Скверная жизнь дракона. Книга восьмая

Глава 1 Часть 2

— Чтобы я ещё раз попёрся куда-то зимой, — моё гневное восклицание потерялось в слоях шарфа. Он закрывал рот и нос, а лоб и уши утопали в меховой шапке поверх шерстяной. Я видел мир через тоненькую щёлочку между шапкой и шарфом.

— Холодно, — игриво прощебетала девочка, оттянув шарфик и выдохнув облачко пара. Меня от этого передёрнуло, я сказал девочке натянуть шарф обратно и не дышать холодным воздухом.

Дни перевалили за середину последнего осеннего месяца, снег белыми шапками нависает на ветках деревьев и слоем в ладонь закрывает землю. Под ногами снег скрипит, усталое дыхание глухо прорывается через слои шарфа, и холод пробирает настолько, что хочется выть. А ведь на мне ботинки и куртка с подогревом, исподнее, первый слой шерстяной одежды, и слой вещей из наитеплейшего золотого меха шестилапого манула. А ещё и плащ из него же, и поверх плащ шерстяной. Так ещё руки я не высовываю из плаща, ещё в городе примотал к посоху лямки и несу его, перекинув через плечо. На ногах двое ботинок, с подогревом и из меха манула, трое штанов — а выть от холода хочется. Как подует ветер, так я опять чувствую себя псиной сутулой. Одно радует — не я тащу поклажу.

Из города мы вышли шесть дней назад. Я, девочка, и двое подосланных Хубаром церковников. Они попеременно тащили сани с походным зимним шатром и припасами. Я свою помощь не навязывал, даже не предлагал, а двоица даже не думала спрашивать у меня помощь. Да и на привалах и ночёвках тема поклажи не поднималась. Меня единственно, что просили, искать валежник и дрова для костра, потому что останавливались поздно и в тёмном лесу обычный разумных ничего не найдёт, только потеряется.

— Ксат, через часа три новый лес начнётся. Надо ускориться, — парень показал на заднюю часть саней, с небольшой перекладиной для рук. — Помоги, быстрее будет. Не ты один мёрзнешь.

— Завтра ещё ночевать в лесу будем, а там селение найдём, — мечтательно прошепелявил мужик.

— Ты с самого выхода говоришь о селениях, — беззлобно огрызнулся парень.

— И скажу ещё раз, — мужик чуть повернул голову, на ходу бросив на меня недовольный взгляд. — Если бы кое-кто кое-когда не ерепенился, то сейчас бы мы все не мёрзли.

— Кто бы это мог быть? — с сарказмом произнёс я.

— Ой, ксат, даже не знаю, — на одном дыхании выпалил мужик.

Я сказал двоице остановиться. Сани довольно длинные, размером с небольшую повозку, и место в них ещё найдётся. Я сказал девочке сеть в сани, чтобы не равняться на её шаг. Парень и мужик накинули себе на животы толстую верёвку и бурлаками потащили сани, а я подгонял их сзади. Правда, руки в толстых перчатках и меховых варежках дрожали так, что с первого раза не получилось ухватиться за перекладину. Обязательно напьюсь по первой же возможности.

Дорога вышла из леса на небольшой луг, огибая высокие пригорки и стремясь упасть в очередной лес. На всём пути мы ночевали на оставшихся с лета подготовленных стоянках. Даже зимой ими пользуются караваны. Вот только из города шесть дней назад если кто-то и выходил, то крестьяне с ближайших селений да авантюристы по заданиям. Путниками в то утро были лишь мы.

Начальник каравана, пусть несдержанный на язык идиот, но для меня выяснил многое. Теперь о происходящем я знал если не наравне с двумя людьми Хубара, то близко к ним.

Напавшие на стоянку каравана бандиты оказались простыми хлеборобами, из разорённой деревни. Одна из ватаг наёмников ещё с несколько месяцев назад наведалась в селение. Всё пограбили, половину жителей вырезали, а другая половина бросилась врассыпную. Но их отказался принимать город, рядом с котором это произошло, и в который мы как раз идём.

Согнанные селяне попытались уйти в следующий город, но и там их не приняли. Вот они и прошли чуть дальше и обосновались в заброшенном то ли логове монстров, то ли примкнули к бандитам. Разницы нет, потому что незавидна судьба оставшихся в живых двух десятков баб и детей да парочки мужиков и парней. Но ещё больше незавидно моё будущее. К сожалению, отказаться от него я не могу.

— Я не собираюсь спрашивать, уверены ли вы в том, что делаете, — сказал я, глядя на мужика.

Мы уже давно прошли через луг, вышли в очередной лес, встали на стоянку и поставили шатёр, с двойными толстыми стенками. Расчистили внутри всё от снега, я натаскал дров к костру на ночь, а мужик с парнем приготовили нажористый ужин из крупы и подкопчённого сала с мясом. Пряный аромат заполнил шатёр, мы лихо стучали ложками, восполняя потерянную за день энергию.

— Так чего хочешь? — прошепелявил мужик, облизнув ложку и отложив в сторону опустевшую тарелку. Парень ненадолго вышел, чтобы очистить котелок и забить его снегом для отвара.

— Город в осаде. Как вы вообще собираетесь туда попасть?

— Это не твоя забота. Мы все пройдём с лёгкостью, — мужик отогнул край куртки и достал золотой медальон с выгравированным кругом, не до конца разрезанным на шесть частей.

— Ой, это такой же… — щебетнула девочка.

— Молчи. Ещё раз встрянешь в разговор, и я тебе жопу надеру так, что сидеть не сможешь, — я гневно глянул на девочку. Та извинилась и опустила накуксившуюся мордашку.

— У той шестёрки медальонов не было, — мужик подозрительно поёрзал, пододвигаясь к лежащему рядом мечу.

— Зато он был у церковника, которого мы видели.

— Ага, понял, — протянул мужик. — Вот с таким медальоном мы и попадём в город. И ты тоже. Только ты лицо своё не свети.

— Неужели служители Всеобщей Церкви боятся, что на них нападут из-за ксата?

— И в черте города разумные бесследно пропадают. Нас предупредили, что с тобой неприятностей жди.

В шатёр зашёл парень. Он повесил котелок над огнём, растёр замёрзшие руки, шмыгнул искривлённым носом. И с вопросом глянул на мужика. Тот рассказал о прошедшем разговоре.

— Так вот нас прирежут всех. И всё, — хлопнул ладошами парень, с отвращением глянув на девочку. — Будет патруль ехать, с дерьмовым настроением. Не понравимся мы им, и прирежут. Вывезут тела в лес, и всё. Никто наёмников через дознание не проведёт. Их ещё найти надо.

— Так что, ксат, — мужик чуть подался вперёд, — у нас приказ. Мы хотим его исполнить, и вернуться к своим обязанностям. Поэтому будь так добро ничего лишнего не выкидывать.

— Я, вообще-то, нарастих, — парень угрюмо снял шапку, его русые волосы за последние дни пути засалились настолько, что аж блестели в свете костра. — Я вообще не должен шляться с тобой, — парень обиженно махнул рукой.

— Он отвечает за праздники, — мужик кивком показал на парня. — Их назначение, проведение и организацию. С трибуны выступает. Он оратор.

— Ну а ты, кем будешь?

— Я послушник, и помощник настоятеля церкви. Это если вкратце. И длиннее не будет.

— А я бы послушал. И узнал, каким образом Хубар смог послать за мной вашу ораву.

— Ты не знаешь… — ошарашенно заговорил парень, да резко замолк. Беспристрастная маска на мгновение слетела с лица мужика, брови нахмурились, он смотрел на парня как на кусок говна.

— Интересно, — протянул я, догадываясь об истинных причинах реакций мужика что сейчас, что на слова про медальон. Даже не думал, что получиться вот так встретиться с очередным обладателем «Детектора лжи». — Стало быть, с этого момента мне лучше помалкивать.

— Госока, — гневно прошепелявил мужик. Парень приподнял руки и замотал головой, извиняясь в случившемся. — Да, ситуация. Давай, ксат, поступим так: я тебе кое-чего расскажу, чего ты не знаешь, а ты, сперва, про медальон расскажешь. На всякий случай.

— И как же мне тебе верить? — с ехидцой спросил я, на что мужик поднял правую руку ладонью ко мне, намекая на возможную клятву. — Допустим. Трихтих Уклан Адал, знаком такой? — мужик переглянулся с парнем, и оба покачали головами. — Я нашёл его медальон в логове циклопов.

— Чего ты там забыл?

— Кожу, — предельно честно ответил я, на что мужик скривился. — Так и есть. Кожу циклопов и верлиок.

— Говоришь так, будто сам логово зачистил.

— Большую часть монстров убил не я, но их убили мои заклинания.

— Даже так, — мужик задумчиво поковырял языком в месте отсутствующего зуба и закивал, будто с чем-то соглашаясь. — Ответь тогда так: ты совсем дебил, или просто не понимаешь, какое дерьмо совершил?

— Позволишь себе ещё одно оскорбление, и я тебя убью.

— Я это к сравнению, но я тебя услышал, — мужик чуть приподнял руки, как бы сдаваясь. — Но ты понимаешь происходящее? Отдаёшь себе отчёт в случившемся? Там, в Арнурском королевстве, когда остался в городе.

— Ты про тех шестерых?

— А о ком ещё? — с презрением спросил парень. — Ты мою подругу убил.

— Соболезную, — безэмоционально ответил я. Парня пробил гнев, его лицо скривилось, плотно сомкнутые зубы затрещали. — Да не трясись ты. Если твоя подруга додумалась преследовать ксата на диких землях, то это сугубо её проблемы.

— Ты убил шестерых помощников старшего инквизитора, понимаешь? У него их всего восемь. Было, — мужик положил руку на плечо парня. Парень чуть остыл и, кивнул мужику в благодарность, начал готовить травы для отвара. Как раз в котелке снег вытопился и от воды поднимались редкие ниточки пара.

— Я не убил их, а обезопасил себя, — я пальцем показал на грудь мужика, и перевёл на лицо парня. — Они следили за мной в городе. И шли за мной в дикие земли. Я заметил их слежку и спрятался в лесу. А они начали распев какого-то заклинания. Это — нападение.

— Допустим. Они тебе хоть что-то успели сказать?

— Только имя какое-то назвали.

— Лаотлетий? — с гневной издёвкой бросил парень. Я кивнул.

— Так вот, ксат. Только один разумный удерживает твою голову на плечах. И это не ты, — мужик покачал ладонями, изображая чаши весов, и рукой провёл посередине. — Тебя от возмездия инквизитора Верхнего Круга Лаотлетия прикрывает только младший рутифактор Хубар. Всё.

— Зубы мне не заговаривай. Сам сказал, что Лаотлетий — старший инквизитор, из Верхнего Круга. А Хубар младший, из Первого Круга, и младший рутифактор.

— Рутифактор важнее, они… — мужик замолк и задумчиво причмокнул губами. — Ну, может быть, сам узнаешь, чего они делают. Но они важнее инквизиторов. Вот только есть проблема у тебя, ксат. Лаотлетий — длинноухий.

— И что это меняет?

— Многое. Тебе не понять, да и рассказывать я тебе не буду. Но, поверь, Соборный Совет, если ты не справишься с каким-то там своим заданием, встанет на сторону Лаотлетия. Ты хоть и ксат, но сулин и символ Всеобщей Церкви носишь.

— Это угроза, но не от нас, — парень покачал головой и бросил в закипевшую воду котелка травы для отвара. — Я хочу тебя убить, за мою подругу. Но Хубар сказал, что ты живой полезней мёртвого. И предупредил нас быть осторожней, потому что от тебя одни проблемы.

— Тогда нахера вас вообще ко мне послали?

— Да вот затем же, — прошепелявил мужик. — Ксат с титулом сулина. Это никому не нравится. А сулин, кстати, ниже инквизитора.

— А инквизиторы — это не те, кто троптосов убивает на потеху публики?

— В одном ты ошибся. Потехи в этом нет.

— Ага, как же. Видел я, как толпа улюлюкает от смерти троптоса.

— Я говорю про инквизиторов, — парировал мужик.

— А я про толпу, — отрезал я. Ни мужик, ни парень ничего не ответили.

Я догадывался, что в Соборе Магласии меня ничего хорошего не ждёт — но лучше бы туда и вовсе не соваться. Вот только если сулины действительно подчиняются инквизиторам и рутифакторам, то мою неявку расценят как предательство. И объявят на меня охоту. Может быть, я и отобьюсь от всех нападений, но в своей истинной форме я не только не смогу узнать, как избавиться от «Осквернения», но и не узнаю, как церковники смогли запечатать скверну и стрелять ей. Я обязан выяснить это всенепременнейше.

Сидевшая рядом девочка после замечания хоть и накуксилась, но быстро отбросила обиду и с интересом слушала нашу перепалку. Я погладил её слипшиеся за дни пути блекло-жёлтые волосы. Раньше они едва достигали длинных закрученных к концу ушей, а сейчас практически полностью их закрывали. Не знаю, почему, но от поглаживаний по маленькой голове мне стало чуточку легче.

Девочка на мои поглаживания улыбнулась, но с вопросом уставилась на меня.

— Скучно. Развлеки нас. Почитай книгу вслух.

— Да, хозяин, — прощебетала та, радуясь возложенной на неё задаче.

Купленная в Трайске кукла лежала в рюкзаке девочки, дожидаясь, когда мы наконец-то приедем в конечную точку маршрута. А книга и вовсе открывалась редко, девочка довольствовалась только игрой с куклой. Сейчас же малышка резвым кабанчиком вытащила книгу, плюхнулась рядом со мной и зашелестела листами, довольно покачивая головой.

Девочка с отъезда из Трайска выросла на миллиметров пять, из-за тех дополнительных порций молока — а дальше рост остановился. Но и это отличный результат, потому что я не знаю, когда ещё и как вообще раздобыть очередную порцию грудного молока. Боюсь, на ближайшие года девочка так и останется карандашом в метр с кепкой.

— Ларан с друзьями пришёл к озеру. «Что это?», спросил его друг. Он показал в середину озера. «Это…» — девочка отстранилась от книги и посмотрела на меня, хлопая глазками. — Что такое водоворот?

— Это очень опасно. Это когда вода не стоит, а уходит в глубь озера. Если увидим — покажу.

Девочка приняла моё объяснение и продолжила читать рассказ про приключения начинающего авантюриста и его друзей. Она уже относительно неплохо читала даже вслух, практически не сбиваясь, лишь незнакомые слова вызывали у неё затруднения.

— Возишься с этим, как с родной, — буркнул парень, бросив на девочку полный отвращения взгляд.

— Не думаю, что тебя это… — я начал говорить, да замолк. «Чувство магии» показало приближавшиеся четыре ярких звёздочки. Активированное «Обнаружение жизни» никого лишнего не обнаружило, вот только фиолетовые силуэты странно покачивались, а в их нижней части тянулся длинный фиолетовый шлейф.

— Что, язык прику…

— Завались. У нас гости. Здесь сидите. Только помешаете. И смотрите, чтобы с ней ничего не случилось, — я показал на девочку и притянул к себе посох. Малышка порывалась пойти со мной, но коротко брошенный взгляд подвёл ту к мысли, что лучше сесть обратно к костру.

По снегу скользили ламии, со змеиным хвостом ниже женского торса. Руки заканчивались крючковатыми пальцами с когтями, а от подбородка до пояса переднюю часть тела разделял вертикальный зёв, сейчас плотно сомкнутый.

Двоица осталась в шатре, так что я не боялся раскрыть свои способности. Я дождался, когда четыре монстра приблизятся достаточно, чтобы попасть под действие группового «Ступора». А после, ругаясь на дубак и мечтая вернуться к костру, отправил в каждую тварь по «Ледяному копью». Магия входила в место соединения двух разных тел, и ламия тут же помирала.

Я вернулся в шатёр и пристроился у огня, отогревая успевшие замёрзнуть руки: они приятно покалывали от тепла и неприятно дрожали от тремора. Девочка продолжила вслух читать книжку. Мужик с парнем переглянулись, настороженно вышли на улицу.

Показываемые «Чувством магии» два светящихся овала превратились в две ярких звёздочки, отойдя за двадцать метров от шатра. Они приблизились к четырём трупам, постояли там, и вернулись. Двоица задумчиво молча расселась и покосилась на мой посох и гримуар.

— Чего им в логове не сиделось? — нервно спросил парень, пытаясь начать разговор с какой-то нейтральной темы.

— Монстры едят мало, зимой и того меньше. Но едят, — ответил я.

— Себя бы жрали, — процедил парень, растерев руки и принявшись разливать по кружкам основательно проварившийся отвар.

— Это ты вот так с циклопами справился? — прошепелявил мужик. Я в ответ ухмыльнулся.

— Я понял, ты — крутой, сильный, маг всех магов, — парень скривил губы в ехидной улыбке. — Но ты хоть ночью не ори, а. Спать мешаешь.

— Уши закрывай, неженка херова.

— Оба заткнитесь. Время позднее, по дежурствам разобраться надо, — мужик посмотрел на меня. — Давай-ка ты сегодня последним будешь.

В первую ночь после выхода из города, и в ночь прошлую, меня назначали дежурить первым. И каждый раз я ложился спать поздней ночью и под утро в кошмаре видел эту треклятую змею. Не знаю, как долго ещё это наваждение будет преследовать меня, но чует моё сердце, что от этих кошмаров так просто не избавиться.

Подходя к осаждённому городу, я недоумевал и пытался понять, в чём вообще заключается осада.

В нескольких километрах от города у дороги разбил лагерь отряд какого-то благородного, участвовавшего в войне. Солдаты досматривали всех шедших в город и из него, и при нашем появлении устало поёжились на холоде. Будь их воля, и они бы не сидели в полуоткрытом шатре вокруг жаровни, а где-нибудь в тёплом месте. Я же и вовсе не мог понять, почему осады и войну решили начать именно зимой, а не летом.

Солдаты усмехнулись сидящей в санях девочке, и с пренебрежением посмотрели на мужика и парня. Они конями впряглись в сани и от накопившейся усталости едва переставляли ноги, хрустя свежевыпавшим снегом. Мужик что-то недовольно прошепелявил и вытащил медальон с эмблемой церкви, то же самое сделал парень. Солдаты ошарашенно уставились на медальоны, и покосились на меня. И хоть моё лицо полностью закрыто шарфом, но через щёлочку между шарфом и шапкой видны глаза с вертикальным зрачком. Я устало выставил гримуар с эмблемой академии и церкви. Это окончательно добило солдат, они несколько секунд стояли идиотами, прежде чем додумались хоть что-то сказать.

— Мы в Собор Магласии, — прошепелявил мужик, кивнув в мою сторону. — Все мы.

— А ты не верил мне, — один из солдат обратился к сослуживцу. — Тёмные дни, конец близок. Тоны отказали нам в своём учении. Вон, ксат церкви служит.

— Да заткнись, — отмахнулся тот и достал из шатра небольшую табличку. — Это страже на воротах. Только задержитесь в городе на неделю, совет. На западных и северных воротах наёмники, и в сутках пути.

— Вот это не к добру, — досадно пробубнил мужик, постучав рукой о перекладину саней. — Давно они там?

— Да уж с месяц. Они там до конца зимы. Лучше бы вам в обход двигать.

— Постараемся это учесть, — мужик кивнул солдатам, и мы двинули вперёд.

Солдаты проводили нас задумчивым взглядом и тут же принялись о чём-то усиленно шушукаться, кивая в мою сторону. К ним из шатра вышли ещё двое. Все четверо уставились на мою спину, будто там нарисована карта ближайшего борделя с бесплатными шлюхами и безлимитным пойлом.

— Тебя все знают, — засмеялся парень.

— Я пяток лет назад уже служил, как раз в Магласии, — прошепелявил мужик. — Госока, ты не представляешь, что было тогда в Соборе. Ксат — сулин.

— А что такое сулин? — сидевшая в санях девочка повернулась ко мне.

— Это невкусно и грустно, — я легонько щёлкнул ту по лбу, намекая сидеть ровно и не ворочаться.

— Это почётно и уважаемо, — возразил парень, подышав в варежку и отогрев ей подмёрзший искривлённый нос.

— Здесь я решаю, что мне хорошо, а чему место в скверне.

— Дак решай, — прыснул мужик. — Только тебя все знают. Ну, не тебя, но что ксат титул сулина носит. Ты хоть закутайся в… эту… вуаль, ага, всё плевать. Тебя по посоху узнают, или по гримуару, или чему ещё. Тебя здесь знают.

— Прекрасно. Сразу можно обозначить, что «Дядя Ликус — он злодей, он на завтрак ест детей», — с сарказмом выпалил я и сплюнул. — Плевать, знают меня или нет. Что с осадой?

— Дерьмо, вот что, — выпалил пацан, разгорячённо выдохнув облачко пара. — Тебя ждали раньше снега, а теперь…

— Да плевать уже, — прошепелявил мужик, перебив парня. — Наши, главное, чтобы в передрягу не попали. Через маяк надо послать, чтобы за нами следом не шли. Пускай в обход идут.

— А мы, такие бравые вояки, пойдём через ватагу наёмников, — саркастично прыснул я.

— Ты нормальный? Где нашёл повод для смеха? — парень уставился на меня как на дурочка. Мужик прикрикнул на парня, чтобы тот не останавливался. До города идти часа два, а солнце уже наполовину спряталось за горизонт.

— Слушай, ксат, ты совсем больной? — спросил мужик.

— Я у мамы индивид.

— Я вижу, — удручённо прошепелявил мужик, покачав головой. — Тебя ждали ещё до снегов. Ну или по первому снегу на худой конец. А теперь, окажется, что мы с тобой в лучшем случае придём зимой, в прямом смысле этого слова. Я не знаю, зачем ты рутифактору Хубару, но опаздываешь ты конкретно.

— Да, опаздывать неприлично, но как не позлить белобрысого? Может, на пару неделек в городе задержимся, а? Или, всё же, вы завтра всем закупитесь, а я отдохну, и мы послезавтра пойдём дальше?

— Слушай, ксат, можешь ответить на вопрос? –мужик кинул на меня взгляд рассерженный и удручённый. — Ты как с таким языком вообще дожил до сегодняшнего дня?

— Потому что с длинным языком и гримуаром можно наговорить намного больше, чем просто с длинным языком, — я усмехнулся. Мужик не нашёл слов для ответа, да так и продолжил толкать сани вперёд. — Всё это лирика. Город всяко в осаде. Когда двинем?

— Всё разузнаем, и двинем, — мужик переглянулся с парнем, на что тот кивнул. — Да, послезавтра будет самое оно. Там миссии вашей нет, и в банке тоже. Надо, чтобы ты у магов кое-что узнал. А мы в прочих местах поспрашиваем. Надо узнать безопасную дорогу.

У ворот дежурили солдаты вперемешку с бойцами одного из благородных, взявших город в осаду. Они приняли табличку-пропуск и пропустили нас внутрь, хотя и вглядывались в щёлочку между моим шарфом и шапкой. Солдаты перешёптывались о том, что ксат действительно служит Всеобщей Церкви, что быть такого не может, что вот теперь точно мир обречён и так далее. Но даже это не помешало им смотреть мне вслед с ненавистью и презрением. Даже большим, чем в прочих городах.

Народ на улицах осаждённого города поначалу казался вполне обычным, будто не замечавшим происходящего. Приближалась ночь, по домам с харчевен и работ расходились разумные. Они шутили, где-то гулеванили, слышалась привычная поворотная ругань. Но хозяева харчевен смотрели на спины уходящих клиентов с тревогой, и бросали задумчивые взгляды на одну из дверей в кладовую. Около магических мастерских и лавок местных оценщиков даже в такой поздний час толпились очереди, а около гильдии авантюристов и вольных наёмников, наоборот, народа нет вовсе. Около дверей висела табличка, что задания на заллаи временно не размещаются.

Вот главное отличие в осадах. В прошлом мире осаждали специально, чтобы по максимуму перекрыть поступление припасов в город — в этом привоз припасов с городских деревень не перекрывают вовсе. Нет цели умерщвлять город, но есть цель поднять бунт среди народа. А уже он либо осадит твердыню лорда и к нему не попадёт ни зёрнышка, либо лорд города будет вынужден принять условия оппонента.

Главное, чтобы в город не попало ничего из длиннющего списка заллай, магических ингредиентов, таких же инструментов и любых камней маны. Чтобы им нельзя было найти замену. Чтобы магические мастеровые не могли больше создавать нагродат, удовлетворяя спрос на магические инструменты. Чтобы местные маги не смогли изготовить магическую бумагу и вплести в неё заклинание. Чтобы зельевары больше не смогли приготовить достаточно мощные зелья, практически без последствий исцеляющие от хворей, и не смогли сварить «зелья лечения» и «зелья магической энергии». В последнем есть разница для местных магов, за деньги заряжающих магические устройства горожан. После любых четырёх выпитых за сутки «зелий магической энергии» появится «негативное состояние» «Дыхание Залара», и будет оно у мага пять дней. Если при «Дыхании Залара» выпить хоть одно «зелье магической энергии», то эта самая влитая в тело магическая энергия просто-напросто изжарит мозг.

Войны в этом мире — это жестокие битвы в поле, но никогда рядом с городами, потому что вокруг них всегда организуют милые посиделки. Если с битвами всё понятно, там важно как можно больше перебить солдат противника, то вот в осадах стороны соревнуются в размерах кошелька и собственного терпения. Всё же, как пояснил авантюрист в прошлом городе, такая осада может длиться годами. Были случаи, когда осада затягивалась на двадцать лет, но в городе был потайной проход, по которому всё необходимое и доставляли.

На улицах города выпавший снег давно перемесили в кашу, раскидав к обочинам мостовых. Мы оставили сани на хранение в гильдии торговцев, вместе с поклажей. Ноги дрожали от накопившейся усталости и холода, руки дрожали от тремора и желания напиться, я несколько раз едва не оступился, проскальзывая на снежном коме. Шедшая рядом девочка в такие моменты протягивала ко мне руки, будто пытаясь удержать на месте.

Мы пришли к одной из гостиниц. Дверь ссохлась от времени, стены от постоянных дождей покрылись сероватым налётом, а из деревянной крыши торчало непростительно мало труб.

— Нет, я в этом хлеву клопов кормить не буду, — я махнул рукой, показывая, что в эту дешманскую гостиницу если и попаду, то только в несознанке.

— Предпочитаешь их кормить в шёлковых постелях? — мужик с недовольством посмотрел на меня.

— Именно. В них клопы воспитаны. Прощения просят за бестактное поведение, когда кусают.

— Отлично, но у нас денег нет твои хотелки удовлетворять. Мы будем спать здесь, — мужик кивнул в сторону входа.

— Так спите, кто ж вам запрещает? — я недоумённо развёл руками. — Я свои хотелки обеспечу своими же деньгами.

Я пожелал двоице приятных сновидений, пообещал завтра увидиться с ними в гильдии свободных торговцев и, показательно взяв девочку за руку — начал отходить в сторону. Двоица смотрела на меня исподлобья, кривилась, мужик недовольно покачивал головой, а парень и вовсе раздосадованно махнул рукой.

Через два шага я остановился специально резко, девочка запнулась и чуть не повисла на моей руке.

— Я тут вспомнил, что у меня завалялось несколько Арнурских золотых. Наверное, я мог бы обменять их на отдельную комнату с двумя кроватями, камином в ней и сытной едой.

— Но? — настороженно спросил парень, скептически глядя мне в глаза.

— Но я хочу знать о Соборе Магласии всё, что только возможно узнать. Устои, распорядки, церковные титулы, разница между красными, синими и прочими элементами на белых одеждах. Я хочу знать всё, что…

Меня перебил промозглый ветер. Я вздрогнул и поёжился. Захотелось как можно быстрее зайти в тепло, окунуться в горячую купель, смыть с себя грязь и усталость прошедших дней пути, вкусно поужинать. И как следует напиться. Или хотя бы парочку кувшинов вина, но приголубить.

— Короче, мелите языками о Соборе Магласии и Всеобщей Церкви до тех пор, пока у вас языки не отвалятся. А после — продолжите рассказывать жестами.

Мужик с парнем переглянулись, будто о чём-то мысленно переговаривая. На скулах играли желваки, глаза прищуривались. Парень облизнул губы и удручённо кивнул.

— И кувшин вина, тёплого, — прошепелявил мужик. — Мы, вообще-то, замёрзли не меньше твоего.

Хоть идти нам на северо-запад, но из города мы вышли через северные ворота. У западных ворот несла дежурство ватага наёмников с эмблемой атакующей жертву совы, с раскрытыми когтями на лапах. Проблема в том, что именно эту ватагу подозревают в разорении трёх деревень — вот только доказательств нет, а наёмники предусмотрительно не заходят в город, иначе бы первым делом оказались на дознании. А перед другими городами они чисты.

Идти по главным дорогам не хотелось из-за рыскавших отрядов наёмников, тем более от северной дороги путь на северо-запад отделялся слишком поздно. Да и с неделю назад, говорят, в город по северной дороге должна была прибыть группа переселенцев или ремесленников. Никто не пришёл. Так что от городских ворот мы несколько километров шли на север по главной дороге, но свернули на одну из сельских, ниточками паутины протянутых между селениями в городской черте. Упрятанные между лугов и лесов, припорошённые снегом группы домов напоминали вазу с бело-оранжевыми пряниками.

План был прост: по сельским дорожкам идти на запад, дойти до запасной дороги, идущей на северо-запад, и двинуть по ней. Всё это провернуть, толкая сани с провизией, шатром и девочкой, ставшей неотъемлемой частью груза. И, конечно, в пути пользоваться ночлегом в деревнях и сёлах, укрываться от холодов и не тратить силы на собственный обогрев.

Всего должно состояться две ночёвки в селениях. Сельский люд с подозрением косился на троих разумных за санями, но когда шепелявящий мужик в доме деревенского старосты показывал медальон, то староста тут же бросался хлопотать нам лучший ночлег.

В первый раз нас подселили к семье вполне зажиточного крестьянина, мы даже ночь спали в отдельной комнате, а не в сенях. Второй раз пришёлся на дом вдовы с тремя детьми: они уместились на печи, а мы заняли две кровати. Девочка по привычке прижималась ко мне, а я не знал, как отвадить от себя этот прилипучий банный лист. Я решил временно принять это как данность, а уже решать эту проблему после церковников.

Ночью меня настойчиво и бестактно разбудили резким ударом в плечо. Я хоть и спал в исподнем, но посох держал под рукой и чуть не заехал по тупорылой голове набалдашником с активированным «Костелом». Но всё понял, заметив сведённые брови и плотно сжатые губы шепелявящего мужика.

— В селении не чисто. Иди послушай, — мужик взглядом показал в темноту комнаты, где в стене окно, закрытое с обеих сторон деревянными ставнями.

Мне вставать с кровати не хотелось, но и подходить к окну смысла нет. Дом взяли в клещи две группы ярких звёздочек. Им до дома метров сорок, они чего-то выжидают, но выходить на улицу и уточнять у них как-то бессмысленно. Да и в самом селении теперь звёздочек намного больше, чем когда мы только зашли.

— Скверно, — я подскочил с кровати. — Окна все закрыты?

— Свет с улицы не заметят, даже будь здесь магический светильник, — прошепелявил мужик.

Мне свет лучины бесполезен, в темноте я видел всё в приглушённых вечерних тонах. Видел, как девочка села на кровати и сонно покачивала головой. Видел, как с печи в сторону огонька лучины испуганно смотрела вдова с детьми. Видел, как парень смотрел на меня с ожиданием неприятностей и потаённой мольбой о лучшем исходе.

Я активировал «Обнаружение жизни», к ярким звёздочкам в двух ста метрах добавились фиолетово-оранжевые шлейфы в радиусе полукилометра. Я удручённо покачал головой. Даже в крохотном свете лучины это заметили все. И напряглись.

«Чувство магии» показывало в ближайшем из домов двенадцать ярких звёздочек, но фиолетово-оранжевых шлейфов лишь семь. Три шлейфа стояли рядом с четырьмя, разбитыми на группы по двое: первый шлейф лежал, а второй нависал над ним или стоял сбоку и колыхался вперёд и назад. Я показал вдове в сторону того дома и спросил о семье. Там муж и жена, двое стариков и трое детей, из которых старшая дочь давно на выданье.

— Теперь там семья из двух разумных. Но ночь ещё долгая. Есть подвал в доме?

— Подпол, под столом, — женщина дрожащими руками обхватила детей и запричитала молитву одному из Тонов.

— Драться будем. Нас окружили две группы по семь и восемь тел. Пока что в атаку не идут.

— Хубар предупреждал, что с тобой жди неприятностей, — гневно выпалил парень и начал рыскать в темноте, ища одежду. Мужик зажёг ещё парочку лучин, расставил по стенам в специальные держатели — и сам начал одеваться. Да я сам, растормошив девочку, поспешил одеться.

Очень скоро стол отодвинули, и женщина с детьми и девочкой юркнули к земле, в компанию ящика и десятка кувшинов.

— Первобоги защитят хозяина, — пролепетала девочка подрагивающим от волнения голосом, с надеждой в рубиновых глазах глядя на меня. — Соя будет с хозяином. Всегда будет.

— Ты, главное, не шуми, мелкое наказание моей скверной жизни, — я по-доброму усмехнулся, подбадривая девочку. Та робко улыбнулась. Вернувшиеся на место половицы скрыли женщину и четырёх невинных детей.

Стол мы с мужиком оттащили к печке, чтобы не мешался, а лавки и прочее парень быстренько перетаскал туда же. На всё про всё у нас ушло не больше нескольких минут, а две группы звёздочек так и стояли, чего-то выжидая.

— Чего вообще происходит там? — спросил мужик, кивнув в сторону улицы.

— Если я ничего не напутал, то там, — я показал в сторону дома, стоявшего в сотне метров от нас, — дом старосты. И сейчас там неприлично много народа. Мне нужно на улицу выглянуть, осмотреться

— Попробуй через дверь, или вот это, — мужик показал на небольшую воздуховодную щёлочку под самым потолком, созданную специально для выхода дыма и сейчас плотно прикрытую задвижкой.

Если мне сейчас выходить на веранду, то из двух групп никого я не увижу, зато вот из щёлочки одна из групп полностью просматривалась. Я с десяток секунд простоял на столе, вглядываясь на улицу, прежде чем саркастично хмыкнул.

— Там у одного на щите атакующая сова нарисована, — сказал я.

— Вот вляпались в дерьмо, — прошепелявил мужик.

— Хубар предупреждал, что с тобой жди неприятностей, — раздосадовано покачал головой парень.

— Мало ли чего он предупреждал. От этого белобрысого неприятностей не меньше. Сейчас-то какие планы? Ждать, пока нас штурмом возьмут?

— Что другое? — с предъявой в голосе выпалил парень. — Они ж знают, что маг здесь, вот и ждут подмоги.

— Их пятнадцать? — спросил у меня мужик, на что я кивнул. — Мы у края деревни. Сани в сарае, он впритык к дому. Можно попробовать схватить сани и рвануть вперёд. За нами бросятся, но попробовать отбиться можно.

— У них есть лучники, а у вас двоих я щитов не вижу. Да и вряд ли ваша «Вторая броня» выдержит больше двух ударов, если она вообще у вас есть. Но это было раз, а вон там лежит два, — я показал на половицы, где скрывалась вдова с детьми и девочкой.

— Они за нами погонятся, о вдове забудут.

— Я не о вдове.

— Ты сам-то понимаешь, в какой мы ситуации? — парень растерянно размахивал руками, будто пытаясь нащупать существующую реальность и убедиться, что происходящее ему не сниться. — Нас трое, там их пятнадцать, и в селе вообще хрен знает сколько…

— Около пятидесяти.

— Пятидесяти⁈ — едва не крикнул парень, на что мужик шикнул на него, приказав держать варежку едва открытой. — Мы с такой оравой не справимся, а ты о какой-то твари беспокоишься.

— Посадим в сани и быстро потащим. Без саней нам нельзя. Не выживем в лесу без шатра и припасов, а в город обратно не пробьёмся.

— А как отбиваться будем? — парень ткнул рукой в сторону стены, за которой скрывалась одна из групп. — Они ж специально дверь не караулят. Нас ждут, рассчитывают, что попробуем свалить. Крикнут, и всё. Что с ними делать-то будем? И как отбиваться, если нас штурмом возьмут?

— Слишком много вопросов и ни одного предложения. Давай, мы тебя слушаем, — мужик всмотрелся парню в глаза, на что тот разгорячённо втянул в себя натужно воздух. Резко выдохнул, и промолчал.

— А в чём вообще проблема? — самым честным голосом спросил я. — Они напали на деревню и, скорее всего, на нас. А вы двое — церковники. В чём проблема?

— Да в том, что их пятьдесят. Не понимаешь?

— Ксат о другом, — мужик махнул рукой перед грудью парня, затыкая того. — Нечего думать всякое. Даже если и напали, то убьём только напавших. Нас не должно касаться, что там в деревне происходит.

— Понял, — я кивнул. — Значит, я говорю не о нападении на церковников, а о нападении на ксата в пределах городской черты. И требую от представителей церкви неукоснительного соблюдения священного договора, неприкосновенность моей жизни и имущества.

— Ты в порядке? — ошалело выпучил глаза мужик. — Как ты себе представляешь отбиться от этой толпы? Госока, я даже не говорю про атаковать первыми. Отбиться-то как?

— Это уже мои заботы. От вас мне нужно подтверждение, что наёмники напали на меня. В этом случае я буду иметь полное право полностью обезопасить себя.

Мужик с парнем уставились на меня как на умалишённого, у которого с открытого рта по подбородку слюна стекала. Мне на эмоции этой двоицы было откровенно наплевать. Я спросил, есть ли у них зелье «Кошачьего зрения». По одной склянке на каждого найдётся. Этого достаточно.

В большой комнате дома окна только с двух сторон, но сейчас они закрыты плотными деревянными ставнями. Их надо будет аккуратно приоткрыть, чтобы наёмники ничего не заподозрили и решили вломиться через окна. Одна стена полностью глухая, в другой дверь во внешний коридор, заканчивающийся длинной г-образной верандой. Там ещё парочка окон и входная дверь. Окна там закрыть, а дверь открыть, вынести в веранду стулья и табуретки и попробовать перегородить проход. Мужиков поставить в веранде, а самому обороняться в комнате.

— Давай готовиться, времени всяко мало. Будете сидеть в веранде. Если услышите распев заклинания, то мне скажите.

— План дерьмо, но лучше не придумаешь, — удручённо прошепелявил мужик. — Только не дохера ли ты на себя берёшь, а, ксат?

— У меня без вас шансы выжить есть, а вот вы без меня не выживите. Так что… — меня перебили две звёздочки, вышедшие из дома старосты и поспешившие к дому вдовы. — Время выходит. Не больше трёх минут осталось. Если не будете подставляться, то выживите.

— Откуда столько гонора? — с неприкрытой издёвкой спросил пацан.

— Я хоть всю деревню от наёмников избавлю. Не забывай, что с боевым магом разговариваешь. Поэтому будь любезен — стянуть хлебальник и идти готовиться к битве.

Парень нахмурился, с обидой посмотрел на меня исподлобья — но ничего не сказал. Он вместе с мужиком схватили стулья и лавки и аккуратно потащили на веранду. Я же начал заниматься ставнями.

Сейчас представилась хорошая возможность — ограничить себя в заклинаниях, чтобы испытать себя и попробовать ощутить вкус битвы. Например, отказаться от «Притягивающей цепи» или «Ступора». Но, к сожалению, в моих же интересах как можно быстрее разобраться с наёмниками и не подвергать двух церковников лишнему риску: без них я дойду до Магласии, но в самом городе мне придётся туго.

Вот надо было наёмникам напасть именно сегодня? Огромная подстава, не иначе, да и не думаю я, что наёмники пришли в деревню по случайному стечению обстоятельств.

Будь я один с девочкой, то сказал бы ей спрятать, а сам быстренько разобрался с наёмниками. Всё же, в темноте они без зелий не видят, а время действия у них ограниченное. Но сейчас я не один, со мной два церковника, и они мне нужным живыми. Из-за этого придётся заботиться о жизнях этой двоицы, и это если не скверно, то всяко отвратно.