперекор себе и быть рядом из жалости. Прости. — брюнетка встала и направилась к выходу из своих покоев, слыша позади плаксивый, забитый тон:

— Значит, больше не друзья?

— Значит, — она тяжело вздохнула и закрыла дверь.

Говорила ли Бэтти правду? Являлась ли на самом деле расчётливой тварью, легко играющейся с глупыми людьми вокруг? Нет. Она любила Алекс не меньше, чем та её, но ни за что не могла этого признать.

Дело в том, что черноволосая выросла в строжайшей гомофобной семье с патриархальными взглядами. Её отец всегда говорил, что два парня или две девушки вместе — это признак психического отклонения. Полурелигиозная мать утверждала, что такие отношения — великий грех, и такие люди будут гореть в Аду. Любые места, где могли пропагандировать или просто демонстрировать лесбийские отношения, строго запрещались к посещению для маленькой Бэтти. В колледже девушка начала понимать, что смотрит на своих подруг или даже преподавательниц совсем не как на просто знакомых. Сначала брюнетка решила, что это банальный интерес, может, чувство прекрасного, но встретившись с Алекс, поняла, что крупно встряла. Алекс была наивной, где-то лицемерной и глупой, иногда чересчур развязной, но такой…живой. В ней не было кучи запретов и предрассудков, она всегда светилась, подобно солнышку, и манила своей лучистой красотой.

Признаваться себе в том, что помимо мужчин Бэтти могут также нравится и женщины не было необходимости. Она спокойно убегала от своих чувств, решив, что лучший выход из ситуации — секс со всеми подряд. Но когда Алекс сама проявила к девушке интерес, та уехала к родителям на неопределённый срок. Она аккуратно пыталась выспросить, как бы мама с папой отнеслись, будь она с человеком своего пола, за что незамедлительно была наказана поркой. Такие травмы лишь больше внушили ей, что в её жизни должны быть только мужчины.

Пару раз Бэтти всё-таки не сдержалась и отдалась лучшей подруге, за что ненавидела себя и искала утешения в Дарене.

Миртл сидела в своих покоях, отослав Николя подальше. Ей нужно было побыть одной. Они с Корделией не общались уже неделю, так как рыжая неожиданно стала слишком гордой. Ведьма и сама не понимала, что её так задело в поведении девушки, но была очень рассержена. Она ведь волнуется за Делию, так трудно понять? Верховная строит из себя самую независимую на свете, а потом ходит разбитая и подавленная донельзя. Старушка считала её поведение детским и глупым. Но сейчас понимала, что со своим молчанием не так далеко ушла. Корделия ведь приходила извиняться, зачем она тогда упёрлась рогом? А потому что то, как вела себя младшая всю эту неделю, посылая всех вокруг, шарахаясь ото всех, кроме Эйдена, да и с тем, впрочем, не задерживаясь, напомнило ей одного старого врага. Миртл боялась, что её девочка становится похожей на свою мать. Немудрено, ведь Делию ломали, ломали не раз, какой-то должен был стать последним.

— Миртл, — услышала женщина спокойный, нежный, но уже не такой жалостливый, как раньше, голос. В комнату зашла мисс Гуд, Корделия Гуд, что даже внешне стала походить на Фиону.

— Делия, дитя моё, — огненоволосая встала с постели и порывисто обняла свою подопечную, — как ты? Мы так давно не разговаривали.

— Я в порядке. Прости меня ещё раз, пожалуйста, я вела себя эгоистично. Мне не стоило так говорить с тобой, — блондинка выделила последнее слово, потому что насчёт остальных её мнение всё ещё шаталось от одного к другому.

— Ты тоже прости меня, лепесточек. Я должна была понять, что ты пережила, и как это на тебя повлияло, — они обнялись крепче, и Корделия стиснула зубы, чтобы сдержать подступающие слёзы. Как давно она не чувствовала поддержки в свой адрес.

— Но родная, ты в последнее время очень меняешься, — Миртл отстранилась, и голубые глаза с беспокойством заглянули в карие.

— Что ты имеешь в виду? — Делия отошла и неосознанно скрестила руки на груди.

— Ты стала какой-то холодной. Знаешь, нет той живости в твоих глазах. Ты не подумай плохого, я просто очень переживаю за твоё состояние.

— Миртл, я такая же, как и была. Я всего лишь очень устала и решила, что мне нужно больше думать о себе. Разве ты не этого от меня хотела? — хоть тётушка и говорила нарочито нежным голосом, вроде как не виня Делию ни в чём, ведьма всё равно чувствовала какой-то упрёк и впервые не была с ним согласна.

— Ты закрываешься ото всех, лепесток, и грубишь направо и налево.

— Отказать в помощи, попросить не трогать какое-то время, это уже грубость, Миртл? — Верховная действительно не ожидала, что её действия воспримут так. Она просто-напросто попробовала не игнорировать свои чувства относительно всех вокруг, попробовала прислушаться к себе, так теперь она снова плохая?

— Милая, ты отказываешься даже от тех, кто этого не заслужил. Что тебе сделал Эйден? Почему ты почти перестала помогать ему? Он же тебе стал настоящим другом.

— Ах вот как. Значит, дружба — это безоговорочная односторонняя помощь. Значит, когда одному из друзей хочется побыть наедине с собой, он автоматически становится хреновым? Знаешь, Миртл, я осознаю, кажется, что без своей способности жертвовать никому так-то и не нужна, — в её глазах отражалось столько разочарования и растерянности, что рыжая начала жалеть о неправильно подобранных словах.

— Ты не так поняла, Делия…

— Не утруждайся, я всё правильно поняла. Встретимся на обеде.

— Ты становишься похожей на Фиону, — высказалась старшая, тут же прикусывая язык. Корделия, стоявшая к ней спиной, резко вздрогнула и замерла на месте.

— Что?

— Нет, я не так выразилась. Просто я, мне показалось, цветочек, я подумала, что ты можешь закрыться и стать похожей на неё, но сейчас ты — это ты, — она тараторила и поспешила подойти к Верховной, но та отмахнулась и выбежала из комнаты, не оглядываясь.

Почему самый близкий человек вдруг так с ней поступает? Почему Миртл так спокойно резанула её по сердцу и растоптала одной фразой? Что, чёрт возьми, с ними со всеми происходит после этого блядского апокалипсиса? Делия даже не видела, куда идёт из-за нахлынувших слёз. Что-то заныло в области сердца, руки слегка тряслись, плечики вздрагивали, а ноги несли в неизвестном направлении.

Оклемавшись, Делия поняла, что находится не на аванпосте. Точнее в нём, но не в настоящем. Обычный человек сразу бы и не понял, что не так, но она, будучи ведьмой, пусть временно и без сил, ощутила мощную тёмную энергию и подметила разницу картинок. Зал был таким же, самым обычным, за исключением того, что в нём не было ни единого человека. Слуги не крутились вокруг стола, накрывая его на обед, музыка не играла, вокруг на километры была давящая жуткая тишина. Цвета мебели и свеч были искажёнными, яркими, засвеченными, а в тёмных углах, где виднелся начинающийся коридор, что-то сияло. Потом резко потемнело. Первым делом Корделия позвала Майкла, в надежде, что это всего лишь его игры, но ответа не последовало. Да и будь это проделками Лэнгдона, она давно уже была бы опрокинута на первую попавшуюся поверхность или вжата в стену. Он один раз проворачивал такое, когда девушка бегала от собеседования.

Ведьма огляделась и увидела змей, парящих в воздухе, будто это были чьи-то локоны. Из другого угла на неё смотрели светящиеся кровавые глаза. Вдруг по полу поползла куча мух, запахло сыростью и смертью, чьи-то огромные прозрачные крылья ударили её по спине.

— Кто здесь? — Верховная медленно продвигалась к выходу, понимая, что без своей магии ей точно нужно бежать. Хотя скорее всего, она в преисподней.

— Подойди и узнаешь, куколка, — бархатный низкий голос позвал в глубь гостиной, но ведьма продолжала шагать спиной к выходу, как вдруг те самые змеи, огромные, длинные и скользкие, обвили её тело поперёк.

— Отпусти её, ещё задушишь ненароком, Лэнгдон же с ума сойдёт, а потом запрёт нас насовсем, — голос, хриплый противный, будто его обладатель курит шмаль лет с пяти, зазвучал над самым ухом. Делия увидела Вельзевула. Она знала о демоне власти из рассказов одной из своих девочек, к которой он якобы являлся, слышала от опытных ведьм в детстве, а теперь он стоит над ней и голыми костями прикасается прямо к испуганному личику. Корделия не знала, чего от неё хотят демоны, как она поняла, Вельзевул пришёл не один, но понимала, что её пытаются запугать.

— Язык проглотила, сучка? — змеи зашевелились вокруг плеч и талии, а потом над ней нависла Аграт. Сегодня её глаза были белыми. Верховная не знала, кто она такая, но злоба, исходящая от неё, дурманила разум, подгоняя сильную головную боль и тошноту.

— Опять вы всех пугаете, ребята. Давайте поговорим нормально, она сейчас без своих сил, и мы спокойно сможем обезвредить её в любой момент, — снова приятный баритон. Красивый мужчина вышел вперёд, призывая союзников отойти от ведьмы. Астарот протянул руки к её щеке, гипнотизируя взглядом. Но Делия всегда была какой-то дефектной, а потому чары на неё не подействовали, и она отшатнулась.

— Что вам нужно? — изо всех сил борясь с недюжинным страхом, спросила блондинка.

— Ничего особенного, прелесть, всего лишь твоя смерть, — красноглазый демон хищно улыбнулся.

— Встань в очередь, ублюдок, — Верховная оскалилась и попыталась сбежать, но Вельзевул наслал на неё завесу из мух.

— Не так быстро, тварь, — прошипела Аграт и впечатала её в стену, — ты в Аду, шлюшка, а это наша территория.

— Не торопись, Аграт. Нужно поговорить с ней.

— Астарот, я понимаю, что ты легко западаешь на красивых девочек, но если мы не разберёмся с ней как можно быстрее, заработаем лишнюю головную боль. Времени мало. Мы не сможем держать её здесь долго, пока она жива, — назидательным тоном сказал Вельзевул, подлетая ко всем троим.

— Что вы хотите сделать с миром? — Делия была не в меру наглой и с пренебрежением толкнула дьяволицу в сторону, за что была перехвачена демоном в человеческом облике.

— Уничтожить, сладкая, — мужчина шепнул ей на ушко. — Дело в том, одуванчик, что пока ты целая и невредимая, мы не можем выбраться на поверхность и устроить хаос. Вообще, это задача Антихриста, но Сатана немного ошибся с выбором, и истеричка Лэнгдон никак не закончит начатое. Хотя я его понимаю. Жаль убивать такую изысканную штучку.

— Ведьмы отказались от служения дьяволу уже давно, — начала Корделия, пытаясь вырваться из цепких рук.

— Да, и заперли его и его слуг под землёй, мы знаем историю, дорогуша, не переживай. Но если умрёт Верховная, заклинание спадёт, и мы легко поднимемся наверх.

— Зачем вам это? Разве что-то изменится? Вы повелители в Аду, разве этого мало? Неужели не жаль стольких людей, ведь есть и невинные, они не заслуживают такого.

— Детка, не взывай к совести, у демонов нет души. Жестокости много не бывает. Ты, бесспорно, горяча, но я не Майкл, не дури голову.

— Майкл сильнее вас. Он жив. — Верховная потихоньку начинала понимать, что за авторитеты у Антихриста в преисподней, кто дёргает за ниточки. Она слышала когда-то, что если демоны вызывают в Ад живых или сами приходят в их мир, то не могут задержаться надолго и никак не понимала, почему она всё ещё здесь.

— О, ты всё ещё здесь, потому что в нас очень много твоей крови, спасибо Папе Легба, — читая её мысли, ответил Астарот. — Но мальчишка как-то застукал меня в твоей спальне, поэтому теперь охраняет тебя, так что я стал слабее, и мне это очень не нравится, — он откинул её волосы назад, имитируя укус в шею. — А Лэнгдон, да, сильнее. Но во-первых, он пока ещё на нашей стороне, во-вторых, нас больше.

— Время! — крикнула Аграт.

— Мы всё-таки не будем убивать тебя сейчас, твоя кровь питает силой, нам нужно больше.

Вельзевул взглянул на ведьму, и та оцепенела, не в силах сдвинуться с места. Он первый подошёл к ней, когда Астарот держал её руки за спиной, и припал к ране под ключицей. Девушка поморщилась и задёргалась, делая себе ещё больнее. Потом кровь пила Аграт, а как последний демон припал к порезу она вообще не поняла. Очнулась лишь, когда мужчина схватил её за волосы и злобно выпалил: «Передай привет Антихристу. Не прощаемся».

Майкл читал какие-то заклинания, расхаживая из стороны в сторону, когда в его кабинет влетела истекающая кровью ведьма и буквально упала в его руки, не в силах устоять на ногах.

— Отойди, — еле дыша произнесла она, открещиваясь от непрошенных объятий, садясь в кресло. Антихрист метнулся к аптечке, беря вату и вернулся, присаживаясь на корточки.

— Перестань психовать и расскажи, что это, — указывая на увеличившийся порез, приказал мужчина.

— Привет от Астарота и остальных, — разъярённо прохрипела девушка.

Майкл замер на минуту, смотря на неё так, будто она застукала его за преступлением.

— Ты спускалась в Ад?

— Меня туда пригласили. Добровольно-принудительно. Мне вот интересно, ты вообще понимаешь, что происходит? Осознаешь, что натворил, Майкл? — опять отчитывает, как будто он действительно не понимает.

— Чего ты хочешь от меня, милая? Я Антихрист, если ты вдруг забыла, — мужчина внимательно посмотрел на неё и осознал, что вот-вот потеряет то хрупкое, похожее на доверие, чувство.

— В очередной раз тебя спрашиваю, Майкл, к чему ты пришёл? Зачем ты связался с демонами, которые в миллион раз тебя старше? Если тебе плевать на мир, подумай о себе. Они же обманут тебя, ты остнешься ни с чем! Ты хоть когда-нибудь думаешь головой? — она активно замахала руками, которые Антихрист перехватил по запястьям. Девушка вырывалась, но он сжимал тонкую кожу сильнее. — Больно! — Лэнгдон мнгновенно ослабил хватку, но руки не отпустил.

— Я делаю то, что должен, Корделия, нравится тебе это или нет, — мужчина вновь вернулся к порезу, вытирая кровь, — и хватит вечно орать на меня! Он чувствовал себя нашкодившей псиной, не иначе. Она должна признать, наконец, его авторитет, его силу и смириться, а не читать нотации.

— Кому ты должен, Лэнгдон, объясни?!

— Мисс Верховная, ты прекрасно знаешь, кто я такой. Моё предназначение — апокалипсис.

— Твоё предназначение уже погубило почти всю планету и погубит тебя в скором времени. Ответь мне на вопрос…

— Я не обязан отвечать на твои вопросы! — он прошептал недавно найденной заклинание, позволяющее на некоторое время остановить кровь.

Когда Делия была на взводе, то совершенно не контролировала свои действия, а потому, осмелев, подцепила изящным пальчиком подбородок Антихриста, приподнимая его голову, заставляя смотреть на себя, наклоняясь ближе.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что тебе нравится то, что ты делаешь, Майкл.

Лэнгдон от такой откровенной наглости и близости приоткрыл рот и распахнул голубые глаза, не в силах даже моргнуть. Потом брови медленно сходились к переносице, а зубы стиснулись.

— Не играй со мной, милая, — его рука сжала её шею, но не сильно, лишь припугивая. Майкл вообще боялся к ней прикасаться после того, что сотворил Дарен. Берёг психику ведьмы. Но зачем?

— Так ты ответишь? — она приподняла бровь.

— Даже не дёрнешься? — он надавил чуть сильнее, тоже приподнимая бровь, вторя её движениям.

— Я понятия не имею, что ты думаешь обо мне, Майкл, но я вовсе не слабая запуганная девочка. — Корделия скинула его руку и встала, игнорируя потемнение в глазах.

— Ты самоуверенная, противная гадина! — выпалил Антихрист, пытаясь испепелить её взглядом.

— Поаккуратнее с выражениями, Лэнгдон, — она стремительно подошла к нему и дала звонкую пощёчину. Он, пыхтя от негодования, развернул ведьму спиной к себе и заломил её руки.

— Я уже понял, что ты любишь пожёстче, Делия, но держи себя в руках.

— Пусти, мерзавец! Лэнгдон, ты самый настоящий эгоистичный болван, не думающий о последствиях. Не называй меня Делией! И что б ты знал, я не люблю пожёстче. — Верховная и сама не знала, зачем сказала последнюю фразу. Просто вырвалось.

— Я запомнил, ангелочек, — Майкл отходил так же быстро, как и заводился, и наоборот. Загребущие ручищи отпустили ломкие запястья и захватили талию, обёрнутую в тёмно-коричневое атласное платье, — Если хочешь, я могу быть нежным, — ласково, обходительно прошептал парень, обхватывая губами мочку уха замершей на месте ведьмы. Его вело уже в который раз. Рядом с ней мужчина действительно чувствовал себя мальчишкой, требующим её внимания. Такая сильная, неприступная, но маленькая и хрупкая. Его любимая ведьма. Да кто он без неё, в конце концов?

— Ты мазохист, Майкл? — не успел он опомниться, как женский острый каблучок ударил по большому пальцу ноги. Антихрист отпрянул от неё, кривясь от боли.

— Ты слишком много себе позволяешь и рискуешь стать первой, кто отправится в комнату наказаний.

— Можете поговорить серьёзно, мистер Антихрист? — ей казалось, что из-за его чересчур тактильной натуры, она насквозь пропахла сладко-горьким миндалём, и не могла понять, плохо это или хорошо. Её подбешивало, что Майкл всё время уходит от темы и шутит свои пошлые шуточки, когда на кону жизнь целого мира.

— Мисс Верховная хочет узнать, что будет с Землёй? — они заканчивали одну ссору, тут же начиная новую. Кажется, оба устали от свалившийся на них ответственности и таким образом получали какую-то психологическую разрядку, потому что каждый хотел быть правым и готов был потратить на это целую вечность. Время вообще будто становилось.

— Скажи, какова вероятность того, что тебя не обведут вокруг пальца те ублюдки?

— Я сильнее их Корделия, с чего бы им обманывать меня?

— Они рассказывали тебе, что если ты хочешь управлять в Аду, ты должен будешь умереть, после того, как завершишь начатое?

Майкл с недоверием нахмурил брови, делая шаг к Верховной.

— Откуда тебе знать?

— Я чёртова Верховная, Лэнгдон, я обязана это знать. Господи, только не говори, что ты настолько безответственный, что не удосужился изучить этот вопрос, — она закатила глаза и тяжело вздохнула. Ну что за идиот?

— Ты врёшь, — он как-то беспомощно смотрел по сторонам, пытаясь переварить сказанное.

— Зачем мне врать тебе? Поговори с Папой Легба, если мне не веришь.

— А Папа Легба сразу сказал тебе, что твоя кровь потащит за тобой демонов? — с издёвкой и горечью спросил парень, отворачиваясь, задумчиво складывая руки на груди.

Они стояли в полном молчании несколько долгих минут. Корделия смотрела, как он сжимает кулаки, сверля стену глазами и еле сдерживает ярость. Ей стало жалко его. Стольким пытается что-то доказать и в очередной раз оказывается просто марионеткой. Ведьма тихонько подошла к нему, останавливаясь напротив, аккуратно беря его руки в свои.

— Эй. Майкл, — её голос притих и отдавался в ушах сладкой нежностью и пониманием. Он поднял глаза, и она увидела там гнев и страшную боль. Антихрист поменял положение их рук, сжимая миниатюрные ладошки в своих грубых, поглаживая их большим пальцем, и с ноткой безумия прошептал:

— Я докажу им, что они не на того напали. Я покажу, что не тот, кем можно помыкать. Я уничтожу этот мир и всё, что с ним связано, — что он искал в её глазах в этот момент — неизвестно. Делия лишь читала на глубине зеркал души просьбу о помощи.

— Но а что потом? Тебе ведь не перед кем будет хвастаться, не кому будет показывать свою силу, пойми. Ты же останешься один. Да и в Аду они намного могущественнее тебя.

— Ты сомневаешься в моей силе? — Лэнгдон резко припечатал её к себе. Взгляд зачерствел.

— Нет. — Делия даже вырываться не пыталась, чтобы не выводить его ещё больше. Кажется, в этот момент они были такими уязвимыми друг для друга. Маски равнодушия у обоих дали трещину. — Ты же знаешь, что это путь в никуда. Ещё не поздно всё исправить, Майкл, ты же человек, живой, как и все здесь, ты заслуживаешь второго шанса. Я вижу, что ты не злой, что тебе тяжело всё это проворачивать, — ведьма легко прикасалась к его щекам, и это сводило с ума, даря невероятное умиротворение хоть на несколько секунд. Наконец-то она признала в нём человека, произнесла вслух, что он заслуживает прощения, её прощения. И больше всего на свете ему захотелось обнять её, уткнуться носом в точёную шею и разрыдаться. Но Майкл решил, что слишком поздно. Он сильный, а значит, справится, как бы херово не было дальше. Только вот она жива, и это чертовски мешает. Антихрист нехотя убрал руки с её талии и отстранился.

— Уже нет, Делия, я пойду до конца.

— Значит, мне ждать смерти? Ты ведь не завершишь процесс, пока я здесь.

— Значит, ждать смерти, — он хотел сказать прости, но вместо этого, едва сдерживая слёзы, выдавил, — Я ненавижу тебя.

— Я тебя тоже, Майкл. Удачи, — Верховная закрыла за собой дверь, а Антихрист швырнул кресло в другой конец кабинета, грязно выругавшись, оседая на стол. В этих «Я тебя ненавижу» и «Я тебя тоже» было столько всего невысказанного, совсем другого, диаметрально противоположного, что выть хотелось от того, что он сам только что всё это проебал.