Скучная Жизнь 4

Глава 3

Глава 3

— И все-таки она странная какая-то. — говорит Чон Джа, открывая ведро с острыми крылышками и заглядывая внутрь: — вот ей-богу.

— У девочки умерли родители, ее преследуют какие-то непонятные типы, у нее проблемы с родным дядей, который выкинул ее из дома, она вынуждена работать проституткой по вызову. У нее шок. — отвечает Юна, глядя на стол: — это понятно. Главное, что мы ее нашли. Честно говоря, я и не думала что ты такой молодец, Бон Хва. Детективное агентство «Гудвин» и те руками развели, а ты — нашел.

— Мы нашли. — уточняет Чон Джа, поднимая свою бутылку с пивом. Стучит горлышком по такой же поднятой бутылке Юны, словно бы чокаясь.

— Как же мы нашли. — ворчит Бон Хва: — мы пахали, я и трактор… а мне даже пива не налили.

— Ты еще несовершеннолетний. — отмахивается от него Чон Джа: — вот если нужно бордель разгромить вместе с этим громилой Змеюки Вонг, ну или там девицу в парке от насильников спасти — это к тебе. А пиво или там сочжу — это ко мне. У нас распределение обязанностей.

— И о чем вы думали… — качает головой Юна: — он же младший братик моего коллеги! Как я Чжи Мину в глаза буду смотреть, когда он с лечения вернется? Кстати — когда он возвращается?

— Ээ… да тут такое дело, как бы… — чешет затылок Бон Хва: — сами хотели бы знать.

— В любом случае, Чон Джа — это было безответственно. Отправить мальчика по борделям — о чем ты думала⁈ Ему же не только физические травмы, но и моральные могли нанести! Он еще слишком мал, чтобы знать о таком! Продажная любовь… и вообще! — Юна раскраснелась и взмахнула бутылкой, едва не облив Чон Джа, последняя — поспешила отодвинуться.

— Да что с ним будет. — Чон Джа выуживает жаренное крылышко и вгрызается в него крепкими белыми зубами: — что с ним станется!

— Говорить с набитым ртом невежливо. — замечает Юна: — и с ним могло случиться что угодно! Его могли побить. Могли даже покалечить! Такие вот салончики… знаешь кто их крышует? Самая настоящая мафия! И потом — даже если бы не покалечили — он бы насмотрелся там… на разврат!

— Ой, вот уверяю тебя, разврата он и так насмотрелся. Помнишь в прошлый раз мы на квартиру этой Су Хи пришли, а эти двое в одних простынях? И эта… вуайристка из Студсовета сидит, красная вся как варенный рак. По-твоему они там блинчики пекли?

— Ээ… ну если со сверстниками и по обоюдному согласию… то это вроде как не считается. Юридически все что происходит между сверстниками, если нет насилия, то и ладно… Но тут! Эта девочка работает проституткой, а она между прочим — несовершеннолетняя… Мне определенно стоит позвонить однокурснику, он прокурором работает. Чтобы накрыли всю эту шайку… — Юна ставит бутылку на стол: — однако хорошо, что вы ее нашли. Теперь у нас есть кейс. Мы сделаем так как и планировали, подадим исковое заявление от ее имени.

— Так она же несовершеннолетняя? — задает вопрос Бон Хва: — получается, что у нее права на подачу иска нет? А опекун, этот самый дядька, который к ней приставал и из дома выгнал — с ним придется разговаривать?

— Нет. Мы проведем эмансипацию. — мотает головой Юна: — в ее возрасте и с ее… обстоятельствами — все пройдет быстро. Шума не будем поднимать, просто подадим сперва иск об эмансипации.

— А… ну понятно. — Бон Хва не желает прослыть невеждой и потому делает вид что понял, о чем речь. Сам же обращается к Старшему внутри своей головы.

— Старший! А что такое — эмансипация? Это… когда женщины как мужчины становятся?

— Нет. Это когда несовершеннолетние получают права взрослых. Отказываются от опекунства по тем или иным обстоятельствам. Это еще в законах Двенадцати Таблиц было. В результате эта девочка Оби — станет обладать всем спектром прав и обязанностей взрослого гражданина страны. Соответственно, сможет подписывать исковые заявления.

— Понятно… а ты тоже считаешь что она — странная?

— Сложно судить. Но вопросы вокруг нее возникают… посмотрим.

— Объясните мне непонятливой две вещи. — говорит Чон Джа: — во-первых вот она говорит, что дядя к ней приставал и склонял к сексу. И что она сделала? Убежала от него и стала проституткой. Это… для человека, который не хочет заниматься сексом по принуждению — странно, нет? Уйти от дяди, чтобы трахаться за деньги? Кто-то тут логику видит?

— Ну, может он страшный. И вонючий. — предполагает Бон Хва: — может у него пузо и изо рта пахнет?

— Ну да, ну да. А девочке по вызову в отелях обычно попадаются модельные мальчики, высокие, красивые и хорошо пахнущие. — скептически поднимает бровь Чон Джа: — на то пошло, с одним было бы легче спать, чем сразу в кисэн подаваться. Я ее дядю не защищаю, у меня просто в голове что-то не складывается. Ну и вообще — ее поведение… странное. Вот если бы я работала кофейной девушкой по вызову и стоила сто пятьдесят тысяч вон в час… — она поджала губы: — ну нет, я бы стоила дороже. Триста тысяч? А то и пятьсот. Миллион, вот! Миллион в час… пожалуй и то маловато будет за такую красоту.

— Я бы за тебя и десять тысяч не дала. — снова взмахивает своей бутылкой уже порядочно захмелевшая Юна: — ты слишком высокого мнения о своих телесах.

— Не забывай, что это в офисе ты мне начальница, а у меня дома — ты моя гостья. Дождусь как ты напьешься и отдам Бон Хва на поругание. — грозит ей пальцем Чон Джа и тут же меняет тон на серьезный: — нет, правда. Девушка по вызову сталкивается со своими одноклассниками на вызове, что может быть ужасней? Я бы сквозь землю провалилась. А она — даже глазом не повела.

— Сказала, что госпоже Мэй кофейный билетик не продаст. — замечает Бон Хва: — ну… то есть, как там — проявила отсутствие детерминизма и наличие субъективизма, недопустимого для профессионала, вот!

— Ты когда за мистером Хайдом повторяешь — хотя бы значения умных слов узнавай. — прищуривается Чон Джа: — а эта ваша Кан — странная. Понимаешь, она же школьница. Вот не может у школьницы такого цинизма быть… я понимаю, если бы она в… этой отрасли уже лет пять или десять вкалывала, но тут — едва месяц прошел! Если бы она нормальная девочка была и с ней все это случилось бы — она бы сейчас лежала под одеялом дома у своего дяди и плакала. А в перерывах ее дядька в задницу драл, и она снова бы плакала… ну или ножом его ударила бы в шею и села бы на пять лет. В общем — хоть какие-то эмоции показала бы! Что в ту, что в другую сторону. А у нее как будто ни гнева нет, ни ярости, ни страха. Словно робот. «Моих родителей убили, я знаю»… — передразнивает она тон Кан Оби: — и что? Да ничего. Сидит тут… кукла пластиковая. Ни слезинки и даже голос не ломается.

— Ты неправа, моя велеречивая коллега. — поднимает палец Юна: — я же говорю, у нее шок. Она просто не в состоянии принять все то, что на нее свалилось. Да, она ходит и говорит и даже вон, кофе заваривает, но… она как пустая оболочка. Ей нужно время чтобы отрефлексировать, понимаешь? Так что — нормальная она девочка, не наговаривай.

— Юна, это потому, что ты лиц не различаешь. Ты и эмоции с трудом различаешь, вот. А у нее не лицо, а маска, просто жуть какая-то. Школьница еще. Не бывают такими школьницы. Чтобы школьница устроилась вот так работать… да еще эта Мэй сказала, что лучшую работницу вызвала! Рейтинг пять звезд! Не уверена, что я могу в постели пять звезд показать… а она⁈

— Она же сказала, что просто кофе заваривает! — вступается Бон Хва: — что если ей не нравится, то она просто кофе заваривает и уезжает! И… что это ее первый вызов!

— Да кому ты веришь! — машет рукой Чон Джа: — ты на кейс ее смотрел? Он же у нее индивидуальный. И потертый уже. И то, как она на тебя посматривала — явно же прикидывала каков ты в постели. Девчонка давно уже не девчонка. Лет с двенадцати наверное…

— Не стоит осуждать человека за тот способ, которым он зарабатывает себе на жизнь. — говорит Юна: — от тебя-то Чон Джа, я не ожидала. Скажем так, даже если допустить что эта девушка имеет склонность к подобному поведению… ну и что? Ты и сама…

— Это другое! У меня хоть чувства есть… аджжж! — Чон Джа яростно чешет затылок, взъерошивая свою короткую прическу: — не знаю, но что-то в ней меня бесит! Нельзя такой равнодушной ходить!

— Это потому что ты — пассионарная. — кивает Юна: — вот тебя такие люди и раздражают. Так ты так и говори, что она — пассивная, а ты таких не любишь. А то сразу шлюха. Видела я как ты в пятницу к красавчику в баре клеилась…

— Врешь ты все! Да и было то разок… или два. Неважно!

— Меня интересует другое. — говорит Юна: — если к ней после аварии приходили «непонятные типы»… то мы конечно же можем предположить что это были люди из «Xi-Tien», но ведь они не предлагали подписать соглашение и выплатить компенсацию. Наоборот — они угрожали ей и требовали вернуть деньги. Деньги, которые якобы были у ее отца.

— Да. И это тоже странно. — хмурится Чон Джа: — она почему-то считает, что эти типы и убили ее родителей.

— При этом — она обращалась в полицию, написала заявление, но… ей выразили сочувствие в связи с гибелью родителей, вежливо приняли заявление и конечно же опустили его в урну, как только она вышла. Вот она и решила, что обращаться в полицию бесполезно. Дядя — по ее словам ожидал наследства, но оказалось, что семья была в глубоких долгах, даже ипотека не выплачена, кредиты на большие суммы оформлены… а опекунство означает затраты. Не думаю, что он к ней приставал… скорее был слишком строг, вот так она на улице и очутилась. Однако… если ее отец действительно занимал у кого-то большую сумму денег — почему же к ней пришли громилы? В таких случаях подают в суд, а сейчас еще слишком рано.

— Это я могу сказать. — вздыхает Чон Джа: — так происходит, когда ты занимаешь деньги не в банке а у акул.

— Акул? Ааа… loan shark? Подпольные ростовщики?

— Что-то в этом духе. Кангпхэ этим занимаются. Дают в долг игрокам, принимают даже расписки на месте. У этой змеюки Вонг тоже такое отделение есть — рядом с букмекерами всегда можно денег занять. Вот только проценты там конские, а если не расплатишься вовремя — то придется почку продавать. Если их все еще две, конечно. Черт… и чего это я? В самом деле, не наше это дело. Наше дело — иск от нее подать и дело выиграть, а уж там клиенты к нам потекут рекой, а их денежки — в наши карманы. Никогда бы не подумала, что сделаю карьеру в юриспруденции! Давай выпьем! Бон Хва, чего ты дуешься, да пей ты если хочешь… ты ж вон какой здоровый лоб, я у тебя бутылку не отниму, а Юна тем более.

— Спасибо, обойдусь. — складывает руки на груди Бон Хва: — я и сам себе могу купить. Кроме того, скоро же Кан вернется, может вы с Юной все-таки в бар переместитесь?

— Кстати! — говорит Юна: — а это ничего, что она с вами жить будет пока? Я имею в виду, что она же тебе не нравится, Чон Джа… ты как?

— Не делайте из меня чудовища. Не нравится, да. Слишком она… ненатуральная. Как будто пресная рыба или желе. Вот говорит и даже улыбается, а вкуса нет, понимаешь? У человека есть вкус, а у нее — нет. Словно рис без кимчи. Пресная. Но… это же временно. У нее пока жить негде, а остаться в кофейне она точно не может, пусть с нами пока поживет.

— И… вот тут я могу с тобой согласиться что она странная. — говорит Юна: — смотри, она выбрала себе… карьеру. Какая бы ни была — я уважаю выбор каждого. Она ушла из дома, выбрала себе путь, решительно идет по нему, даже лучшая работница месяца… и тут ты такая «поживи с нами, бросай работу» и она — как послушная овечка «да, конечно». И поехала вещи собирать.

— Да не работала она! Она кофе заваривала! — защищает девушку Бон Хва. Сидящая рядом с ним Чон Джа — смотрит на него с жалостью. Поднимает руку и гладит по макушке, словно маленького ребенка. Он безуспешно пытается отбиться от ее поглаживаний. Юна — в свою очередь смотрит на него так, словно он — дитя несмышлёное.

— Что? — спрашивает он, приглаживая волосы.

— Вот что мне в тебе нравится, Бон Хва, так это твоя вера в людей. Чистота и непорочность. Хотя порой ты такой извращуга, а порой… знаешь в таких заведениях держать девушку, которая «просто заваривает кофе» никто не будет. У них там конкуренция. Если ты думаешь, что достаточно с улицы любой девчонке прийти и тут же начать деньги большие зарабатывать… ты сильно ошибаешься. Большинство людей ни черта не смыслят в сексе, но искренне полагают, что все умеют. Это как… единоборствами заниматься, понимаешь? Если ты никогда не спарринговался, а только ката отрабатывал и удары в воздух — то в настоящем бою ты всосешь.

— Чон Джа! Что за выражения!

— Для того чтобы стать мастером — нужны годы тренировок и спаррингов. И так во всем — в фигурном катании, танцах и… в сексе тоже. Школьницу, у которой нет опыта и которая «просто заваривает кофе»… не стали бы держать в заведении. Есть конечно те, кому подавай именно неопытную, но таких очень и очень мало. Большинство клиентов — наглые хари, которые разлягутся на кровати и такие «ублажай меня» или «удиви меня». Сфера услуг — это в первую очередь сервис.

— Интересно, откуда ты все это знаешь? — задается вопросом Юна.

— Неважно! Важно другое — эта Оби явно не та, кем кажется. Или я чего-то тут не понимаю?

— Простых людей в принципе не существует. — отмахивается Юна: — но хватит. У нас появилась возможность зайти в дело, завтра я подам на эмансипацию этой Кан, а там сразу же от ее лица — в суд на инженера Ли и корпорацию. Ее моральный облик или выбранная карьера нас не касается. Она — просто клиент, не забывай.

— Ну да. — вздыхает Чон Джа: — точно. Бон Хва!

— А? — откликается тот.

— Ты с этим громилой Ваном в каких отношениях?

— Да хорошо все… нормальный он мужик, а что?

— Если кофейня не отпустит эту Кан Оби — придется с крышей поговорить… там как раз громила лишним не будет, а то ты… — она смотрит на его забинтованное предплечье: — уже покоцанный какой-то.

— Да понял я уже. — морщится Бон Хва: — не полезу я поперед дядюшки Вана в этот раз, успокойся.

— Смотри у меня, — грозит ему Чон Джа: — и футон еще один из шкафа достань. Постелим ей с краю, чтобы у тебя соблазна не было… проверить профессиональные навыки этой Кан.

— Не собираюсь я ничьи навыки проверять…

— Чтобы ни у тебя, ни у него мысли не возникло!

— Чон Джа. — вмешивается в разговор Юна: — слушайте, если у вас так хорошо получается людей находить и… расследования проводить… может вы мне поможете?

— Тебе нужна наша помощь? Да не вопрос. Ты же наша Юночка, мы все для тебя сделаем. — Чон Джа хлопает ее по плечу: — расплатишься потом. Со мной деньгами, с ним — натурой. Чтобы не глазел на всяких… школьниц.

— Ха. Ха. Очень смешно. Юна-нуна, в чем нужна наша помощь?

— Я… у меня пропал человек, понимаете?

— Пропал человек? Ты заявила в полицию?

— Нет. Это было давно. И я… даже не знаю его фамилии, понимаете? Его зовут Ю Джин, он… ну вы же знаете, что я не различаю лица, да? Но он всегда носил с собой платок, с таким — лавандовым запахом. Он любил лаванду. И… был очень остроумным и веселым! А потом — пропал… даже ничего не сказал! Родные мне говорят, что я просто себе все придумала, а я не могла придумать! И… ну если он вдруг решил, что не хочет со мной больше встречаться — я это приму, только бы узнать, что с ним все в порядке. И… почему он решил больше не встречаться со мной… хотя даже это неважно! Я хочу знать — был ли он на самом деле или это я действительно с ума сошла!

— Так. — Чон Джа отставляет недопитую (пятую!) бутылку в сторону: — а ну-ка с самого начала… у тебя был парень, он вдруг исчез? А ты даже фамилии его не знаешь? А соцсети?

— Нету у меня его контакта. Номер телефона только… а он не отвечает. Абонент с таким номером в сети не зарегистрирован, вот что говорят.

— Ну… с твоей болезнью, с твоей невозможностью к распознанию лиц — ты идеальная мишень для такого вот. Оставить тебя и все — ты даже если на улице его встретишь — не узнаешь. Ой. Ты чего⁈ Бон Хва!

— Нельзя такое говорить Юне в лицо! У тебя совсем такта нет?

— Да я же правду говорю! Ты на нее посмотри! Такая классная цыпочка, а если ее изнасиловать, то она потом и не опознает никого… ой… что с тобой? — Чон Джа вдруг изменилась в лице: — что? Ты… с тобой и правда… извини! Извини, я не хотела, прости меня дурочку, вечно у меня язык вперед мозгов молотит!

— Все в порядке, — дрогнувшим голосом говорит Юна, расправляя несуществующие складки на юбке: — все в порядке, не обращайте внимания.

— Юна, ты не расстраивайся. Найдем мы твоего Ю Джина. Найдем и заставим жениться на тебе! Вот увидишь!

— Да мне не надо чтобы жениться… хочу знать, все ли с ним в порядке… и не сошла ли я с ума.