Скучная Жизнь 4

Глава 8

Глава 8

— … и ты мне тоже очень нравишься. — говорит Су Хи и убирает выбившийся локон за ухо, глядя в стол: — но я думала… у тебя дома уже есть сестренка Чон Джа… и я же знаю, что она тебе не настоящая сестренка, не родственница. И отношения у вас есть. Вот я и подумала, что буду только вам мешаться. В тот раз… — она краснеет и отводит взгляд в сторону: — в тот раз ты уступил моей эгоистичной просьбе, но это был мой бунт, понимаешь? Я не имела права уводить тебя у Чон Джа… или у кого-либо еще… вот я и решила держаться подальше. Ты и так многое для меня сделал.

— Да что за глупости! Нет у меня ничего с Чон Джа! Она мне как старшая сестра, клянусь! И я… ты мне очень нравишься. Никого у меня нет и не будет… только ты! — Бон Хва подается вперед, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди: — пожалуйста, стань моей девушкой!

— Правда? — Су Хи поворачивает к нему голову и на ее лице расцветает улыбка: — честно-честно? Ты и правда этого хочешь? Но… я не самая красивая, да и… все в школе видели мои фото без одежды. А у тебя репутация есть… ты и правда хочешь, чтобы я — была твоей девушкой? Если ты хочешь, мы будем скрывать что мы с тобой дружим… чтобы никто не подумал…

— Я хочу, чтобы ты была моей девушкой. — твердо говорит Бон Хва: — и хочу чтобы все об этом знали. А кому не понравится — вот пусть ко мне приходит и лично свои претензии предъявляет. Я ему ногу сломаю, меня Старший научит. Да пусть хоть весь мир будет против, мне плевать. Я хочу быть с тобой.

— Это… самая романтическая вещь, которую я когда-либо слышала. — признается Су Хи: — и если так… то я конечно же согласна.

— … правда? — Бон Хва замер. В своих планах и мыслях он всегда доходил до этого момента, набирался смелости, чтобы сказать все Су Хи в лицо. Но вот что же будет дальше — тут его фантазия буксовала. То есть, конечно, он любит Су Хи и хочет быть с ней рядом, но ведь что-то меняется с того момента, когда она говорит «я согласна». В кино и манхве парочки всегда ходят на свидания и держаться за руки, разговаривают и целуются, а они… они уже сексом занимались! У них все с ног на голову перевернуто! И… что? Это значит, что они вот прямо сейчас в лав-отель отправятся? Нет, он не был против, он был бы очень даже за, но почему-то сейчас это казалось неправильным. Чон Джа со своими постоянными пошлыми намеками, Старший в голове, который каждую пятницу ночевал в отелях со своими подружками из менеджмента, Сонг и этой, второй, как ее там… да и та же Оби, которая так, мимоходом спросила, нужно ли проживание телом отрабатывать — все как будто было слишком грязным, плотским и даже отвратительным.

Су Хи… к ней у него совсем другие чувства. Желание вознести ее над миром, чтобы она никогда больше не страдала, и никто больше не посмел ее обидеть, желание видеть ее улыбку… она так редко улыбается, но когда улыбается — эта улыбка словно бы освещает весь мир вокруг. Ее улыбка была чиста как первый снег и лучезарна как рассвет, и он понимал, что на самом деле Су Хи не такая уж и красивая, по сравнению с той же Чон Джа. Так бы сказал любой парень с улицы. И если бы на обложках журналов была Чон Джа и Су Хи — то раскупали бы именно журналы с Чон Джа, потому что та — по-настоящему красивая. Но… ему было все равно. Су Хи — это Су Хи, и для него сейчас ее улыбка — была важнее всего на свете. И он сделает все на свете, чтобы она чаще улыбалась. Например… попытается пошутить? Как там говорил Старший, юмор — это высшее проявление интеллекта, а девушки любят умных парней, поэтому постарайся шутить смешно, малыш.

— Я… не знаю, что делать. — признается он: — обычно все фильмы заканчиваются на этом самом моменте.

— Обычно фильмы заканчиваются чуть попозже. — наклоняет голову Су Хи: — после поцелуя главных героев.

— Ээ… ну мне было неудобно просить тебя о поцелуе. — признается он: — да и как вообще о поцелуях просят?

— О поцелуях не просят. Их берут. Ну или… дают. — она придвигается к нему ближе, и он чувствует ее дыхание, видит ее глаза совсем близко. Он сглатывает комок в горле и наклоняется ей навстречу… и вот уже их губы соприкасаются. Мягкая нежность ее губ… в голове всплывает образ того, как она — стоит перед ним на коленях и этими самыми губами… он срочно прогоняет его из головы!

— Ну вот. — отстраняется наконец Су Хи, ее голос звучит чуть хрипловато. Она откашливается и смотрит на него каким-то странным взглядом: — тут и фильму конец. По крайней мере такому, который можно смотреть всей семьей. Дальше категория «пригодно для семейного просмотра» не позволяет.

— То есть… — его голос срывается, и он сглатывает непослушный комок в горле, откашливается в сторону и снова поворачивается к ней, чувствуя ее тепло — она взяла его руку в свою: — то есть все что дальше не показывают, потому что…

— Потому что все что дальше — показывают уже по ночному кабельному каналу с рейтингом «двадцать один плюс». — голос Су Хи звучит хрипловато: — и… судя по вот этому бугорку в штанах твой маленький товарищ разделяет мое мнение.

— Н-не такой уж он и маленький. — делает вид что слегка обижается Бон Хва: — среднего размера, вот.

— Ну… сейчас-то он определенно не маленький уже… — одна рука Су Хи словно бы случайно — падает со стола вниз, ему на бедро и скользит по нему: — в конце концов если мы официально теперь парень и девушка, то мы можем делать это все, верно? Это даже… прилично. Нормально. Но ко мне нельзя сейчас, у меня мама на неделю приехала, так что — к тебе? Чон Джа сейчас же на работе?

Бон Хва еще раз сглатывает, смачивая слюной пересохшее горло. К нему? Да, Чон Джа еще на работе, они с Юной уже подали иск об эмансипации этой Кан, они изучают документы и доказательства, предоставленные инженером Ли, и вообще у них там дел много. Как говорит сама Юна — если есть работа, то и слава богу. В отличие от офисных менеджеров в корпорациях, зарплата Юны и Чон Джа — напрямую зависит от того, есть у них клиенты или нет. Так что Юна никогда не жаловалась на загруженность, она могла жаловаться на то, что работы нет. Как следствие и Юна и Чон Джа — могли задерживаться на работе допоздна. Однако Бон Хва не понаслышке был знаком с законом Мерфи и был уверен, что как только он приведет домой Су Хи и они будут находиться в самых что ни на есть пикантных позах — тут же ввалится Чон Джа, размахивая бутылкой сочжу в обнимку с Юной. И хорошо, если только они. При мысли об этом весь энтузиазм тут же спадать начинал. И «его маленький друг» — тоже.

— Давай лучше в отель. — предлагает он. Деньги, полученные от ставки на боях Змеи Вонг — уже порядочно истаяли, а новых поступлений так и не предвиделось, но уж на отель с любимой девушкой у него хватит. А вообще нужно искать надежный источник заработка, юридическая контора Юны это хорошо, но пока они только репутацию нарабатывают, так что работы много, а денег не так уж, хватает только на поддержание штанов, у Юны рента дороговата, она в хорошем районе квартирку снимает, а домой она возвращаться отказывается, у нее мама на стороне ее дяди стоит и… в общем семейные разборки. Чон Джа никуда переезжать не собирается и… да, у него дома же еще и эта Кан Оби! Совсем забыл, она то как раз домой пораньше придет, они же вместе учатся. Нет, дом точно не вариант.

— Отель так отель. — не стала капризничать Су Хи: — пойдем. Мне сейчас нужны четыре стены, и ты наедине со мной. Я… много думала о том, что между нами. И многое придумала. То, что бы хотела с тобой сделать. К сожалению, у меня мало опыта, но я посмотрела много фильмов и почитала много литературы на эту тему. Даже манхву читала. Я — подготовилась.

— Это… даже немного пугает. — признается Бон Хва. Раньше он всегда думал, что секс вообще только парням нужен, а девчонки такие «фу, отвратительно!». В его хентайных манхвах девушки обычно кричали «Нет! Не надо! Только не туда!» и плакали. Хотели секса только отвратительные парни или же очень большие домохозяйки в возрасте с огромными грудями и бедрами. А вот чтобы такая как Су Хи — сама хотела чего-то подобного… он раньше и представить не мог. Сразу же вспомнился уставший и обреченный взгляд Минхо, «взгляд на тысячу ярдов».

Бон Хва мотает головой. Нет, это бред, неправильно все. Минхо сам виноват — развел гарем у себя дома, так ему и надо. И еще к Тиену подкатывал, просто сексуальный маньяк какой-то, а Тиен и рад — думает ему дружбу тут предлагают, нееет, с Минхо нужно ухо востро держать, вон как Чон Джа на него посмотрела… так что путь Минхо — это путь Минхо. А он, Бон Хва — своим путем пойдет. У него будет одна Су Хи и точка. Они будут жить долго и счастливо, братец найдется, мама поправится, а они с Су Хи — поженятся.

— Ладно. — говорит он, вставая: — тогда чего же мы ждем? Пойдем? — и он протягивает ей руку.

— Конечно. — она вкладывает свою руку в его: — пошли. Куда угодно.

К его удивлению, оказалось, что найти те самые пресловутые «четыре стены» в этом городе — вовсе не так уж и легко. После упорных поисков выяснилось, что в обычные отели их никто пускать не собирается, потому что они — несовершеннолетние. В одном даже пригрозили полицию вызвать. Оставались только полностью автоматизированные лав-отельчики. В таких отелях было приложено максимум усилий для того, чтобы клиенты не встречались с персоналом лично. Вместо стойки ресепшен сразу у дверей стоял автомат, который принимал наличные и оплату картой, тут же выдавал карту-пропуск в оплаченную комнату. На автомате можно было выбрать опции, какую комнату выбрать, какие дополнительные услуги могут понадобиться и все такое. Однако… автомат отказался принимать его деньги, его экран загорелся красным светом. Он требовал приложить к сканеру паспорт или водительское удостоверение. Бон Хва стиснул зубы. В кино такого не было, если уж кто-то хотел уединиться — так сразу же находил себе место.

— В этих штуковинах стоит автоматическая защита. Нужно предъявить удостоверение личности, доказать что тебе уже есть двадцать один год. — раздается знакомый голос сзади и Бон Хва вместе с Су Хи — поворачиваются назад. В дверь лав-отеля входит госпожа первый заместитель главы Студсовета, Мэй Со Юн. Она не в школьной форме, она одета так, словно бы только что отработала в офисе крупной корпорации — серый пиджак, юбка-карандаш, лакированные туфельки-лодочки на ногах, волосы собраны в пучок на затылке, большие и круглые очки на переносице. Если так встретить ее на улице и не вглядываться — он бы нипочем ее не узнал.

— Госпожа Мэй. — Су Хи наклоняет голову, в ее голосе слышится легкая досада.

— Су Хи. Оками-кун. Как я вижу, вы не приняли близко к сердцу мои советы прекратить вести развратный образ жизни и решили уединиться после школы? Ай-яй-яй… нехорошо это. Мы же договаривались. — Мэй делает два шага вперед, отстраняет Бон Хва от дисплея автомата и вставляет в прорезь сканера пластиковую карту со своей фотографией. Автомат издает подтверждающий писк и сменил окраску экрана на зеленый, принял оплату. После чего — загудел и выкатил белую карту-пропуск. На экране высветилась надпись «Добро пожаловать в No-Tell Hotel» и чуть ниже, буквами поменьше «номер вашей комнаты 216, пожалуйста проследуйте вслед за указателями на стенах. Приятного вечера!»

— … ну, чего встали? — заместитель главы поворачивается к ним: — давайте, вперед. Я вам делаю услугу. Понимаю, что у вас кровь кипит и все такое, а если вы этим будете под мостом заниматься или там в переулке, то вас непременно застукают. А вы — вон, в школьной форме нашей частной школы имени Генерала. Что же будет с имиджем моего Студсовета, когда завтра ваши лица появятся в сети с подписями «развратные школьники позорят Генерала Ли Сун Сина»⁈ Я не позволю такому случиться… и раз уж вас все равно никак не остановить — вот. Пожалуйста. Идите и занимайтесь там своим развратом. Совет и любовь, рис да кимчи и все такое. Предохраняйтесь, чтобы у меня на втором году обучения не было молодой мамочки или справки из клиники об аборте. Все, идите уже.

— Это… неожиданно. Спасибо большое, госпожа Мэй. — признается Бон Хва, он конечно же знал что у Со Юн есть поддельное удостоверение личности, благодаря которому она в тот клуб и попала. Однако никогда бы не подумал, что она — проявит такой альтруизм. В самом деле им с Су Хи сейчас идти некуда, а он как мужчина должен найти, где они смогут побыть наедине. И если бы не Мэй, то он бы сейчас в караоке ей предложил пойти, что конечно же совсем не то. В караоке хотя и закрываются кабинки и персонал тоже не тревожит, но все же… как-то неудобно.

— В самом деле. — говорит Су Хи, прищуриваясь: — с каких пор это Мэй Со Юн такая… альтруистичная? Вот прямо сахар и мед… и как вы нас нашли?

— Я просто шла мимо. — заявляет Мэй, не моргнув глазом: — иду и вижу, что один из членов моего Студсовета собирается в лав-отель со своей девушкой. Не могла же я бросить его… учитывая, что вас сюда нипочем бы не пустили. Ну так что? — она взвешивает в руке белый прямоугольник карты-пропуска с номером «216» на нем: — пойдете или нет? Если я неправильно вас поняла, то давайте я сдам карту обратно? Тут вот есть опция «вернуть деньги».

— Не надо! — быстро говорит Бон Хва: — мы воспользуемся вашей невероятной добротой госпожа Мэй.

— До чего же мне нравится, когда ты вежливый, Оками-кун. — говорит Мэй, подкидывая карту на ладони: — жаль что это редко бывает. Ну… тогда пошли. — и она проводит картой по считывателю, двери внутрь отеля открываются: — никогда в таких отелях не бывала, интересно же. — Просто для… чтобы уточнить. — говорит Су Хи, не трогаясь с места и подозрительно глядя на Мэй: — это же ты не для того, чтобы… снова наблюдать?

— Что за глупости! — фыркает Мэй: — вот еще. Как будто мне интересно. Я просто беспокоюсь об имидже школы, который вы мне подорвать хотите.

— Как будто Кан, которая вообще кофейной девушкой работала — этот имидж не подрывала. — ворчит себе под нос Бон Хва: — что за избирательная забота такая…

— Во-первых она на выезд в школьной форме не каталась! Вот вы бы переоделись и заперлись у тебя дома — и делали бы что хотели! — складывает руки на груди Мэй: — А во-вторых, именно поэтому я и рада, что ты взял ее под свою опеку. Вот и проследишь, как там все у нее.

— Не… понимаю. — хмурит брови Су Хи: — Кан? Это… которая в моем классе училась, ты еще про нее спрашивал? В смысле — «под опеку взял»? Как член Студсовета? Но она неплохо училась, всяко лучше, чем ты.

— Не обращай внимания. — поспешно переводит разговор на другую тему Мэй: — Бон Хва просто будет помогать ей адаптироваться в школе. После… всего случившегося, вот.

— Не понимаю. Кофейной девушкой? Что значит — «кофейной девушкой»? Ты… вы что-то скрываете от меня? — задается вопросом Су Хи.

— Ээ… ну это в общем не моя тайна… хотя и сама Оби не просила сохранять никакой тайны, но… — неловко чешет в затылке Бон Хва.

— Нет. — тут же останавливает его Мэй: — не смей.

— Я не собираюсь ничего скрывать от Су Хи. — твердо говорит он: — она моя девушка и если она хочет что-то узнать, то я ей все расскажу.

— Это может повредить Кан. И самое главное — это может повредить вашим отношениям. — говорит Мэй: — давай лучше я все объясню, а то ты все напортачишь как всегда. Су Хи, твоя одноклассница Кан Оби — как ты уже знаешь — попала в тяжелые жизненные обстоятельства. И вынуждена была уйти из дома, так как у нее родители погибли, а с дядей она жить не могла.

— Да, я слышала насчет ее мамы и папы. Такой ужас. — кивает Су Хи.

— Ну так вот, она устроилась работать в кофейню, продавала там кофе. Баристой работала. Вот потому Бон Хва и называет ее «кофейной девушкой». И… из-за всего этого я вынуждена была попросить его взять над ней шефство, понимаешь. Как члена Студсовета. И все.

— А… — тянет Су Хи: — понятно. Конечно, бариста в школьной форме — это нарушение закона. Она ж не имеет права пока работать. Все ясно. Ну и опека… Бон Хва — он такой, всем помогает и защищает. Ничего удивительного, что госпожа Мэй решила опеку над ней ему доверить.

— Вот именно. — Мэй толкает Бон Хва локтем в бок: — он такой. Заботливый. Ну, что — пошли в отель? Я не буду на вас смотреть, сдались вы мне. Посмотрю на комнату, любопытно же — и все. Пошли, пошли…

— Да уж… — Бон Хва чешет в затылке, признавая, что Мэй — права. Сгладила углы и все объяснила. И в общем — правду сказала. Это он сболтнул про «кофейную девушку», указав на дискриминацию и избирательность в направлении внимания госпожи Мэй, вот никак ее не волновало, что ту же Су Хи травили… а с другой стороны — это же она его попросила травлю прекратить. Значит все же волновало. Может просто поделать ничего не могла? Не могла же Мэй взять в руку бейсбольную биту и пойти по головам стучать… ее за такое точно с должности снимут. Видимо то же самое и с этой Кан — она ж не могла пойти ее по борделям искать… чего доброго ее саму в бордель бы затащили. Это для школьников она — Первый Заместитель Главы Студенческого Совета, а для всех остальных — невысокая в общем девушка с мрачным взглядом как у Уэнсдэй Адамс. Невысокая и физически не то чтобы сильная. Вся ее власть — в школьных правилах. На улице она — обычная девушка. Вот и попросила помощи.

Правда все равно он испытывал толику вины за то, что не сказал про то, что эта Кан сейчас с ним живет. Вроде бы нужно было сказать, но как-то уже разговор мимо прошел и… неохота. Все так хорошо с Су Хи складывается, если он сейчас скажет про Кан и то, что он с утра ее на унитазе без трусов видел — Су Хи может и обидеться. Меньше всего на свете он бы хотел ее обидеть. И так еле убедил что Чон Джа ему как старшая сестренка…

— Ладно. — пожимает плечами Су Хи: — я в общем и не стесняюсь. Пусть весь мир видит что я с тобой. А госпожа Мэй уже все видела…

— Ой, да не беспокойся ты. Я зайду, на комнату поглядеть и выйду сразу же. — добавляет Мэй: — не переживай.