Спасательный круг (СИ)

Движение

Возможно, ты меня вернёшь, возможно, не захочешь. И в неизвестность я шагну, наткнусь на счастье… Прочерк.

— Может, ты уже перестанешь себя мучать и ляжешь, как тебе действительно хочется? — досадно выдал Астарот и положил книгу рядом с собой обложкой вверх, пытливо смотря на Корделию.

— Я нормально лежу, ясно? Мне просто немного неудобно, — огрызнулась ведьма и перевела взгляд на потолок.

Уже пошёл второй месяц третьего года с тех пор, как она поселилась здесь, и они начали потихоньку двигаться с мёртвой точки. Демон всячески этому способствовал, зазывая её то чайку попить, то кино посмотреть в библиотеке, чтобы на нейтральной территории. Делия долго держалась на расстоянии и соглашалась неохотно. Её терзало чувство вины и убеждение, что это неправильно. Но врать самой себе девушка не могла, ей здесь было комфортно, даже можно сказать — хорошо. Она на самом деле стала Королевой в его владениях. Гордой походкой вышагивала в коридорах, спокойно проходя мимо пыточных, учила слуг делать то, что ей нужно, перестала прятаться, когда к Астароту приходили другие демоны. Сначала ведьма убегала в такие вечера и запиралась в библиотеке, пока красноглазый с исчадиями Ада занимал кухню за обсуждением планов управления и вылазок на поверхность за людьми. Однажды Аббадон, повелитель разрушения, заметил невовремя зашедшую на кухню блондинку и пристал к Астароту:

— Какая куколка у тебя здесь живёт, Астарот! И чего же ты скрываешь ото всех такую красоту? — высокий белокурый мужчина, с шевелюрой до пола, полуголый, подошёл к Верховной, пошло оглядывая её. — И как же зовут такую прелесть? — его толстая, противная рука потянулась к щеке девушки.

— Не трогай меня! — Корделия оттолкнула его и, выпрямившись, смерила недовольным взглядом, а потом развернулась и прошла к чайнику, где уже заварились ароматные травы для неё самой и её растений. Хранилище книг давно превратилось в оранжерею, чему Астарот уже не сопротивлялся, а робко интересовался, что из цветов можно трогать, а что нельзя. Маленькая хозяюшка.

— Ты смеешь дерзить мне, шлюха?! — Аббадон, чьи глаза почернели от гнева в два шага нагнал её и почти схватил за руку, как между ними вырос брюнет.

— Я бы попросил в моих владениях не распускать руки на тех, кто здесь живёт, — обычно он оставался всегда спокоен, но сейчас его руки были сжаты в кулаки, а энергия вокруг стала устрашающей. — Аббадон, давай ты не будешь делать резких движений в сторону Корделии, она здесь не меньшая хозяйка, чем я, во-первых, во-вторых, называть шлюхой саму Верховную ведьм и просто хорошую девочку, — он подмигнул ей, на что она закатила глаза, — может быть чревато последствиями. — Он был сильнее остальных, и демон разрушения об этом знал, поэтому, недовольно глянув на ведьму, сухо извинился и сел на место.

— Так это та самая Корделия, о которой Аграт всё никак говорить не перестанет? Не думал, что она продержится так долго, правда. Милая леди, прошу простить мне мою наглость, — он в момент вдруг стал воплощением дружелюбия и учтивости, а глаза вновь приобрели зелёный оттенок.

— Не думаю, что смогу простить такого показушного лицемера, — презрительно выплюнула девушка.

Аббадон вопросительно посмотрел на собрата, как бы говоря: «Почему ты позволяешь ей такое, она же вся в твоей власти, а не наоборот». Астарот в ответ лишь грустно ухмыльнулся. Женщины, будь они неладны. Ему было не стыдно потерять лицо перед демонами, доверие своей малышки было куда важнее.

Делия, уловив настроение Аббадона, хитро улыбнулась и подошла к красноглазому, мягко опуская руки на его плечи и поглаживая их. Бояться и прятаться она больше не собиралась, она достаточно приручила Астарота за эти годы, чтобы быть уверенной, что он защитит её в любой ситуации. Женщина нагло посмотрела на повелителя бездны и гордо промолвила, пока брюнет удивлялся нежному массажу:

— А если ты ещё раз попытаешься задеть меня, он, — Гуд взглянула на брюнета, — голову тебе оторвёт. — Ворожея, войдя во вкус, продолжая это ребячество, поцеловала Астарота в висок. — Да, милый?

Ох, как же он распинался перед ней в тот вечер, когда другие ушли. И про то, что она была великолепна, и шутил, что Ад её меняет, и говорил о том, что она могла бы почаще называть его милым и не забыл упомянуть, что при всём своём великолепии, девушка поступила некрасиво по отношению к нему. «То есть, ты шарахаешься от меня в любое время, а когда тебе что-то нужно, то и поцеловать пожалуйста, и милым назвать не стыдно. Ты манипулируешь мной, Делия, и в последнее время становишься лицемерной. Либо перестань себя обманывать и признай, что не ненавидишь меня, наконец, либо продолжай быть холодной стервой, я не железный, не надо играться со мной!»

Тогда они впервые за долгое время поссорились, и когда кареглазая, выплеснув на него все свои переживания, переделав их в упрёки и оскорбления, поспешила уйти из библиотеки, где они ссорились, демон схватил её за запястье и потянул на себя, крепко прижав к своей груди, но когда она начала вырываться, оттолкнул её, отчего она упала и ударилась. Он не специально, просто небрежно толкнул плечи, чтобы самому скрыться и остыть, но Делия разозлилась ещё сильнее. Астарот посчитал, что она сама его довела, но вслух не сказал, а наоборот, пришёл на следующий день извиняться, решив, что ему уже всё равно, кто прав. Неважно. Лучше извиниться, чем потерять то, что он так долго заслуживал.

— Сладкая, ты где? — низкий мужской голос сквозил теплом и осторожностью. Обиженная Делия — страшная Делия. Тут как на минном поле — один неверный шаг, и ты взорвался.

— Я здесь, — послышался тихий женский голосок, звучащий тихо, сдержанно, в какой-то мере даже грустно. Неужели настолько задел? Мужчина, наконец, нашёл нужный поворот и обнаружил сидящую у камина девушку. Брюнет поспешил сесть рядом и уставился на неё. — Чего-то хотел?

— Здесь везде так жарко, а ты всё продолжаешь жаться к камину, — усмехнулся красноглазый, с грустной нежностью смотря на блондинку.

— Да. Я замёрзла безвозвратно, ты же знаешь, — та широко улыбнулась, впрочем, оставаясь спокойной. Игралась. На самом деле, Ад с Астаротом был первым местом, где она не мёрзла, тут было по-настоящему жарко. Однако после той болезни из-за ветров, Верховная, хоть и выздоровела, но теперь временами ей становилось холодно. А сейчас Делия всего-навсего прививала демону чувство вины. Надо бы отобрать у неё книжки по психологии.

— Много книг прочитала сегодня? — он с упоением вдохнул её великолепный запах, пытаясь не заглядывать в тёмно-медовые глаза, заранее зная, что они потухшие и красные. Опять не могла уснуть. Сама ведь понимала, что стоит только попросить, и он спокойно повторит ту ночь, где её супчиком кормил и книжечку читал, она тогда вырубилась и дрыхла аж до самого обеда, он умел убаюкать.

— Уже одну. Принеси одеяло, пожалуйста, — девушка чуть отстранилась, но так, чтобы это выглядело естественно. Корделии было неловко, но никак не противно. Просто она поняла, что погорячилась вчера, брюнет не сказал ничего, чтобы не было правдой. Ей стоит брать в расчёт и его чувства, а не вести себя с ним так, будто он её верный бесправный пёс. Он невзначай подвинулся ближе.

— Хорошо. Малыш, — мужчина поцеловал её в висок, — я вчера сделал тебе больно, прости меня, мне не стоило…

— Не надо. Давай не будем об этом, просто принеси одеяло. И чаю, — блондинка повернулась лицом, как ни в чём не бывало, и клюнула его в щёку. — И посиди со мной, пожалуйста. Слуги снуют туда-сюда и без конца на меня пялятся. Мне страшно.

Когда он ушёл, ведьма выдохнула и захлопнула книгу. Ей нужно попросить прощения, в этом нет ничего противоестественного. Проблема белокурой была в том, что она отчаянно цеплялась за воспоминания. Вот только у человеческой памяти есть свойство, позволяющее всем жить дальше и не сходить с ума: всё плохое с годами стирается, а зачастую эти воспоминания заменяются ложными. В случае Делии она просто уже не помнила тех чувств, что испытывала в первые пару месяцев своего пребывания с ним. А сейчас она так вообще проникалась демоном. Его история тронула её, заставила встать на его место. Его ведь тоже когда-то предали, и он тоже хотел быть просто человеком, жить, ошибаться и наслаждаться. Он был с ней таким весёлым, так искрился от радости, что она впрямь чувствовала себя особенной, той, кто может сделать его мягче и счастливее. Он рассказывал ей много интересного, ведь жил дольше и видел воочию разные эпохи, разные уклады жизни, знал много языков. Теперь всё это частично знала Делия, ведь с удовольствием просила рассказать, что было в тот или иной век. Астарот дарил ей вдохновение, когда приносил семена растений, чтобы она превратила их в красивые, живые цветы. Ведьма с большим энтузиазмом выискивала потом, куда же ещё в библиотеке их поставить, и постоянно мило и безмятежно смеялась, когда красноглазый едва ли не спотыкался об расставленные по бокам помещения горшки или не путался в лианах, экспериментально выращенных и обвивающих полки с книгами. Ей нравилось подшучивать над ним и видеть, как он борется с собой, пытаясь её не наказать за это. Они очень многое прошли, притираясь друг к другу, больше, чем с кем-либо, и иногда она задумывалась над тем, хочется ли ей вновь окунаться в бесконечные проблемы поверхности. Порой казалось, что она настолько привыкла к этим местам, что хотелось уже смириться и просто жить в его обожании.

Всё-таки она извинилась в тот вечер, за что получила небольшой выговор, а он получил невинный поцелуй в подбородок и её очаровательную улыбку. С тех пор Корделия стала честнее, в первую очередь, с самой собой. Сегодня она переборола себя и пришла к демону с просьбой почитать ей. У него очень хорошо получалось, а ведьма не могла уснуть. Вообще, после той ночи с супом и отварами ей спалось ещё хуже. Видимо, один раз почувствовав и узнав, как можно спать вблизи него, её сознания в принципе отказывалось успокаиваться в одиночестве.

Теперь она лежала и слушала демона, примеряющего на себя образы героев романа. Верховной было неудобно, потому что она без конца ворочалась: то его нога коснётся её ног, то рука случайно заденет спину. Делия сопротивлялась самой себе, пытаясь уйти от этих соприкосновений, но и на другой конец огромной, мягкой и удобной кровати не откатывалась.

— Делия, ну что такое, котёнок? — он уже устал от этих дёрганий. Давно бы обнялись спокойно, но нет, она всё выпендривается. — Я тебе настолько противен?

— Нет.

— Ну а чего ты тогда боишься?

— Да ничего я не боюсь, что ты привязался, — девушка повернула голову в его сторону.

— Я привязался? А по-моему, кто-то сам себя в рамки загнал и выбраться никак не может. Вот скажи мне, малыш, что тебя так тормозит? — мужчина лёг на бок и погладил её плечо. — Тебе неудобно, холодно и некомфортно вечно уворачиваться от, между прочим, случайных касаний. А знаешь, почему? Потому что ты внушила себе, что это неправильно.

— А разве это правильно? — грустно спросила блондинка. Он цокнул.

— Если так лучше, то почему же это должно быть неправильным? На поверхности у всех всё хорошо. Твои девочки продолжают твоё дело, воплощают твою мечту, Миртл живёт счастливо, у Лэнгдона всё налаживается. Так почему у тебя единственной всё не так? Они могут быть довольны, а ты нет? Сама себя обижаешь, милая, — Астарт состроил сожалеющую мину и протянул руки к ней. — Ну иди сюда, детка, давай же.

Как же мило и смешно выглядела сомневающаяся Корди, ну чудо просто. Такая грозная, а как дело доходит до ощущений и симпатий, так сама скромность и трусливость. Делия задумалась. А что она, в принципе, теряет? С Антихристом их давно ничего не связывает, они не виделись, девочки её живут своей жизнью, в Аду ей вечность коротать, так чего бы не успокоиться?

— А если я усну? — держится за последнюю ниточку.

— Я отнесу тебя в твои покои, — закатывает глаза брюнет.

Он ложится на спину, а она, сдаваясь и вздыхая, двигается ближе, удобно устраиваясь на горячей мужской груди, обвивая торс рукой и закидывая на него ногу. Мужчина улыбается, целует малышку в макушку, обнимает за плечи, размеренно их поглаживая большим пальцем, а в другую руку берёт книгу.

Вот теперь ворочаться не хочется. Что с ней происходит, чёрт побери? Его обнажённый торс такой тёплый, от него так вкусно пахнет, ей так удобно, а он ещё такой уверенный. Что чувствовала Делия, лёжа так же на Майкле? Любовь, заботу, спокойствие, желание. Что чувствует сейчас? Защиту. От демона всегда веяло огромной силой и внутренней гармонией, которую он мог дать. С ним она ощущала безопасность. Пусть не всегда от него самого, но от всего остального так точно.

Астарот читал, вдумывался в текст и по-настоящему расслабился, ощущая доверчивую ведьму на себе. Делия иногда смеялась над репликами героев, перебивала, удивляясь их поведению, а потом затихла и наконец мирно засопела. Он с ума сходил от переполняющих чувств. Она была той, с кем он мог быть человеком и не искать себе оправданий, не заставлять себя быть демоном. Сейчас он боялся разбудить её шевелением, но кредит доверия портить нельзя, он пообещал, что она будет спать у себя. Жаль, так хотелось просто закрыть глаза и вырубиться, он даже зазевал. Когда она, как ему показалось, провалилась в глубокий сон, мужчина попытался тихонько выбраться из-под её магически дурманящих объятий, чтобы выполнить обещание, ведьма прижалась крепче и недовольно замычала. «Глянь на неё», — подумал чёртик, — «Сама же уходить не хочет».

И вот что ему делать? Забить и уснуть? Она же его потом прибьёт и не поверит, что не позволила унести её. Он попытался ещё раз. Женский кулачок сжал его плечо. Как рьяно борется, заразка же, себе же противоречит.

— Делия, — он тихо позвал девушку. Придётся будить, другого выхода нет, иначе потом не видать ему её в своей постели. — Малыш, пойдём к тебе, зайка. — Ответа нет. Брюнет вздохнул и выдал, глядя в потолок, — Вот я сейчас засну, она мне потом устроит, если не отнесу её. И хрен что докажу. Ну что за вредина?

— Устрою, если ты не заткнёшься, — неожиданно послышалось ниже. Сама Верховная злобно забурчала и отвернулась на другой бок, укрываясь посильнее, отбирая у него всё одеяло и подгибая ножки под себя. Астарот открыл и закрыл рот, удивлённый и растерянный.

— Ты останешься?

— Ммм… — промычала блондинка, — отстань от меня.

— А… — и что ему говорить? Вот ведь эти ведьмы, никогда не знаешь, чего ожидать.

— Ну ты спать будешь, нет? Если нет, так уйди и не мешай, — добила его девушка.

Корделия плохо понимала, что говорит, но нашла в себе силы поразмыслить и решить, что можно одну ночку поспать в комфорте. Шёлковые штаны так приятно соприкасались с телом, одеяло было таким тяжёлым, а у него в комнате не было страшно. Уставший организм хотел отдохнуть, а получалось это только с ним, уходить не хотелось. Она даже ухмыльнулась его замешательству. Приятно кружить голову кому-то вроде него.

— Ох, ну и чудо же ты у меня, — во весь рот заулыбался демон и забрался к ней под одеяло, обнимая за талию.

— Я не у тебя, — сквозь сон парировала Корди и переложила его руку так, чтобы он обнимал за плечи.

— Сладких снов, котёнок, — мужчина поцеловал её в макушку и устроился на её же подушке, опираясь на неё подбородком. Пышные волосы приятно щекотали ноздри.

— Сладких.

Майкл стремительно передвигался по улицам города, пытаясь убежать от яркого солнца. Хорошо, наверное, сейчас в Аду, темно. Антихрист был в меру пьян, не сильно, но всё же одурманен. Сегодня он пил в последний раз, парень был уверен. Он позволил коньяку течь по венам, растворяться в нём, расслабить его. Чувство одиночества забирало кучу энергии, именно оно заставляло жрать водку с вискарём через день, и от него нужно было избавляться. Амелия. И почему по пьяне он думает о ней? Вспоминает, какие у неё большие глаза, когда она грустит, какие маленькие, когда смеётся. Шатенка в последние месяцы стала сдержаннее, спокойнее, не лезла так рьяно, хотя всё ещё приставала, просто научилась дозировать свои порывы и выделять время только на себя. Неожиданно, это стало раздражать. А как же он? Ему тоже нужно внимание, он привык к нему, хоть вслух даже себе не признавался.

Лэнгдон чертовски устал, заебался. Заебался от медленных сдвигов в себе. Эйден говорил, что уже почти восемь месяцев без убийств — огромный прогресс, и маленькие шажочки лучше быстрых, но непостоянных, но Антихристу, как всегда, хотелось всего и сразу. Однако надо признать, что ему удалось научиться ловить моменты, когда он придёт в упадок и оттягивать их, перенаправлять злость в другое русло, например, на помощь в шабаше или учёбу. Ему ничего не стоило с помощью обаяния и магии успешно и быстро сдать экзамен на поступление, его ум был феноменален. Сейчас Майкл ездил в другой штат в будние дни на учёбу в Полицейскую Академию. Он долго думал, чего хочет от жизни и пришёл к выводу, что с его способностями в органах ему самое место. Он может парой заклинаний вычислить преступника, во-первых, во-вторых, при задержании можно стрелять, о чём он не раз слышал от преподавателей, а это значит, что у него иногда будет возможность выплеснуть необузданные эмоции. Было правда интересно, особенно с его образом жизни и происхождением изучать биографии маньяков, слушать лекции по криминалистике. Там он осел, завёл какие-никакие знакомства, и всё стало куда лучше.

Для более твёрдой почвы под ногами нужно было хотя бы на время решить вопрос с Амелией. Она столько поддерживала его, что пока Майкл не представлял себя без помощи этой змеи. Однако неопределённость между ними вытягивала все силы, и это нужно было как-то решать. Даже девочки в шабаше начали твердить ему, что он такой злой, потому что не трахается и что пора бы уже перестать дрочить на Корделию и заняться реальными людьми. И сегодня, напившись, он подумал: «А почему бы и нет?» Джонсон давно перед ним задницей крутит, пора бы и узнать, какая она в постели.

Подойдя к нужному дому, Антихрист уловил интересный диалог, немного повеселивший и разозливший его одновременно:

— Ну всего лишь одно свидание, Амелия, пожалуйста, — молодой паренёк среднего роста и телосложения, шатен, стоял в дверях на пороге её дома и робко говорил с ней.

— Мэтт, ну сколько раз тебе повторять, моё сердце занято, — со вздохом ответила синеглазка.

— Ну ты же сейчас вроде как одна и…

— Она не одна, — услышал парень за спиной грубый низковатый голос и почувствовал тяжёлую руку на плече. Кареглазый повернулся.

— А ты ещё кто?!

— Тебя ебать не должно, — грубо ответил Лэнгдон. — Она сказала валить или ты глухой?

Прежде, чем бедняга успел что-то ответить, глаза Майкла почернели, и он рыкнул на несчастного. Тот выдавил что-то вроде «Что за чертовщина», кинул растерянный взгляд на удивлённую Амелию и поспешил скрыться. Синеглазка ошарашенно посмотрела на Антихриста.

— И что это было?

— Какие-то претензии? — ухмыльнулся Майкл и вошёл, закрывая за собой дверь и смотря с хитрым, хищным прищуром, пошёл на неё.

— Нет, просто не ожидала от тебя такого, — робко ответила девушка и застыла на месте. — Ревнуешь?

— Возможно, — ответил парень и схватил её за затылок, потянув на себя и грубо, требовательно целуя.

Амелия едва не задохнулась от такого напора, но потом закрыла удивлённые глазки и, несдержанно простонав, обвила руками его шею.

— Что с тобой сегодня, Майкл? Я тебя не узнаю, — спросила змейка, улыбаясь. Он внимательно на неё посмотрел и тоном, не терпящим возражений, приказал:

— В постель. Живо.

Радостная и чуть напуганная, она не могла сдвинуться с места.

— Я неясно выразился? — тело требовало разрядки, он будто позволил себе проснуться от долго сна и захотел жить. Амелия продолжала растерянно пялиться на него. Он цокнул и вновь жадно впился в тонкие розовые губы, подхватывая шатенку под бёдра, и понёс её на кровать. — Любишь меня? — ему отчаянно хотелось знать.

— Люблю, — прошептала сквозь возбуждённый вздох она и подставила хрупкую шею под его жёсткие поцелуи.

С Корделией он не был таким. Верховную он берёг и был достаточно внимателен, боялся лишний раз сделать больно, хотя иногда хотелось, чтобы не выёбывалась. С Джонсон он чувствовал себя животным, не испытывая ничего кроме страсти и желания. Майкл пытался не слететь с катушек, изголодавшись. Он, стараясь не перебарщивать, сжал в руке её волосы и потянул в сторону, жадно кусая шею и, как голодный зверь, впиваясь в губы, к которым уже успел привыкнуть. Амелия отвечала с не меньшей прытью, а её тёплые руки скользили по мощной, пока ещё обёрнутой в чёрную рубашку, спине.

— Раздень меня, — приказал Антихрист, сжимая в руке её задницу, вырывая очередной несдержанный стон. Она потянулась к пуговичкам, но никак не могла зацепиться.

— Чёрт, — она надавила его плечи, и он притормозил.

— Не обзывайся, — как только рубашка слетела с его плеч, он вновь повалил её на подушки, упиваясь довольными стонами и резкими вздохами, когда стал сжимать большую грудь и кусать соски.

— Ну ты и зверь, — выдавила Амелия и схватила его за плечи.

— Тебе нравится, — утвердительно ответил блондин и прижался к её промежности.

— Сейчас и тебе понравится, — она обняла его и поменялась с ним местами, садясь сверху и кладя руку на внушительный стояк, пока ещё скрытый. — Как же хочется ощутить его внутри, — пошло закусив губу, захныкала девушка.

— Покажи, что ты его заслужила.

Она простонала и нетерпеливо стянула с него боксеры со штанами, освобождая полный, блестящий, истекающий смазкой стояк. Девушка обхватила его рукой у основания и сделала пару быстрых движений вверх-вниз, заставив его двинуть бёдрами вперёд и прикрыть глаза.

— Ну же, не томи, — услышала синеглазка и ухмыльнулась. Облизнувшись, девушка удобно устроилась на коленях между его ног, красиво выгнув спинку, открывая вид на упругую задницу в чёрных трусиках, больше похожих на стринги и наклонилась к возбуждённой плоти. Шатенка игриво подула на нежную головку, наслаждаясь тем, как сильно он вздрогнул. Сделав так ещё пару раз, она провела по щёлочке большим пальцем, хитро взглянув на Антихриста.

Он держался из последних сил. Всё тело превратилось в оголённый провод, хотелось просто дёрнуться и разом запихнуть член в её глотку, однако ему было важно и её спокойствие. Амелия обхватила горячую плоть губами, посасывая, медленно, нежно и чертовски хорошо.

— Блять, — Майкл всё-таки дёрнулся, и она с удовольствием приняла его глубже, доходя до середины ствола, лаская основание рукой. Как же ему этого не хватало, этих ощущений. Её горячий развратный ротик творил чудеса, заставив несдержанно простонать и запустить обе руки в растрёпанные волосы снова. Девушка задвигалась ещё быстрее, стараясь поглотить его полностью, играясь с головкой языком.

Он приказал ей поменять положение, и она повернулась к нему боком, чтобы он смог дотянуться до её намокших трусиков. Звонко шлёпнув малышку, Майкл отодвинул ткань в сторону и погладил половые губы, сразу переходя на клитор, играясь с ним круговыми движениями. Амелия глухо застонала и завиляла бёдрами, не отрываясь от стояка, пытаясь насадиться на пальцы. Он ввёл два и резко согнул, начиная быстро двигаться.

— Ммм, ещё, пожалуйста, — она оторвалась от него и запрокинула голову.

— Хватит, — прошипел Лэнгдон, оттянул её за волосы и опрокинул её на спину, нависая сверху и резко дёргая на себя. Посчитав её достаточно мокрой, он вошёл на всю длину и остановился, зарычав, упиваясь давно забытыми ощущениями. Амелия захныкала и вскинула бёдра. Она извивалась, подставлялась, ласкала себя, помогая ему, царапала в кровь его железную спину, пока он трахал её так, как не рискнул бы трахать Делию. Не то чтобы он не волновался за шатенку, но судя по её стонам и пошлым ухмылкам, она вполне довольна. Корделия всегда говорила, если было больно, и Майкл посчитал, если девушка молчит, значит, всё хорошо.

Амелия потянулась к нему, целуя. Ей отчаянно не хватало ласки, разбавляющей животный секс. Майкл обнял её, меняя позу. Теперь его ноги были протянуты вперёд, а она сидела на нём, облокачиваясь руками на кровать, подпрыгивая вверх от резких толчков. Ему нравилось её выражение лица, её стоны, абсолютное подчинение и узость внутри. Он сходил с ума от возможности не сдерживаться, лишь иногда одаривал женскую шею поцелуями, задабривая ещё больше.

Резче, быстрее, ещё быстрее, и она кричит, кажется, на весь дом, сжимается, визжит, выгибается струной и расслабляется, оседая в его руках. Антихрист швыряет её на живот и входит снова, ещё пару минут уже нежнее двигаясь, навалившись всем весом. Парень обильно кончает и откидывается рядом с вспотевшей девушкой, пытаясь отдышаться. Однако, это того стоило. Напряжение покинуло его тело, оставив расслабление и покой. Он повернул голову, глядя на Амелию, что продолжала лежать на животе, уткнувшись лицом в подушку и тяжело дышала, медленно, даже подозрительно.

— Эй, — позвал Майкл. — Всё нормально? — он уже начал думать, что покалечил её, всё-таки крышу ему снесло знатно. — Змейка…

— Это было потрясающе, — синеглазка повернулась к нему, широко и счастливо улыбаясь. — Ну ты и животное, Лэнгдон, — и рассмеялась. На её лице отражалось выражение лёгкого шока вперемешку с удовлетворением.

— О, я ещё та скотина, — нагло хмыкнул Антихрист, как будто гордился этим, — ну ладно, иди ко мне, змейка, заслужила.

— Поаккуратнее с выражениями, мистер Лэнгдон, — нахмурилась Джонсон и легла на него полностью, съехав вниз, лёжа головой на его груди.

— Ты бы так не прижималась, я и на второй раунд могу зайти, — он насмешливо оглядывал её, такую счастливую. Жалел ли он? Нет. Разве что чуть-чуть, но ведь она сама этого хотела. Амелия, думал он, буквально заставила его, вынудила что-то чувствовать к ней, и он чувствовал. Можно побыть с ней, пока всё не устаканится, не страдать же ему вечно.

— Без проблем, — игриво улыбнулась голубоглазая. — Майкл…извини, что тороплю, но, — она замялась и опустила глаза, сев рядом с ним, — может, попробуем встречаться? — девочка даже натянула на себя одеяло от волнения.

— Лия, — вздохнул Лэнгдон. — Ты мне нравишься, правда. Я очень благодарен тебе за всё, что ты для меня делаешь и…без тебя я не справился бы. Ты очень добрая, красивая, милая девушка, но я не думаю, что моя симпатия может стать чем-то большим, даже со временем.

— Ну и не надо. Я понимаю, что ты боишься сделать мне больно, но не стоит, серьёзно. Если ты не сможешь меня полюбить, то пусть будут отношения с просто классным сексом, — ей было грустно, надоело бегать за ним, но по-другому она уже не могла.

— Ох, ну и глупая же ты, — он обнимает её, и что-то всё же ёкает. — Ладно, если ты правда не боишься, давай попробуем.

— Правда? — шатенка поднимает заплаканные очи и шмыгает носиком.

В ответ он нежно, спокойно целует её.

Делия открыла глаза и сладко потянулась, вдруг ощутив на себе крепкие объятия демона. Её голова всю ночь покоилась на его руке, а его огромная горячая лапа уверенно лежала на осиной талии. Ей было немного стыдно, посещали мысли о том, что она зря осталась здесь, но, к сожалению или к счастью, вылезать совсем не хотелось. Было донельзя мирно и безмятежно. Биологические часы девушки подсказывали, что они оба проспали и завтрак, и обед, однако голова после столько долгого сна не болела. Ведьма прилегла обратно на мускулистую руку и забегала взглядом по комнате, силясь проснуться до конца. Нет, это слишком хорошо, ей нельзя больше позволять себе такое.

Астарот, почувствовав шевеление рядом, сквозь сон, точнее хватаясь за последние его остатки, сгрёб блондинку в охапку и притянул к себе, заставив уткнуться лбом в его грудь и укрыв одеялом, пряча их обоих от проблем. Корделии показалось, что она в домике, что перед ней крепость, а она может лишь, при желании, чуть выглядывать из-за неё, спрятанная от всех невзгод. Он же, мать его безгрешную, демон. Наверняка, она ещё не видела его в действии, и он страшен как сама тьма, тогда почему ей так спокойно?

— Делия, — послышалось над ухом сонным голосом брюнета, блаженным и удовлетворённым, — доброе утро, малыш, — руки крепче сжали её хрупкие рёбра и всего-то. Он был в нирване, настолько не хотелось двигаться, что даже на поцелуй в макушку не хватало сил, Морфей чересчур сильно поглотил его и с неохотой выпускал.

— Доброе, — обречённо ответила ворожея и потянулась ещё раз, лениво зевая, прикрывая рот рукой и изгибаясь, как уж, переворачиваясь на спину и вытягивая ручки вверх, сжав их в кулачки. После недолгого но такого приятного мероприятия, девушка обмякла и повернула голову в его сторону, опуская одну руку вдоль туловища, а другую на животик, что уже утробно рычал и требовал пищи. Она со смущением обнаружила, что всё это время, пока она проводила свой маленький утренний ритуал, Астарот умиротворённо наблюдал за ней, мягко улыбаясь. — Чего смотришь?

— Любуюсь, — просто прошептал демон, — как спалось?

Соврать или ответить правду? Отстраниться или приблизиться? Простить или врать самой себе?

— Отлично, — она позволяет лёгкой улыбке тронуть уголки губ и отводит взгляд.

— Мне тоже, — говорит красноглазый. Ему хочется снова прильнуть к её телу своим, обнять, но он понимает, что ночь кончилась, и она не подпустит его так близко. — Надеюсь, теперь ты будешь приходить чаще.

— Мечтать невредно, — тут же защитилась ведьма и села на кровати, потирая лицо руками.

— Ну вот я и узнаю маленькую колючку, а то всё слишком хорошо шло, — рассмеялся мужчина.

— Спасибо, — нашла в себе силы произнести это вслух.

— Не за что, милая, приходи, буду рад тебя убаюкать.

«Надеюсь, не придёт время, когда ты попросишь что-то взамен», — думает Делия и поднимается с постели. Тёплой, вязкой, будто торфяное болото постели. И противный внутренний голос шепчет ей, что придётся вернуться. Пусть не сегодня, но когда-нибудь точно.

После позднего завтрака, который ведьма предпочла провести в одиночестве, среди книг, она идёт к Фионе, зная, что с кем, с кем, а с собой её мать уж точно всегда была честна.

— Ну и чего ты боишься? — насмешливо спрашивает старшая ведьма, когда они сидят в устрашающих владениях Папы Легба, вблизи комнат, из которых отдалённо доносятся истошные вопли. Корделия копирует позу матери, сидя в кресле напротив, закинув ногу на ногу и гипнотизирует взглядом сигарету. Ну и что в них такого? Астарот курит, при ней не всегда, но всё же, Миртл курит, Лэнгдон этим баловался время от времени, Хэнк вообще дымил, как паровоз. В них что ли какая-то сила заключена? Нет, настолько наивной Делия не была, прекрасно понимая, что это всего лишь вредная привычка, не более, а вся эта картина с загадочным дымом не больше, чем продукт романтизации книжной и киноиндустрии, но люди же как-то приходят к курению? Всё детство она считала курение признаком плохого человека и с годами никак эту установку выбросить из головы не могла, однако не все курильщики в её окружении были злодеями или конченными людьми, она ведь не осуждала никого за это уже очень давно. Значит ли, что если она закурит, её взгляды на жизнь резко изменятся? Нет. Так, может, это работает и с другими убеждениями в её сознании? Боже, сколько лет ей понадобилось, чтобы начать думать об этом, во-первых, и во-вторых, кто воспитал её такой идеалисткой? Ох, вернуться бы в прошлое и попросить того человека не делать этого.

— Я, — стушевалась белокурая, — я не должна, Фиона. Это неправильно, это похоже на Стокгольмский синдром. Я не люблю его, но он уже не противен мне. Что если я сама захочу быть с ним?

— И что? Делия, это Миртл вбила тебе в мозг, что ты должна встречаться с пай-мальчиками? Старая кошёлка.

— Не говори так. Это ты виновата, — усмехнулась блондинка.

— В том, что была ужасной матерью, а ты, упрямая ослица, делала всё наоборот? — чего-чего, а читать людей старшая Гуд умела. — Каюсь, Делия. Но почему бы тебе просто не послать нахер весь этот бред, что ты сама себе навязала и не делать то, чего хочется? Тебя всегда тянуло к мудакам, Корделия, и Астарот не самый худший вариант. Я, знаешь ли, в Ад тоже не шибко хотела. Выбора мне никто не давал, я ведь была сукой, — припомнила мать её же слова, сказанные когда-то в свой адрес и усмехнулась — но где гарантия, что и ты не попала бы сюда, после того, как угасла бы и тебя заменили другой? Грешков у нас у всех найдётся.

— Но я ведь предам всё, что так долго защищала, — беспомощно парировала младшая, смотря на мать виноватыми глазами.

— Что ты защищала, дорогуша? Секс под одеялом в темноте или молитвы перед едой? Нет, так и не строй из себя праведницу. И разве не предала уже, когда легла в койку с Антихристом? Получила ведь удовольствие, так что уже руками махать. Я не договорила. Тебя тянет к плохим парням, потому что ты тоже хочешь не искать себе оправданий, а просто оторваться разок. Признайся, ещё чуть-чуть — и ты бы терпеть не смогла всех вокруг, ты устала быть мамочкой и подтирать за остальными слюни. А Астарот делает это вместо тебя и для тебя. Так что расслабься, милочка, и наслаждайся тем, чего всегда хотела. Мы не сможем бегать от себя вечность, Делия, никто из нас, ни ангелы, ни черти, ни, уж тем более, люди. — С умным видом заключила Фиона, что самой в пору быть демоницей, да только жаль, родилась на земле. Бывшая Верховная умела убеждать и видела истину. Не во всём, конечно, была права, но в последнем точно, Корделии стоило отдохнуть и хоть раз в жизни не думать ни о чём, пока есть возможность. Возможно, что-то внутри неё и пыталось это сделать.

Вечером они столкнулись в коридоре. Верховная была так увлечена своими раздумьями о том, о сём и о делах в Преисподней, что и не заметила его сразу, испугавшись.

— Ну не надо, не настолько я страшный, чтобы вздрагивать, — пошутил Астарот и остановился напротив неё.

— Так ты в зеркало посмотрись, — с паршивенькой улыбкой буркнула Корди.

— А ну иди сюда, зараза, — он потянул её на себя, повернул к себе спиной и защекотал рёбра. — Посчитаем?

Она рассмеялась и задёргалась, молясь лишь, чтобы потом это не закончилось самокопанием.

— Ну перестань, — задыхаясь, прокряхтела ворожея и отстранилась, быстро возвращая себе прежний серьёзный лик. — Что-то нужно?

— Да. Я хотел тебя предупредить, что завтра будет, что называется, бал у Сатаны. Местная тусовка со многими известными чертями и дьяволицами. Я уйду к ночи, — приятно, что он подстроился под неё и обозначил временные рамки, специально под её биологические часы, ведь как таковой ночи тут и вовсе не существовало, — на несколько часов. Мои покои будут менее защищены, так что нужно потренировать с тобой защитные заклинания. Справишься? Я бы пригласил тебя пойти со мной, но ты такое не любишь и фыркнешь, так что…

— Возьми меня с собой, — совершенно неожиданно попросила девушка, желая узнать и его, и сам Ад поближе, выйти за пределы его владений, обосноваться покрепче и совершенно точно ничего не бояться. Да и проверить его отношение к ней к полевых условиях.

— Ты уверена? Там опасно и…

— О, прости, я не подумала, что могу мешать тебе. Действительно, тебе придётся отвлекаться, и я буду обузой, — она понурила личико.

— Ты что такое несёшь? Я бы с удовольствием отвлёкся на тебя. Значит, если впрямь не боишься, иди отсыпайся и готовься, — улыбнулся демон.

Он вошёл к ней в покои, узнать, собралась ли она на вечеринку, и обомлел. Корделия Гуд стояла у зеркала, надевая простые аккуратные серьги из золота в виде маленьких колец. На ней было чёрное платье, сверху напоминающее корсет или боди, плотно облегая хрупкий верх, и с пышной фатиновой юбкой длиной на ладонь выше колен, с узким поясом, на котором красовался небольшой шёлковый бант. Оголённые руки и ключицы были покрыты прозрачной тканью, красивые воздушные рукава лишь выделяли тонкость и изысканность, а само платье выгодно подчёркивало талию и оголяло красивые длинные ноги. Чёрные классические лакированные лодочки аккуратно и скромно сидели на ножках, ещё больше утончая прекрасный силуэт. Ведьма заметила его на пороге и робко взглянула. Ей было удобно в такой одежде, но не привычно. Волосы девушка, с помощью магии, просто оставила крупными локонами струиться по плечам.

— Вау, — уронив челюсть, Астарот прошёл вглубь, становясь позади неё у зеркала и искренне, без какого-либо подтекста продолжил, — какая же ты красивая, — он порядком смутил её, продолжая восхищённо и завороженно разглядывать.

— Спасибо, — чуть опустив глаза, ответила блондинка. — Только сегодня?

— Нет, всегда. Но сегодня…я даже боюсь, как бы тебя не украли, — брюнет нежно погладил её плечи, проходя по рукам и наклонился к шее, прикрыв глаза, чтобы вдохнуть пудровый, ненавязчивый аромат духов, напоминающий свежесть и ландыши.

— Ну ты же голову оторвёшь за меня, — намёк на усмешку. Припоминает тот случай.

— А где же «Да, милый?» — перекривлял красноглазый. Она цокнула и закатила глазки.

— Да, милый? — нарочито.

— Теперь точно оторву.

Ух, и жарко же здесь было. Стоило надеть платье с полностью открытыми плечами. И как неожиданно, что в Аду выступают вполне себе известные музыканты, заколдованные, вызволенные из личного кошмара на время. Классическая музыка, скрипка, жутковатая, но в целом, приятная, особенно, когда ожидаешь тяжёлый металл. Они пришли почти последними, и все уже разбились на компании. Кто-то пафосно пил вино, кто-то собрался за круглым столом, бросая игральные кости, кто-то хищно скалился на музыкантов. Делия, оглядывая всех чудовищ, что здесь собрались, подумала, что Астарот, и без того не уродливый, в сравнении с ними просто долбанный красавец с обложки глянца, воплощение прекрасного. В человеческом облике из мужчин был только Аббадон, помахавший ей рукой с другого конца зала.

Астарот не мог не волноваться, потому что настоящая красавица, принцесса, Делия привлекала слишком много внимания. И дело даже не в ревности, а в банальном страхе. Против такой толпы ему будет трудно выстоять, если кто-то решит с ней поиграться, но за неё он был готов стоять до последнего.

— Только не носись со мной, как с маленькой, — серьёзно, даже с некоторой досадой, настояла девушка, внимательно на него посмотрев. — Иди, развлекайся.

— О, птенчик, ты меня отпускаешь?

— Я тебя прошу.

— Корделия, я отойду сейчас, — он подавил в себе желание взять её лицо в ладони. Плохое предчувствие, они тут точно ненадолго. — Но если что, сразу смотри на меня и пошли волну энергии, я буду наблюдать за тобой. Договорились, котёнок?

— Договорились. Иди уже.

Астарот ушёл к тем, с кем больше всего контактировал, обсуждать планы. Некоторые люди очень напрашивались в Ад, и их пребывание нужно было обговорить. Его многие осуждали и не понимали. Астарота все знали, как неспособного чувствовать манипулятора, прожёного горьким опытом и стремящегося расширить свои владения, не более. Никому не было приятно, что какой-то человек, блядская ведьма, сможет разделить их с ним. Это позор для такого места. Только бывшая жена могла предполагать, что его чувства настоящие на сотню процентов, и это не приманка для остальных и не вызов их обществу.

Красноглазому было наплевать от слова совсем. Общество, пусть даже и демоническое, никогда не считалось ему ровней. И желая хоть раз в жизни попробовать любовь, он ставил Делию выше всех остальных.

Верховная привалилась к мраморной стене, потягивая вино и оглядывая всех вокруг. Если бы не кромсали людей в пыточных и не были бы такими искарёженными, ужасно пугающими, она бы спутала их с разбалованной знатью. Все пялились на неё, как на диковинного зверя, и ей, несмотря на лёгкий дискомфорт, было нормально. Она телом ощущала исходящую от демона энергию и знала, что находится под защитой одного из самых сильных. Может, мемуары начать писать? Вдруг ей когда-нибудь повезёт увидеть белый свет, будет, что рассказать миру. Вообще, он отличный художник, о чём говорил её собственный портрет, достоверный на тысячу процентов, очень красивый, покоящийся в ящике стола. Она бы тоже хотела научиться рисовать, надо бы попросить, а то что всё он инициирует их совместное времяпровождение.

Вдруг чьи-то костлявые пальцы, точнее ногти на них, щекотно и неприятно прошлись по её руке. Она резко повернулась, пытаясь не выглядеть испуганной. Перед собой ведьма увидела не очень привлекательную женщину с белыми глазами и пятью парой рогов, самые большие из которых крепились к затылку и были размером и формой, как у буйвола, остальные же были за ушами и на голове, вились маленькими завитками. Тело было полностью голым, без половых признаков и с кучей мышц.

— А ты и впрямь лакомый кусочек, — у неё был ужасный, будто раздвоенный, низкий голос. — Как тебя зовут?

— Корделия, — она отступила в сторону, стараясь, чтобы это выглядело непринуждённо.

— Кордеееелия, — протянула женщина и облизнулась. От неё веяло разрушением, смертью, ужасной смертью. — А я Прозерпина.

Покровительница разрушений, катастроф и стихийных бедствий. Ну теперь всё понятно.

— Ясно, — коротко ответила девушка. Выдавить, что ей приятно познакомиться, она не могла.

— Не очень-то ты дружелюбная, — с презрением сказала страшила. — Знаешь, что здесь делают с теми, кто много выёбывается?

Корделия спросила: «И что же?», а сама начала, не слушая, судорожно искать глазами Астарота. Тот быстро откликнулся и уже через полминуты оказался рядом, позади демоницы, кашляя ей на ухо.

— О, Астарот, здравствуй, а мы тут как раз мило болтали, да, Корделия? — а вот эта особа так виртуозно менять маски, как Аббадон, не умела.

— Отошла отсюда, пока я тебе рога не повыдирал, чтобы больше рядом с ней я тебя не видел, — выдавил демон ядовито и злобно, Делия впервые увидела, как его глаза чернеют. Предупреждениями и осторожными просьбами он не обходился.

— Ты жалкий, ничтожный идиот, — ответила белёсая и скрылась.

— Ты в порядке? Может, отвести тебя обратно? — зануда оглядел её с ног до головы.

— Всё хорошо, честно. Спасибо за помощь, я в норме. Иди.

— Потанцуешь со мной позже, хорошо?

— Ладно.

Оставшись вновь в одиночестве, Делия прошлась по залу и напоролась-таки на Аграт и Аббадона, что вполне спокойно расспрашивали о демоне и подшучивали над ней. Их она не боялась, Аграт так вообще неплохо получила от неё в их последней стычке, и Корди искренне не понимала, почему у неё такой высокий ранг среди демонов, если даже человек на её же территории может с ней разделаться.

Разбавив одиночество этими двумя, которым Астарот издалека пригрозил взглядом, на всякий случай, Делия была перехвачена искусительницей Наамой, сверху женщиной, снизу факелом.

— А ты ничего, — свистнула она, махнув шевелюрой из огня.

— Наама? — ведьме стало ещё жарче.

— Ты меня знаешь? Приятно, — её изумрудные глаза весело блеснули. — Нравится здесь?

— Не очень. Ты тоже пришла мне угрожать? — Делия отчаянно защищалась, хотя не уже не так волновалась. Тут, как она поняла, ценят дерзость.

— Чтобы Астарот меня в реку Стикс швырнул потом? Он может. Я его терпеть не могу, такой козёл, на самом деле. Но тебе с ним повезло, — рассмеялась женщина.

— Почему же козёл и почему повезло? — интересно, как о нём отзовутся женщины этого мира.

— Окей, я — самая привлекательная искусительница всех миров, такая уж у меня роль. Меня хотят не только люди, но и демоны. И угадай, кого единственного я не смогла уложить в койку? — досадно прошипела огненная.

— Да ладно? — Делия выгнула бровь.

— Именно. У твоего красноглазого слишком сильный дух для этих мест, сам сломает, кого хочет, недаром так быстро по карьерной лестнице пошёл. Так что спит только с теми, с кем сам хочет, чарам не поддаётся и редко врёт, если уж затащил сюда. Даже завидую тебе.

«Да забирай», — усмехнувшись, подумала ведьма. Какой породистый. Неожиданно.

— Астаротика обсуждаете, куколки? — нежный высокий голосок окутал женщин, и Королева ведьм, казалось, увидела богиню: прекрасная девушка с белыми-белыми волосами, действительно красивыми, высокими и аккуратными чёрными рогами, фигуристая, с бордовыми глазами и тёмными густыми бровями в полупрозрачном лёгком, сером платье смотрела на неё. Девушка застыла на месте, не в силах скрыть своего любопытства. — Глянь, — красавица повернулась к Нааме, улыбаясь, — ведётся. Ты тоже недурно выглядишь, прямо конфетка. Барбело, богиня коварства, специально прилетела на тебя посмотреть.

Она такая милая, но статная и очаровывающая. Делия слышала о ней и понимала, почему так залипла: Барбело когда-то была одним из красивейших ангелов. Очевидно, свою красоту она вполне осознаёт и самооценка на уровне. Дьявол, что-то не так. От неё не исходит опасности, но ведьма настороже.

Корделия, очухавшись, вступила с ними в беседу, им было очень интересна жизнь ведьм и все их пороки. Верховная чувствовала себя на своём поле, рассказывая о шабаше и с уверенностью что-то доказывая.

Брюнет, посматривающий порой на неё, пришёл к выводу, что помощь пока не нужна и чуть расслабился. Однако волноваться не перестал, ведь от Барбело ожидать можно было, чего угодно, он прекрасно помнил, сколько ангелов она хитростью много веков назад утащила за собой, устроив переполох на небесах. Та ещё штучка.

— Сдалось тебе это вино, Корделия, пусть мальчики этот самогон допивают, — сказала ведьме седовласая, одарив милой улыбкой. Делия действительно, еле допила бокал, так как для вина было слишком крепко.

— И что ты предлагаешь? — расслабившись, спросила блондинка.

— Вот, — она протянула ей светлый бокал с шампанским, с которым уже была, когда подошла к ним. — Очень вкусно, попробуй. — кареглазая приняла бокал.

— Ох, и не советую, — остановила Наама подозрительно ухмыляясь и отвечая на немой вопрос девушки, — в голову даёт.

— Не страшно, — с вызовом отвечает человек и залпом выпивает содержимое.

Астарот разговаривал с Вельзевулом, когда чья-то холодная рука потянула его в сторону. Он обернулся и увидел голубоглазую девушку с тёмным каре. Она умела менять облики.

— Астарта? Не лучший выбор внешности, — он критично оглядел бывшую жену.

— А ты всегда умел делать комплименты. Слушай, дорогой мой, ты вообще следишь за своей Делией или как там её? — явно с претензией спросила она. Демон кинул взгляд на спокойно болтающую с девочками ведьму.

— Ну?

— Не хотела подходить к ней, пока все её облепили, но решила понаблюдать. Ты доверяешь Барбело?

— Конечно, нет, я смотрю за ними.

— Плохо смотришь.

— Астарта! — заволновался мужчина. — Ближе к делу.

— Бери свою ведьму и бегите отсюда. Барбело предложила ей шампанского, и оно явно не того цвета, какого должно быть. Люди в этом освещении не заметят, но мне прекрасно видно, да и ухмылка её ни о чём хорошем не говорит.

— Твою мать, — выругался красноглазый. — Раньше не могла подойти?

— Внимательнее быть не мог, коли любишь, придурок?

Распрощавшись с ней, он стремительно пошёл в сторону Верховной. От демона вероломства можно было ожидать многого, как и от организма Корделии, чтоб её. Он же предупреждал, чтобы пила только то, что разносят официанты.

Делия чувствовала приятную усталость. Такое сильное расслабление охватило каждую её мышцу, а голова приятно закружилась. Действительно, дало в голову. Впрочем, в такой обстановке это было только на руку, только вот стало теплее. Ещё теплее, чем было, чем надо было. Она увидела Астарота, что спокойно подошёл к ним и дружелюбно поприветствовал демониц и оповестил её саму о том, что им пора. Она удивилась и подметила, что они пробыли совсем мало, на что он оповестил, шокировав её, что прошло уже больше двух часов. Мило попрощавшись со всеми, он взял её за руку и быстро повёл к выходу. Астарот заметил, что её ладошка была очень влажной, да и волосы у лба чуть намокли.

— Почему так быстро? Мне там понравилось, — улыбнулась Делия, плетясь за ним. Брюнет шёл слишком быстро. Её вопрос был проигнорирован, а мужчина выглядел взволнованным. — Эй, ответь.

Как только они прошли через портал, перенёсший их в его владения, она услышала:

— Вот поэтому и ушли. Нечего тебе с ними общаться, поверь.

Что ей могли подсыпать и чем это обернётся? Пока ничего не предвещало беды, она выглядела совсем немного повеселевшей и слегка пьяненькой, не более.

Корделии стало невыносимо жарко, а одежда, казалось, начала мешать. Вокруг всё потихоньку поплыло, а взгляд сосредотачивался только на нём. Как выпирает и двигается при разговоре его кадык, какая у него сильная широкая шея. Он такой высокий. Это совсем не её мысли, она никогда так о нём не думала, не сглатывала слюну при взгляде на него, но других мыслей сейчас попросту не было. Его резковатый, но приятный запах алкоголя с примесью вишни и корицы ударил по ноздрям, вызывая приятное чувство в животе, жар и тяжесть. Делии стало страшно. В глазах темнело, ноги начали мелко, едва заметно трястись, она вся горела.

— Астарот, — выкрикнула девушка, чтобы остановить его и отошла к глиняной стене.

— Всё нормально? — он приблизился к ней, видя помутнение в её глазах. Она собиралась ответить, но вдруг ноги подкосились, и ведьма начала медленно оседать. Он мигом подхватил её за талию, прижимая к себе. — Делия, — осторожно позвал красноглазый.

— Я, — тяжело выдыхая, блондинка подняла на него взгляд. Чёрт, он так близко. Руки на талии ощущались слишком остро, но хотелось ещё острее. Она влипла. Собирая последние остатки разума, ведьма попыталась твёрже устоять на ногах. Темно, темно, темно. Виден только он, чувствуется только его прекрасный аромат, радужки темнеют тоже. Корделия сжала в кулачках бортики его бордовой рубашки и потянулась вверх, глубоко и требовательно целуя демона.

«Твою ж мать! Сука!», — подумал Астарот, закрывая глаза и прытко отвечая на поцелуй, впиваясь в любимые губы и сжимая её в руках почти до хруста. — «Афродизиак. Мощнейший».

Делия вцепилась в него, сплетаясь с ним языками, не желая ничего, кроме него. Как же восхитительно он целуется. Она часто задышала, покусывая демона, обвивая шею руками и зарываясь в волосы. Его окутывал дурман, он не мог оторваться от неё, чувствуя, как сильно она прижимается к его моментально вставшему члену.

— Ммм, блять, — простонал Астарот, через силу отпрянув. — Корделия, — он сжал её плечи, — посмотри на меня, милая. — Девушка открыла глаза, и всё оказалось куда хуже, чем он думал: ничего, кроме похоти, в них не отражалось.

— Не останавливайся, прошу, — Верховная вновь потянулась к нему, но он вжал её в стену руками, стараясь не приближаться, держась подальше от обжигающего дыхания. Взгляд сам собой упал на вздымающуюся грудь, и она схватила его ладонь, кладя её туда. Он отнял руку, и тогда она резко обняла его за торс, целуя шею, поднимаясь к подбородку. Мужчина сжал в кулаке её волосы, оттягивая, набрасываясь с ответными поцелуями, вырывая волну громких, пошлых стонов, таких умоляющих и возбуждающих. Не выдержав, он выполнил просьбу, сминая небольшую грудь, заставив её задыхаться, параллельно лаская шею, оставляя лёгкие следы от зубов. Чёрт, это неправильно, она не в себе. Когда она сжала в руке его член и засобиралась расстегнуть ширинку, даже не дойдя до комнаты, он понял, что если позволит это сделать, больше сдерживаться не сможет. Мужчина отстранился.

— Приди в себя, Корделия! — прохрипел брюнет, беря её лицо в ладони, стараясь не смотреть на приоткрытые искусанные губы. — Ты этого не хочешь.

— Хочу, — ответила блондинка. — Очень хочу. Помоги мне, Астарот, ты же тоже хочешь меня, я больше не могу.

Такая податливая, пошло облизывающаяся, возбуждённая и раскованная. Бери прямо сейчас. Ему стоило только представить, как он опрокидывает её на кровать и освобождает от одежды, внизу всё завязалось в узел, а член дёрнулся, затвердев ещё сильнее. Разгорячённое, сочное тело так и манило, разум стремительно покидал его, и он, держась из последних сил только ради неё и её доверия, взял ведьму на руки, успокаивая и прося потерпеть. Мигом оказавшись в её покоях, демон затащил девушку в ванную включил на максимум холодную воду, умывая её красное, горячее лицо.

— Чшшш, потерпи немного, котёнок, это скоро пройдёт, — шептал он, дыша как можно глубже. Будучи демоном, он прекрасно знал этот эффект. Её возбуждение сейчас граничит с болью, она мучается, наверняка вся мокрая, а сердце бешено колотится. Чёртова мразь Барбело! Астарот был уверен, не будь Делия бессмертна, такая доза могла её убить, раз даже сейчас ей напрочь вышибло все мозги.

Ведьма тряслась, её бросало в жар, потом в холод и обратно. Сознание будто заперли, и выбраться не получалось. Она почувствовала, как ей в рот залили что-то горькое, похожее на какую-то грязную полынь, и ей сразу захотелось выплюнуть это.

— Терпи! — настоял голос Астарота. — Глотай, ну! Это поможет. Давай, малыш, ты справишься, пять минут.

Её прижимали к мощному телу, целовали в висок, и она начала медленно приходить в себя. Резко стало очень плохо, и блондинка, подрываясь с постели, ринулась в ванную, закрываясь и склоняясь над унитазом.

Он уронил голову на руки, локтями упирающиеся в колени, и вздохнул. Ну и в кого она такая упрямая и наивная? Сказал, ничего лишнего не пить, ради протеста что ли?! У него всё внутри сжималось от боли и досады, видеть её такой было ужасно жалко и неприятно. И как он мог в тот день, когда они с Лэнгдоном пришли в Ад за победой, сам насылать на неё подобные заклинания? Лишь бы она не загналась только.

Корделия не помнила, как блевала, не знала, сколько времени прошло, как она почистила зубы, приняла душ и переоделась. Всё это проносилось в голове калейдоскопом картинок, и из ванной она вышла, наверное, минут через полчаса, хотя ей показалось, что прошло минут пять, от силы. Благо в ванной в шкафчике всегда лежало несколько пижам, чтобы не таскать одежду с собой постоянно. Выходя в изумрудном шёлке, Делия опёрлась на стену, оглядывая помещение полузакрытыми глазами. Астарот тут же подлетел к ней, обнимая за плечи и ведя на кровать.

— Прости меня, маленькая, я должен был это предвидеть, прости, — укрывая девушку и ложась рядом, с сожалением прошептал демон, внимательно наблюдая за её состоянием. Корделия в темноте нашла его и крепко прижалась, укрываясь с головой. Её всё ещё трясло, голова гудела, а эмоции хлынули через край. Она тихо заплакала, утыкаясь в его грудь, как вчера утром. Делия не понимала, почему плачет. Обиды ни на кого не было, она прекрасно понимала — Ад есть Ад, дьяволы есть дьяволы. Ведьма не удивилась такому поступку демоницы, а плакала, скорее всего, от пережитого стресса и страха. Помимо этого, это были слёзы благодарности: тот, кто должен был и хотел её взять, взял себя в руки и помог. Именно поэтому девушка сейчас доверяла ему свои эмоции. И зачем она только ослушалась его? Астарот бережно гладил её спину и целовал в лоб, приговаривая, что всё обошлось, что она сильная, а той седовласой мрази он устроит наказание.

— Хочешь, скинем её в хиганбану? Я заманю, а ты толкнёшь. Или хочешь, я её на кусочки порублю и раскидаем по Аду, век искать будет? Или давай…

— Помолчи! — сквозь слёзы осадила Делия.

— Хорошо. Тише, сладкая, я рядом. Я обязательно отомщу ей, слышишь? — мужчина поднял её подбородок и нежно поцеловал в щёку, прикасаясь к ней тёплой ладонью. Она кивнула, шмыгнув носом напоследок. — Скажешь, когда мне уйти, успокаивайся пока, — шепнул он и замолк, задумавшись о завтрашнем тяжёлом дне и прижимаясь к её виску.

— Можешь остаться, — непонятно, вопрос это или утверждение, но уточнять он не стал, окончательно погасив самые дальние свечи.

— Спокойной ночи, тигрёнок.

Пара минут судорожных вздохов, и Делия, пригревшись, надолго засыпает, чувствуя себя спасённой.