Скучная Жизнь 4

Глава 11

Глава 9

— Ой… ты уже дома. А я тут… пробовала ужин приготовить. — говорит Оби, которая с ног до головы перепачкана в муке. Даже кончик носа у нее в белом вымазан. На ней — сине-белый фартук, волосы убраны под белую повязку на лбу, в таком виде она напоминает кондитера из детской книжки. Бон Хва — невольно умиляется, глядя на нее. Вот же… не обязана она готовить ничего, а поди ж ты — старается.

— Не стоило так напрягаться. — говорит он: — обычно у нас все Чон Джа готовит. Ну или я — если она на работе задерживается.

— Но я теперь тоже тут живу. — возражает Оби и опускает глаза вниз: — правда у меня не получается пока ничего…

— Да? Сейчас, я помогу. — он проходит в ванную, моет руки, затем переодевается в домашнюю одежду. Настроение у него чудесное… он чувствует себя просто прекрасно. И наверное — слегка озадачено. После того, что только что произошло в номере отеля — озадаченное выражение не сходит с его лица. Су Хи, которая связала и отхлестала госпожу Мэй⁈ Если бы он не видел это своими глазами — ни в жизнь не поверил бы! Но самое главное — похоже, что госпоже Мэй это и было нужно… удивительно. Он не ожидал такого… не только от гордой и своенравной Мэй, но и от обычно тихой и спокойной Су Хи. Говорят же, что тихони — всегда что-то скрывают… был момент, когда он даже испугался и хотел вмешаться, но Старший его остановил. Говорит, мол у них там «внутренняя химия сейчас происходит, не лезь, малыш». Нет, он не ожидал что Су Хи — может быть такой жесткой и даже жестокой, даже пугающей. С таким выражением на лице она хлестала Мэй по заднице и бедрам, с такой мстительной яростью и злобой, словно бы действительно получая от этого удовольствие. И конечно же сама Мэй Со Юн, которая неожиданно оказалась мазохисткой! Которой все это — понравилось! Поистине, есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам.

— Ты чего такой задумчивый? — спрашивает у него Оби, когда он выходит в кухню, вытирая руки полотенцем: — случилось что? Ты же из школы вместе со своей девушкой ушел, да? Вы поругались?

— Нет, ничего такого. — отвечает Бон Хва, убирая полотенце: — даже скорей наоборот…

— Наоборот? Ты же сегодня ей признаваться хотел? В твоем классе все про это знают, особенно Соен и ее подружки. Так что — она тебя не отшила? Я бы тебя нипочем не отшила, ты классный и надежный. — говорит Оби и тут же — поскальзывается на ровном месте. Бон Хва едва успевает ее подхватить, чтобы та — не упала. Оби — хватается рукой за его плечо.

— И-извини. Я такая неловкая… — говорит она, отводя взгляд в сторону: — прости пожалуйста. От меня одни проблемы, я знаю.

— Да ладно тебе. Никаких проблем нет. — возражает он: — все нормально. И не все умеют готовить. Давай лучше ты посидишь, а я ужин приготовлю. — он замечает, что она — все еще держит его за плечо.

— Ой, извини. — Оби тут же отпускает его плечо и делает шаг назад: — извини, я просто испугалась что упаду, вот и схватилась. У тебя же девушка есть, а я тут тебя хватаю. Наверное, ты считаешь меня совсем пропащей девушкой, да? Легкомысленной и готовой на все…

— Нет, я так не считаю. — отвечает он, начиная убирать просыпанную муку со стола и ликвидировать последствия катастрофы на кухне: — почему я так должен считать?

— Да? У тебя открытый ум, ты не боишься осуждения и можешь постоять за себя и своих близких. Какая жалость что я не встретила тебя раньше. — Оби садится за стол и опускает подбородок на ладонь правой руки. Вздыхает.

— Думаю, что у тебя все впереди. — Бон Хва мысленно прикидывает что бы такого на ужин сообразить. В холодильнике есть вчерашний рис, если нужно сделать все быстро — то жареный рис с яйцом и овощами — самое, то. Быстро, сытно и полезно. Насчет полезно — это Чон Джа так всегда говорит. Правда, когда она в кафешке кушает — никогда жаренный рис не берет, это она дома свои усилия экономит. Он открывает холодильник и быстро пробегает его содержимое глазами.

— Смотри-ка, у нас свинина от «Кабэно» есть. И… даже сорта премиум. — удивляется он, вытаскивая упаковку: — и когда Чон Джа купить успела? Вчера же не было…

— Это я купила. — признается Оби: — чтобы хоть как-то отплатить за то, что заботитесь обо мне. Сестренка Чон Джа вчера говорила, что жаренное мясо любит, вот я и…

— Сестренка Чон Джа как экскаватор — все может сожрать. — отвечает он: — ну да ладно, раз есть свинина, значит ее и приготовим. Будешь жаренную свинину?

— Конечно буду! — кивает Оби: — спасибо!

— Ну вот и хорошо. — он берет нож и надрезает упаковку поперек, выкладывает ровно нарезанные куски корейки на фарфоровое блюдо. Это свинина сорта «премиум», думает он, наверное, дорого стоит. Впрочем, Оби же работала «кофейной девушкой», деньги у нее наверняка водятся. И как она сумела из кофейни так легко уйти? Более того — как она там работала? Он украдкой бросает на нее взгляд. Оби не производила впечатления секс-бомбы или фотомодели с обложки глянцевого журнала, в отличие от той же Чон Джа. Кан Оби — была обычной девушкой невысокого роста, стройная, даже скорее — худенькая. Грудь… если у нее и была грудь, то ее не было видно — ни в школьной форме, ни сейчас, когда она в фартуке поверх футболки сидела… и в самый первый раз, когда она приехала в белой, мотоциклетной куртке — тем более. Вообще, если вдуматься, то такая вот куртка — довольно дорого стоит. Телефон у нее недешевый, сапожки новенькие… и он не разбирается в косметике, но на ее набор в ванной даже Чон Джа с уважением взглянула.

— Ну так как у тебя все прошло? — спросила она, увидев, что он — взглянул на нее: — ты говоришь что — наоборот. То есть тебя не отшили, а вы в лав-отель пошли и предались там жаркой страсти?

— Ээ… — он аж замер. Откуда она все знает? Или — не знает? Старший называет это «холодным чтением», когда наугад вбрасывают догадку, а потом — смотрят на реакцию. И… он уже себя выдал, не так ли? Он поднимает глаза, снова встречается с ней взглядом и тут же — отводит в сторону. В щеки бросается предательский жар, выдавая его с головой.

— Да ну⁈ — реагирует Оби и подается вперед: — как здорово! Это же круто, что у тебя и Су Хи все получилось! Весна юности и все такое. А… как это у вас было?

— Да не было ничего! — тут же отрицает он: — ничего не было!

— Не было? И… ладно. Не было — так не было. — легко соглашается она: — не хочешь рассказывать — и не надо. Просто если захочешь поговорить — я всегда к твоим услугам. Потому что… ну ты меня не осуждаешь. Многие бы и дела не захотели иметь с такой как я.

— Это неправда… — пытается возразить ей Бон Хва, но она — перебивает его, ставя локти на стол и опираясь подбородком на сжатые кулачки.

— Это правда. — говорит она: — кто бы стал иметь дело с проституткой? А я — еще и несовершеннолетняя проститутка, верно? Слова «кисэн» или там «кофейная девушка» — всего лишь эвфемизмы. Синонимы. Я прекрасно все понимаю, Бон Хва. Я — неуклюжая, не умею ничего делать руками, училась плохо, а у моих родителей как оказывается — не было никаких денег, одни долги остались. Что мне было делать? Оставаться у дяди? Так он… — она качает головой и ухмыляется: — уж лучше за деньги, чем просто так.

— Это ужасно. — говорит Бон Хва, чувствуя себя неловко: — ужасно.

— Не так уж и ужасно. По крайней мере я точно могу тебе сказать, что у меня побольше опыта в этом деле. И… если уж все равно придется выживать на улице, то почему бы не использовать то, что у тебя есть? — пожимает плечами Оби: — зато это сразу дает понять какие люди на самом деле. Вот ты — добрый. Тот же Минхо — в жизни со мной дело не стал бы иметь. А чем его девочки от меня отличаются? Тем, что делают это бесплатно? Люди — такие лицемеры.

— Это да. — соглашается с ней он: — согласен. Я и сам… то есть ну… делал такие вещи, которые в обществе неприемлемы. И прекрасно тебя понимаю.

— О, ну вам парням легче. Вы если что — донжуаны и Казановы, а мы девочки — сразу шлюхи. Это несправедливо, но такова жизнь. Впрочем, я уже сказала что очень рада за тебя и Су Хи. Просто у тебя такой вид был, когда ты пришел — как будто не все хорошо прошло. Вот я и спросила. Не из праздного любопытства. Может тебе выговориться нужно? Так я — выслушаю. — она наклоняет голову набок: — ты же вон, хранишь мои секреты, а я — буду хранить твои. Иногда стоит просто выговориться, чтобы в себе не держать. Ну и потом… я же профессионалка теперь. Может и подскажу чего, уж опыт у меня есть.

— Спасибо. — кивает он и кладет на стол деревянную доску для разделки мяса. Смотрит на Оби и колеблется. Почему-то с ней так легко разговаривать, кажется будто они уже сто лет знакомы и она — просто старый друг детства, с которым пуд соли вместе съели. В самом деле, думает он, она никому ничего не расскажет, действительно он про нее намного больше стыдных тайн знает, и что она «кофейной девушкой» подрабатывала и что из дому ушла и что этот здоровяк Бо… многое он о ней знает. Наверное ей и вправду неудобно что он про нее знает, а она про него — нет. И потом… он действительно хотел хоть с кем-то поговорить о том, что случилось! Чон Джа такое не расскажешь — засмеет. Старший… он и так все знает, сам все и делал. В школе — никому не расскажешь. Если информация просочиться, то госпожа Мэй его убьет. Вот на самом деле убьет, тут он просто уверен. Когда они расставались — она так и сказала ему прямо в глаза — «чтобы никому не слова» и серьезно так посмотрела. Будто это не она полчаса назад по полу валялась совсем без одежды… но сигнал он понял. Никому. Кроме Оби — ей он может рассказать, потому что ей самой невыгодно болтать, у нее у самой постыдных тайн больше. И потом… Бон Хва почему-то был уверен, что она — не осудит ни его, ни Су Хи, ни госпожу Мэй.

— Слушай. — говорит он и Оби — ерзает на стуле, устраиваясь поудобнее и чуть придвинувшись вперед: — а… почему некоторые люди любят, когда их бьют и унижают? Вот прямо сильно бьют. И сильно унижают.

— Мазохизм? Хм. Был у меня один такой… любил чтобы я ему в лицо плевала и называла мразью, пока он мне ноги вылизывал. — отвечает Оби. Отвечает так легко, словно они тут про чашку чая говорят.

— Но вообще такое поведение обычно основано на травматических детских воспоминаниях. По крайней мере такова теория дедушки Фрейда. Утилитаристы считали, что у человека два хозяина. Одного зовут — Король Удовольствий, а другой — Император Боли. Как это у Джереми Бентамома — «Природа вверила человека в управление двух независимых друг от друга хозяев: боли и удовольствия. Именно они определяют: что нам следует делать — и что мы будем делать». — говорит Оби и Бон Хва — аж останавливается от удивления, так ее тон сейчас похож на то, что обычно говорит Старший.

— Мы обычно бежим от боли и стремимся к удовольствию, однако, что делать, если боль и удовольствие для кого-то — сливаются воедино? — задается вопросом девушка: — хотя это все равно умозрительно. Если говорить о мазохизме, то… обычно он проявляется у людей, которые перенесли много сексуального насилия в детстве. Это — Су Хи у тебя мазохистка? Неудивительно, она такая тихоня. Никогда ее в школе не замечала. В общем и понятно. Тот же Фрейд, считал, что фемининный вариант мазохизма отражает женский стереотип рецептивного и пассивного поведения. Он, кстати считал мазохизм «поистине женским извращением».

— Чего⁈

— Ну… — Оби вертит пальцами в воздухе, подыскивая определение: — в общем социум вроде как навязывает женщинам определенный тип поведения, лишая ее права на агрессивность и возможность отстоять свои права и интересы в открытом противостоянии. Потому «поистине женское». Получать удовольствие от пассивной роли, от унижения и боли. Хелен Дойч писала, что «сама природа материнства, месячных — это биологические факторы, склоняющие женщин к мазохизму». Так девочки стремятся быть избитыми и изувеченными отцом, при половом акте женщина бессознательно желает быть подвергнутой насилию и жестокости. Вот.

— Я понимаю, что ты думаешь, что ты все объяснила, но на самом деле — нет. — говорит Бон Хва, чувствуя, как в голове просыпается Старший. Вот их двоих на кухне оставить, пусть друг друга до смерти заболтают, думает он. Говорить с Оби — неожиданно легко и приятно, она не осуждает, не порицает и даже умничает как-то не обидно. В отличие от Старшего, который просто как котенка в лужу тыкает, мол неуч и этого не знаешь⁈

— Не обращай внимания. — машет рукой Оби: — это все пустые слова. Знаешь, от девчонки, которая зарабатывала себе на жизнь раздвигая ноги за сто пятьдесят тысяч вон — обычно не ждут ничего такого. У меня просто хорошая память, не стоит думать, что я такая уж умная. Я просто умею казаться такой.

— Хватит себя принижать. — твердо говорит Бон Хва: — все с тобой в порядке. Никто тут тебя не осуждает. Ты — это не то, что с тобой было. Ты — это та ты, которой ты выбрала быть. И я вижу перед собой сильную девушку, которую не сломили обстоятельства и которая в состоянии даже подшучивать над собой. В отличие от многих…

— Нация состоит из потомков женщин, которым хватило силы на то, чтобы жить дальше. — загадочно говорит Оби: — спасибо. Ты очень добрый Бон Хва. Жаль что у тебя уже есть девушка. Хотя ты наверное ни за что на свете не связался с такой как я… испорченной до глубины души.

— Что за чушь! — горячо возражает он: — еще как связался бы! Да такая девушка была для меня недоступной мечтой. В младшей школе я и сам был изгоем, никто не хотел со мной дружить. Так что не стоит вычеркивать себя из жизни. Сейчас Юна и Чон Джа помогут тебе выиграть процесс против корпорации, у тебя появятся свои деньги и ты сможешь жить так, как захочешь сама.

— Ты и правда в это веришь? — Оби встает со своего места и подходит к нему поближе: — думаешь у меня есть шанс?

— Конечно! — отвечает Бон Хва, отводя взгляд в сторону. Она стоит слишком близко!

— Спасибо. — Оби подается вперед и ему ничего не остается, кроме как обнять ее. Он не может оттолкнуть девушку сейчас, ведь она такая уязвимая…

— Умная, умелая… хладнокровная. Ох. Много, много непокоя принесет она с собою… — вздыхает в его голове Старший: — и как мы с тобой в такой ситуации оказались, а, малыш?

— Старший! Что ты такое говоришь! Ей же сейчас плохо! Я должен ее поддержать! Просто… как друг.

— Я и говорю — умная, умелая и хладнокровная. Кстати — эрудированная, в отличие от тебя, балбеса. Ты ей на один зуб, малыш, она таких как ты — ест на завтрак.

— Я дома! — хлопает входная дверь и Бон Хва — будто приходит в себя после забытья. Оби — отстраняется от него с выражением легкой досады на лице.

— О! А вы свинину решили пожарить! Круто. Но я ненадолго, мы с Юной после работы в бар собрались. Бон Хва — ты мне нужен. Кажется, я нашла этого… который возлюбленный нашей Юночки. — говорит Чон Джа, влетев на кухню и обозрев творящееся на столе, вид у нее мрачный и решительный: — нашла и… короче нужно поговорить. Вот люди мрази-то… чем дольше живу, тем больше их ненавижу.

— А… ну да, конечно…

— Чем это вы тут таким занимались? — Чон Джа подозрительно смотрит на них, потом — машет рукой: — неважно. Тут такое творится…