Спасательный круг (СИ)

О манипуляциях и эмоциях

Не знать о настоящих чувствах, не говорить о прошлых днях. Забиться на кровати в узких, но самых нежных простынях.

Заговорила ли она с ним, после того, как узнала, что шабаш продолжает жить, что Мэллори, как Корделия и хотела, будет новой Верховной? Эта новость, Астарот видел, заставила её щёчки приобрести относительно здоровый румянец, глазки — загореться, а сама она выпрямилась и с надеждой продолжила слушать рассказ. Майкла приняли. С оговорками, но приняли, и он продолжает жить. Новость о его вечных запоях, конечно, очень огорчила Делию, но она всё же была уверена — он справится. Если уже готов пересилить себя и не трогать девочек, что нападают на него. Ведьма была уверена — её жертва не была напрасной.

А вот Астарот так уверен в этом не был: маленькая мисс дождалась окончания, задала парочку уточняющих вопросов, приняла из рук демона книгу. Казалось, что могло испортить настроение в такой момент? А то, что после всего этого эта «великая манипуляторша» вновь замолчала!

— Эй! — выкрикнул мужчина и навис над ней, упираясь руками в спинку дивана, сгибая их в локтях, чтобы оказаться в сантиметре от её лица. — Ты знаешь, что наказание молчанием считается одним из самых жестоких?

— Ты знаешь, что такое личное пространство? — с досадой ответила девушка и отклонилась в бок.

Астарот долго всматривался в насупленное личико напротив, а потом будто бы обмяк весь и сел рядом с ней, опустив голову на её плечо. Делия дёрнулась, и он, цокнув отстранился.

— Ну хватит, Корделия. Давай поговорим.

— Нам не о чем разговаривать, — с абсолютно бесцветным выражением лица шепнула ведьма и поднялась с дивана. Мужчина схватил её руку и потянул на себя, заставив сесть на свои колени. — Отпусти! — она зашипела и толкнула его в грудь. Астарот улыбнулся и ещё крепче прижал её к себе, расположив руки на чересчур тоненькой по вине обстоятельств талии. — Астарот!

Наконец-то она кричит. Странно. Демон никогда не думал, что будет ждать от человека хоть чего-то, не думал, что чей-то вскрик может так осчастливить. Конечно, она ведь устроила ему тотальный игнор, разумеется, после такого любое её слово будет радовать.

Ведьма покрутилась в одну сторону, в другую — бесполезно. Она чувствовала на себе железную хватку. Её кулаки его только смешили. Тогда девушка залепила ему пощёчину. И как только замахнулась для второй, её рука была перехвачена. На этот раз она шикнула от резкой боли: Астарот явно не рассчитал силу. Хотя вероятнее, что он намеренно делал больно.

— Малыш, хоть раз в жизни оценивай себя адекватно. Мы в разных весовых категориях, не устраивай драку, в которой заранее проиграешь, — его голос огрубел, а взгляд стал донельзя проницательным, словно он пытался разглядеть самую душу. Непонятно, почему, но на Делию это подействовало. Она постаралась расслабиться, выдохнула и заговорила.

— Что нужно сделать, чтобы ты отпустил меня?

Ответа не последовало. Демон рассматривал её безо всякого стеснения, а на его губах заиграла лёгкая улыбка. Она видела ничем не прикрытое восхищение и безумное желание.

Такая хрупкая, но такая непокорная. А как же вкусно от нее пахнет. Этот запах тёплой нежной кожи вперемешку с сиренью заставил его забыть, как дышать. Брюнет себя не узнавал. Разве кто-то дурманил его так раньше? Была ли хоть одна женщина, которая бы вызывала такую же жажду прикоснуться к прозрачной мягкой коже на шее, исследовать её своими губами? Нет. Астарот бывал влюблённым, но ни разу не терял голову настолько. Делия пробуждала в нём что-то животное и вместе с тем неоспоримо нежное. Жажду подчинить и подчиниться, разобрать на крупицы и рассыпаться самому. Он дышал быстро и тяжело, руки с талии переместились на предплечья, а ещё через секунду принялись исследовать пальцами выпирающие женские ключицы.

— Ты бесконечно красивая, — с несвойственными ему детской простотой и искренним восхищением мягко прошептал демон.

Корделия боялась и слово сказать, боялась даже губами пошевелить. Она видела, что он на грани. Это та самая грань, когда ему стоит титанических усилий сдерживать себя. Девушка не чувствовала, так как сидела не в той позе, но была уверена, что у него стоит. И ей бы очень не хотелось через жалкие пару минут, когда он окончательно поймёт, насколько она беспомощна, почувствовать его в себе. Нужно что-то сделать, что-то сказать, попросить не так, как обычно, а мягче. Нужно сделать вид, что она сдаётся и надеется на его человечность и благоразумие. Ведьма подняла руку, чтобы погладить его по щеке, но не смогла, безвольно отпустив её. Так нельзя. Она принадлежит Майклу и только Майклу. Никаких чужих прикосновений, никаких прикосновений к кому-то чужому.

Брюнет опомнился, увидев проскользнувшее отвращение в лице напротив.

— Вот как, — ни о чём хорошем это его заключение не говорило, особенно, если учесть, каким вдруг холодным стал его тон. — Я настолько противен тебе, Делия?

Она много чего хотела высказать, включая очевидное, но лишь опустила глаза. Он выглядел злым и огорчённым. Неужели ему всерьёз так обидно? Девушка ощутила, как брюнет обманчиво нежно зарылся рукой в её волосах, поглаживая их, перебирая в руках. Корделия вся напряглась: вот-вот ведь схватит.

— Ответь мне, милая. Ответь мне, чёрт возьми, пока я не попытался тебя придушить, — выдавил мужчина и сам вдохновившись своей мысли провёл костяшками по розовой щёчке, переходя на шею. Насколько же ничтожно хрупкой она себя почувствовала, когда мужская рука угрожающе сжала её шею. Припугивая, давая понять: «Если я надавлю хоть чуть-чуть — ты задохнёшься».

— Птичка в клетке, — с лёгкой грустью подытожил брюнет, накручивая на кулак её волосы. Астарот потянул пряди вниз, и ей пришлось задрать голову, чтобы не испытать боли. Он подался вперёд, прошёлся носом по её шее, с упоением вдыхая чудесный аромат, вызвав мурашки у девушки. От страха, разумеется, но всё равно приятно знать, что эта колючка не может себя контролировать. Его губы оказались на мочке уха, обжигая. — Какого это, знать, что от тебя уже ничего не зависит, Делия? Что конченный выродок Астарот может взять тебя в любую минуту? А может, от тебя никогда ничего не зависело? — демон опустил ладонь ей на затылок и надавил, как бы приказывая вернуться в прежнее положение и с вызовом заглядывая в миндальные глаза. «Блять, кажется, я схожу с ума», — пронеслось в его голове, когда полу вставший член затвердел окончательно. То, как вздымалась её грудь, от того, что она пытается подавить гнев, то, как её дыхание приятно обдаёт его лицо — всё это пробуждало в нём первобытные инстинкты, и даже нежность испарилась, оставив место только нечеловеческому голоду.

— Это не так, — совсем беспомощно огрызнулась девушка, стараясь не отвести взгляд. Делия сейчас была вся насторожена, готовая кричать и умолять, лишь бы остаться неприкосновенной. Хотя даже ей было понятно, что эта мразь не в себе, и любое её движение сейчас расценивается как провокация.

— Как же не так? Такая проницательная Корди, читающая маленьких девочек и маленьких антихристов, щёлкающая их мысли, как орешки, не может прочитать саму себя? Не находишь это забавным?

— Ты не прав, — блондинка попыталась тихонько встать, но теперь вообще оказалась прижата к нему вплотную. Его грёбаный стояк упирался в неё, доставляя дискомфорт, пугая и вызывая лёгкий приступ тошноты и озноб.

— Возможно. Вот только…ты можешь обмануть меня, котёнок, но себя ведь не обманешь. Вот здесь, — красноглазый положил руку между её грудей, наслаждаясь бешеным ритмом сердца. — Болит. У тебя там пустота. Тебе больно, потому что ты так и не выросла. Ты держишься железно, никому не позволяешь увидеть себя слабой и раздаёшь себя, черпаешь последние ресурсы, чтобы отдать другим, лишь бы временно заглушить эту боль и внушить самой себе, что всё хорошо. Твой шабаш, твои девочки — всё это — сублимация, иллюзия. Ты никогда не чувствовала себя нужной там. Директор «Академии мисс Робишо для одарённых юных дам», — он презрительно усмехнулся, — директор, который всю жизнь хотел сбежать оттуда. Та маленькая Делия, которая не понимает, зачем её привели туда и почему бросили. Ты бы сбежала, с удовольствием. Но вдруг неожиданно поняла, что можешь приносить пользу и заслуживать любовь, верно, дорогая? Любовь Миртл, любовь наивных девочек, будучи доброй рассудительной учительницей. Это не та любовь, что была нужна всю жизнь, не любовь матери, но всё же компенсация. И гадкий утёнок вырос в великолепного лебедя. Но так и не избавился от зависимости быть нужным хоть кому-нибудь, быть любимым. Ты не самодостаточна, Корделия. У тебя большое доброе сердце, но ты так одинока, — Астарот аккуратно вытер предательские слёзы с её щёк большим пальцем. Надо сказать, что эти слёзы отрезвили и его самого, и он понял, что сильно задел малышку, но останавливаться не собирался. Корделия оттолкнула его руку, взявшись за запястье, которое при всём желании не могла полностью обхватить.

— Отпусти, — злобно рыкнула ведьма, прожигая его полным отчаяния и ненависти взглядом.

— Дай волю эмоциям.

— Отпусти! Я сама разберусь, когда мне давать волю моим эмоциям.

— Да что ты?! — нет, он всегда был выше и снисходительно относился к человеческой глупости, но глупость и упрямство Делии просто выводили из себя. — Да ты не позволила себе расслабиться даже в тот момент, когда стала доверять Лэнгдону, даже когда была счастлива с ним! Разве такой любви ты хотела? Ну вот, ты трахалась с ним, засыпала с ним и просыпалась, ты отдала жизнь за него, но так и не научилась быть слабой. Почему? Почему ты всегда показываешь только половину того, что происходит внутри тебя? Значит, ты не доверяешь ему. Боишься, что он забудет тебя, а раньше, на аванпосте, боялась, что найдёт помоложе, что просто поиграется. Верно? — он не меньше её скалился и повышал тон, пока вовсе не закричал. — Отвечай!

— Верно! — крикнула Верховная и всеми силами начала отбиваться от него. — Доволен? А теперь оставь меня в покое!

— Нет, — эта сволочь успокоилась так же быстро, как и завелась, мягко улыбаясь и накрывая её исхудавшее личико ладонями. — Успокойся. Здесь никого нет. Ни Майкла твоего, ни Миртл, ни Фионы, ни ведьм. Здесь не перед кем держать лицо. Пора отпустить то, что ты давишь внутри, что так долго сидит в тебе. Станет легче, Корделия. И никто не узнает. У тебя нет выхода отсюда, у тебя больше никого нет, только ублюдок Астарот. Так почему бы не выплакаться по-настоящему? Не позволяй этому сожрать тебя, Делия.

Он честно не хотел применять магию по отношению к ней, хотел, чтобы всё было искренне, но позволил себе хотя бы раз использовать силы в благих целях. Демон вскользь что-то шепнул, и она поняла, что больше не может сдерживаться. Судорожный вдох, резкий выдох, и девушка издала протяжный вой, тут же превратившийся в надрывный плач. Астарот притянул её к себе и почти насильно уткнул головой в свою грудь, зарываясь носом в её волосах и обнимая так крепко, будто она сейчас испарится.

Делия рыдала настолько громко и сильно, столько слёз проливала, словно не плакала ни разу в жизни. Перед глазами проносилась вся жизнь: неэмоциональная отстранённая мать, куча предательств, война с вуду, «любящий» муж, апокалипсис. И в каждом из воспоминаний она выглядела такой отвратительно-жалкой. Не испытавшая любви девочка, брошенный ребёнок, так и не доказавший того, что хотел. Он был прав, она не способна быть независимой, не способна любить себя сама. Его объятия совсем не успокаивали, лишь раздражали, и она вырывалась и дралась сквозь рыдания, пока через десять минут не охрипла и не успокоилась.

— Ну вот видишь, какая ты умничка? Легче же дышать после такого, — ласково шептал Астарот, не переставая гладить её голову и спину. К этому моменту Делия заканчивала, только грудь вздымалась, слышались тихие всхлипы. У неё абсолютно не было сил, она вообще вся была какая-то ватная. Девушка, не чувствуя сопротивления наконец, отстранилась от его туловища и поспешила встать, чтобы убежать и смыть с себя все эти эмоции, но не удержалась на ногах. Мужчина аккуратно подхватил её и поднял, направившись в её покои. — Ой, какая ты лёгонькая стала, совсем, как пушинка. Непорядок, котёнок, тебе надо больше кушать. — Демон улыбался, а самого трясло внутри. Её слёзы, её дрожь и сильные эмоции всколыхнули всё его нутро. Он никогда не думал, что ему может быть больно, когда больно другому. А Верховную хотелось утешить, успокоить. Потом ещё раз вывести, вывернуть ей душу, чтобы снова утешить и успокоить. «Звучит, как отличная идея. Да нет, Астарот, ты же не такой ушлёпок», — усмехнулся брюнет про себя. Мужчина обратил внимание на плечо ведьмы, где красовалось на половину зажившее клеймо. Да, раны оставленные Преисподней не так просто залечить, особенно, когда организм малышки стал отвергать тёмную магию. Этап перестройки тела, некоторых процессов, которые теперь протекали по-другому из-за её бессмертия. К слову, Астарот отправил того, кто пытал девушку, на уровень ниже, сделав такой выговор, что все, кто раньше хоть как-то мысленно покушался на Делию, резко забыли об этом. Хозяин просил припугнуть, а не изуродовать.

Верховная молча ждала, пока от неё отстанут. Как ни странно, но по телу разливалась приятная усталость, а женская интуиция подсказывала, что конкретно сейчас Астарот ничего ей не сделает. Но от этого ненависти к нему не становилось меньше.

Брюнет бережно уложил её на кровать и накрыл бежевым одеялом. Он только сейчас понял, что нихрена не понял. И как только согласился сменить цвет постельного, когда служанка передала ему эту просьбу девушки? Он и не припоминает, когда это было.

— Ты теперь будешь со мной разговаривать? — спросил Астарот присев подле неё, исследуя бархатную кожу круглых плеч тыльной стороной ладони. Всё равно сейчас ничего не сделает.

— Нет, — она показушно надула губки и повернула голову в противоположную сторону. И не трогай меня, — повела плечом.

В ответ красноглазый лишь тепло улыбнулся и что-то пробормотал, а потом наклонился и совсем уж трепетно поцеловал её в лоб.

— Что ты сделал? — спросила девушка, чувствуя, как веки тяжелеют.

— То, чего не должен был. Влюбился. Засыпай.

Майкл почти допил очередную бутылку бурбона, наконец почувствовав то самое расслабление. Нет, последние три месяца он честно держался, но сегодня терпение лопнуло. Она не отвечала. Антихрист переделал многое, чтобы увидеть её: от обращения к Отцу до ритуалов с жертвоприношениями — ничего не работало. Папаша глумился над ним, то воскрешая жертву, то стирая её душу, то говоря, что в Аду Майклу можно делать, что угодно, а вот в часть Астарота, извините, не к Сатане вопросы, там он не хозяин. Действительно, спуск в Преисподнюю никогда не составлял труда, полномочия Лэнгдона полностью сохранились; но как только парень подходил к порталу, ведущему в царство змей, черепов, стражников и много кого ещё, его с поразительной скоростью выбрасывало обратно в мир людской. В такие моменты Майкл мог разрушить всё, что попадалось под руку, и как хорошо, что ведьмы могли его сдерживать. В шабаше обстановка была напряжённой: девочки чувствовали неиссякаемый гнев и разрушительную силу Антихриста. Сами они тоже поникли. Как бы они не относились к Майклу, Корделии многие хотели сказать спасибо. Мисти так вообще с несвойственной ей яростью поливала последними словами Астарота. Она решила, что тот не пускает Майкла, но про других-то ничего не говорилось. Тогда кудрявая, переборов все прошлые страхи, переступив через собственные травмы, спустилась в это ужасное место. Там её встретил сам демон и посмеялся. Не сказать, что злобно, но достаточно, чтобы дать понять, что злорадствует. Дэй чуть ли ни в жертву себя приносила, умоляя дать хотя бы пару минут поговорить с Делией, но красноглазый не согласился, более того, убедил блондинку в том, что такая встреча лишь ещё больше разочарует и без того подавленную Верховную.

Майкл не знал, но болотная ведьма заключила с Астаротом сделку: информация за информацию. Она рассказывает всё, что происходит с шабашем и Лэнгдоном, он честно, без утаек передаёт это Делии и обещает не причинять ей вреда. А у Мисти и выхода другого не было, никаких альтернатив, она просто надеялась на его честность. Но чего стоят обещания демона? Там было ещё кое-что, но об этом позже.

И вот, казалось выходов не оставалось. Тогда Эйден, хорошенько врезавший ему, в ответ, конечно, не меньше получивший, высказал мысль: «А что если попытаться как-нибудь связаться с самой Делией? Ну, у вас же была какая-то связь, на которую ты заменил связь с Астаротом, когда она покончила с собой?». Антихрист согласился с тем, что в этом есть логика и стоит попытаться копать в этом направлении. Снова гора книг, ритуалы ведьм, на которые они почему-то до сих пор соглашались, хотя сам Майкл был уверен, что на их месте выбросил бы себя в канаву. Ничего не помогало.

— Майкл, слушай…

— Ну что ещё?! Не видишь, не до тебя сейчас! — резко крикнул на сидящую напротив него в каком-то кафе Амелию. И чего он вообще с ней по кафешкам шляется? Как бы на это отреагировала Делия? Но Амелия, надо сказать, неплохо соображала, как он подметил, а дурочку частенько просто изображала, чёрт знает, зачем. Может, защитная реакция. Антихрист проводил с ней время только потому, что она всеми силами пыталась помочь, имела множество полезных знакомств, в том числе и с ведьмами разных сил, вытаскивала из пьяных передряг и…принимала его. Принимала абсолютно любым. И, когда исчезла такая нужная, как воздух, Корделия, ему было просто необходимо иметь в окружении человека, хоть одного, который не осуждал бы его.

— Охладись! — шатенка плеснула на него воду из стакана, ни капли не пугаясь испепеляющего взгляда. — Хватит мне грубить, я обращаюсь по делу! — как бы она не любила его, безропотной грушей для битья никогда не была. Где-то в глубине души Лэнгдон даже уважал её за это.

— Да что ты можешь сказать по делу, Джонсон? — уже более спокойно спросил брюнет.

— А вот и не скажу теперь, — Амелия демонстративно отвернулась, закидывая ногу на ногу, прислоняясь спиной к уютному замшевому дивану. — Извинись!

Майкл мысленно цокнул, но снаружи лишь хитро оскалился, прищурив глаза.

— Пиявка показывает зубки? — чуть посмеявшись, спросил парень. Амелия возмущённо вдохнула и ещё больше насупилась.

— Смешно тебе? А вот мне нет. Вот скажи мне, Майкл, — девушка сложила руки на столе и опустила голову на кулаки. — Где ты ещё найдёшь такую, которая зная, что ты Антихрист, — «Блять, началось», — подумал блондин. — Что ты грубиян и на половину алкоголик, что ты любишь другую, в конце концов, будет так тебе помогать? А?

Это всегда работало. Лэнгдон терпеть не мог ни упрёков, ни жалобных перечислений её заслуг. Её никто не просил, раз уж на то пошло. Вот же пиявка, всё-таки. Четыре месяца она уже ебёт ему мозг. Но искать кого-то, кто будет настолько преданным помощником, у него сил не было.

— Хорошо, — сдался он, — я извинюсь, но если ты снова посоветуешь мне какую-нибудь хрень, я заберу свои слова обратно. А теперь извини.

— А скривился-то как, божечки, будто в жизни не извинялся, — Амелия вновь включила режим глупой куколки, пытаясь сделать милое весёлое лицо. Да ведь нихрена же ей не весело, к чему всё это.

— Амелия!

— В общем, — её тон стал настороженным и почти плаксивым. Она всегда становилась такой, когда речь заходила о Делии. — Раз ничего не получилось в прошлые разы, может, тебе обратиться к Дине?

— Что за Дина?

— Ну которая Королева вуду и всё такое. Я недавно читала книгу, которую мы взяли в церкви Сатанистов, помнишь? Там сказано, что магия вуду куда ближе к Аду. Она должна что-то знать.

Майкл задумался. Пару лет назад Дина сняла защитное заклинание Академии. Тёмной магией разрушила то, что должно было от этой тёмной магии защитить. Да и продажная эта Дина, по-любому с подвязками в Аду.

Уже через пару часов и пару заклинаний на поиск Антихрист сидел в гостиной и темнокожей женщины.

— Наконец-то я услышала всю историю. Все ваши ведьмы трубят о Корделии, но никто толком не говорит, что произошло, — подвела итог Дина, протягивая Майклу стакан рома.

— Это больно. Поэтому не говорят. Не знаю, понимаешь ли ты.

— Не понимаю. Делия всегда пыталась быть слишком правильной и слишком хорошей. Но люди не такие. Вот, чем оборачивается, когда лицемеришь и запрещаешь себе всё человеческое, — беззлобно заключила чёрная ведьма. Антихрист подорвался с места и замахнулся на неё. Да как на смеет? — Потише, мистер, я твой последний шанс.

Так жалко всё это. Она стелилась перед ним, как могла, смотрела с уважением и страхом, а теперь, когда угроза в виде апокалипсиса исчезла, он снова стал в глазах окружающих просто парнем, мальчишкой.

— Ты знаешь, как связаться с ней?

— Знаю. Но не даю стопроцентной гарантии. И что я получу взамен?

— Паршивая торгашка. Что ты хочешь?

— Доступ к церкви Сатаны.

— Зачем тебе это? — он выгнул бровь. — Впрочем, неважно. Будет тебе доступ.

Потом Дина рассказала обо всех тонкостях ритуала. Суть была такой, что Майкл должен был каждый вечер перед сном брать любую вещь, принадлежащую Корделии, шептать не просто заклинание, а умолять и кричать о ней, иначе будет неискренне и броня не пробьётся, проливать кровь на вещь и засыпать. Такая штука позволит парню погрузиться в сон, который должен стать их общим с Верховной. Его главная задача в этом сне — докричаться, заставить поверить, что это настоящий он, коснуться девушки. Тогда они смогут поговорить. Дина предупредила, что они с Корделией могут в разное время засыпать, что сам Ад может мешать ей, что есть куча факторов, которые будут палками в колёсах, и получиться может не первого раза и даже не со второго и так далее. Но как только Майкл научится сам и научит этому ведьму, они смогут общаться хотя бы так. Главным признаком того, что Делия не была плодом больного воображения, станет то, что блондин проснётся весь в крови. «Это страшная штука. В мире снов можно потеряться, имей в виду.»

И с тех пор он уже два месяца пробует. Четыре месяца назад её не стало, месяц он пил, месяц шевелился, два пытается достучаться до неё во сне. В этой темноте ночью Майкл не видит и не слышит её, только кричит. Лишь раз ему удалось почувствовать знакомую энергию, и он тут же очнулся.

Именно поэтому Антихрист, сгорбившись, допивает бурбон, швыряет бутылку в кирпичную стену и заходит в совершенно ему незнакомое заброшенное здание. Похоже на наркопритон, но ему-то что. Он бессмертный. Майкл смеётся в истерике, падая на заляпанный чем-то красным матрас, достаёт из кармана чёрных джинсов помятую фотографию Делии и пытается сфокусировать на ней взгляд, начав разговаривать с пустотой вокруг.

— Знаешь, иногда мне кажется, что я тебя ненавижу, — гладит щёку на фотобумаге. — Ты так легко принимаешь такие важные решения, ангелочек. Почему ты не позволяешь тебя спасти, почему не хочешь искать выходы вместе со мной, как Эйден, Амелия и твои ведьмы? Нет, вместо этого ты бездумно бежишь в самое пекло. А я вот теперь вынужден переосмысливать своё существование, дрочить на твои фотки и спиваться. Мисс Верховная, что скажешь? Молчишь? Ну и молчи дальше! Я тебя всё равно люблю, не отделаешься. — Антихрист вынул из кармана складной нож и надрезал ключицу, прикладывая фотографию прямо к ней. — Было бы забавно, если бы по пьянке у меня получилось с тобой связаться. Хотя с тобой всегда всё было наперекосяк. Боже, я скучаю, как псина. И пахну не лучше, — грустно улыбнувшись, он погрузился во тьму.

— Делия! Корделия! Ну же, отзовись, прошу тебя, — ведьма услышала до боли знакомый, но очень искажённый голос и поднялась с постели. Свечи в комнате не горят, но Астарот поклялся, что не будет заходить к ней в покои по ночам и гасить их, и уже полтора месяца держал эту клятву, во многом благодаря её чуткому сну и самостоятельно слепленному из очень интересных материалов оберегу, срабатывающему, как сигнализация, если кто-то входит без приглашения. Но сегодня никаких сигналов не было. И что же это тогда? Первая мысль — пойти к демону и попросить проверить. «Делия, ты же теперь бессмертна. Хоть какими-то выгодами пользуйся, раз застряла тут», — подсказал внутренний голос. Верховная прошла к двери и открыла её, так же столкнувшись с темнотой. Вдали что-то сияло.

— Кто здесь?

— Корделия…

Комментарий к О манипуляциях и эмоциях

Кул стори, ребята. Решила я, значит, загуглить, почему ножка вдруг разболелась (потому что отваливается, а с работы никуда не денешься). Гугл в своём репертуаре сказал, что я скоро умру от…а дальше сотня страшных названий, что называется, по предпочтениям, хах)) Так что вот, порадуйте отзывом, пока я ещё живая.

P.S. Как вы смотрите на пару Амелия/Майкл? Приятного прочтения)