Спасательный круг (СИ)

Наказание

Буря наших страстей лишь растёт с каждым днём. Я художник — и море кистей мне подвластны, пока мы вдвоём.

— Бэтс, подожди, — крикнула Амелия брюнетке, выходящей из своих покоев. Та развернулась, приветливо улыбаясь, и приподняла бровь.

— Доброе утро. Что-то случилось?

— О, нет. Я так, поболтать просто.

Уж лучше бы случилось. В последние дни на аванпосте была скука смертная. Все разбились по парочкам, забыв про совместные балы и игры во всякие глупости, да и к тому же, Лэнгдон до возвращения Корделии из отъезда ходил черней тучи, срывался по поводу и без или постоянно молчал. Когда Гуд вернулась, управляющий прямо просиял весь, заискрился и забил на все косяки местных жителей. Это, конечно, славно, приятно и всё такое, но в Амелии и Бэтти зрела небольшая неприязнь к блондинке. Майкл явно что-то к ней чувствует, а ещё вероятнее, что они спят вместе, из чего следует, что Верховной здесь позволяется больше, чем другим. А любимчиков не потерпит никто.

Для шатенки такой расклад был хуже всего. Её чувства к мужчине росли с каждым днём. У неё не было отца, отчего партнёры менялись, как перчатки и были, в большинстве своём, тиранами и абьюзерами. Поэтому грубость Майкла пусть и напугала, но зависимость лишь укрепила. Мужская грубость и агрессия виделась ей мужественностью и умением защищать. Она бы делала для него всё, будь он хоть чуточку добрее к ней.

Девушки шли по коридору, пытаясь поддерживать видимость беседы, а потом просто плюнули и погрузились в приятную тишину. Вдруг где-то внизу, ниже первого этажа, послышался какой-то невнятный протяжный звук. Они переглянулись и, поняв друг друга без слов, тихонько побежали в нужную сторону. Чем ближе подруги подходили к лестнице, ведущей в темноту, тем больше распускали уши, но вокруг было тихо.

— Может, показалось? — спросила Бэтти, заправляя прядь волос за ухо, чтобы лучше слышать.

— Обеим сразу? Вряд ли. Давай ещё постоим? — Амелия выглядела напряжённой.

— Что ты хочешь услышать? — брюнетка не могла понять, чего вдруг Амелия неслышными шажками пробиралась вглубь этого неизвестного коридора.

Вдруг издалека раздался громкий, полный блаженства и удовольствия, звонкий протяжный стон. Девушки вздрогнули.

— Ты слышишь? Слышишь? — начала шатенка. — Это Корделия.

Бэтти плохо могла себе представить, что скромная и собранная Делия может издавать такие звуки, но голос действительно был её.

— Тц. И что? Пошли отсюда, мало ли, с кем она там, ещё застукают.

— Да она с Лэнгдоном, точно тебе говорю. Его нет в своей комнате, я утром заходила.

Боль отразилась на мелком личике, смешанная с досадой и злобой. Хоть бы постеснялись. Она не сдвигалась с места и показала брюнетке пальцем, чтобы та молчала. Бэтс закатила глаза, но просьбу выполнила. К сожалению, больше никаких звуков не исходило, даже когда они подошли к нужной, на их взгляд, двери. Старшая не выдержала давящей тишины и утащила шатенку за руку, чувствуя, что ещё долгие минуты ей придётся её успокаивать. Но ничего, Амелия помогла ей справиться с потерей Алекс, значит, Бэтти отплатит добром за добро.

— Послушай, что ты в нём нашла? Красивую мордашку? Разве стоит это таких страданий? — Бэтти понятия не имела, что говорить в таких ситуациях, лишь хотела помочь плачущей Амелии.

— Он сильный, — как-то неуверенно ответила синеглазка, пытаясь отдышаться.

— Кто? Лэнгдон? Только и может, что угрожать, да убивать без разбора. И мышцы, к слову, не показатель силы. Разве сильный человек может ничего никому не объясняя убить другого? У нас трое умерли, а причины их смерти мы так и не знаем.

— И что? Значит, так надо было, — это было сказано с такой уверенностью, будто Амелия знает Майкла пару лет, не меньше, и знает хорошо. А с чего она вообще так влюбилась с первого взгляда?

После кончины Алекс у Бэтти развилось тревожно-депрессивное расстройство. Мир вокруг стал более приглушённым, настроение скакало в течение дня от подавленного до буквально эйфорического и обратно. Стоило эмоциям стабилизироваться, как мозг подкидывал счастливые воспоминания, связанные с блондинкой, запуская круговорот соплей и слёз. Девушка чувствовала себя одинокой, от чего пошли тревоги и совершенно необоснованные страхи. Громкие шорохи сводили с ума, неожиданные звуки, косые взгляды. На нервной почве брюнетка стала даже какой-то менее легкомысленной и разучилась доверять людям, отчего не воспринимала никакие слова за чистую монету и начала подозревать всех и каждого в каком-то сговоре.

— Что значит, надо было? Дарен приставал к Корделии. Ну это с её слов. Никто не знает, что было у них на самом деле, но после того, как они оба исчезли и не явились на ужин, Лэнгдон убил его, аргументируя тем, что он нарушил какие-то правила. Белинда и Флойд, они здесь до тебя были, напрямую ей угрожали. И никто не знает, как они умерли. Якобы несчастный случай. Да Майкл любого порвёт за неё даже без разбора, так что прошу тебя, не лезь в это, — Бэтти, на всякий случай, говорила полушёпотом и озиралась по сторонам, хотя они уже давно дошли до её комнаты.

— Я не, — она громко шмыгнула носом, — я не буду лезть. Просто спрошу…

— Ты с ума сошла, Амелия? — брюнетка чуть не сорвалась на крик. — Что ты спросишь? «Мистер Лэнгдон, почему Вы трахаете Корделию, а не меня?» Ты это так себе представляешь? Слушай, — начала она как можно мягче, накрыв ладонь девушки своей, — я не на их стороне, но сердцу ведь не прикажешь. Поверь, ничего хорошего из этого не выйдет. Ты же видишь, какой он без неё: злой и страшный. Так, может, это не твоя судьба? Ты ещё встретишь своего человека.

— Какого своего человека? Я не верю, что мы выберемся отсюда!

Она горько заплакала, и Бэтти, не найдя слов, просто обняла подругу.

Проснувшись, Делия тихонько выбралась из объятий Майкла и наконец, вздохнула спокойно. Антихрист не признавал никакие объятия, кроме медвежьих и едва ли не удушающих после её возвращения. И хоть Верховная что-то бурчала недовольно по этому поводу, всё же не представляла, как бы засыпала без них. Сколько же ещё им нужно пройти, чтобы такие ночи стали приятной обыденностью, а не роскошью, которая в любой момент может испариться?

Девушка на цыпочках взяла одежду и направилась в душ. Ведьма всегда просыпалась раньше всех, кроме Майкла. Странно, что мужчина всё ещё мирно сопит и не спешит вернуть её в постель.

Как только дверь закрылась, Антихрист открыл глаза и потянулся, хитро улыбаясь. Он встал, привёл себя в порядок и вышел из комнаты, направляясь также в душ, но не к Корделии. Лэнгдон пошёл в другую комнату. Он, не торопясь, разделся и встал под холодную воду, пытаясь справиться с утренним стояком. Ещё не время.

После того, как всё было сделано, Лэнгдон направился уже к Верховной, поджидая её возле ванной. Делия всегда любила долго нежиться в тёплой воде. Очень хотелось зайти к ней и помочь, но сегодня у него были другие планы.

— Господи, Майкл, — испуганно прошептала Делия, отшатнувшись, когда столкнулась с ним на выходе. — Доброе утро.

— Доброе утро, карамелька, — улыбнулся мужчина, сокращая расстояние и обнимая её. Корделии этот тон сразу не понравился, да и карамелькой он её называл тогда, когда собирался втянуть в какую-нибудь непотребщину.

— Ты что это задумал? — спросила ведьма, отмахнувшись от поцелуя.

— Совершенно ничего. Милая, что с тобой? — он сменил тон на беспокойный, не выпуская девушку из рук.

— Майкл, я тебя насквозь вижу, — она так внимательно смотрела на него, что ещё чуть-чуть и увидела бы все его планы.

— Родная, ты не выспалась, вот тебе и мерещится всякое. Засыпай-ка лучше, — Антихрист щёлкнул пальцами, и ведьма начала оседать в его руках.

Она очнулась в темноте. Пугающий полумрак создавали лишь слабо светящиеся свечи, позволяющие увидеть только кровать поодаль от неё, явно притащенную сюда специально. Стены были серыми и холодными. Ноги чувствовали пол под ногами, значит, она стоит. Странно. Девушка поняла, что не чувствует рук, которые затекли и, кажется, онемели. Делия задёргалась, испуганно озираясь вокруг. Никого, и она в цепях. Чёрт, что происходит? Сердце забилось быстрее, она вздрогнула. Пару минут бесполезных метаний заставили выдохнуть и попытаться успокоиться. Именно в этот момент блондинка поняла, что на ней нет ничего, кроме надетого утром красного лифчика и таких же кружевных трусиков, тоненьких, слегка просвечивающих главную прелесть её нежно тела.

— А ты как знала, такой возбуждающий комплектик надела, — вдруг кто-то нахально зашептал за спиной в самое ухо, а чьи-то тёплые руки расположились на талии. Ведьма почувствовала знакомый запах миндаля.

— Лэнгдон, сволочь, ты что удумал?! — яростно закричала девушка, пытаясь развернуться и заглянуть в лицо этому подлецу. — А ну отпусти меня! Быстро!

— Ну-ну, куколка, побереги силы. Они тебе ещё понадобятся, когда ты будешь кончать, — он нагло облизнул её ушко, прикусывая мочку и прикрыл глаза, наслаждаясь её беспомощностью. Его маленькая жертва.

— Лэнгдон, — она зазвучала более угрожающе, но Майкл лишь огладил её рёбра, прохаживаясь пальцами, заставив заворочаться. — Если ты сейчас же не перестанешь, я…

— Что? — Антихрист, успокаивая, обнял её со спины, мягко, целуя куда-то в лопатку, намекая, что ничего угрожающего её здоровью и жизни не сделает, чтобы та перестала, наконец, дёргаться и не стёрла в кровь свои запястья. Если честно, начинало немного раздражать такое упорство, и мужчина чуть поджал губы на мгновение, желая грубо её заткнуть. — Твои ручки в цепях, дорогая. А цепи заколдованы. Они блокируют твою магию, — Делия попыталась что-то сделать, но почувствовала, как пальцы слегка ударило током. — Так что никакого волшебства, милая. Попробуйте теперь меня остановить, — он вновь приблизился в ушку и томно, медленно, самодовольно, почти с ядом, вымолвил — мисс Верховная.

На самом деле, Корделия до сих пор была не на шутку напугана. Кто знает, что этому засранцу взбредёт в голову и что он в принципе собирается делать сейчас. Она сдвинула ножки и вновь дёрнула цепи на себя, желая прикрыться. Они трахались не один десяток раз, но ведьма почему-то застеснялась, не привыкнув быть настолько открытой.

— Майкл, гад такой, тебе это с рук не сойдёт. Я…

— Слишком много говоришь, моя хорошая, — блондин достал из кармана рубашки платок, скомкал его и затолкал в рот удивлённой и ещё больше испугавшейся ведьмы. — У тебя, несомненно, милый ротик, но он совершенно не умеет подбирать слова.

Девушка замычала и смешно нахмурила бровки, вызывая всплеск желания и умиления, но никак не страх в нём. Майкл не подходил к ней спереди, оставаясь за спиной. Корделия замолчала, обратившись в слух, и уловила шаги, отдаляющиеся от неё.

— Малышка, неужели ты забыла, что я обещал наказать тебя? — этот приторный тон неимоверно раздражал, а то, в каком унизительном положении она находилась, заставило покраснеть и злобно выдохнуть. Да кем этот мерзавец себя возомнил? Чёртов извращенец. Делии эти игры ой как не нравились. В первую очередь потому, что у неё их не было до этого и потому, что она попросту не знала, стоит ли доверять Лэнгдону себя в такой ситуации, точно ли он знает, что делает. — Ну так вот, карамелька, ты очень огорчила меня свои недавним поступком и своим поведением в целом. Но так как человеческого языка ты не понимаешь, будем объяснять на другом.

Она не видела, что он делает, и была вся напряжена, как струна. Вдруг по к её бедру щекотно прикоснулось что-то прохладное. Девушка опустила глаза. Плётка. Корделия протестующе замычала, но кончик плётки лишь поднимался вверх по бедру, оглаживая внутреннюю поверхность.

— Э.н. он, — она с трудом попыталась яростно выговорить его фамилию, чем вызвала только лёгкий смешок.

— Прости, крошка, я совсем не понимаю, что ты там бормочешь, — Майкл горячо выдохнул ей в шею, и она всё-таки ощутила предательскую дрожь в теле. Что-то в этом было. Его горький аромат и сильные руки, что бессовестно мяли грудь, нырнув под лифчик, заставляли хотеть поддаться, особенно когда мужчина сильно сжал соски между пальцами, всё также стоя сзади, прокручивая их. По телу прошлась резкая боль и переросла в тёплую волну, от которой внизу живота всё начало стягивать. Но лицо по-прежнему выражало недовольство. Майкл вновь взял в руки плётку, принимаясь водить ею по бёдрам и животу, а потом провёл вдоль позвоночника, видя, как его девочка неосознанно выгнулась и вдохнула. — Нравится? — цепи звякнули, намекая на негативный ответ. — Что ж, это всё-таки наказание, — Антихрист, не особо беспокоясь, испугает её или нет, намотал на кулак её чудесные пышные волосы и резко потянул на себя, зашептав, — Знаешь, ты слишком много на себя берёшь, родная, и я буду жёстко трахать тебя хоть каждый день, пока ты не поймёшь, что я достаточно силён, чтобы защитить нас и не прекратишь свои попытки покалечиться. И не ворочай голову, милая, мы оба знаем, что несмотря на твою показную скромность, ты большая извращенка. — Майкл ещё немного поигрался плёткой с её нервными окончаниями на пояснице и бёдрах, а потом Делия, уже не пугающаяся, но и не расслабившаяся полностью, почувствовала, что всё стихло. Антихрист не переставал восхищаться её хрупким упругим телом и нежной персиковой кожей. Эти красные трусики из пары ниточек делали её внешний вид ещё более развратным. Всё-таки, у неё чертовски сочная задница. Майкл приблизился вплотную, сминая её ягодицы в руках, параллельно целуя шею и лопатки, а потом, окончательно задобрив ведьму, звонко шлёпнул, оставляя красный след. Девушка вздохнула и потянула цепь, но Майкл не обратил на этого никакого внимания, — Это за ту херню, что ты натворила на том аванпосте, — он повторил действие, — это за сволочь, — ударил по второй ягодице, с оттяжкой, вкладывая в удар большую силу. Корделия стыдливо поморщилась, сдерживая стон. Было ужасно стыдно от того, что она невероятно возбудилась. Его пошлые шлепки отдавались приятными вибрациями в животе и ниже, боль граничила с острым удовольствием. Майкл желал стереть наконец, все рамки в её голове и, кажется, у него получалось. — Это за гада. Это за твоё упрямство, это за непослушание, а это, — самый сильный шлепок, который, к его счастью, вырвал из неё несдержанный стон, — за просто так.

Она возмущённо вдохнула, но в прочем, продолжила выгибаться, позволяя насладиться раскрасневшейся задницей. Чёрт, как же стыдно. Почему она хочет, чтобы он наказал её, как последнюю шлюшку? Майк обошёл ведьму и встал рядом, к ней лицом. Сегодня на нём была свободная белая рубашка с закатанными рукавами и расстёгнутыми верхними пуговицами, открывающими вид на молодое рельефное тело. Чёрные штаны обтягивали внушительных размеров выпуклость внизу, а золотистые кудри были собраны в аккуратный низкий пучок, выделяя широкие скулы. И почему она раньше не замечала, насколько он красив. Нет, безусловно, внешность Майкла Корделию полностью устраивала, но она будто не видела, что он выделяется на фоне остальных. Будто с обложки. Дьявольски горяч и не менее силён. Его грубые руки непременно хотело почувствовать где угодно на своём теле.

Верховная повернула голову в бок, не желая демонстрировать ему истинные эмоции, но он снисходительно улыбнулся и шагнул ближе, больно хватая пальцами подбородок и разворачивая вновь к себе.

— Смотри на меня, — рыкнул парень, поглаживая щёку девушки. Она рыкнула в ответ и попыталась отбиться ногой, — Хочешь ремня? — Майкл ожидающе приподнял бровь. Блондиночка, принимая правила игры, так же выгнула тёмную бровь, а в глазах плясали черти. Антихрист вынул импровизированный кляп, освободив её красивый ротик и прежде, чем она закричала что-то недовольное, впился в её губы жарко, страстно и довольно грубо, бесцеремонно затыкая и подхватывая под коленками, заставляя обвить ногами свой торс. Ведьма низко простонала в поцелуй, усыпляя бдительность мужчины, а потом больно укусила и довольно облизнулась, когда тот отстранился.

— Что-то не так, мистер Лэнгдон? — тон был максимально невинный, абсолютно не сочетающийся с хитрым взглядом.

— Моя милая горячая малышка, очевидно, любит подчиняться и хочет, чтобы от её задницы живого места не осталось. Ладно, мы к этому ещё вернёмся, — он задумчиво оглядел её, а потом стал покусывать томную шейку, спускаясь к ключицам. Его губы, язык и зубы творили чудеса с её телом, но она отмахивалась, как могла, пока он больно не укусил сосок, вызвав вскрик, и тут же зализал, улыбаясь и поднимая глаза. — Не думал, что кого-то так возбуждает боль.

— Я не возбуждена, мерзавец! — тяжёлое дыхание и сильно сжатые в руках цепи говорили об обратном. Антихрист поставил её ноги на пол и опустил глаза.

— Уверена? — он смотрел на прикрытое трусиками местечко, в середине которого образовалось мокрое пятнышко. Та лишь фыркнула.

— Разденься, — едва ли не приказала Делия, не зная, как ещё вернуть себе власть. Хотя если честно, она очень хотела подчиниться и была почти готово к этому. Между ног всё пульсировало, соски требовали вернуть на них губы, а во рту пересохло. — Не честно, что ты одет.

— Как скажете, мисс Верховная. — Майкл окончательно снял с девушки лифчик и принялся одной рукой расстёгивать пуговицы рубашки, а другой отодвинул намокшую ткань в сторонку, блаженно улыбнувшись. Она была настолько мокрой, что в неё спокойно проникло два пальца, хотя у них не было секса уже больше недели. Ведьма дёрнула на себя цепи и стиснула зубки, пытаясь сдержать стон. Лэнгдон ласкал медленно, постепенно убирая пальцы. Девушка разочарованно вздохнула. — Не переживай, дорогая, я уделю тебе внимание. Ты же знаешь, твоё удовольствие превыше всего.

— Тогда сними меня отсюда, зараза.

— Подожди. Ты в курсе, что у тебя очаровательные ножки? — мужчина закинул эти самые ножки к себе на плечи, целуя щиколотки, потихоньку пробираясь выше. Ведьма закусила губу, кожа покрылась мурашками.

— Майкл, не надо, — он тягуче целовал внутреннюю поверхность бедра, совсем близко с эпицентром удовольствия. Корделия боялась, стеснялась, смущалась. Хэнк делал это только один раз, на какой-то праздник и в виду своей брезгливости отказался повторять, спровоцировав её на мысли, что ней что-то не так.

— Просто наслаждайся, — заверил Антихрист и прошёлся языком снизу вверх, задевая клитор.

— Майкл! — громкий стон, превышающий все предыдущие. Высокий, мелодичный. Ведьма закрыла глаза и дала волю звукам, исходящим из неё. Оказывается, неторопливые ласки языком в разы приятнее и нежнее, чем пальцами. — О боже, Майкл, мне так хорошо, — она запрокинула голову, чувствуя, как он переместил всё своё внимание на клитор, подключая пальцы, даря двойное удовольствие. Корделия была той, кого хотелось ласкать самыми разными способами. Но разве это наказание? Или просто хватит наказывать? О, это наказание. Ведьма хныкала он желания кончить и от невозможности сжать в руках его волосы или хотя бы свою грудь. Цепи, казалось, порвутся от натяжения. Антихрист круговыми движениями продолжил ласкать её, вводя вместо двух три пальца, растягивая девушку, расслабляя ещё больше и заставив изогнуться дугой в сокрушительном оргазме. Делия видела звёзды перед глазами, голова кружилась, и хотелось больше и больше. Ей казалось, её сейчас разорвёт на миллионы маленьких частиц. Тело существовало отдельно, потому что разум полностью отключился. Только с ним она чувствовала такое. Её ножки тряслись и мелко дрожали, и когда он поставил её на пол, подкосились, и девушка чуть ли не повисла в воздухе, если бы он её не придержал. Она затуманенными горящими глазами посмотрела на него. — Ненавижу тебя, — отдыхиваясь, прошептала ведьма.

— Я тоже тебя люблю, милая. Попробуешь себя на вкус? — Майкл пошло облизнулся, обвивая её талию руками. Делия кивнула, и они крепко, мокро поцеловались. Верховная знала, что одним оргазмом не отделается, а потому потянулась к его ширинке. Освободив его от таких мешающих в данный момент брюк, ведьма окинула его тело пошлым взглядом, задерживая внимание на крепком стояке с блестящей головкой. Впервые она почувствовала, что хочет взять в рот, но Лэнгдону об этом знать совсем не обязательно, слишком много чести для одного дня.

— Отвяжи меня, — Верховная еле стояла на ногах и выглядела максимально развратно, а его восхищённый затуманенный взор лишь ещё сильнее будоражил.

— Ещё рано, милая, — Майкл сжал в кулаке её волосы, больно и сильно, заставляя смотреть в глаза. — Ты будешь меня слушать?

— Мечтать невредно, Лэнгдон.

— Ответ неверный, — Майкл прижался к ней вплотную, и она почувствовала твёрдый большой член, упирающийся ей в промежность.

— Тебе нравится издеваться надо мной, мерзавец.

— Очень, — довольно ответил Антихрист и вновь обошёл её, пристраиваясь сзади. — Смотри, — он щёлкнул пальцами, и из конца комнаты к ним подъехало зеркало в полный рост, отсанавливаясь перед ней. — Полюбуйся, милая, — она увидела своё красное личико, чуть приоткрытые губы, вставшие соски и подрагивающие ножки. Лэнгдон сжал грудь одной рукой, а другой, поглаживая рёбра, спускался вниз, провоцируя нетерпеливые вздохи. Ведьма была вся взбудораженная после оргазма, и каждое движение вызывало приятные мелкие судороги. Майкл погладил лобок и складочки, невзначай касаясь клитора. Она не могла оторвать взгляд от зеркала, видя как на лице отражается удовольствие, — посмотри на себя. Такая мокрая, нуждающаяся, — Майкл прошёлся головкой по влажному входу девушки, — чувствуешь, как он тебя хочет? Представь, как хорошо будет, когда я войду в тебя. Полностью, глубоко, как ты любишь.

Руки этого змея-искусителя обвили тело, горячие губы целовали чувствительную спинку, и она уже задыхалась в собственных стонах, но просить ни о чём не спешила. Тогда Майкл притянул к себе плётку и игриво полоснул по бедру ведьмы. Она шикнула и поморщилась, но ощутила лишь большее желание. Её сводила с ума такая власть с его стороны, и она специально напрашивалась на наказание. Лэнгдон ударил по другому бедру и погладил покрасневшее место. Ему не терпелось трахнуть её, наконец, но он ждал полного подчинения. Плеть полоснула по ягодице, и цепи на руках слегка натянулись, растирая уже израненные запястья. От возбуждения глаза заслезились, Делия неразборчиво замычала, и Майкл решил, что для неподготовленной психики этого достаточно. Не стоит перегружать её.

— В последний раз спрашиваю, Корделия, ты будешь меня слушаться? — его голос был томным и будоражущим. — Подумай хорошо, дорогая. Если ответ меня не устроит, я просто уйду.

— Буду, — как в бреду прошептала Верховная из последних сил.

— Умничка, — Майкл снял цепи, и она упала к нему в руки. Антихрист похлопал её по заднице, заставив выпрямиться и собраться. Она развернулась к нему, и он увидел, насколько она готова сделать всё, что он попросит. — Давай, сладкая, покажи мне, как ты хочешь, — прошептал Майкл, втискиваясь языком между её губами. Корделия потянула его к кровати, стремясь дойти как можно быстрее. Когда они подошли к постели, она встала на неё на четвереньки и выгнула спинку. Лэнгдон присвистнул и звонко шлёпнул её.

— Майкл, пожалуйста, — этот умоляющий тон был лучшим, о чём он только мог мечтать. Власть над этой маленькой ведьмочкой питала его силой и удовольствием.

Антихрист резко вошёл и, не сдержав глубоко громкого стона, сразу взял быстрый темп, закрывая глаза и неразборчиво рыча. Корделия простонала так громко, что Майкл был вынужден прошептать изолирующее заклинание. Хотя если их услышали, они уже не отвертятся. Ну и пусть. Он давно хотел заявить о своих чувствах на весь оставшийся мир. Его член бил по какой-то чувствительной точке внутри, и ведьма забыла своё имя. Сейчас она в полной мере ощутила, насколько это приятно, отпустить себя и забыть про всякие рамки и границы, быть послушной и получать от этого максимум удовольствия.

— Жёстче, — прошептала она, и Майкл взвыл. Он и так еле сдерживался, что. ы не превратить страстный секс в механическую еблю. Антихрист толкнулся в неё сильнее, и она буквально закричала. Он прижался грудью к её спине, кусая, оставляя свой след на нежной коже, и через долгих пятнадцать минут они, наконец, кончили, обессиленно падая в кровать. Из последних сил Корделия закинула на него ноги, оседая головой на его груди. Она чертовски хотела пить. Майкл весь вспотел, взгляд не мог сфокусироваться ни на чём, и мужчина просто прикрыл глаза, покрепче прижимая её к себе.

— Что скажешь, сладкая? — спросил Антихрист, смотря в потолок. Она медленно подняла голову, заглядывая ему в глаза.

— Майкл, — ведьма, очевидно, хотела поругаться на него, но потом передумала и благодарно поцеловала его в скулу, после чего легла обратно, смущённо улыбаясь и подставляясь головой под ласкающие голову пальцы. Мужчина нежно поцеловал её лобик, полной грудью вдохнув запах сирени и секса, исходящий от неё.

— Думаю, нужно почаще проходить с тобой такую профилактику.

— Думаю, тебе надо надрать зад и зашить рот. Засранец.

— Любишь меня?

— Очень.

Как оказалось, грязный секс и чистый душ после него, заняли их до самого ужина. Они спустились в общий зал вдвоём, и Майкл на этот раз сел рядом с ней, беря её за руку под столом. Делия стушевалась, глянула на него удивлённо, но руку не отняла. Их сверлили взглядом две девушки. В середине ужина Амелия заговорила.

— Мистер Лэнгдон, я давно хотела спросить, — шатенка зыркнула с опаской, но старалась сохранять невозмутимость. — Вам не кажется несправедливым, что Вы никогда не срываетесь на Корделию, не кричите на неё и не наказываете? — Делия, что спокойно кушала, уронила вилку и выпрямилась, с интересом и волнением уставившись на них обоих.

— Мисс Амелия, во-первых, не думаю, что это Ваше дело, во-вторых, у меня нет оснований ругаться с Корделией, она ведёт себя спокойно и в третьих, советую Вам следить за собой.

— А я согласна с Амелией, — с места выкрикнула Бэтти, а в глазах так и читалось: «Прости, Делия». Но шатенку нужно было спасать. — Это действительно не честно, почему мы старадаем в большей степени, чем она.

— Закройте свои рты, вы ничего не понимаете, — вставила своё Миртл.

— А, по-моему, здесь всё предельно просто, — синеглазка, очевидно, не хотела жить, — они трахаются, вот он и позволяет ей всё, что вздумается.

— Амелия! — выкрикнул Эйден, мгновенно вставая на защиту Верховной.

Только Делия собиралась что-то сказать, устав от очередных «врагов», из-за стола встал Майкл, становясь позади ведьмы, кладя руки ей на плечи.

— Рты закрыли, живо, — совершенно спокойно сказал мужчина, с помощью магии пригвоздив их к своим местам. — В первый и в последний раз вам отвечаю. Мисс Корделия — моя девушка. Мы вместе уже приличное время, и мне не стыдно сказать о том, что я очень её люблю. Но так как на неё покушались все, кому не лень ещё до того, как между нами вспыхнули чувства, предупреждаю: любой, кто её тронет, тут же отправится на поверхность гнить заживо, и мне плевать, как это выглядит со стороны.

Амелия цокнула и опустила глаза, съеживаясь и уткнувшись в свою тарелку. Остаток ужина прошёл в полной тишине. Только Миртл чуть улыбнулась и подмигнула Делии. Верховная таким поступком была ошарашена, но не то, чтобы сильно довольна, всё-таки Майкл должен был посоветоваться с ней.

А вот вечером блондинка поняла, после небольшой стычки, что не прятаться ни от кого в тысячу раз лучше. Теперь они могли спокойно сидеть в обнимку у камина, не дожидаясь, пока все разойдутся по комнатам.

— Майкл, — девушка внимательно на нкго посмотрела.

— Да, милая?

— Как мы будем сражаться с демонами? Клетка приоткрылась, у Люцифера теперь больше власти.

— Делия, давай отдохнём. Все демоны теперь в Аду. У нас есть время, чтобы подготовиться.

— Ладно, давай попробуем, — она умостилась на его плече, подгибая ножки под себя.

— Всё будет хорошо. Мы со всем справимся, вернём мир и уедем, — Майкл посильнее укрыл её заботливо притащенным с собой пледом, чуть вытягивая ноги и сползая ниже, чтобы девушка поудобнее устроилась.

— Майкл, милый, не строй таких далеко идущих планов, у меня не очень хорошее предчувствие. И что значит уедем?

— Ты не будешь жить в шабаше, Делия. Я не позволю так выматываться, но об этом позже.

Делия решила, что к этому можно вернуться потом, пусть пока чувствует себя хозяином. Ссориться в такой чудесный вечер не хотелось, и она благополучно уснула под гул разговоров вокруг.