Спасательный круг (СИ)

Надлом

Чёрт, как же глупо. Как тяжело признать недуг. И вроде признаёшь и принимаешь. Но только не вслух. Не вслух.

Он хочет разодрать её в клочья. Повернуть время вспять и провести по кремовой коже когтями, уродуя её, пачкая тёмной, мучительно-сладкой кровью. Но вместо этого заботливо поправляет одеяло, робко целует в макушку и тихо уходит, боясь разбудить.

Он хочет поставить её на место, унизить и растоптать. Но вместо этого он готов убить любую мразь, что посмеет высказаться или рыпнуться в её сторону.

Он хочет вновь оказаться у позорного столба и сгореть вместе с мисс Мид и колдунами, лишь бы не принимать эту чернейшую истину: он не влюблён, он одержим.

Майкл принялся трясти за плечи и хлопать Верховную по щекам прежде, чем вспомнил, что собирался убить её. В сердце что-то ёкнуло, когда она произнесла свои, должно быть, последние слова. Сердце задыхалось, но Антихрист даже не думал сосредотачиваться на этом сейчас. Он судорожно метался, то беря её руки в свои, то проводя по страшным ссадинам, не в силах оказать помощь, находясь в шоковом состоянии.

— Смотри на меня, Корделия! Не закрывай глаза, чёрт возьми, не смей закрывать глаза.

Вспоминая все заклинания на излечение, когда-либо прочитанные им ради общего развития, ведь по факту они не были нужны, мужчина всегда мог просто спуститься в Ад и забрать, кого надо, Майкл пересказывал строчки на латыни, укрывая кошмарные синяки ладонями. Руки тряслись, а язык не слушался, слова коверкались, а раны не заживали. Он не мог сосредоточиться, более того, что-то мешало исцелению, и Лэнгдон понял, что не справится в одиночку. Времени было ничтожно мало. Шепнув что-то явно на неизвестном языке, он взмахнул рукой, прогоняя всех духов, на случай, если кто-то невидимый очень ждал кончины ведьмы.

Парень оказался в зале за две секунды, подлетая к актёру, за шкирку оттаскивая из-за стола, не обращая внимания на ошеломлённых присутствующих. Он швырнул Дарена на пол, стремительно приблизился к нему и выплеснул одним тяжёлым размашистым ударом ноги по рёбрам весь гнев на всё и всех, весь страх и отчаяние.

— В мой кабинет, живо! Ждать меня там, сколько потребуется!

Антихрист отошёл от согнувшегося от боли актёра и быстро двинулся к рыжей пожилой женщине.

— Миртл, со мной, срочно.

— Мистер Лэнгдон, сейчас ужин и…

— Корделия, — одними губами шепнул он, чтобы никто их не услышал.

Она взволнованно взглянула на него и молча встала, направляясь к выходу.

— Что с ней? — тоном, не терпящим возражений, спросила ведьма, шагая быстрее.

— Дарен, — только и ответил мужчина, врываясь в покои той, которую так старательно пытался истребить.

— Корделия, девочка моя, — Миртл подлетела к мало что соображающей Верховной, в немом ужасе оглядывая свою подопечную. Делия, кажется, почувствовала родное тепло и попыталась сфокусировать взгляд.

— Миртл, — девушка выдавливала слова из последних сил, чувствуя, как тело немеет, неспособное справиться с болью, — прости. Я…не специально, — старшая не понимала, о чём та говорит, Корделия и сама не могла выразить свои мысли. Слёзы жгли кожу, а осознание того, насколько жалкой она выглядела, заставляло желать смерти.

— Тише, молчи, лепесточек, береги силы. Мы справимся, — старушка и сама плакала, отказываясь верить в происходящее, держа Делию за руку. Миртл ощущала вселенскую несправедливость и не могла понять, почему именно на долю Верховной постоянно выпадали чудовищные испытания. Сердце сжималось от боли при взгляде на её израненное, покорёженное тело.

Как же приятно было слышать это «мы». Хоть кто-то не оставил её, как использованную куклу, хоть кто-то борется за её жизнь, не имеющую никакого особо смысла уже лет так шесть.

— Ты знаешь заклинания исцеления? Я не справляюсь один.

Ведьма хотела высказать ему всё, что думает о его способностях руководителя, неспособного увидеть и предотвратить того, что происходит у него под носом, но понимала, что сейчас не время. Да и без него она не сумеет, возраст не тот. Она максимально сконцентрировалась, отгоняя все ненужные эмоции.

— Майкл, это светлая магия. Ты либо сможешь сейчас же подчинить эту магию себе, либо Корделия… — женщина опустила глаза.

— Я смогу, — он понятия не имел, сможет ли. Паника внутри него перекрывала доступ даже к кислороду и заставляла кровь приливать к лицу. Миртл очень сомневалась, так как не могла понять, зачем ему помогать ей, когда он так упорно хотел сравнять с землёй всех ведьм, но видела, что Лэнгдон волнуется и волнуется именно за Делию.

— Сейчас быстро. Я читаю, ты повторяешь и присоединяешься. Все силы направляешь на её восстановление, визуализируй в голове, как синяки исчезают.

Они синхронно шептали нужные слова, закрыв глаза. Сначала всё было хорошо, но исчезнувшие порезы на теле Верховной вернулись вновь. У Антихриста закружилась голова, а в висках неприятно пульсировало.

— Чёрт, Лэнгдон, возьми себя в руки, мальчишка! — донеслось приглушённо где-то справа.

Он застыл, с мольбой смотря в закрывающиеся глаза молодой ведьмы. Пощёчина вывела его из транса, и Майкл вперёд рыжей тётушки громко, борясь со своим естеством, снова произнёс заклинание. Миртл подключилась к нему, и они услышали вскрик полный адской боли, означающий, что сломанные кости Корделии срастаются. Парень, наконец, тяжело задышал, увидев, что тело светловолосой девушки чистое и вновь такое чертовски привлекательное в элегантном чёрном лифчике. Сама же Делия, пережив такой стресс, мгновенно уснула.

Сноу поспешила укрыть свой лучик одеялом, укутывая пледом сверху, поцеловала её в лоб и вышла, таща Майкла за собой. Женщина влепила ему оплеуху ещё раз и затараторила:

— Какого хрена за твоей спиной происходит такое?! — она срывалась на крик вперемешку со слезами. — Я понимаю, что ты строишь чёрт знает кого, и если Корделия сквозь пальцы смотрит на твои выходки, то я молчать не собираюсь, мне терять нечего!

— А ты сама-то много замечаешь? — Лэнгдон мгновенно ощетинился. — Твоя драгоценная мисс Верховная имеет привычку молчать, как рыба, когда что-то случается, если ты ещё не поняла. И мне только одно интересно: как ты не видела, что с ней было что-то не так? Она ходила с синяками, шарахалась от него, в конце концов. Да она из Ада с порезом незаживающим вернулась! — Майкл злился неимоверно и несвойственно самому себе. Как эта проклятая старуха может с такой невинной рожей на него смотреть? Вроде Делия не одна, вроде есть друзья и семья, можно сказать, так почему они не тормошат её, не выпытывают всё, что у неё накопилось в душе? Почему он, будучи ей врагом, чувствует её намного лучше и присматривает за ней куда более внимательно? Хотя сейчас Антихрист винил себя не меньше. Надо было убить Дарена сразу же, как девушка начала избегать общения с ним. Или как только он похотливо взглянул на неё месяц назад.

— Я смотрю, она тебе прямо-таки всё рассказывает. Вы, мужчины, с вашим нежным самомнением, считаете, что знаете всё лучше всех, но на деле не знаете нихрена. Корделия молчала и будет молчать, потому что не хочет чувствовать себя обузой для кого-то, спасибо её мамаше, которая внушила ей…не важно. Она не любит, когда лезут в её личное и прячет все видимые и невидимые следы чего-либо. Так что даже не смей судить меня. Я люблю Корделию и умру за неё, если будет нужно. А напыщенным петухам вроде тебя вообще не советую совать нос в чужие дела! И кстати, если ты заметил неладное уже давно, какого лешего Дарен ещё живой? Порядок наведи в этом гадюшнике, коли мнишь себя главным. Несмышлёный идиот.

— Советую не выражаться, ты сама сказала, что терять тебе нечего, — впрочем, что Майкл, что Миртл злились на самих себя куда больше, чем друг на друга. — Спасибо за совет, но со своим аванпостом я разберусь сам. И вообще, если бы я не помог, твоя святоша уже давно лежала бы мёртвая на прогнившей земле, — козырять таким было не в меру пошло, но ему нужны были хоть какие-то козыри, потому что Миртл отчитала его, что называется, по полной программе и высказалась вполне правдиво.

— Извини, дорогуша, в ноги не упаду, но спасибо, да, что снизошёл до простых смертных, — ведьма сделала намёк на поклон и развернулась, теряя интерес к этому диалогу, думая о том, что действительно упускает многие эмоции своей дорогой почти что дочери.

Взбешённый Антихрист подметил про себя, что Корделия по качеству экспрессии и эмоциональности со своим спокойным нежным голоском и рядом не стояла с этой всклочной стервой.

Майкл, в конец доведённый и взъерошенный, влетел в свой кабинет, громко хлопнув дверью. Дарен, раскинувшийся в кресле, выжидающе глянул на него, снисходительно улыбнувшись.

— Мистер Лэнгдон, у вас тяжёлый ботинок, хочу Вам сказать, — актёр придержал бок рукой, слегка поморщившись. Чувство боли у мужчины было сильно преуменьшено, поэтому такой сильный удар не очень сломил его, но обескуражил предостаточно.

— Расскажите мне, мистер Кинг, я рассказывал всем прибывшим гостям и лично Вам правила поведения на аванпосте? — Антихрист мерил спокойными шагами кабинет, скрестив руки за спиной, наблюдая за реакциями Кинга, но тот даже не напрягся.

— Рассказывали, мистер Лэнгдон, — он встал со своего места и наглым образом облокотился на стол Майкла. Управляющий посмотрел на актёра с хитрой усмешкой, и Дарен не понял, почему вдруг ноги понесли его обратно в кресло.

— Повторите мне, пожалуйста, чего нельзя делать, проживая здесь, — в глазах Антихриста не прослеживались никакие эмоции. Майкл прекрасно понимал, что ничего в себе не изменит, если будет постоянно действовать импульсивно.

— Хм, — парень театрально потёр подбородок, закидывая ногу на ногу, — нельзя друг друга калечить, нельзя не слушаться Вас, нужно предохраняться и, — тут он наклонился в сторону смотрящего на него сверху вниз Лэнгдона и положил голову на руку, — нельзя трогать ваших шлюх.

— А ты не из робких, да? Я вот только одного не понимаю, неужели ты настолько не ценишь свою жизнь, что позволяешь себе игнорировать мои запреты? Думаешь, я просто пошутил про то, что наказание — смерть?

— Мистер Лэнгдон, я всего лишь сделал то, что должен был, поставил самоуверенную стерву на место. Уж простите, не знал, что Вас это так заденет. Но спешу Вас уверить, я, к сожалению, не успел трахнуть это нежное создание.

Майко обошёл Дарена, вставая за его спиной, положив руку на шею актёра, сжав пальцы с такой силой, что темноволосый начал глотать воздух.

— Ты знаешь, я даже не буду говорить о том, что Корделия не заслужила такого, а ты, как минимум, не заслужил Корделию, я просто отмечу, что если девушки не видят в тебе ничего особенного, то проблема в тебе, а не в них. Сын блядоватой модельки и престарелого педофила. Думаешь, деньги отмыли репутацию твоего отца?

Дарен откашлялся, когда Майкл отпустил его, вскочил с кресла и попытался ударить Антихриста, но тот, взмахнув рукой, швырнул парня в стену. Кинг удивлённо посмотрел на управляющего.

— Что за чёрт?! Мало ведьм на аванпосте, так и ты ещё колдовскими штучками страдаешь? Теперь понятно, что вы все в сговоре. А остальные знают про вашу секту?

— Не задавай лишних вопросов, Кинг. Лучше скажи, ты предпочитаешь умирать от удушья или от того, что твоя голова валяется в противоположном конце комнаты?

Злость и затаённый страх на лице актёра заставляли Майкла чувствовать себя сильнее, насыщаться страхом и отчаянием, и он вдруг вспомнил о своей тяге убивать, как пару лет назад, когда он наполовину неосознанно валил всех, кто как-то задевал его. И как он мог забыть о своей природе?

— Мне жаль Вас, мистер Лэнгдон. Корделия дала Вам пару раз, а Вы уже готовы плясать под её дудку, неужели вокруг нормальных девочек мало?

«Интересно, где я был, когда мне дала Корделия?» — со смехом подумал Майкл.

— Отвечай на мой вопрос, Дарен! — он обратился белоликим демоном, решив, что по другому этого ублюдка не напугать.

Актёр пытался отползти назад, смотря в чёрные глаза на белоснежном шереховатом лице, но позади была лишь холодная коричневая стена. Услышав гортанный смех, Дарен растерял весь свой апломб и сжался, но до последнего не хотел признавать своего поражения.

— Я бы предпочёл не умирать, если Вы действительно желаете знать. Подумайте, что Вам даст моя смерть? Почувствуете себя героем? О, доблестный рыцарь, что защитил свою даму от злобного дракона. Как это противно, — натянув маску спокойствия, расслабив мышцы лица, мужчина прижался к стене и попытался расслабиться. Подумаешь, демон. Не так страшен чёрт, как его малюют.

Лэнгдона это всё уже порядком бесило, и он решил просто свести с ума этого ублюдка, внушив ему видение. Вот мама Дарена, красивая худенькая брюнетка с тёмными глазами приближается к нему, садясь рядом. В её взгляде есть что-то неестественное, кукольное, пугающее. Женщина ласково поглаживает его щёку и с нежной, любящий улыбкой шепчет:

— Ты ничтожество. Мне жаль, что я вырастила такого урода.

— Что ты такое говоришь, мама? — Дарен смотрел на неё ошеломлённо, напугано и растерянно.

Он продолжала повторять, что он никто, что он ничего не значит для всех вокруг, не забывая твердить «ничтожество» через слово. Потом Джессика безумно рассмеялась и рассыпалась, и вместо неё появилась куча скорпионов, что стремительно заползали на его ноги и руки, застывая каждый на своём выбранном месте. Дарен чувствовал их мерзкие прикосновения, шевеления на всех участках тела и теперь по-настоящему боялся, но был не в силах открыть рот, опасаясь, что они заползут и в него.

— Ну что же ты замолчал, Дарен? Что-то не так? — Антихрист приподнял бровь, криво усмехаясь. — Знаешь, они сожрут тебя, стоит мне щёлкнуть пальцами. Но я сегодня добрый, поэтому дам тебе второй шанс. Ты будешь делать всё, что я скажу, замаливать свои грехи, перестанешь быть отморозком, будешь умолять меня о пощаде. Ты же будешь? — Дарен судорожно кивнул. — В таком случае, — Майкл выдержал мучительно долгую паузу, — добро пожаловать, — он улыбнулся и щёлкнул пальцами, — в Ад.

Больше десятка насекомых одновременно ужалили актёра и тот почти мгновенно умер от шока, дёргаясь в страшных судорогах.

— Я пошутил. Никаких вторых шансов.

Скорпионы исчезли. Антихрист подошёл к изуродованному телу с множеством опухолей и ран, похожих на средней тяжести ожоги, и харкнул парню куда-то в шокированное лицо, на котором застыла гримаса боли и ужаса. До последнего оставался высокомерным дерьмом. Похвально.

— За Корделию, подонок.

Антихрист лежал в своей постели и пытался переварить всё произошедшее. У него в голове яркими красками сияла картина умирающей Делии. Тот взгляд, полный смирения и тоски, заставлял его сердце делать кульбит снова и снова, заставлял его чёрное сердце болезненно сжиматься. В первые за долгое время Майкла посетило запоздалое чувство, похожее на вину. Весь этот апокалипсис, все эти аванпосты, на которые попадают лишь избранные. А кто по факту избранные? Такие же нравственные уроды, как и он сам. К чему был весь этот фарс? Так неприятно осознавать, что он совершил невероятнейшею глупость, просто появившись на свет. Майкл просто понял, насколько он избалован, что даже Верховную живой оставил, лишь бы была, лишь бы видела, на что он способен, лишь бы хоть разочек признала его могущество, а после он был готов и сам подняться на эшафот, если ей так станет легче. Она резанула его в самую душу своим «Прости за мисс Мид». Так Лэнгдона ещё никто не ошарашивал. Значит, понимала, что сделала больно? Значит, жалела о содеянном и признала напоследок свою неправоту, желая хоть как-то…утешить его. Одним простым словом Корделия заставила мужчину понять, что видит в нём человека, заслуживающего поддержки, разбудила всё живое и вынудила с трепетом и восхищением вспоминать тот момент.

Вместе с этим осознанием пришло ещё одно: сколько бы они ни враждовали, сколько бы угроз ни посылали друг другу, его иррациональная человечность сделала свой выбор. Корделия не умрёт. Просто потому, что есть тысяча причин и оправданий. Нет смысла перечислять, Антихрист и без того себе каждую минуту напоминает, почему она жива, лишь бы не принимать истинную причину. По ощущениям, он шагнул в пропасть. И если в те минуты, когда Лэнгдон упорно пытался подчинить себе светлую магию, кто-то из старших демонов наблюдал за ними, то ему нужно придумывать к имеющейся тысяче ещё десяток оправданий. Плевать. Он самой Верховной отказывается подчиняться, куда уж демонам до неё. У них нет той воодушевляющей духовной силы, необыкновенных глаз и карамельных мягких прядей тоже нет. Как и чёрного лифчика. «Чёрт».

Корделия вскочила посреди ночи невероятно разбитой. Голова жутко гудела, тело было тяжеленным, а глаза слипшимися и заплаканными. Девушка захотела уснуть снова и не просыпаться, пожалуй, никогда, вспоминая минувшие события. Она бы без сомнений завыла волком, будь у неё чуть больше сил. Если в шоковом состоянии психика берегла свою хозяйку, то сейчас, обнаружив привычный порез под ключицей, вместо кучи синяков, она испытала страшное разочарование. Ну и зачем эти двое спасали её? Чтобы в очередной раз напомнить, какая она беспомощная, жалкая, сломанная и испорченная? Делия отказывалась искать какой-либо смысл в своём существовании. Её душа начала окончательно высыхать в комнате Дарена, и остановить этот процесс ей казалось невозможной задачей. Девушка боялась косых взглядов, насмешек и упрёков со стороны всех вокруг, если они узнают о таком позоре. Гуд не раз видела за свою жизнь, как жертву делают виноватой.

А она не виновата, чёрт возьми, не виновата! Сколько раз она бескорыстно спасала всё и всех, сколько раз проникалась сочувствием к тем, к кому вообще не стоило. К чему это привело? Разбитое корыто и осколки сердца где-то в желудке. Интересно, Майкл всю жизнь чувствует то же самое? Они хотели увидеть плохую Делию? Они её увидят. Тут резко вспомнилась Фиона. Ну, может, не плохую, но уж точно не ту наивную дурочку, что до последнего колыхалась в её сознании.

Через силу поднимаясь с постели, ведьма поплелась в душ, желая немедленно смыть с себя всю грязь прошедшего дня и хоть немного стереть эти события из памяти. Миртл и Майкл залечили все травмы, но физически девушке не стало сильно лучше. Тело не слушалось, голова кружилась, подташнивало. Неизвестно, когда эта слабость решит отступить, отстать от неё.

Корделия так по идиотски поскользнулась в душе, что это уже смешно. Она ничего не повредила, но лишь упрочилась в своих подозрениях, что высшие силы за что-то её наказывают.

Горячая вода окончательно добила девушку, и в свои покои она снова ползла по стеночке. Подходя к двери, Делия заметила поджидающую у входа Миртл, которая тут же подлетела к ней и забросила её руку к себе на плечо, помогая дойти. Рыжая осторожно уложила ведьму на новую, свежую постель, укрывая одеялом и тёплым пледом вместо покрывала. Корделия отвернулась от тётушки и закрыла глаза.

— Цветочек, — Миртл положила ладонь на плечо подопечной, мягко поглаживая. Но сейчас ни тёплые руки, ни ласковый тон, сквозящий сожалением и сочувствием не успокаивали Верховную, а лишь раздражали.

— Не говори ничего, Миртл. Всё в порядке. Просто уйди. Пожалуйста, — в голосе слышалась ледяная сталь с нотками безысходности и ни намёка на слёзы. Больше нет сил плакать.

— Делия, родная, мне очень жаль…

— Уходи, Миртл. Я не хочу никого видеть.

Опять ерепенится. Ну что за несносная девица?

— Ты эгоистка, Делия! Сколько можно замалчивать о своих проблемах, переживаниях? — старушку прорвало. Всегда сохранявшая оптимизм и спокойствие Миртл выплёскивала всё, что накопилось. — Ты не хочешь доставлять проблем, я понимаю, но эти проблемы всё равно появляются. Как ты не поймёшь, что я переживаю за тебя, волнуюсь. Ты не позволяешь себе помочь, ты же в позу становишься, как только речь заходит о твоём состоянии. Тебе совсем не жаль меня? Ты хоть представляешь, какого это, видеть свою любимую, можно сказать, дочь практически на смертном одре? Я чуть с ума не сошла, а всё из-за твоего желания быть самостоятельной. Хватит упрямиться, милая, — она смягчила тон, — не справляться с чем-то нормально, просто позволь…

— Спокойной ночи, Миртл. Спасибо, что вы с Майклом помогли мне. Это было очень мило с вашей стороны. Уходи, — Делия смотрела куда-то перед собой невидящим взглядом, чувствуя засасывающую в бездну пустоту.

— Спокойной ночи, Корделия, — окончательно сдаваясь и тяжело вздохнув, произнесла ведьма и ушла в свои покои.

— Она, если так подумать, сказала правду, — послышалось из-за стены. Девушка проигнорировала.

— Дарен мёртв. Все хорошие, на твой взгляд, жители остались здесь, — то ли подбодрить он её пытался, то ли похвастаться. Без разницы.

— Я рада за них и за Дарена. Спокойной ночи, Майкл. — Делия дала понять, что разговор окончен.

За завтраком все сидели как в воду опущенные, с затаённым страхом поглядывая на руководящего. Никто не знал, где Дарен, но после увиденного вчера сомневались в том, что он жив.

— Итак, господа, — начал Майкл вставая из-за стола, — спешу вас обрадовать, вы прошли отбор в этом месяце. Теперь счёт пошёл на следующий. А мистер Кинг, к счастью или сожалению, нас покинул. Напоминаю вам правила: предохраняемся, не расхаживаем ночью по аванпосту, это относится к Вам в частности, мисс Корделия, — он зыркнул на апатично смотрящую в никуда ведьму, — также не калечим друг друга. И мужчины, если девушка против вашего общества, держите руки при себе и не приставайте к ней. Это также нарушение правил.

Все переглянулись и затихли. Белинда нервно перебирала подол изумрудного платья, кажется, слегка потрясываясь. На её лице было заметно нешуточное волнение, и Флойд положил руку ей на колено, успокаивая.

— Ах да, мистер Фокс и мисс Роджерс, в этом месяце у вас было пару предупреждений, так что советую вести себя осторожней.

— Мистер Лэнгдон, а почему Дарена наказали? — тихонько поинтересовалась Бэтти, стараясь не смотреть на Майкла. Не сказать, что она была сильно влюблена в актёра, но страсть у них была нешуточная, и он стал каким-никаким поводом к существованию в этой тусклой действительности.

Услышав вопрос сероглазой, Верховная слегка дёрнулась, и сильнее сжала вилку в руках. Антихрист заметил это и поспешил ответить Томпсон.

— Мистер Кинг пытался нарушить некоторые правила. Мне не хотелось бы озвучивать. Те, кто присутствовал при этом, поймут, о чём я говорю. А, кстати. В последнее время все здесь очень распоясались и перестали брать в расчёт мой авторитет. Поэтому с сегодняшнего дня, если кто-то из вас рискнёт провокационно высказаться в мою сторону, будет заперт в комнате наказаний на сутки.

Миртл спрятала ухмылку за бокалом вина. Бедный мальчишка не справляется со своей ролью и клянчит уважения. Ещё бы ножкой топнул.

Корделия пила горячий чай, кажется, литрами. Её состояние всё ещё оставляло желать лучшего. Чтобы спуститься к завтраку, пришлось останавливаться через ступеньку, чтобы отдышаться. Кровь из пореза сочилась с новой силой, отчего девушка выглядела неестественно бледной. После завтрака стало чуть лучше, но ведьма не спешила уходить в свои покои, пригревшись в любимом кресле с книгой в руках.

— Тебе не стоило выходить из комнаты в таком состоянии, — присаживаясь напротив неё начал Майкл.

— Мистер Лэнгдон, мне не хотелось бы попасть в комнату наказаний, но вы одним своим присутствием меня провоцируете.

Девушка не отрывала взгляд от книги. Корделия никого не хотела видеть рядом с собой. Сегодня она чувствовала либо злость, либо апатию, ничего кроме. В ней что-сломалось, и разбираться с этим абсолютно не было желания.

— Не хочешь говорить со мной, поговори с кем-нибудь ещё. Мне не нужны лишние скандалы, Корделия, из-за твоей обиды на весь мир.

— Мистер Лэнгдон, обижаться на весь мир я научилась у Вас, во-первых, а во-вторых, я осведомлена о правилах и наказаниях в убежище, так что если решу с кем-то поругаться, можете смело меня убивать. А теперь попрошу Вас оставить меня в покое, у Вас наверняка много дел.

Майкл абсолютно не узнавал мисс Верховную в этой девушке. Её голос потерял былую нежность, возвращая сталь вместо неё. Её ореховые очи ни разу не почтили его своим взором, хотя раньше Корделия смотрела в глаза своим собеседникам. Ведьма чуть заметно вжималась в кресло, а глаза застыли на одной строчке. Её буквально колотило от чьего-то присутствия, он видел. Антихрист собирался было сказать что-то ещё, но к ним подошла Бэтти.

Её манера разговора всегда была быстрой и уверенной, брюнетка никогда не церемонилась и иногда не видела границ допустимого, отчего и сейчас остановилась слишком близко к ведьме. Она не боялась Делии, так как считала её довольно скромной, наивной и легко поддающейся давлению.

— Корделия, я хотела спросить, — учительским тоном заговорила Томпсон, но была резко прервана блондинкой.

— Спрашивай, Бэтти, — Корделия наконец-то подняла глаза, в которых Майкл увидел абсолютную незаинтересованность в разговоре.

— Что у тебя было с Дареном?

Антихрист ожидал, что она снова вздрогнет, уйдёт от ответа, попросит не говорить об этом, но ведьма показала, как мастерски умеет скрывать свои эмоции, совершенно беззлобно отвечая:

— Ничего. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что видела, как он смотрел на тебя.

— И как же? Как на расходный материал? — ни Майкл, ни Бэтти не ожидали такого ответа.

— О чём ты?

— Неважно. Бэтти, не то что бы мне очень жаль, но всё же я сочувствую, что человек, который тебе нравился, покинул тебя. Уверяю, Дарен ни разу не в моём вкусе, — она чеканила каждое слово с нажимом и холодом, всем своим видом показывая, что продолжать этот диалог не стоит.

— А мне он другое рассказывал. Ты специально заглядываешься на чужих парней, да? — в отличие от той же Белинды, Томпсон не выглядела разозлённой, скорее запутавшейся. Угрозы от неё точно не исходило.

— Послушай, я сказала, что у меня с этим… — она встала и сжала кулачки, — в общем, с Дареном, ничего не было и быть не могло. Верить мне или нет решать тебе, я не обязана отчитываться, — девушка, не дожидаясь ответа, гордо пошагала в сторону коридора, стараясь держать равновесие.

— Корделия, мне нужна твоя помощь, — из не откуда выскочила Белинда.

— Помоги себе сам, слышала о таком? — эта юная ведьма злила Делию больше, чем кто-либо. Порошок, Верховная была уверена, дала именно она. Неясно, что наплёл ей актёр, но Роджерс вряд ли раскается, даже если Корделия белые крылья за спиной отрастит и триста раз докажет, что ей дела нет до её Флойда или кого-то ещё. Цирк уродов, не иначе. Каждый первый с тараканами в голове. Ну и с какого перепугу Корделия должна разбираться с чужими тараканами, когда у неё своих полно.

Корделия поспешила в комнату Алекс, потому что только она не станет задавать ей лишних вопросов.

— Алекс, можно к тебе? — ведьма осторожно постучалась.

— А? Делия, конечно можно, заходи.

Ведьма тихонько зашла, прикрывая за собой дверь и присела на край кровати.

— Хочешь поболтать? — блондинка весело крутилась у зеркала, наводя красоту. Корделия грустно улыбнулась. Ей бы самой побольше такой лёгкости и детской непосредственности.

— Ну вроде того, — неуверенно ответила девушка.

— Корделия, всё в порядке? Ты выглядишь больной, — Алекс присела подле неё, смотря с беспокойством.

— Всё хорошо, я просто не выспалась. Расскажи, как твои дела?

— Не знаю. Бэтти грустит из-за Дарена, а я даже не знаю, как её успокоить. Но если честно, я рада, что он умер, и её больше не используют как какую-то вещь.

— Может быть. Да, я думаю есть, тем более что мистер Лэнгдон прекратил наши встречи.

— Ваши встречи? — Верховная заинтересованно подняла бровь.

— Только не говори никому. Мы спали вместе иногда. Ну знаешь, взаимовыгодное

сотрудничество. Никаких чувств, никаких вопросов и претензий на любовь.

Корделия что-то вообще не могла понять.

— А как так? Как можно спать с кем-то, к кому ничего не чувствуешь? — ведьме казалось, что она маленький ребёнок, потому что каждый раз, когда кто-то заговаривал с ней про секс без обязательств, в её голове винтики никак не могли состыковаться.

— Очень просто, Корделия. Физиологические потребности, вот как это называется. Поверь, иногда проще переспать с кем-то левым и почувствовать себя хоть ненадолго лучше, чем биться в закрытую дверь, — Алекс понурила взгляд.

— А почему вы тогда перестали?

— Потому что сложно целовать одного человека, а думать о другом. Со временем это становится противно. Как в моём случае, так и в случае Лэнгдона.

— А что у него за случай? — ведьма понимала, что звучит слишком любопытно, хотя ей вовсе не было интересно.

— А ты действительно не видишь или просто не хочешь видеть? Я думаю, он влюблён в тебя, — Алекс улыбнулась, а Верховная хрипло рассмеялась.

— Что за бред, Алекс? Я сомневаюсь, что Лэнгдон знает, что такое любовь.

Зря они затеяли весь этот диалог. О любви, а тем более о якобы любви Майкла хотелось говорить в последнюю очередь. Хотя Делия не могла не заметить повышенной заботы о ней со стороны Антихриста, что у вызывала у ведьмы больше раздражения, чем признательности. Ведь цели Майкла в такие моменты оставались неизвестными.

— Делия, да я бы всё отдала, чтобы Бэтти хоть раз взглянула на меня так, как на тебя Майкл.

— Давай поговорим о чём-нибудь другом.

— Спишь? — Флойд, наконец, набрался смелости поговорить с ней.

— Если бы. Весь день в постели провалялась, — без особого энтузиазма ответила девушка.

— Я, — и он замолчал.

— Хочешь поговорить о Белинде? — Корделия сидела на кровати с очередной книгой в руках.

— Да. Ты догадалась ведь, что это она, ну…

— Дала Дарену порошок, из-за которого у меня нет сил? — девушку злило, что все эти люди творят всякие гадости за её спиной, не стесняясь, а когда приходят просить забыть об этом, мнутся, как сопливые школьники. Она неделю практически ни с кем не общалась, сидя в комнате, глотая чай, закусывая яблоками. Неужели раньше подойти нельзя было?

— Твоя магия вернётся к тебе через пару дней. Послушай, я не знал об этом, правда. Я понятия не имел, что Белинда может зайти так далеко, — Флойд присел рядом с ней, выхватывая книгу из её рук. — Мне действительно очень жаль. Я смотрю на тебя каждый день и понимаю, почему Хэнк всегда так нежно отзывался о тебе, когда приезжал домой. Ты оказалась доброй спокойной девушкой, и я только недавно осознал, что моего братишку нужно наказывать, а не тебя. Корделия, Белинда сама рассказала мне, что совершила. Она много плакала и искренне раскаивалась. Пожалуйста, не причиняй ей зла, не рассказывай мистеру Лэнгдону, я клянусь, что если такие приступы повторяться, я сдержу её.

— Знаешь, мне уже не нужны ничьи сожаления и извинения. Мне действительно всё равно, Флойд. Нет, в какой-то степени я восхищена. Наверное, это очень круто, иметь кого-то, кто готов убить за тебя. Я бы не прощала вас. Мне надоело. Но отпущу лишь потому, что ты брат Хэнка, а я когда-то очень любила Хэнка. И как Верховная говорю: ещё одно поползновение в мою сторону, я лично сверну ей шею.

— Я понял тебя, Корделия. Прости ещё раз, пожалуйста, — охотник ушёл, понимая, что больше ему сказать нечего, но всё, что он выложил ведьме, было чистой правдой.

Делия уронила голову на руки, зарываясь пальцами в пушистые волосы. Сейчас она чувствовала тотальное одиночество и безысходность. Миртл всё-таки обиделась на неё и игнорировала в течении целой недели, заставив несчастную девушку снова чувствовать себя виноватой. Эйден ничего не знал о произошедшем накануне, а потому не мог никак выспросить, почему такая лучистая, она вдруг стала похожа на собственную тень. Корделия тогда заявила, что хочет побыть одной. Ну вот. Одна. И такое чувство, что в этот раз навсегда. Забытые слёзы вновь вернулись, на этот раз вовсе не молчаливые. Она встала и поспешила, не смотря на жуткое головокружение, спуститься в зал, чтобы спрятать свои рыдания в ночной тишине, едва сдерживаясь, но на выходе её поймал Майкл, заталкивая обратно в комнату, укладывая в постель, укутывая в одеяла так, что дышать было тяжело.

— Как же ты заебала! — это было похоже на истерику, — я сказал не выходить тебе ночью из комнаты, значит не выходи, так трудно понять?

Он навис сверху над коконом из одеял, поставив руки по обе стороны от ведьмы. В его глазах читалось столько безумной злобы вперемешку с отчаянием и чем-то ещё, трудно передаваемым, что Корделия затряслась, как зверёк, загнанный в угол, не в силах и слова вымолвить.

— Чего ты трясёшься? Я так похож на Дарена? Мне плевать, с магией ты или без, всё равно вредная…зараза.

«Ненавижу, ненавижу, ненавижу» — вертелось у него в голове. Сколько можно издеваться над самим собой, позволяя ей то, чего ни за что не позволил бы другим? Позволяя проникать в свою голову с каждым днём всё больше и больше. Почему он просто не убил её, не освободил себя от лишних проблем. Теперь он вынужден не спать по ночам, потому что увидел, как несколько дней назад по среди ночи Астарот высасывал кровь из раны спящей Верховной. Отогнать его, не разбудив при этом Делию стоило недюжинных усилий, а спуститься под землю и пообещать вновь убить её вообще титанических. Майкл увидел одинокую слезинку, бегущую по щеке Верховной и смягчил взгляд.

— Уйди, пожалуйста, — опять этот безразличный тон. Как быстро эта женщина меняет маски.

— Нет.

— Майкл, уходи, я закричу, — впрочем, нотки нешуточного страха он всё равно слышал.

— Я сказал, нет! — он рыкнул на неё, заставляя сжаться и отвести взгляд. Лэнгдон прошептал заклинание, как поняла ведьма, изолирующее комнату от всех остальных, — Кричи, сколько хочешь, тебя никто не услышит, — она толкала своими тряпичными ручками в его грудь, но это оказалось бесполезно.

— Что ты будешь делать? — жалостливо смотря в его потемневшие глаза, спросила девушка.

— Не ты, а мы, Корделия. — Майкл с лёгкостью распутал паутину из одеяла, ложась к ней, прижимая её к себе до хруста костей, чтобы не смогла вырваться, заставляя уткнуться носом в его грудь. Он чувствовал сквозь шёлковую ночнушку, как под его пальцами билось её маленькое сердечко, и от этого перехватывало дыхание. Ведьма в очередной раз дёрнулась, но хватка была железной.

— Майкл, ты не в порядке, — снова этот нежнейший, почти плаксивый тон. — Давай ты просто успокоишься и уйдёшь, а мы не будем ничего делать…

— Будем, Корделия! Знаешь, что будем? — издевательски спросил он.

— Что? — её снова затрясло. Ещё одного надругательства или избиения она точно не выдержит.

— Спать. Поэтому заткнись и засыпай.

— Но я не хочу с тобой спать, Лэнгдон, отпусти меня, — былая смелость вернулась ненадолго, и разъярённый Антихрист крепче сжал руки на её талии.

— Я сказал тебе замолчать.

Несколько минут они пролежали в полной тишине. Корделия никак не могла унять дрожь во всём теле. Зачем он пришёл, да ещё и с таким видом, будто она воскресила, а потом вновь сожгла мисс Мид. Майкла самого потряхивало от переполняемых противоречивых чувств, но, почувствовав, что сопротивление сдавшейся ведьмы сошло на нет, он расслабился. Объятия стали мягче, а мужчина уткнулся носом в светлые волосы, вдыхая дурманящий цветочный аромат.

— Прости, что напугал тебя, — голос звучал нежно и успокаивающее, с долей вины, — Я не сделаю тебе больно. Можешь считать меня сумасшедшим, но в данный момент, в сегодняшнюю ночь, тебе безопасно только со мной. Поверь, так будет лучше. К тому же, ты явно замёрзла, — сильные руки аккуратно, задумчиво поглаживали хрустальную спину, а потом натянули плед повыше на её хрупкие плечи. Корделия расслабилась, наконец перестав трястись. Ничего-ничего, когда к ней вернутся силы, она ещё накажет его за такую вопиющую дерзость. А сейчас, не чувствуя никакой опасности, исходящей от Майкла, Делия устроилась поудобнее на его руке, действительно согреваясь, и начала засыпать. Ведьма почти уснула, когда услышала насмешливый голос где-то на макушке:

— Я заметил, твой синдром спасателя постепенно растворяется. Ты очень эффектно послала Белинду, когда она попросила помочь. Малышка Делия наконец начала расти?

Корделия повернулась к нему спиной, пробормотав что-то вроде «заткнись», и отодвинулась на приличное расстояние, решив, что всё-таки спать с ним рядом лично у неё нет никаких причин. Одеяло осталось у Антихриста. Но Майкл не был бы Майклом, если бы бессовестно не прижался к ней, снова укрывая, чуть ли не с головой. Рука вновь заняла своё место на талии, прохаживаясь по рёбрам.

— Теперь ты убедилась, насколько отвратительные и мутные все вокруг? Ты с ними искренне, с терпением и пониманием, а они все? Только и хотят уничтожить тебя. Я думаю, ты прекрасно всё осознаёшь. Все здесь настолько прогнившие, что не заслуживают жизни, Корделия, не заслуживают твоего сочувствия. Может, стоило бы присоединиться ко мне? — он напомнил Верховной змея-искусителя, у которого, кстати, неплохо получалось. Но она не настолько сломлена, чтобы вот так взять и безрассудно оставить свою цель, вера в лучшее ещё подавала признаки жизни, хоть и очень слабые.

— Лэнгдон, зачем ты пришёл? Очень по-мужски прийти к девушке, у которой пропали силы, насильно держать её в койке, запугивать, а потом просить присоединиться.

Майклу безумно нравился контраст её претензий и еле слышного тихого голосочка. Ведьма говорила из последних сил, потому что её жуть как расслабило его тепло и ласковый тон.

— Я защищаю тебя, милая. Просто поверь. Спокойной ночи.

Они оба уснули подозрительно быстро и крепко рядом друг с другом.