Спасательный круг (СИ)

Незнакомец

Я, верно, во сне. Спокойна, бессильна и счастлива, может. А ты всё взываешь, взываешь ко мне. Надеялась ведь, что не потревожишь.

Можно бегать от прошлого хоть всю жизнь, но если не отпустить его, осознанно, проработав все травмирующие ситуации, не отпустить по-настоящему, оно тебя догонит. Это Майкл понял на собственном опыте. В последние месяцы его жизнь со стороны можно было охарактеризовать как приятную стабильность: успехи в учёбе, статус одного из самых красивых парней в Полицейской Академии, красивая девушка и много денег. Пожертвования в церкви Сатаны, где он рассказывал одержимым красивые сказки, и подработка помощником какого-то там местного полицая, так, документы ворошить, были его хлебом. Майкл изучал и банковские дела, устанавливал связи с бизнесменами, коих в рядах сатанистов оказалось на удивление много, поэтому его быстро научили грамотно инвестировать и приумножать свой доход.

Когда он засобирался покупать машину, Амелия настояла, что у такого видного парня, как он, должна быть соответствующая «тачка». Но в последствии, смотря на свой чёрный лексус, он не испытывал никакого удовольствия, пусть тот и выглядел действительно классно и статусно.

Удовольствие от жизни казалось ему чем-то совсем уж непостижимым. Когда на него не посмотри — он всегда выглядел серьёзным и задумчивым. Внешне стал пусть и ещё красивее, мужественнее, зато выглядел на целый тридцатник. И никакая сексуальность этого не исправит, не уберёт усталость со скульптурных скул. А устал парень на двести лет вперёд. Как бы он ни старался, не извёртывался, счастье было невозможным. Какая разница, что он не убивает уже кучу времени, ни капли в рот не заливает и вообще, из плохого в его жизни только сигареты? Это всё неважно, потому что тот, ради кого всё это делалось, не оценит.

Майкл честно старался не думать о ней. Сначала решил, что раз всё налаживается, то незачем ворошить прошлое и тревожить их обоих, решил, что в состоянии забыть её, всё-таки столько времени прошло. Ему даже казалось временами, что он влюбляется в Амелию, но больше суток это обычно не длилось. Стоило хоть чуть-чуть выровняться — Делия снилась ему. Снилась, как она ворошит его кудри и смеётся, глядя на созданный беспорядок его волос. Он слышал голос и, ночуя иногда в её комнате в шабаше, чувствовал запах. Его там быть давно не должно, но Майкл чётко ощущал аромат цветов и весны. Там всё ещё висели её фотографии и даже, выкинув одну из своего кошелька, перестав заявляться в ковене, Антихрист не мог не думать о белокурой. Без неё ничего не имело совершенно никакого смысла. Его будто переключили на чёрно-белый режим, и видеть мир в цвете стало недоступной привилегией. Он, кажется, стал настоящим разумным взрослым, но тем, что потерял первую любовь и теперь собирался рассказывать о ней либо будущим детям, либо пьяницам в баре.

Отношения с Амелией пошли по накатанной довольно скоро. Они не ссорились, но друг рядом с другом не знали, о чём говорить. Лия видела, что её истории из колледжа ему неинтересны, и он погружается в учёбу, лишь бы быть занятым, не слышать её. Она, а свою очередь, стала чаще выходить на прогулки одна, просто чтобы не сорваться на него. Пару раз он видел, как её провожал до дома какой-то парниша. Ничего особенного, он знал, что Лия даже не подумает об измене, но всё же видел, как она с ним улыбается и смеётся. Так легко, как никогда не смеялась с Майклом. Громко, весело, открыто и не боясь укоризненного взгляда.

В постели был просто полный разлад. Лэнгдон как ни старался, не мог кончить. Два часа секса, и он либо представлял Корделию, двигаясь чуть ли не истерично, чтобы хоть как-то приблизиться к концу, либо просто прекращал эти пустые механические движения, всё равно шатенка получала свой оргазм гораздо раньше, позже просто мучаясь под ним. Это было так паршиво, вдруг испытывать отвращение к сексу. С Делией его иногда на полчаса не хватало, столько эмоций, переполняющих чувств, что они просто не могли долго, а если уж и наслаждались друг другом по часу, это никому не приносило боли и не изматывало, как в шахте.

Они с Амелией измучили друг друга до предела, просто высушили. Решение расстаться было взвешенным и твёрдым. К его удивлению, синеглазка отреагировала спокойно, лишь слегка всплакнув и крепко обняв на прощание. Она тоже многое поняла. Они извинились друг перед другом, проговорив около часа, рассудив, что обоим так будет лучше. Антихрист сказал, что в критической ситуации девушка может позвонить ему, и он обязательно поможет. Она лишь улыбнулась в ответ. Майкл, точно зная, что некогда его змейка не захочет возвращаться в общежитие, оплатил съёмную квартиру на пару месяцев вперёд и стремительно собрал вещи. В шабаше Зои всё поняла без слов и попросила девочек не быть такими строгими, всё же безбашенного мальчишку в нём больше никто не видел.

Лэнгдон, всё-таки, был рад изменениям в себе. Рад тому, что в этот раз он не вернулся к бутылке, не рвал и метал, а знал, что делать. Как только мысли о Делии превращались в навязчивые идеи, он начал изучать заклинание, которое попалось ему на глаза в одной из церквей. Потрёпанная, явно старше сотни лет, а то и всех двухсот, книга. На деле ещё старше, но это был переписанный экземпляр. Язык мёртвый и древний, а сила, что была заключена в ней и знания, были слишком опасны. Попадись ему это сокровище раньше, он бы испепелил всё живое гораздо быстрее. Там он случайно нашёл то, что поможет ему увидеться с ней, не разрывая при этом глотку в измерении снов и не тратя энергию на бесполезный зов. Они могут встретиться напрямую, и Майкл намерен её удивить.

Возможно, не стоит, Мисти говорит, что Делия счастлива с Астаротом, но парень больше не может. И если Лэнгдон лично убедится, что его горькая карамель спокойна, он постарается оставить всё в прошлом, но последний шанс им точно нужен, пусть и в виде разговора.

Делии казалось, что в неё вдохнули новую жизнь. Она стояла на каменном мосту, напоминающем арку, греясь в лучах редкого для этих мест жаркого солнца, зачарованно разглядывая водопад внизу. Зелень деревьев, прозрачная аспидно-серая гладь воды, шум которой разбавлял умиротворяющую тишину вокруг — всё это было её счастливым сном, так неожиданно и приятно ставшим реальностью. Как же это прекрасно, стоять здесь, будто на вершине мира. Никого, только она, только её водопад, её зелень деревьев, её воздух. Это место — словно комната, где нет места ни долгим раздумьям, ни терзаниям, ни даже веселью. Это спокойствие и сказка.

— Нравится? — очень осторожно поинтересовался Астарот, подходя к ней сзади и бережно обвивая талию.

— Очень, — ответила девушка, не думая. Она даже не совсем поняла сначала, кто это спросил, настолько забылась. — Спасибо.

Демон замолчал, опуская голову ей на плечо и любовался чудом природы вместе с ней. Это её хрупкий мир, и трогать его сейчас он решительно не собирался, особенно портить его болтовнёй. Мужчина просто прикрыл глаза и ушёл в себя, немного теснее обняв своё сокровище. Ей так идёт это место. Солнышко, что игралось с её кудрями, пока они поднимались сюда, лёгкий ветерок, что помогал яркой звезде. Корделия — дитя света и этого мира, именно здесь она органична как никогда, именно сейчас она может совершенно искренне улыбаться, наконец дорвавшись до своих грёз и свежего воздуха. Ведьма просияла, вновь походя на добрую фею, нимфу из ангельских снов. Недостижимую.

Только сейчас до брюнета начало доходить, когда он ощутил под пальцами быстрое биение девичьего сердца, что она никогда не будет его на сто процентов, ни в этой реальности. Ей бы смотреть на всё вокруг глазами ребёнка и искриться радостью, а не прозябать в затхлом, вечно горящем, Аду, прогибаясь от его поцелуев, даже если от удовольствия. Корди, хоть и магическое существо, но всё же ведьма, человек. Её конструкция не позволит всецело принадлежать Преисподней, оставаясь при этом живой. Будь та, в соответствии с пережитыми страданиями, интровертом, ещё может быть, но с жаждой быть услышанной, любимой, любить и отдаваться людям, общаться с ними, Ад ровнялся тюрьме.

На что же он её обрёк! На что он надеялся?! Грезил, что его любовь, граничащая с одержимостью, переманит на свою сторону? Возможно, но выстраданная симпатия к нему, построенная на усталости быть хорошей и на крышесносном сексе — лишь жалкие полумеры, суррогат и копия настоящей жизни. Ему никогда не увидеть той искры, что навсегда осталась на поверхности. И отпустить сил нет, потому что для него она так же, сродни второму дыханию.

— Сколько у нас ещё? — через неизвестное количество времени спрашивает ворожея, спасая его от губительной рефлексии.

— Пять часов, — мягко отзывается брюнет, становясь напротив неё, утопая в глубине любимых глаз. Красноглазый осторожно прикасается к посвежевшей щёчке, добродушно улыбаясь. — Можем побыть здесь, а можем перенестись на ярмарку в паре десятков миль. Там сейчас торжества и концерты.

— И мы можем там погулять?! — с надеждой и неверием восклицает Верховная.

— Ну конечно, всё, что пожелаешь, — он не понимает, что с ним происходит, лишь чувствует, как щемит в груди от желания сделать всё, чтобы ей было как можно приятнее.

— Пойдём, — умоляюще смотрит и берёт его за руку.

— Пойдём, — вздыхает мужчина.

Он подарил ей самый лучший день рождения в её жизни, по крайней мере, беззаботное пение блондинки, в унисон весёлым песням ярмарки, говорит именно об этом. «А вот эту я слушала, когда была подростком, чтобы отвлечься», ” А эту пела на празднике в шабаше, меня девочки уговорили, ” А эту…» Сладкий щебет её голосочка, когда она погружается в воспоминания, набивая щёки сахарной ватой, отдаётся и радостью и болью, и единственное, чего сейчас хотелось бы, лишиться совести и не чувствовать себя последней скотиной во Вселенной. «Прости, котёнок, прости меня», — стучит в висках такая нахер им обоим ненужная фраза, и Астарот практически рассыпается на осколки.

День заканчивается словами благодарности, совместным расставлением по комнате сувениров из тира, цирка и ещё чего-то, он не помнит, был слишком увлечён. Такое ванильное свидание, зато сколько в ней эмоций, как радуется, а больше ничего не нужно. Она засыпает на его груди после нежного массажа уставших ножек, плавно перетекающего в нежный отлиз, кульминацию вечера. Засыпает под звуки низкого бархатистого голоса, читающего что-то незамысловатое, но приятно-лёгкое и смешное. И лишь после того, как демон убеждается, что её сопение вполне себе счастливое и умиротворённое, гасит свечи и спокойно вырубается сам, невесомо целуя расслабленную макушку и шепча о безграничной любви.

Астарот крепко держал малышку за руку, пока они шли к залу состязаний и не мог никак насмотреться на свою важную особу. Делия облачилось в чёрное платье с открытыми плечами. Верх из шёлка с еле-заметным v-образным вырезом с красным обрамлением игриво открывал заострённые ключицы, которые нестерпимо хотелось поцеловать. Благо, такими открытыми были лишь ключицы, плечи и руки, хотя и этого было достаточно для волнения за неё. Ноги прикрывала пышная юбка, расшитая гипюром в виде разнообразных узоров, напоминающих лежащие розы с шипами. Изюминкой образа были алая помада на губах и заколка с жемчугом, забирающая часть волос у корней, дающая вдоволь налюбоваться её профилем и шеей. Другая часть блестящих локонов свободно струилась по плечам. Корделия, вопреки обыкновению, выглядела не мило, а вполне себе опасно. Королевская правильная осанка, сосредоточенный взгляд и лёгкая хитринка в глазах цвета фундука. Такая Верховная определённо заставляла считаться с ней и немного расслабиться, опустить переживания по поводу, что её может кто-то украсть и съесть.

Зал для состязаний таковым назывался не зря. Преодолев толпу людей, точнее, демонов в человеческом обличье или избранных слуг Сатаны, и положив руки на ограждение, можно было разглядеть пространство для бойни. Просторный квадрат, по окружности которого угрожающе расположились факелы, придавая помещению достаточно света, но сохраняя атмосферу. Сам зал походил на пещеру, стены из глины игриво разрисовались языками пламени, тенями от факелов. Астарот взял ведьму за запястье и аккуратно, но настойчиво, оттащил чуть дальше в толпу.

— Котёнок, — тихо заговорил мужчина, — давай не будем светиться в первом ряду, я переживаю за тебя.

— Астарот, ну сколько можно! — чуть громче, чем нужно, отозвалась белокурая и, всплеснув руками, случайно задела локтем стоящего позади мужчину. Она мимолётно обернулась и кинула, — извините, — после возвращая гневный взор красноглазому, продолжая шёпотом. — Чего ты боишься? Ты сам сказал, что тебе, в любом случае, кто-нибудь бросит вызов. А я знаю, что ты у меня самый сильный, — гладит по плечу, пытаясь задобрить, — ты выиграешь, я уверена. И, скорее всего, проигравший разозлится и вызовет меня. Зная это, я достаточно хорошо и упорно готовилась к этому дню. Поверь, мне хватит сил выстоять, кто бы это ни был. Так зачем прятаться от неизбежного?

— Агрх, Корделия! — демон всецело отдаётся спору, однако держит себя в руках, лишь приобняв её за талию. — Если ты ещё раз выдашь что-то подобное, я тут же отведу тебя домой, — видя, как сильно закипает ведьма, он понимает, что лишнее внимание им не нужно, да и ссора после всего ночью тоже, и смягчается. — Маленькая, пойми, я знаю, что ты научилась в совершенстве управлять тёмной магией, и ты, безусловно, очень сильная, сладость, не сомневаюсь, — крайне нежно и осторожно говорит брюнет. — Но малыш, давай трезво смотреть на вещи. Единственные, против кого ты сможешь выстоять — Зенуним, Аграт и если постараешься, Вельзевул. Аграт не раз от тебя получала и знает, что нарвётся на пиздюли и от меня в том числе, Зенуним в боях не участвует, а Вельзевул считает драки с женщинами противоестественными. Все остальные просто грёбаные чудовища, не знающие пощады, особенно желающие навредить такому лакомому кусочку, как ты. Просто подумай, здесь нет правил, нет судей, драка до последнего вздоха, пока кто-то не истощится до предела. Демоны хитрые, и если ты начнёшь побеждать, тебя просто обманом заставят пожалеть об этом. Давай ты просто посмотришь, а как-нибудь потом я научу тебя, что нужно делать.

Ворожея тяжело вздохнула, оглядела соперников, вышедших на ринг под пафосные выкрики самого Дьявола и шум толпы, и поумерила свой пыл, ненадолго опуская голову на плечо демона, и прошептала: «Посмотрим». Астарот одобряюще погладил её спинку и устремил взгляд на поле боя. Аббадон и Барбело. Со стороны они выглядели как гигант и лилипут. Аббадон с неестественно перекачанным телом, упрямым взором и Барбело, миниатюрная и хитрая. Могло показаться, что силы не равны, но демоница вполне уверенно отражала атаки разрушителя, будь то каменные глыбы или созданные из земли монстры. Седовласка умудрялась флиртовать с противником, заигрывать, и непонятно, он реагировал, делая вид, что отвлекается, чтобы усыпить бдительность или действительно вёлся.

— Ты чего? — удивлённо спросил брюнет, заметив как Делия хихикает.

— У неё второй рог только наполовину вырос, выглядит ужасно смешно, — прошептала ворожея и ещё благодарно глянула на своего спасителя.

— Хах, согласен, Барби явно до сих пор на меня злится за эту небольшую месть. Кстати, как там её рог поживает?

— Я его надёжно спрятала на случай, если кто-то проберётся к нам, пока тебя нет, — отвечает девушка, обвивая руку красноглазого, когда Барбело украдкой посылает ей хищный взгляд. Возможно, Делия себя действительно переоценила. — Надо было с собой взять.

— Да уж, надо было, — напряжённо выдаёт Астарот, тяжело вздыхая. — Молись, Делия, чтобы Барби не победила.

— Ну она потом вызовет тебя, мне нечего боятся, — в ответ он горько усмехается.

— Она не вызовет того, кому на сто процентов проиграет, тигрёнок. А вот на тебя покушаться будет вполне. Не вздумай вестись на провокации.

— Опять скажешь, что запретишь мне драться?

— Делия, ну мы же только десять минут назад об этом говорили, — и на кой чёрт он полюбил такую строптивую львицу? Не мог кого-то поспокойнее найти?

Они переговаривались, обсуждали сменяющихся сражавшихся, целовались украдкой, покусывая друг друга, словно за главенство боролись. К счастью, Барбело проиграла хотя до последнего держала в напряжении парочку, идя вровень с соперником. Аббадон, будучи достаточно галантным, сам унёс девчонку с ринга, нежно насмехаясь над ней. К Астароту подошёл кто-то из знакомых с неутешительными новостями.

— Аст, увёл бы ты свою красотку отсюда. Вижу, она с огоньком у тебя.

— Ваалберит! Не ожидал здесь дьявольских секретарей, — в удивлении выгнул бровь брюнет, выходя, не задевая толпы, чуть вперёд Делии, крепко держа её руку, большим пальцем поглаживая ладонь. Вот и зачем, спрашивается, выпендривается, если своего волнения скрыть всё равно не может. — А то, что с огоньком Корди, так это да, я с ней спорить уже устал, всё драться рвётся.

— Нарвётся, коли не уйдёт, — будто резанул её взглядом, угрожающе шепнул монстр, походящий на зелёного кентавра.

— Ты полегче, друг, не вздумай угрожать ей, — мгновенно ощетинился мужчина, готовясь защищать куколку.

— Даже и не собирался, выдохни. И благодари судьбу за связи в верхушки, — намекая на себя лыбится чудище.

— Чем обязан? — настороженно спрашивает Астарот.

— Из достоверных источников известно, что тебя вызовут через пару раундов. Минут двадцать у вас есть.

— Пфф, и? — храбрился, ему-то что.

— Что ты выёбываешься? Вы с Корделией уже всех раздражаете, даже самого Повелителя. Ну не могут они тебе простить, что ты такой покладистый из-за какой-то ведьмы, — ведьмы ухмыльнулась. — Милая леди, многие считают, что Вы превращаете нашего самого-самого в желе, — обращает взор на малышку, расплываясь в милой улыбке. — Лично я даже нахожу это забавным, но другие настроены серьёзно.

— Можно быстрее к сути? — шипит Корди, уставшая от того, что её персоне всегда достаётся слишком много внимания. Почти три года прошло, что же они не отстают.

— Хотя на твоём месте, я бы не выдержал такой неслыханной наглости, — Астарот на это только смеётся и с гордостью притягивает к себе блонду. Не каждый будет хамить секретарю Сатаны, смелая девочка. — В общем, правил нет, поэтому на тебя нападут сразу пятеро, конкретно кто, выяснить не удалось, — испаряется.

— Делия, ты идёшь домой, — злится. Это слишком низко даже для Преисподней.

— Астарот, милый, может, и ты тоже пойдёшь? — волнуясь, спрашивает ворожея. — Пятеро очень много, ты…

— Так, а ну-ка отставить волнения, — демон кладёт палец на её губы, — сбегать не в моём стиле, ты знаешь. К тому же, есть одно правило. Если пятеро на одного — мне важно положить лишь трёх, так что успокойся. Остальные двое будут драться после перерыва со мной уже по одиночке. Пойдём, тигрёнок, я тебя выведу на дорогу, но до наших владений придётся идти самой.

— Я дойду, не переживай. Пошли, — спорить и кричать, что она останется, ведьма не стала, как бы ни хотелось. Ей, разумеется, важно проследить за ним и хочется поддержать, но глупо сейчас упираться. Если он всё же проиграет, защищать её будет некому.

Выйдя из зала и пройдя пару метров, красноглазый останавливается и крепко обнимает ворожею. Он просит её идти осторожно и повторять в голове защитные заклинания, попутно наложив одно такое на неё. Делия целует демона, желает удачи, и они прощаются.

Непривычная пустота в этих адских коридорах успокаивает её, и она, расслабляясь, достаёт из спрятанного сбоку платья кармана пачку сигарет, нагло стащенных у Астарота.

— Не знал, что Вы курите, — мягко произносит некто за спиной.

Корделия вздрагивает и оборачивается. Перед ней стоит мужчина, которого она затронула локтем в начале вечера. Выше её на голову мужчина с лёгкой коричневой щетиной и каштановыми волосами, неплохо сложенный, в меру крупный, с хитро прищуренными карими глазами. Симпатичный и непонятно что от неё желающий.

— Разве в Аду это редкость? — ядовито интересуется ведьма, шарясь в поиске зажигалки. Он подходит к ней, и на его пальцах с аккуратно подстриженными ногтями вспыхивает огонёк. Затяжка действительно расслабляет, позволяя унять волнение от нахождения с незнакомым человеком.

— Да нет, — они поравнялись, идя вдоль мрачных коридоров, и он зажигает потухшие свечи, освещая им путь, — просто Вы не похожи на курящего.

— А Вам откуда знать, мистер? Внешность обманчива, — усмехается и прикрывает глаза, затягиваясь вновь. Незнакомец достаёт из кармана коричневого пиджака свою пачку и тоже закуривает.

— Мистер? Что ж, вижу, Вы не очень настроены на знакомство, мисс, поэтому предпочту остаться мистером, если так для Вас удобнее, — его голос мягок и спокоен. Не высокий, не очень низкий и внушающий доверие. Делия чувствует отчего-то безопасность, но одно её сильно смущает. От парня не исходит энергии, вот что пугает. Вообще никакой. Как будто с ней рядом идёт галлюцинация. Либо этот некто блокирует свою магию, либо намеренно пытается скрыть истинную сущность.

— Благодарю. Хотя уверена, что Вы меня знаете. Прискорбно, но здесь все обо мне говорят.

— Согласен, Корделия, — выделяет шатен, подтверждая её слова. — Трудно, наверное, быть узницей демона.

— Вам правда интересно? Кто Вы и что Вам нужно? — ведьма недобро глядит на собеседника, не собираясь играть в игры.

— Я просто заскучал на этих состязаниях, не видя в них особого смысла, вот и решил составить Вам компанию. Поверьте, моё общество не несёт угрозы.

— Надеюсь, Вы не врёте, — сдаётся девушка.

Если рассудить, что Астарот, какой бы исход битвы ни был, всё равно оправится и восстановится, никому не было смысла вылавливать её здесь с целью навредить. Они бы сделали это в его присутствии, когда он ослабнет, за спиной неинтересно.

— Ну и как Вам Ад? Сильно устаёте? Я ведь не зря сказал, что курить Вам не идёт. Вы очень красивая, я бы даже сказал нереально очаровательная. Однако, при всём уважении, коварной Вы не выглядите, как не выглядите сторонников вредных привычек. Значит, что-то всё же вынудило вас взяться за сигареты, — заключает мужчина свои рассуждения, продолжая неспешно вальяжно двигаться, заложив руки за спину.

— И что Вы так привязались к сигаретам, — непонимающе шепчет белокурая. — Просто решила попробовать. Натура у меня такая, любопытная. Я в Аду, вопреки Вашим ожиданиям, давно не страдаю и многое воспринимаю по-другому. Больше во мне нет понятий «Чёрное и белое», а потому, я перестала считать курильщиков плохими людьми. Астарот говорит, что руки мне оторвёт, если я закурю, так что не говорите ему, пожалуйста.

— Интересные рассуждения, мисс Корделия. О, не переживайте. Всё, что между нами, останется между нами, — с каким-то намёком проливает мужчина, и ей становится всё интереснее и интереснее. Не знает, что это за человек, но его присутствие странным образом расслабляет, ему хочется доверить свои думы.

— Только не пытайтесь заигрывать со мной, с меня достаточно одного демона, — предупреждает бестия, выбрасывая окурок. И действительно, на кой чёрт она закурила?

— Вы давно вместе с Астаротом? Или сразу начали быть парой, как только Вы тут оказались?

— О нет, — надрывно смеётся колдунья, обводя коридоры тусклым взором воспоминаний. — Мы, — считает, — примерно пол года вместе. Его выдержке можно позавидовать, учитывая, что я долгое время его ненавидела, и меня тошнило от его прикосновений. Но я рада, что он не насиловал меня, за исключением вынужденной дрочки ему, а потом и вовсе перестал приставать, — а она и забыла уже, с чего всё начиналось, идеализируя демона. — Астарот любит меня, и он доказал это делом. А сейчас из кожи вон лезет, чтобы мне было комфортно. Он, если честно, позволил мне многое переосмыслить в своей жизни, научил воспринимать свои недостатки и не отталкивать тёмные мысли и желания. Я как-то научилась быть гармоничной и не винить себя за всё подряд.

Мужчина, мельком будто скривившись, одобрительно кивает и задумчиво смотрит вперёд.

— И теперь Вы его любите? — он звучит ни то интересующимся, не то огорчённо.

— Нет, и вряд ли полюблю, — странно. Ей будто сыворотку правды дали, она не стесняется и откровенничает безо всяких опасений. Он явно поколдовал над ней, в этом Корди не сомневается. Но зачем? — Он очень мне нравится в последнее время, симпатия есть. Но полюбить…это не вяжется с тем, как я сюда попала. Возможно, он заслужил прощения, и я бы сама, может, хотела бы простить, но не могу. В моём сердце иногда всплывает человек, который был мне по-настоящему дорог и искренне мной любим. Но сейчас я, кажется, в принципе разучилась испытывать это чувство. С Астаротом у нас неподдельная, бешеная страсть, желание, но какой-то особенной теплоты, как к мужчине из прошлого, я никогда не испытывала. С Астаротом мне просто очень, как никогда раньше, спокойно. Он защищает, поддерживает и настолько заботится, что я уже не помню, когда была за что-то ответственна в последний раз.

— Занятно, — после неловкой паузы выдаёт кареглазый.

— А Вы любите кого-то? — выпалила ведьма, не желая отвечать на какой-нибудь ещё неудобный вопрос.

— Очень, — с теплотой и восхищением отвечает собеседник. — Я безмерно люблю одну девушку, но мы не вместе. В своё время, когда был человеком, я был слишком инфантилен, а она слишком недоверчивая, чересчур жертвенная и правильная. Меня это немного злило в ней, и я не мог вовремя прислушаться, возомнив себя героем. Своей безответственностью я оттолкнул её, и теперь вижу лишь во сне. Мне казалось, знаете, что наша любовь нерушима, что я ни за что не отпущу её, но мне пришлось сдаться. Годы понадобились, чтобы прийти в себя, но жить без неё я так и не научился, — в нём отражается спокойная, вселенская печаль и горечь.

— Я Вам очень сочувствую, но Вы не похожи на инфантильного или вспыльчивого человека. Не думаю, что Вас можно оттолкнуть, Вы очень рассудительный, — искренне произносит ведьма и видит сдержанную усмешку.

— Рад, что Вы видите меня таким, значит, не зря старался повзрослеть.

— Может, Вам стоит поговорить с этой девушкой, если Ваши чувства были так сильны? — ей скучно в Аду, и она не прочь пофилософствовать и попытаться помочь.

— Думаете? Я тоже так думаю. Всё же попытка её заменить ничем хорошим не закончилась.

— Почему? Я вот вроде справляюсь, — опускает глаза.

— Мне тоже так казалось, милая леди, — снисходительно произносит шатен, скрывая некую досаду. — Но право, жалкий суррогат. Я чуть не сломал человека, который всеми силами пытался под меня подстроиться, — после этого Делия думает, что они чем-то похожи, такие же истории, такие же герои. Интересно, кого ещё она может встретить в Преисподней? — Я её терпеть не мог. Но всё же бесконечная забота и тоска своё сделали, и я попытался. Пару месяцев было относительно хорошо, а потом всё вернулось: раздражение, гнев, отвращение к сексу и отстранённость в конце. Мы расстались на хорошей ноте, видимо, она тоже перестала тешить себя иллюзиями. Я рад, что принял это решение, неизвестно, чем бы для неё это закончилось.

— Мне жаль, — взволнованно шепчет девушка.

— Да бросьте, мисс, жалеть о прошлом всё равно что упасть в пропасть.

— Наверное, — отмахивается ведьма, — и что же Вы теперь будете делать?

— Возвращать своё, — просто и уверенно отвечает незнакомец, — я недавно даже тату набил в честь своей единственной, — немного хвастливо.

— Тату? Не боитесь пожалеть?

— Ни в коем случае, — улыбается тот. — Хотите, покажу?

— Не стоит, — тут же осекается она, отшатываясь, — это ведь личное.

— Да ладно Вам, я ещё никому не хвастался, — немного умоляюще.

— А давайте, — соглашается блондинка, думая, что это будет интересным воспоминанием.

Мужчина неспешно, если даже не сказать, томительно, расстёгивает рубашку и разводит бортики в стороны. На левой стороне мощной, красивой груди, растягивается небольшая надпись, почти светится замысловатыми буквами с узорами, удивляя Верховную, но не своей красотой, а словом. Ей кажется, так она думает, продолжая всматриваться в расписные буковки, но губы шевелятся безмолвно, читая: «Корделия». Шатен вдруг весь светится тёмным сиянием и перевоплощается, меняя одежду, цвет глаз и волос, возвращая себе настоящий облик. Делия поднимает глаза.

— Майкл?!