Слой Первый. Книга 3

Глава 7

Налево пойдёшь — по башке получишь, направо пойдёшь — всё равно получишь, стоять будешь — тем более получишь. Нечто подобное я увидел на том самом дереве, куда отправил меня ферал. Потому что названия, вырезанные на распиленных пополам чурках, ничего мне не говорили.

— Мне кажется, задача этих надписей не указывать путь, а хвастаться тем, что есть хорошего в их городах, — сказал я Эхо, рассматривая первую табличку: «Лучшие бренди на востоке. Заходи. Барсити».

Три дня пути, обещанные фералом до дерева, от которого я смогу сориентироваться на местности, вылились для меня в пять. Пять бесконечно долгих дней под непрекращающимся дождём. Мне раньше казалось, что солнце, палящее и запекающее ящериц на камнях, гораздо хуже, но по истечении этого срока я, похоже, пересмотрел своё мнение. Хуже бесконечного дождя нет ничего.

Было скользко, мерзко, мокро. Даже сложно подобрать то количество ругани, которое я изобрёл, пока шёл по этому маршруту. Хорошо хоть тележка была лёгкой, и её единственное колесо спокойно катилось как по траве, так и по откровенной грязюке, в которую мы периодически заваливались.

Зато воды стало вдоволь — Эхо буквально в ней плавал, периодически вычерпывая её своей большой кепкой. С едой тоже проблем не было. Ещё когда мы с Маром шли от старого разрушенного города, он научил меня охотиться на мелких сусликов, которыми мы и питались.

Находить их норы на небольших возвышенностях было легко. Достаточно было варварски пальнуть в землю — и зверьки в панике выскакивали из запасных выходов целыми толпами. Оставалось только выбрать тушку пожирнее и попасть. С этим заданием я справлялся отлично, так что мясо у нас было постоянно. Правда, без соли. А соль — это вечная проблема.

Эхо три дня из пяти просто спал и восстанавливался — от дождя его рана немного загноилась. Но на пятый день стало полегче. Он даже попытался идти сам, но я настоял, чтобы сидел в телеге и высматривал норы.

Весь путь мы практически не общались нормально, перекидываясь парой слов по обстоятельствам. Если честно, мне было немного неудобно, да и гоблин чувствовал себя не в своей тарелке. Мне кажется, он меня откровенно побаивался, хотя я ясно дал ему понять, что убивать его не собираюсь и не собирался.

— А какой город нам нужен, босс? — спросил он. Не знаю, откуда он взял это странное обращение, но отучить его от постоянного «босса» в редкие моменты нашего общения, у меня так и не получилось.

— Прешбург. На худой конец — Гримдол, — ответил я, продолжая рассматривать старые надписи на потрескавшихся поленьях, прибитых к дереву. — Больше я никаких и не знаю.

Дерево действительно выделялось — хотя бы тем, что было единственным на всю округу. Его было видно издалека: мощное, старое, метра шесть высотой, оно раскинулось кряжистыми отростками, слившимися в один массивный ствол, поддерживающий широкую крону из зеленовато-жёлтой листвы.

Под деревом было сухо и довольно комфортно. Кроме того, кто-то притащил сюда уголь и, похоже, собрал все упавшие ветки — так что можно было спокойно развести костёр и пожарить мясо. А с этим у нас, как обычно, проблем не было. Лагерь мы здесь устроили надолго.

Я несколько раз пытался поймать Чувством пути второй револьвер, но без толку. Видимо, Мар всё ещё прячется где-то в разломах. А ведь как бы это упростило задачу — почувствовать путь и просто пойти по нему. Связь, как и новости тут доходят долго, так что Мар может прятаться еще не один месяц.

Кроме нескольких чурок с направлениями к городам, прямо на стволе дерева тоже были десятки надписей, оставленных кем-то до нас. Эхо, сказав, что у него хватит сил, полез их изучать.

На мой удивлённый вопрос — умеет ли гоблин вообще читать — он неожиданно довольно рассмеялся.

— А как иначе нам тут выживать? Мы выучили и язык, и алфавит. Кроме того, я знаю несколько диалектов, на которых могут говорить разумные звери.

— Как-то быстро вы это сделали, не находишь? Вы же тут не так долго, чтобы в совершенстве овладеть языком… — заметил я скептически.

— У нас свои методы обучения, — пожал плечами гоблин. — Этот мир забрал у нас технику и отбросил почти в каменный век. Но мозги-то не забрал.

Он постучал пальцем по своей голове:

— Босс, ты пока изучай руку, а я поищу упоминание о твоём городе.

Я уселся прямо на землю и снова попытался разобраться, как пользоваться новыми функциями своей руки. Да, Эхо вставил в неё Сердце, и теперь мне были доступны все возможности этой чудо-конструкции. Которым ещё предстояло научиться.

Потому что это было совсем не то, как если бы мне просто вернули утраченной конечность. Совсем нет. Сердце работало как мне сказал Эхо, как некий центральный процессор, отвечающий за множество встроенных алгоритмов — а зашито там было явно немало.

Судя по всему, эти алгоритмы остались с какой-то гоблинской военной базы: в памяти были предустановки для управления летательными аппаратами, экзоскелетами, танками и разнообразным ручным вооружением.

Само это чудо техники ей, по сути, и являлось, сломавшись при попадании на Слой, оно оставило в себе самое главное — возможность наполнять себя магией, чем и воспользовались гоблинские ученые, которые использовали всё, что было возможно, для улучшения и усиления своей армии.

Одновременно можно было активировать только три шаблона — чтобы они не конфликтовали друг с другом. Для моих задач подошёл режим управления короткоствольным оружием: в этом режиме рука уверенно держала револьвер, а выстрел можно было производить одной мысленной командой.

Но к управлению нужно было привыкать — всё происходило через направленные мысленные импульсы, и поначалу мне было вообще непонятно, как это: «направить мысль в сторону руки». У мыслей что, есть направление?

Оказалось — есть…

— Это просто обучение управлять рукой заново. — терпеливо пояснял мне Эхо, вставляя Сердце в кисть, дело оказалось довольно быстрым, протез был максимально простым в использовании. — Со временем ты вообще забудешь об этом думать, и оно автоматически будет, как только в голове появятся устоявшиеся, хм, привычки, назовем это так. Чем больше работаешь, тем увереннее пользуешься.

— Это можно отнести к любой сфере деятельности. — пробурчал я, шевеля пальцами.

— Значит сказано верно.

И если со стрельбой проблем не возникло — будто эта мысленная команда у меня уже была заложена на подкорке — то с бытовыми функциями пришлось повозиться. Поэтому я тренировался при каждом удобном случае, чтобы вернуть себе не просто железную клешню, а полноценную руку.

— Ничего, я тебя ещё усовершенствую, — пробормотал я, медленно сгибая и разгибая мизинец в стороны, совершенно недоступные моей обычной руке. — Из пальцев стрелять буду…

Ещё один важный момент касался Сердца: его не нужно было заряжать. Оно напрямую тянуло энергию из моего Нексуса. Как выяснилось, тип энергии схож с той, что используется в гоблинских устройствах, и вполне подходил для работы этой поделки. Это стало ясно ещё в момент установки. Может, Нексус и гоблинская энергия — вообще одно и то же? Просто разные подходы.

— У каждого из нас есть источник, — ответил Эхо, когда я спросил, почему так вышло. — Правда, мы думали, что это всё сказки… Пока не попали сюда. Здесь, без технологий, наш потенциал и раскрылся. Но чтобы наполнять источник, нужно убивать. Много. И лучше представителей других рас. Твоя энергетическая сигнатура очень близка к нашей — источники схожи по характеристикам, и потому энергия не конфликтует.

Да уж… Против гоблинов мой «последний довод» точно бы не сработал. Они просто невосприимчивы к таким выбросам. Это только те, кто получил силу через интерфейс, гибнут как мухи — потому что сила у них заемная и, по сути, им не принадлежит.

А у гоблинов, да и у меня теперь — свой собственный источник и своя собственная магия. Вот такое весьма некрасивое неравенство. И эти источники схожи по одной простой причине — они не местные и пришли из Изнанки. Видимо, снаружи магия опирается на одну конкретную механику, в отличии от этого места, которое извратило все, в том числе и магическую силу.

Даже Падшие — аватары неизвестного и очень сильного существа, должны были подстраиваться под местные магические законы.

Еще одним плюсом протеза было то, что он не дрожал. При активации боевой программы, движения становились плавными, будто там встроен гироскоп, и в совокупности с дополнительным интерфейсом прицеливания от самого револьвера, это превращало меня в снайпера — я мог суслику в глаз попасть с двадцати метров.

Эффект стабилизации был странный по ощущениям — если дергать рукой резко, она будто увязала в чем-то плотном и двигалась плавно. Любые мелкие неосознанные движения компенсировались этим эффектом, который, кстати, тратил энергию. Что было вполне логично.

Когда мне надоело сгибать и разгибать пальцы во всех направлениях, я вернулся к попытке открыть интерфейс — с тех пор, как я прогнал через себя разом такую прорву энергии, он не откликался и это меня беспокоило. Вдруг я своим поступком выжег интерфейс окончательно и теперь не смогу прокачиваться дальше?

Да, я пользовался способностями, но там и активация была интуитивная, никакого интерфейса не нужно, достаточно было простого желания.

А так мне хотелось увидеть главное — что мне дали за уничтожение церковников.

Никто не отменял того факта, что за убийства людей и вообще любых живых существ я теперь тоже получаю награду — осколки душ. Вот только их явно не хватало, чтобы перебросить меня на Второй Слой. Жаль, что сейчас я даже не мог проверить, сколько их у меня накопилось.

— У вас, случаем, карт не было? — спросил я, когда мне надоело безуспешно пытаться открыть интерфейс. Увидев непонимающий взгляд молодого гоблина, уточнил: — Ну, карт местности. Где что расположено. Схематические изображения городов, гор, рек…

— Нет, зачем? — пожал плечами Эхо. — У нас мастера на планшетах географию отмечали, пока техника работала. А потом, когда прокачали мозги, всё в голове держали. Я с армией не ходил — как сюда телепортнулись, мы сразу мастерские в горах поставили. А выдернули нас оттуда совсем недавно.

— А как обратно в те горы попасть, знаешь? — спросил я. Похоже, я понимал, о каких горах идёт речь. Гоблины появились в нескольких днях пути от Прешбурга, и во мне даже теплилась надежда, что он сейчас подскажет.

— Не, даже не скажу. Как по мне — тут всё одинаковое. Мы в закрытых палатках катались, дел было по горло. Смотреть некогда было… О! Вот тут что-то написано про Прешбург, вроде!

— Оппа! — я тут же подскочил к гоблину и уставился на надпись. Название города почти стёрлось, но кто её написал, было ясно без всяких сомнений.

«Биорк из Пре… а казёл!»

Главное — название города почти исчезло. А вот имя мэра — было вырезано весьма четко.

— Ха, действительно, — удивлённо воскликнул я и пояснил гоблину: — Биорк — это мэр Прешбурга. Мэр — это тот, кто главный и отвечает за развитие и жизнь города.

— Как вождь?

— Да, наверное. Только не воюет.

— А почему «казёл»? Это как… божественное почитание? Мэров нужно чтить, как апостолов Спящего?

— Вот об этом история, к сожалению, умалчивает. Но это точно оскорбление, а не форма почитания. Козёл — это просто вредное животное. И ничего больше. Апостолов… Придумал тоже, мне кажется, у Спящего нет апостолов. А церковь — просто люди, которые хотят подчинить весь этот мир и стать самыми главными.

— Правильное желание — одобрил Эхо. — А зачем иначе жить? Нужно становиться сильнее, чтобы подчинять слабых. Иначе подчинят тебя… как…

Я задумался, глядя на надпись.

— Даже интересно, за что его так… да ещё и на таком расстоянии от города.

— Ругательства, — Эхо улыбнулся. — Ругательства — это хорошо. А то мне бы не хотелось никого почитать как бога.

— Почему?

— Богов нет. Есть просто существа, достигшие определённого порога развития. Мы до конца не понимаем, где именно проходит эта грань — возможно, дело в нашей технологической отсталости. Возьми хотя бы вашего Спящего. Ты вообще знаешь, где находишься?

— Если честно — нет, — признался я. — Мне рассказывали про Слои, что их тут много, и что везде живут люди. Но как это всё выглядит со стороны — вот это действительно интересно.

— С радостью бы рассказал, — Эхо покачал головой и поморщился, словно проглотил что-то горькое. — Но не могу. На всех нас наложены ментальные ограничения. Побочный эффект подчинения Хозяину. Мы физически не в состоянии объяснить местным, как всё устроено на самом деле.

— Так вы не добровольно пошли к нему на службу? — удивился я.

— Если бы… — он замолчал, подбирая слова. — Если бы у нас был выбор — подчиняться или нет…

Было видно, как он лавирует среди запретных формулировок, осторожно выбирая выражения.

А ведь как было бы хорошо — вот он, ценный источник информации. Тот, кто мог бы объяснить, что здесь вообще происходит. Как выглядят Слои с Изнанки. Сюда ведь попадают самые разные существа — и явно не случайно. Многие ищут артефакты, знания, силу… но дальше Городов и Колыбелей никто не проходит. Никто, кроме Падших.

Взять хотя бы тех первых вторженцев, которых мы подстрелили во время моей первой вылазки в Город. Могли ли они быть из той же вселенной, что и Эхо? Вполне возможно. Технологически развитая раса, занимающаяся изучением аномалии, в которую мы тут все попали. Это было бы логично.

Я хоть и не помню про себя ничего, но такое строение мира, это явно не норма.

Вопрос только, почему все вторженцы агрессивны. Да и Творец не питает к ним любви, выдавая задания на их уничтожение.

— Подожди. Но почему запрет всё ещё действует? Разве ваш Хозяин не погиб? — переспросил я, сбитый с толку.

— Знал бы, как работает магия, — пожал плечами Эхо. — Но запрет все еще действует. Про то, жив ли Хозяин, мог сказать только Вождь — у них была прямая связь и он чувствовал Хозяина, где бы тот не находился. Я даже не знаю, чем всё закончилось там.

Я сразу понял: пытать его дальше — бесполезно. Ни о Враге, ни о своем мире, ни о том, как они все сюда попадают, он рассказать не сможет. И даже погибший Враг не отпустил до конца своих слуг, которых он именно подчинил и судя по обрывкам информации от Эхо — у гоблинов просто не было выбора.

Это не оправдывает их жестокость по отношению к местному населению и, по сути, геноцид, который они тут устроили, пока не пришли церковники и не надавали им по щам.

— Разве вы не изучали магию? — спросил я. — Вы же сами маги, через одного.

— Это все Вождь, — покачал головой Эхо. — Он очень хотел освободиться от влияния Хозяина и надеялся, что магия в этом поможет. Магия нас подчинила, магия и снимет контроль. Вроде даже логично звучит. Но я простой мехнарь, мое дело гайки крутить и ничего не спрашивать. Куда мне до Вождя и Хозяина…

— Ладно, — кивнул я, оставляя задумчивого Эхо читать надписи дальше. — Переночуем здесь, потом надо будет придумать куда двигаться. У меня пока никаких идей. Если найдешь что интересное, зови.

— Хорошо, босс! — воскликнул Эхо с явным облегчением, что этот разговор окончен.

Зачем всё это было нужно Врагу? С порабощением всё понятно, но зачем было ограничивать подчинённых даже в мыслях и разговорах?

Возможно, гоблины тоже попадали в плен — и там из них пытками пытались вытянуть информацию о Враге или об Изнанке. Но срабатывала защита, и они умирали. Теперь, зная хоть малую часть того, кем был Враг, я понимаю: смерть и была встроенным ограничителем. Он сам заложил это — чтобы никто, даже под пытками, не мог выдать лишнего.

Логично. Для такого, как Враг, жизни — не более чем расходный материал. Всё ради цели. Вот только жаль, что я так и не успел узнать, какой именно была эта цель. Хотя… он тогда обмолвился, что под конец его планы немного изменились.

Возможно, однажды я всё-таки узнаю, каковы были его цели. Ведь во мне до сих пор сидит часть его души. Как и часть души Первого Брата — главы Церкви Спящего. И ещё множество обрывков — куски других душ, в том числе и Падшего.

Вопрос только в том, что он вообще делал там, на той битве, где все эти души переплелись в одно месиво…

Я ведь видел ту бойню. Во снах.

Жаль, детали ускользают — лица, место, даже время. Всё будто в тумане.

А магия, которую они тогда использовали… Я даже близко не понимаю, что именно происходило. Что они творили.

И это делает меня ещё более ценным для таких, как Вейс.

Только сейчас я в полной мере осознал: меня не оставят в покое. Им всегда будет от меня что-то нужно. А теперь, когда Враг поглотил носителей ключевых осколков душ, я остался один. Последний. Меня будут искать. И с этого момента моя жизнь превращается в бесконечную гонку.

Скрываться на Первом Слое, можно долго. Он огромен — если уйти подальше от Городов, от центра, где сильнее всего влияние Церкви, можно попытаться затаиться на окраине. Найти свободный город, не охваченный их щупальцами…

Но сначала — предупредить своих. Как можно скорее.

Лиза, Мар, Рик, Себия, Рокет и Крис. Люди, к которым я отношусь с симпатией и которым, как мне кажется могу доверять, так как они, по сути, мои первые и единственные друзья в этом странном мире. Все они сейчас в опасности. Потому что Вейс скоро вернётся. А может, уже вернулся.

Может конечно я слишком жесток, но тут без вариантов. Первым делом я бы послал сотню бойцов или тех скоростных бегунов, что пленили меня в Степном, послал чтобы забрать всех, кто знает парня по имени Грис.

А потом, имея их в заложниках, продолжать меня искать. Потому что я их не брошу. Вейс, не смотря на свой эгоизм и самомнение, умен, как и его, как говорит Эхо, умники, там на меня такая карточка лежит, что они знают, как я буду реагировать на похищение важных для меня людей. Я их не брошу. Никого, никогда не брошу.

Главное сейчас — как мне теперь найти путь домой?

Я снова и снова обращался к Чувству пути — и каждый раз в ответ была пустота. Начинало закрадываться тревожное подозрение: а вдруг Мар погиб в одном из Разломов… вместе с моим револьвером?

Стоп. Револьвер!

— Вот я тупой! — вырвалось у меня. Захотелось даже ударить себя по лбу, но я вовремя вспомнил про металлический протез — можно ненароком и голову пробить, крепкий тент я пальцами как пушинку порвал. Хотя… тогда, пожалуй, все проблемы действительно будут решены.

Нет. Хватит. Мысли о самовыпиле — в сторону. Я ведь только жить начал. А впереди ещё столько всего интересного.

У меня же есть револьвер! Мы с Маром уже использовали их для связи — оставляли метки, которые мгновенно появлялись на обоих стволах.

Теперь нужно сделать это снова. Оставить сигнал так, чтобы Мар точно его увидел и понял: пора выбираться из Разлома.

Чем чертить, даже вопроса не возникло, протезом! Да и что чертить было понятн, поэтому я, недолго думая, острым кончиком мизинца, старательно нарисовал стрелку ниже ствола, тянущеюся к рукояти. Домой. Мар, иди домой. На этом мои полномочия всё, остается ждать.

Разбить лагерь оказалось не проблемой — потому что, по сути, и разбивать-то было нечего. Ни палаток, ни лишних вещей. Костёр да тряпки под голову — вот и все удобства.

Эхо, наконец, дочитал и вернулся к огню. Он всё ещё был слаб, но уже чувствовалось: скоро оклемается.

— Было что-то интересное? — спросил я, когда он устроился напротив.

— Нет, всякая ерунда, ругательства, кто-кому чего должен и просто похабщина, хотя местами и веселая, — покачал головой гоблин. — Какие планы у тебя дальше?

— У нас, — мягко поправил его я, потом подумал и уточнил. — Хотя знаешь, я тебя не держу, если ты чувствуешь, что нам не по пути, мы можем разойтись. Что скажешь?

— Мне некуда идти, — пожал плечами гоблин. — Мой вождь мертв, мой Дом мертв. Друзья тоже мертвы. Вождь сказал, помочь тебе, я пойду с тобой. Если захочешь меня продать или отдать кому-то, перережу себе горло. Я свободный энго. Выбирает кровь.

— Никому я тебя продавать не собираюсь, — я возмутился такой постановкой вопроса. — Зачем тогда тебя спасать. Так что работаем вместе. В обиду я тебя не дам. Энго — так называется твоя раса?

— Нет, — Эхо покачал головой. — Это статус. Я из народа габго. Энго — значит выбирать. Сам решаю по какому пути идти. Значит вместе. Хорошо. Так куда идем?

— Ночуем здесь, а потом движемся в ближайший Город, — пожал плечами я. — Там будем узнавать куда нам идти. Тот же Барсити выглядит привлекательно — там, где бар, много народа, который может много знать. Доберемся туда и сориентируемся, где мы вообще. Город нам всё равно не миновать, будем надеяться, что там нас не ищут.

Еще в первый день похода, на вопрос гоблина, куда мы так торопимся, я немного рассказал ему историю о моей вражде с церковниками и во что всё это вылилось, так что Эхо был в курсе происходящего. Не всё, конечно, он знал, но представление имел.

— Не думаю, что они будут искать меня, — ответил серьезно Эхо и зевнул. — Они ищут парня с протезом, который путешествует в одиночку, а нас двое, если спрятать твою руку, то мы можем как тени пройти мимо и никто не поймет, что ты тот, кого они ищут.

Наступала ночь и меня все больше и больше клонило в сон, но спать нужно было все же по очереди — никто не отменял вопрос безопасности и то, что мы находимся в месте, которое известно куче людей и фералов.

— Я подежурю первым, — предложил гоблин. Хотя по нему было видно — он вымотан, едва держится на ногах. — Спи…

— Нет, — покачал я головой. — Сначала ты. Потом разбудишь меня. Ты выглядишь не очень.

— Ладно, — вздохнул Эхо, устраиваясь поудобнее. — А то у меня уже всякое мерещится… Наверное, от переизбытка впечатлений.

— Мерещится? — удивился я.

— Ага, призраки, вон… — пробормотал он и махнул рукой в сторону тьмы. — Летают…

— Где? — я резко придвинулся ближе. — Эхо? Где ты их видишь?

— Да вон же они, — он снова махнул рукой, не открывая глаз.

Я обернулся в указанном направлении — и замер.

— Эхо, — тронул я его за плечо, не давая провалиться в сон. — Это не мерещится.

А вот и Кошмары, о которых я не раз слышал, но так и не получилось с ними встретиться…