Слой Первый. Книга 3

Глава 11

— А как назад? — голос Эхо явно не добавил мне оптимизма, особенно с учётом того положения, в котором мы оказались, стоило нам только пройти дверь с замком. — Я так и не понял, как они из стены полезли. Я же всё проверил — сплошной камень…

После короткой команды «вперёд» и открытия двери в зале начала твориться очередная чертовщина. Из стен с безумной скоростью начали выползать жидкие фигуры, и буквально за секунды они обрели очертания своих мёртвых собратьев, тех самых, что до сих пор валялись на полу.

Их трупы, кстати, начали терять очертания и превратились в черные лужи, которые тут же впитались в пол.

Я обернулся — и понял, что в коридоре происходит то же самое. Та же мерзость. Те же выползающие твари. Отступать даже смысла не было — элементарно не успел бы.

Появившиеся воины никак не реагировали на нас, но было понятно, что как только я сделаю шаг назад и окажусь в помещении — нам крышка. А бегать и прыгать, пытаясь прорваться в коридор с гоблином на спине затея явно не очень.

Шагнув за распахнувшуюся дверь, я сделал всего пару шагов, как ловушка сзади плавно и без лишнего шума захлопнулась. Как будто и не было никаких распахивающихся створок — просто стена. Но отпечаток ладони намекал, что вернуться назад все же можно, достаточно приложить руку. Ключ, кстати, остался снаружи и, судя по всему, был одноразовый.

Новый придется добывать из новых врагов.

Теперь вариантов не оставалось.

Только вперёд. В эту странную червоточину, которая давила мне на мозги всё сильнее с каждым шагом.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил я у гоблина, поправляя рубаху и ремень с сумкой.

— Отлично, словно и не нахожусь в червоточине. Немного давит на уши, а так, в полном порядке. Босс, может пора меня снять? Чует мой нос, в этом месте я не свалюсь.

А вот я, кажется скоро сам начну падать от трясущихся поджилок. Страх накатывал все больше и больше и контролировать себя становилось практически нереально — руки дрожали, челюсть сводило от попыток удержать зубы от яростного стука.

В каждом шорохе и каждом движении мне мерещилась опасность и хоть я и понимал, что это не так и здесь и сейчас нам ничего не грозит, меня не отпускало. Чем дальше, тем хуже.

Контролировать свой необъяснимый страх становилось всё сложнее, и я держался только на чистой воле и том, что со мной был гоблин. Поддаться панике и страху перед более слабым товарищем казалось мне неприемлемым и более того, я тут самый сильный! Хоть и страшно до усрачки.

— Да, — согласился я с Эхо, собирая нервы в кулак. — У меня такие же ощущения, что дальше ты будешь в норме. Возьмешь клинок или топор, что удобнее? И… постарайся не лезть передо мной, только прикрывай, хорошо?

Я всмотрелся в глаза гоблина, и на миг его лицо показалось мне враждебным — кривая ухмылка, бегающий взгляд. Неужели он что-то задумал? Заманил меня в ловушку? Хочет убить?

Нет. Нет!

Так. Эхо — друг. Эхо не предаст. Он доверил мне свою жизнь — я тащил его бессознательное тело через Разлом. Он не мог знать, что очнётся именно в этом месте. Если бы он был предателем, если бы хотел меня убить — разве стал бы действовать так глупо и опрометчиво?

Точно нет.

— С клинком я не очень. А топор пойдет, — развязанный гоблин, тут же вооружился, а я подавил в себе очередную волну паники — вооруженный гоблин вызывал во мне целую бурю эмоций. А еще, он будет держаться позади, за моей спиной… — Может стоило их доспехи взять? Ты не пробовал их снимать, босс?

— Кажется, они были вросшие в тела, — ответил я, раздумывая над тем, почему действительно не попытался забрать с трупов броню. Просто не подумал. Да и судя по увиденной картине расплывающихся в черные лужи трупов, моё предположение было верным.

— И что дальше? Куда мы, босс?

— Эхо, когда ты молчишь и отвечаешь на вопросы, так гораздо лучше, чем когда без умолку болтаешь. Я пытаюсь сосредоточиться и понять. Не отвлекай.

Эхо, молча кивнул и повернувшись к стене принялся рассматривать узоры. В отличие от предыдущих залов и коридоров, это огромное квадратное помещение было словно выбелено белой краской полностью, от пола до куполообразного потолка.

Из явных плюсов — врагов нет. Просто пустующее помещение с небольшой стеклянной пирамидой в центре. По краям шесть дверей, по две на каждую сторону. С моей стороны, откуда мы пришли — только одна. Путь при этом метался словно сумасшедший, показывая всюду и одновременно в никуда, что сбивало с толку, раньше он себе такое не позволял.

Мы пришли? Это и есть выход? Тогда и не скажешь, что это было смертельно сложно. Страшно, правда, до жути, но не сложно.

— Ладно, извини, что груб. Есть идеи? — я старался не смотреть на Эхо и особенно на оружие в его руках. Срабатывал рефлекс — рука с револьвером сама тянулась к гоблину, как будто хотела взять его на прицел, прежде чем мозг успевал что-то осмыслить.

— Да бывает, — гоблин пожал плечами. — Я заметил, что у тебя эмоциональный фон повышен, босс. Раньше такого не было. Словно что-то тут… влияет. Да и я, признаться, говорлив не в меру. Думаешь, могут быть ловушки? А… ты чего на меня револьвер направил?

— Извини, задумался… — я смутился собственной мыслью и тем, что едва не вскинул ствол, и убрал револьвер обратно в кобуру. Попутно отметил, что стоит всерьёз поработать над скоростью его выхватывания с протезом. Пара идей тут же мелькнула в голове — что можно улучшить, как можно ускорить. Пока просто перетащил кобуру ближе к паху — так быстрее.

— Ну да, ловушки… как в играх, знаешь? Нужно преодолеть испытание, чтобы получить главный приз. Эм… как бы это тебе объяснить…

— Мысль понял, но не уверен. Я вообще сейчас ни в чём не уверен, кроме того, что назад нам не пройти, — пробормотал я, краем глаза следя за Эхо. Гоблин слишком активно кружил вокруг меня, будто нарочно пытался замылить взгляд. Как перед атакой. Стоп…

— А бывают ловушки? — усомнился я вслух, решив всё-таки уточнить, не упускаю ли что-то. Эхо всё так же вертелся, но в голосе звучала искренняя растерянность.

— Босс, я ж не отсюда. Это вы, местные, каждый день в такие страшные места шастаете. Я вообще-то заметил кое-что: ты видел схемы на камнях? Они мне напомнили корабельные схемы безопасности. Весьма древние, правда.

— Эм… — я прищурился. — Ты заставляешь меня думать совсем в другую сторону. Корабельная безопасность? Здесь?

— Вот и я бы хотел знать, зачем тут эти штуки. Непонятно. Но давай так: пойдём к пирамиде? Мне не кажется, что тут есть ловушки. Но давай хотя бы немного обезопасим маршрут, на всякий случай. Да? Можно я пойду вперед?

— Иди, — кивнул я, и неожиданно добавил. — Почувствуй себя Ларой Крофт…

— Он крутой? — неожиданно спросил Эхо, внимательно глядя на меня.

— Кто?

— Ларойкрофт.

— Да, очень крутой, — усмехнулся я, когда в голове неожиданно всплыл расплывчатый, но вполне однозначный образ. Немного не в тему, но даже забавно. Отдельно позабавило, что кроме образа я и ничего о нем не знал, словно это воспоминание было не моё, пришедшее со стороны. Сегодня просто день ярких образов со стороны.

— Тогда я как Ларойкрофт, — заявил гоблин и хмыкнул, явно довольный собой.

Я не стал спорить и согласился. Пусть будет Ларойкрофт.

Вскоре мы аккуратно двинулись к пирамиде, напряжённые до предела, ожидая любого подвоха. Я держал взгляд во все стороны сразу — вполне представляя себе, как из дверей могут вывалиться новые воины, как может рухнуть купол или, чего доброго, сама пирамида взорвётся прямо у нас перед носом или еще какая ерунда приключится.

Глаза смотрели в четыре стороны. Пальцы не отпускали рукоять револьвера. Всё — на грани.

И каждая картина нашей смерти в моей голове была отчётлива как никогда. Я, конечно, и раньше не страдал от отсутствия воображения, но сейчас это было слишком ярко, слишком навязчиво… И, что самое страшное, совершенно не моё. Это было внешнее.

Буря страха и паники навалилась так стремительно, что меня едва не затопило целиком. Хотелось просто лечь и не шевелиться. Ни шагу, ни звука — лишь бы не привлечь на себя смертельную опасность.

Но где-то на грани сознания я уловил разницу. Я вдруг понял, что эти эмоции — не мои. Их слишком много. Они словно наложены сверху, чужие и липкие. У этих чувств был другой оттенок, другой… окрас. Даже не знаю, как объяснить. Но я ухватился за это понимание и смог — хоть немного, но смог — подавить в себе накатывающую панику.

Мы приближались к источнику. К тому, что давило мне на мозги и излучало страх… Страх смерти. Настолько мощный, что казалось — им пропитано всё вокруг.

Ловушек, кстати, не оказалось. По просьбе гоблина мы двигались шаг в шаг: более лёгкий Эхо, обвязанный верёвкой за пояс, шёл впереди, аккуратно простукивая и продавливая пол тем же самым топором, а я, еле передвигая ногами, следовал за ним, готовый подхватить или вытащить его в случае чего.

— А с ловушками было бы веселее, да, Босс? — усмехнулся Эхо, уставившись в то, что скрывалось внутри стеклянной пирамиды, и обернулся ко мне.

— Знаешь… — я хмыкнул, унимая трясущуюся челюсть. — Если выбирать между тем, чтобы спокойно дойти до безопасного места или «весело» помирать с ловушками — я выберу скучную дорогу. Чтобы ко мне никто не лез и ничто не мешало. Но если тебе так веселья не хватает — бери топор и отправляйся обратно за ту дверь, откуда мы вышли. Там весёлые ребята в тяжёлой броне, вполне подойдут тебе для развлечения. Хотя… не уверен, что им удастся тебя поймать в замкнутом пространстве — им там и правда не развернуться.

— Спасибо, босс, но я правда обойдусь. Лучше тут, с тобой. — Эхо улыбнулся, хотя голос его звучал натянуто. — И всё же ты слишком напряжён. Странная дверь…

— Молчи. Пока молчи, — отрезал я довольно грубовато, заставляя гоблина заткнуться и положив руку на стекло, задумался.

Мысль мелькнула и тут же исчезла: я ведь так постоянно говорю. То Зейну, то теперь вот Эхо. Не люблю говорливых. И сам болтать не люблю. Хотя, если подумать… это место вывело меня на какой-то новый уровень разговорчивости. Я много говорил вслух, даже когда шёл сюда один, пока гоблин был без сознания. Что это? Попытка заглушить то, что давит снаружи? Как давно влияние этой червоточины распространилось на меня?

Внутри пирамиды, высотой чуть больше двух метров, находилась дверь. Небольшая, с округлёнными краями и вентилем вместо ручки. Она смотрелась здесь абсолютно нелепо — как будто выдернута из другого времени, из другой реальности.

На фоне всего этого средневекового антуража — тяжёлых камней, мрачных залов, ритуальных узоров — эта дверь выглядела чем-то чужим. Абсурдным элементом декорации сгоревшего театра, сумасбродным мгновением мысли занесенным и поставленным, словно коллекционная игрушка, под стеклянную пирамиду. Ох, мысли, мысли, откуда вы ползаете в моей голове, прочь идите!

Тем временем дверь продолжала стоять на своём месте. И она явно была из другого времени. Из того, где люди уже не ползают по земле, как муравьи, а… живут в несколько других обстоятельствах и условиях.

Путь и тот неожиданно определился и начал указывать четко на дверь, показывая, что нам сюда, даже когда я, плюнув на предостережение гоблина обошел пирамиду полностью и нашел узкий лаз внутрь, у самого пола. Как бы я не смотрел внутрь, дверь внутри всегда оказывалась прямо перед глазами, словно некий морок, показываясь только с одной стороны.

Всё во мне уже вопило на грани, что лезть туда категорически не стоит. Смерть — это еще не самое страшное что там может случиться. Черт, черт, черт! Как мало информации! Мне нужно время, покопаться в архиве спокойно, может я и смогу выудить оттуда информацию о таких разломах. А то, что это черный разлом — я уже убедился окончательно. Слишком необычно он заканчивается, или начинается.

— Босс! Я знаю, что ты просил меня молчать, но двери… — воскликнул сбоку гоблин, показывая пальцем на медленно открывающиеся двери с права.

Судя по всему, у нас скоро будут гости.

Не раздумывая, я схватил гоблина за шкирку и пригнув его к стеклянному проему, закинул внутрь, следом полетела сумка, и заполз уже я, оказавшись в самой пирамиде.

Делать, так до конца.

— Держи сумку, — скомандовал я Эхо и принялся крутить вентиль на двери, одновременно разглядывая небольшую надпись и стрелки прямо на самом вентиле. Открыть — крутить вправо. Нелогично, конечно… но выбирать не приходилось.

Щёлк. Резкий металлический щелчок — и дверь, словно удерживаемая давлением, со стоном распахнулась внутрь тёмного пространства. Я невольно отступил на шаг и тут же выхватил револьвер.

— Я туда не пойду! — истерично пискнул Эхо. — Шестерёнкой меня в лобешник, босс! Она плоская! Это аномалияяяяя!

Но выбора у нас не было — из окружающих дверей повалили толпы воинов. Десятки, если не сотни. Они быстро заполонили всё пространство вокруг пирамиды. Вернуться обратно мы теперь точно не могли.

Что вообще за ерунда тут происходит? Нас будто кто-то целенаправленно ведёт к какой-то цели. Но при этом страх давит так, что дышать становится тяжело. Тому, кто нас ведёт, страшно. Очень страшно. Но он всё равно хочет, чтобы мы пришли…

Надеюсь, мы выживем.

Спрашивать гоблина я не стал. Просто быстро затолкал его в чёрную дыру и шагнул следом. Похоже, после всех этих пещер, подвалов и Разломов у меня появляется новая фобия — двери, ведущие в неизвестность.

Тому, кто всё это придумал и построил, я бы с удовольствием скрутил яйца в бараний рог, заставил петь и держаться подальше от нормальных людей. Тех самых, которые просто хотят выжить. Без всей этой дикой чертовщины.

Чернота вокруг сменилась помещением, которого здесь, по всем законам здравого смысла, быть просто не могло. Оно напоминало коридор космического корабля — совершенно не подходит под стать двери, через которую мы только что вошли. Я, скорее ожидал, что-то типа помещения в подводной лодке, или на корабле, а не такое.

Узкий, вытянутый коридор, ведущий к одной-единственной двери в самом его конце. Широкие светящиеся полосы по потолку и полу, заработали, как только нам стоило на этот пол вступить, освещая всё вокруг ярким холодным светом. Стены мягкие при нажатии и твердеющие внутри, вдоль потолка идут два длинных поручня, за которые удобно держаться при отсутствии гравитации и магнитных ботинок на ногах, предусмотрено было всё.

И никто в мире бы не догадался, что стояло на нашем пути в конце коридора. Самая настоящая… дверь. Куда мы без дверей, или это уже не дверь, а кое-что другое?

— Понимаешь, где мы? — хмуро спросил я у Эхо, который застыл с открытым ртом, уставившись на стены.

— Да… — гоблин медленно кивнул, растерянно озираясь и явно не ожидая увидеть тут такое. — Неожиданно, но да. Это соединительный шлюз к пассажирскому отсеку. Старая, но надёжная система. В случае повреждения основного корабля пассажирский отсек отсоединяется — превращается в одну огромную спасательную капсулу. Внутри — множество индивидуальных ячеек, которые…

— Достаточно, — перебил я его, подняв руку. — Я понял. Тут явно кто-то хорошо позаботился о безопасности пассажиров и экипажа.

Я оглядел пустой коридор и скривился.

— Вопрос только в одном: какого хрена всё это находится здесь, да?

И теперь я чувствовал источник давящих на меня эмоций куда яснее — он шёл прямо из-за той двери впереди. Вариантов у нас не было. Нужно было идти дальше. Только вперёд.

— Как же я этого не люблю… — пробормотал я, усилием воли подавляя чужие эмоции. Получалось уже лучше, чем раньше. С каждым разом чуть-чуть лучше.

— Космические корабли? — осторожно уточнил Эхо.

— Отсутствие выбора… — хмыкнул я в ответ. — Идем в прежнем порядке. Знаешь, как открывается шлюз впереди?

— Стандартно… — пожал гоблин плечами. — Ну то есть по идентификатору личности, если рабочая автоматика или вручную, если нет. Если вручную — главное запустить.

Наша дверь открывалась вручную, нужно было просто приложить ладонь на теплую, отдающую легкой зеленью панель.

Немного постояв перед ней, я положил ладонь на нее, активируя открытия и тут же выхватил револьвер. Вот было бы интересно, если бы для открытия двери нужна была правая ладонь, и человеческая. Застряли бы мы тут?

Тем временем дверь с тихим шелестом гермоприводов отъехала в сторону, открывая нам обзор на пассажирский отсек — огромное пространство, заполненное капсулами от пола до потолка. Потолок уходил вверх метров на десять, может, больше.

— А этот корабль ещё древнее, чем я думал… — пробормотал Эхо, не сводя глаз с капсул. — Колониальный крейсер людей. Ему больше полутора тысячи лет. Такие запускали по всей вселенной, когда люди ещё не знали, что не одни в ней. Тысячи этих кораблей исчезли или были уничтожены. Неужели… это один из них?

— И откуда ты это знаешь? — спросил я, тоже рассматривая капсулы. Все до единой они были пустыми, но каждая продолжала мерцать красной лампочкой, будто пассажиры только что вышли на минутку… и вот-вот вернутся.

— Я хорошо учился, — пожал плечами Эхо. — А это часть истории и моего народа. Первое столкновение с людьми у нас произошло из-за одного такого крейсера. Он попытался колонизировать планету, которая принадлежала нам.

— Была война? — удивлённо спросил я.

— Было недопонимание, — хмыкнул гоблин и поморщился, ясно давая понять, что продолжать разговор не собирается. Я сразу понял: больше он мне не расскажет.

А жаль. Было бы очень интересно послушать. Но нет — зараза этот Враг умудрился насолить даже здесь. Я чувствовал это почти физически: гоблин мог бы многое мне рассказать, но ограничения, наложенные Врагом, сидели в нём глубоко и надежно.

— Идём, — сказал я гоблину и шагнул в помещение, внимательно осматриваясь по сторонам.

Воины с мечами и топорами здесь явно не появятся — не тот антураж. Тут, если и будет опасность, то совсем иная. Но внутреннее ощущение подсказывало: угроз больше нет. Не здесь. А где-то среди этих капсул, чуть дальше, прятался тот самый источник страха, давивший на меня всё это время.

Шаги разносились по пассажирскому отсеку гулким эхом, теряясь в глубине зала. Я чувствовал источник чётко, и двигался к нему, не забывая об осторожности. Да и чужие чувства, навязанные извне, не давали расслабиться — волна страха с каждым шагом только усиливалась, словно наращивая давление.

При этом я чувствовал себя странно… даже глупо. С древним револьвером в руках, среди технологически продвинутых индивидуальных капсул космического корабля. Но, что самое абсурдное — эта технологичная обстановка казалась мне ближе, чем весь антураж Первого Слоя, со всей его магией, рунами и допотопным оружием.

Капсулы располагались ровными рядами в несколько этажей, соединёнными короткими перемычками и лестницами, по которым пассажиры могли спокойно перемещаться, гулять туда-сюда, как по палубе.

Но нам наверх не нужно было. Наша цель была внизу.

И когда мы миновали очередной ряд, то наконец увидели её — капсулу. Внутри находился человек.

И именно он был источником страха.

И когда я увидел его лицо — бледное, подсвеченное со всех сторон — новая волна страха сбила меня с ног. Я рухнул на колени, выронив револьвер. Всё вокруг будто опустилось под воду — звуки стали вязкими и глухими, движения паникующего рядом Эхо доходили до меня едва-едва.

Я чувствовал: если сейчас не сделаю хоть что-то — умру. Не от пули, не от удара — от простого разрыва сердца, которое с безумной яростью пыталось выломать мне грудную клетку изнутри.

Мысли метались в панике. Я отчаянно пытался отключиться от навязанных эмоций, от этой чужой истерики, от липкого страха. Но они были слишком сильными. Сильнее меня. Всё бесполезно. Становилось всё труднее дышать, лёгкие сжимались в тисках, а перед глазами уже начинал плыть мутный туман.

И тогда я понял, что нужно делать.

Стиснув зубы до хруста, до боли, кажется, даже прокусив щёку, я, преодолевая какое-то неестественное сопротивление воздуха, дрожащей рукой дотянулся до револьвера.

Прицел скакал как безумный, следуя за трясущимися руками.

— Помоги… — прохрипел я, едва слыша собственный голос, обращаясь к неясной тени гоблина. Сейчас я видел только одно — капсулу с бледным человеком внутри. Всё остальное словно провалилось в туман.

Эхо понял меня без лишних слов. Он схватил револьвер, помогая удержать его и хоть немного стабилизировать дрожь в руках. И как только метка прицела наконец остановилась на бледном лице, я нажал на спуск. Даже не удосужился проверить, какой патрон стоял в барабане — обычный или эфиритовый. Было уже всё равно.

Пуля, такая медленная, словно преодолевая чудовищное сопротивление воздуха, ударила в стекло капсулы… но не пробила его. В ответ по поверхности побежали трещины, словно тонкие чёрные пауки.

Со всех сторон раздался вой сирены. Холодный свет сменился на тревожный красный. Механический голос, говорящий на незнакомом языке, начал что-то выкрикивать, но я его не слушал.

Я смотрел только на человека.

Он открыл глаза.

И теперь смотрел прямо на меня.

Но в его взгляде не было ни капли разума — лишь чистый, животный, бесконтрольный ужас. Ужас, который с новой силой обрушился на меня, накрыв с головой, заставляя сердце колотиться ещё яростнее.

И я снова выстрелил. И снова. И снова.

Пока барабан револьвера не опустел.

Пули — обычные вперемешку с эфиритовыми — пробили стекло капсулы, и одна, последняя, прошила лоб человека, окрасив белые внутренности капсулы алыми брызгами.

И вместе с его смертью — страх ушёл.

Меня как будто отпустило. Я осел прямо на пол, без сил, тяжело дыша, пытаясь прийти в себя и собрать расползающиеся мысли.

Сирена обрушилась с новой силой и механический голос явно предупреждал о какой-то опасности. Но, судя по всему, опасностью тут были мы сами. Опасностью для единственного пассажира этого отсека.

Сколько времени он провел тут во сне? Тысячи лет?

— Ты как, босс⁈ — гоблин пытался перекричать сирену, но я понимал его больше по жестам и по губам, чем по голосу.

— В норме, — кивнул я коротко.

Отсюда нужно было убираться. Срочно. Тем более что, когда страх отпустил, я наконец начал снова чувствовать Путь — гораздо чётче, чем раньше. И он показывал: всего в пятидесяти метрах отсюда мы должны выйти из этого Разлома.

— Идём, — выдавил я, двинувшись вперёд на подгибающихся ногах, поддерживаемый Эхо.

Он хоть и был мелким, но сил хватило. Держал меня крепко, не давая рухнуть.

За очередным рядом капсул помещение просто исчезало — обрывалось в белый туман. Как будто это было не место, а исчезающее воспоминание. Сон. Осколок чего-то чужого, вросшего в реальность и теперь медленно разрушающегося. Нам нужно было именно туда — пересечь границу сна, чтобы вернуться в реальный мир.

Я вдруг понял, что вся эта червоточина — это сон. Сон того самого пассажира, который боялся смерти и замуровал себя в этом страхе, окружив воинами из собственных сказок. Его маленький, безумный мир, построенный из ужаса и одиночества.

Мне было жаль, что пришлось его убить.

Но там уже не было человека. Лишь скомканный комок сжатых эмоций. Чистый ужас. И не физическая боль, нет… А то, что страшнее любой боли.

Шаг в туман и сирена вместе с паникующим голосом затихли.

— Мы выбрались, — устало сказал я, опускаясь на зеленую траву под палящим солнцем Первого Слоя. Эмоции постепенно ослабевали, и я снова становился самом собой, правда более озадаченным и сбитым с толку. Новая загадка Слоя заставила меня изрядно попотеть и пересмотреть взгляд на некоторые вещи, как в себе, так и вокруг себя. Этот странный мир… его ведь можно разгадать, и разгадка эта находится рядом, только руку протяни, остается только главное — понять, что ты разгадал.