Системный Алхимик VI

Глава 17 Название съел монстр

Ночь опустилась на заснеженные степи Севера, накрывая их темнотой, разбавленной лишь слабым свечением костров практиков. Я сидел в позе лотоса на небольшом возвышении, откуда открывался хороший вид на чёрное озеро. Байер сидел неподалёку, укутанный в плотную накидку, а Малой свернулся клубком у моих ног, изредка подёргивая своими ушками.

Пришло время для глубокой медитации. После изнурительных дней пути, битв с упырями и волками, мои запасы Ци нуждались в пополнении. Закрыв глаза, я начал постепенно погружаться внутрь себя, потихоньку отстраняясь от внешнего мира.

Первым делом сфокусировался на дыхании. Вдох — и холодный воздух Севера наполняет лёгкие. Выдох — и тело расслабляется, отпуская напряжение. Снова вдох, снова выдох. Ритм становился всё более размеренным, сердцебиение замедлялось.

Постепенно внешние звуки начали отдаляться. Треск костров, редкие голоса практиков, завывание ветра — всё медленно отступило на второй план, превратившись в едва различимый фон. Сознание погружалось всё глубже и глубже.

Теперь пришло время обратиться к ядрам Ци. Сначала я сосредоточился на основном — ядре стихии молнии. Оно пульсировало в центре груди, излучая знакомое голубоватое свечение. Энергия медленно циркулировала по духовным венам, восстанавливая истощённые запасы.

Следом переключился на дьявольское ядро. Оно располагалось чуть ниже, в области солнечного сплетения, и излучало тёмно-красный свет. Это ядро развивалось медленнее, требуя негативной энергии для роста, но битвы последних дней дали ему немного пищи.

Достигнув достаточно глубокого уровня медитации, я попытался ощутить небесную энергию вокруг себя. Обычно она витала в пространстве словно невидимый океан, из которого можно черпать силу. Крупинки энергии медленно дрейфовали в воздухе, и задача заключалась в том, чтобы поймать их иллюзорной рукой и втянуть в ядро.

Но сейчас… сейчас я не чувствовал ничего.

Абсолютная пустота.

Сначала подумал, что просто недостаточно глубоко погрузился в медитацию и подаренная системой способность плохо работала. Усилил концентрацию, расширил область восприятия, но результат остался тем же… Вокруг не было ни единой крупинки небесной энергии.

Какого черта?

Попробовал ощутить дьявольскую Ци — в степях её концентрация была достаточно высокой, благодаря постоянным битвам и пролитой крови, но и её я не обнаружил. Никаких всполохов алой энергии, словно нахожусь в столице империи или в Экзальте, где убийства и драки под строгим запретом.

Тогда я попытался найти хотя бы следы стихийной энергии, но снова ничего нет!

Абсолютное отсутствие любых форм энергии, будто бы их попросту стёрли из мира!

Это показалось мне настолько необычным, что я выскочил из медитации, резко открыв глаза. Сердце забилось быстрее, по спине пробежал мороз. Неужели со мной или моими ядрами что-то не так? Может, влияние того мха из пещеры всё ещё сказывается?

Нет, быстро успокоил себя. В ядрах всё в порядке — циркуляция Ци идёт нормально. Проблема не во мне — проблема в этом треклятом месте.

Огляделся вокруг. Чёрное озеро простиралось передо мной, его поверхность идеально гладкая и неподвижная. Вдалеке виднеются силуэты древних руин. Повсюду лежат кости… Тысячи костей практиков и зверей, пытавшихся пересечь эту проклятую воду.

Снова закрыл глаза и погрузился в медитацию, но на этот раз не так глубоко. Просто попытался ощутить энергетическое поле вокруг. Обычно любое место имело свою энергетическую окраску. Города были наполнены энергией жизни, леса излучали природную силу. Даже пустоши имели свою специфическую ауру.

Здесь же было… ничего. Абсолютный энергетический вакуум.

Это было похоже на мёртвую зону — место, где сама энергия отказывалась существовать. И внезапно меня озарило! Все кусочки мозаики сложились в единую картину!

Практики!

Практики, которые пытались пересечь озеро — все обладали духовными венами. А духовные вены постоянно излучают небесную энергию наружу. Это естественный процесс, который нельзя контролировать или остановить. Энергия просачивается сквозь поры духовных вен, окружая практика.

В обычных условиях это незаметно и безвредно. Но здесь, в этой мёртвой зоне, где не существует никакой энергии…

Здесь это становится маяком или сигнальной ракетой. Приглашением к обеду для тех тварей, что прячутся в чёрной воде.

Напряг память и попытался вспомнить все попытки пересечения, которые видел, вплоть до самых мельчайших подробностей. Перекручивая картинки в голове, я поймал себя на мысли, что плоты тонули всегда на одном и том же расстоянии от берега — примерно на ста метрах. Именно там, где кончалась относительно безопасная зона и начиналась охотничья территория тех существ.

Вспомнил женщину-алхимика, которая добралась дальше всех — она была убита мгновенно, разорвана в кровавый туман, как только достигла середины озера. Самая сильная энергетическая аура привлекла самого опасного хищника, который не оставил шансов на спасение…

Все попытки заканчивались одинаково, потому что на них находились практики. А практики излучали энергию, которая привлекала тварей.

Это ловушка! Идеальная, самонастраивающаяся ловушка. Чем сильнее практик, тем больше энергии он излучает. Чем больше энергии, тем быстрее и агрессивнее его атакуют. Слабые умирают у самого берега, а сильные добираются до середины озера, где их ждут по-настоящему опасные монстры.

Система была разработана так, чтобы никто не мог пройти. Абсолютно никто из тех, кто обладает духовными венами.

Снова открыл глаза, на этот раз с ухмылкой на лице. Загадка была разгадана. Теперь оставался только вопрос — что с этим делать?

Проверить теорию было легко — нужно всего лишь попытаться пересечь озеро без использования Ци, да и мне это будет куда проще сделать, так как у меня нет духовных вен и небесная энергия не рассеивается из моего тела в окружающий мир. К несчастью, это безумно рискованно. Если ошибаюсь и моя теория неверна, то я умру. Просто, быстро и бесповоротно. Стану очередным скелетом в коллекции у берега.

С другой стороны, если прав… И моя теория верна, то передо мной открывается доступ к древним руинам на противоположном берегу. К тайнам, которые хранятся там уже тысячи лет. К знаниям, за которые другие практики готовы умирать.

Решение было очень непростым, отчего у меня выступил пот на лбу.

Я прервал медитацию окончательно и поднялся на ноги, разминая затёкшие мышцы. Малой тут же проснулся и запрыгнул на моё плечо:

— Что-то нашёл, отец? — сонно спросил он.

— Возможно, — уклончиво ответил на его вопрос. — Пока просто размышляю.

Не хотелось делиться догадкой, пока не обдумаю все последствия. Байер и Малой наверняка попытаются отговорить меня от любой опасной затеи, а мне нужно время, чтобы самому взвесить все риски и прийти к какому-то одному решению.

Холодный ветер, который дул весь день, внезапно стих. Было похоже на то, что сам Север решил дать передышку измотанным путникам. Тучи, закрывавшие небо плотной серой пеленой, начали рассеиваться, открывая звёздное небо.

И тогда увидел две красавицы луны — одна серебристая, вторая заплыла угрожающим кровавым светом.

Вспомнил слова Малого о родословной памяти. О том, что мир когда-то закончился, когда небеса раскололись надвое. Глядя на эти две луны, я начинал понимать, что он имел в виду — от этого мне стало жутко не по себе.

Красная луна словно пульсировала, её свет то усиливался, то слабел, создавая иллюзию дыхания. Было ощущение, что это не просто небесное тело, а что-то живое, наблюдающее за происходящим внизу.

Заснеженные степи под светом двух лун выглядели невероятно красиво и одновременно жутко. Белый снег переливался серебром там, где его касался свет большой луны, и багровел до цвета запёкшейся крови там, где падали лучи малой. Контраст был разительным и тревожным.

Чёрное озеро тоже преобразилось — его поверхность отражала обе луны, создавая впечатление двух глаз, смотрящих из бездны — один глаз спокойный и холодный, другой налитый кровью и полный ярости.

Древние руины на противоположном берегу в свете лун казались ещё более таинственными. Их искривлённые башни и невозможные арки отбрасывали длинные тени, которые переплетались в причудливые узоры. Иногда мне казалось, что я вижу движение между руинами, но когда присматривался, то эта странная иллюзия пропадала.

Я присел на край возвышения, свесив ноги, и просто наблюдал. Малой устроился рядом, его глаза тоже прикованы к двум лунам:

— Скоро всё изменится, — тихо произнёс он. — Родословная память говорит мне это. Когда малая луна полностью покраснеет, начнётся то, что не должно было случиться.

— Что именно начнётся? — спросил я.

— Не знаю. Фрагменты памяти размыты. Но это будет… не очень хорошим событием. Боюсь, как бы и нас не зацепило, — в глазах кошака увидел странную ухмылку, противоречащую тому, что он только что сказал. Не стал задавать лишних вопросов и продолжил наблюдать за красивым отблеском двух лун на поверхности озера.

Мы помолчали, каждый думая о своём. Я размышлял о Саймоне, о его болезни, о том, что времени у нас может быть меньше, чем изначально думал. Если в мире действительно грядут какие-то перемены, связанные с красной луной, нужно успеть спасти друга до их начала.

Это добавляло ещё один аргумент в пользу попытки пересечь озеро — древние руины могут хранить знания, способные помочь Саймону. А может, там есть лекарственные травы такой силы, что они смогут вылечить даже необратимую болезнь.

Тишина ночи внезапно нарушилась голосами. С разных сторон доносились обрывки разговоров практиков из их лагерей. Видимо, многие не могли усидеть на месте или уснуть после очередного дня неудачных попыток пересечь озеро.

— … не могу больше так, — донёсся чей-то измождённый голос. — Вашу ж мать, уже третья экспедиция за месяц! У меня семья в крепости, когда я должен их видеть?

— Ты ещё жалуешься, — ответил ему другой, более грубый голос. — А Марк на прошлой неделе помер. Упырь башку ему оторвал и даже позвоночник вытащил наружу, пока он собирал какую-то траву. У всей команды желудки моментально вывернуло от ужаса… Хорошо хоть его семье соврали и сказали, что мужик помер в героической битве…

— Знаю, знаю… Просто… Устал я уже, мужики. Имперская псарня совсем охренела. Раньше одна экспедиция в месяц была нормой — теперь три! А если откажешься, то штраф такой, что всё имущество отберут, ещё и тебе в придачу всю жопу изорвут!

— Или в темницу бросят, — мрачно добавил третий голос. — Видел на прошлой неделе, как Сая уводили стражники. Сказал, что нога практически оторвана и не может идти. Теперь гниёт в подвалах крепости за уклонение…

Я прислушался внимательнее, стараясь уловить каждое слово. Информация о реальной ситуации в крепости была важна.

— А цены на лекарства видели? Ха, мрази, вообще берегов не видят! — возмутился кто-то из другой группы. — За простейшую мазь от ран теперь пять серебряных просят! Пять! Раньше две стоила и то это считалось огромной суммой!

— Это ещё что, — откликнулся собеседник. — Моему сыну нужно было средство от лихорадки. Алхимик запросил два золотых! ДВА ЗОЛОТЫХ! За обычное лекарство, которое год назад за один серебряный можно было купить!

— Эти алхимические группировки совсем обнаглели, — вмешался новый голос, старый и усталый. — «Северный кулак», «Золотая подкова», «Северная звезда» — все они договорились и душат нас. Цены подняли в три раза, а качество упало. Половина лекарств вообще не действует, но попробуй пожалуйся, так к тебе наёмные псы придут среди ночи и… Ну сами понимаете, хорошего в этом мало.

— Мой сосед пожаловался, — тихо сказал кто-то. — Купил отравленное зелье, чуть не помер. Пошёл разбираться к алхимикам. Его избили так, что три недели в постели лежал. А стража? Стража сказала, что он сам упал пьяный.

— Стража у них в кармане, — плюнул кто-то. — Половина чиновников получает откаты. Им насрать на простых практиков. Главное, чтобы свой кошелёк набить.

Разговоры продолжались, переходя от одной темы к другой, но все они крутились вокруг одного — жизнь в крепости уже давно не сахар, а теперь больше напоминает бочку дёгтя, смешанного с дерьмом.

— Местные твари сильнее стали, заметили? — спросил кто-то обеспокоенно. — Раньше упырь на второй стадии железной кожи был редкостью, а теперь почти в каждой стае такие встречаются.

— И волки крупнее, — согласился другой. — На прошлой неделе видел альфу размером с медведя, еле ушли от него.

— А слышали про ту группу, что на восток ходила? — понизил голос один из практиков. — Говорят, они столкнулись с чем-то на стадии «гибкой стали». Из двадцати человек вернулось трое, и те спятили от ужаса!

— Если такая тварь до крепости доберётся… — не закончил кто-то, но продолжать и не нужно было. Все понимали последствия.

— Крепость не выдержит, — твёрдо сказал пожилой голос. — Стены крепкие, да, но защитников всё меньше. Каждая неделя, так новые потери, а приток свежих сил слабый. Кто в здравом уме поедет на Север, когда знаешь, что здесь мрут как мухи?

— И алхимики виноваты, — зло произнёс кто-то. — Драть цены, пока люди дохнут! Если бы нормальные лекарства были доступны, потерь было бы в два раза меньше!

— Да что толку трепать языком, как собаки, поджавшие хвост, — устало ответил другой. — Они власть имеют. А мы кто? Никто! Пушечное мясо для экспедиций. Кошельки для выкачивания денег. Вот и все дела…

Послышался звук плевка в снег, потом тяжёлый вздох:

— Раньше мечтал на Север попасть. Думал, здесь возможности для роста, для достижения новых высот. А оказалось, что это просто другая помойка. Ничем не лучше южных трущоб, только холоднее.

— Зато лекарственные травы редкие найти можно, — с горькой иронией заметил кто-то. — Если выживешь, конечно. Ну а потом продашь их тем же алхимикам за гроши, потому что больше некому. А они сделают из них лекарство и продадут тебе же за цену твоего дома, ха-ха-ха!

Смех. Горький, усталый смех людей, загнанных в угол обстоятельствами.

Я слушал эти разговоры и понимал, что ситуация в крепости гораздо хуже, чем мы предполагали. Это была не просто суровая жизнь на границе цивилизации — это была система, построенная на эксплуатации и принуждении.

Алхимические группировки держали монополию на лекарства, задирая цены до небес. Имперские чиновники выжимали из практиков последние силы, заставляя идти на смертельно опасные экспедиции. Стража коррумпирована и защищала интересы сильных мира сего, наплевав на простых людей.

А простые практики оказывались между молотом и наковальней. С одной стороны их ждёт растущая угроза монстров, которые из раза в раз становятся только сильнее. С другой, их ждёт безжалостная эксплуатация власть имущих. И выхода не было. Отказаться от экспедиций — значит попасть в тюрьму или разориться. Пожаловаться на алхимиков — рискуешь получить избиение от наёмников. Попытаться уйти из крепости — все шансы помереть в степях от холода или когтей упырей.

Идеальная ловушка. Как и чёрное озеро… Вот только она работает по тому же принципу.

Моя идея открыть собственную алхимическую лавку теперь выглядела куда более сложной задачей, чем казалось изначально. Местные группировки явно не потерпят конкуренции. Они уже доказали, что готовы применять насилие против тех, кто мешает их бизнесу.

С другой стороны, я не какой-нибудь начинающий алхимик. У меня есть система, знания, превосходящие опыт даже мастеров, и что немаловажно — я обладаю силой. Байер, Малой, я сам — мы не беспомощные жертвы, которых можно запугать парой головорезов.

Всё же нужно будет действовать осторожно. Изучить ситуацию изнутри, найти союзников, подготовить почву. К тому же, главное найти способ защитить не только себя, но и Саймона. В его нынешнем состоянии он не выдержит серьёзного противостояния между практиками.

Саймон… Вот главная причина, по которой нужно рискнуть с озером. Если в руинах есть что-то, способное ему помочь, я обязан попытаться это получить. Он спас меня в форпосте, научил алхимии, стал настоящим другом. Так что не могу просто стоять в стороне и смотреть, как он медленно умирает.

Решение постепенно созревало в моей голове. Я попытаюсь пересечь озеро. Проверю свою теорию на практике. Если получится, то добуду именно то, что нужно толстяку. Если нет… Что ж, хотя бы попытка была.

Ночь медленно проходила. Две луны продолжали свой путь по небу, оставляя странный след. Глубоко вдохнул и решил немного отдохнуть. Завтра предстоял важный день. День, когда я либо совершу прорыв на тот берег, либо стану очередным скелетом в коллекции у берега чёрного озера.

Утро на Севере наступило тихо и мрачно. Солнце выглянуло из-за горизонта, но его свет был слабым и холодным, едва пробивающимся сквозь серую пелену облаков, которая снова затянула небо.

Спустился ближе к озеру. Уже начали шевелиться другие практики. Из разных лагерей поднимался дым костров, слышались приглушённые голоса. Многие группы собирались у берега, готовясь к новым попыткам пересечения.

Расположившись на удобном выступе скалы, приготовился наблюдать. Сегодняшний день должен был стать финальной проверкой моей теории. Если все попытки закончатся так же, как вчера… Ну, значит, я прав. А если вдруг кто-то сумеет пересечь озеро… Что ж, тогда моя гипотеза окажется неверной.

Первая группа вышла к воде ещё до того, как солнце поднялось выше. Семь человек, крепких и опытных на вид практиков, спустили на воду большой плот из толстых брёвен. Плот выглядел надёжным — явно не первое их творение.

— Давайте, парни! — крикнул их лидер — рослый мужик с топором за спиной. — Сегодня нам повезёт!

Они оттолкнулись от берега и начали грести. Плот уверенно двигался по спокойной чёрной воде. Метр за метром они продвигались вперёд. Десять метров, двадцать, пятьдесят…

На берегу все напряжённо наблюдали. Может, именно эта группа сумеет прорваться?

Восемьдесят метров… Девяносто… Сто.

И тут плот резко качнулся. Один из мужчин закричал, указывая вниз. Остальные схватились за вёсла, пытаясь грести быстрее, но было поздно.

Плот начал тонуть. Не опрокидываться, не разваливаться, а именно тонуть, словно его тянули вниз невидимые руки. Практики попытались спрыгнуть в воду и плыть к берегу, но как только их тела коснулись чёрной глади, они начали погружаться с той же скоростью.

Крики, брызги, отчаянные попытки выбраться… Всё это длилось секунд двадцать. Потом поверхность снова стала гладкой.

Через несколько минут на воде появились кости. Семь полных скелетов, идеально очищенных, медленно дрейфовали к берегу.

— Мать моя! — выругался кто-то из наблюдающих. — Опять то же самое!

Вторая попытка произошла через полчаса. Группа из пяти человек решила попробовать другой подход. Они сделали небольшую лодку из какого-то лёгкого материала, надеясь, что меньший вес поможет.

Результат был идентичным. Сто метров от берега, и лодка пошла ко дну вместе со всеми пассажирами. Ещё пять скелетов пополнили коллекцию у берега.

Третья, четвёртая, пятая попытки… Все заканчивались одинаково. Менялись плоты, менялись люди, менялись подходы, но результат оставался неизменным. Озеро словно смеялось над нами.

К полудню я наблюдал уже десять групп разного размера и состава, что пытались перейти это треклятое озеро. Каждая из групп теперь прибилась к берегу. Никому не удалось выжить…

Я внимательно наблюдал за каждой попыткой, отмечая закономерности. Все плоты тонули примерно на одном расстоянии — от девяноста до ста десяти метров от берега. Никому не удалось проплыть дальше. И что важно — все практики излучали небесную энергию. Я мог видеть слабое свечение вокруг них — еле заметное, но постоянное.

Моя теория получала всё больше подтверждений.

К вечеру количество наблюдающих заметно поредело. Многие группы, увидев очередную серию неудач, решили уйти. Зачем тратить время и рисковать жизнью, если результат предсказуем?

— Херня всё это, — плюнул один из практиков неподалёку. — Пятый день здесь торчу, ни одной успешной переправы не видел. Пора валить отсюда к чертовой матери!

— Согласен, — кивнул его товарищ. — Лучше поищем травы в степи. Меньше риска, хоть какая-то польза.

Группа за группой начали сворачивать лагеря и уходить. К вечеру у озера осталось человек тридцать, не больше. Самые упорные или те, кому уже нечего терять.

Байер и Малой присоединились ко мне ближе к закату. До этого они пытались обойти озеро с другой стороны, но так или иначе натыкались на какие-то преграды. Мы сидели втроём, наблюдая за последними попытками. Ещё три команды попробовали свою удачу, ещё три комплекта костей пополнили берег.

— Безнадёжно, — покачав головой, произнёс Байер. — Никто не может пересечь эту проклятую воду.

— Не никто, — тихо ответил я. — Просто они делают это неправильно.

Байер повернулся ко мне, на его лице читалось любопытство:

— Что ты имеешь в виду?

Я глубоко вздохнул. Пришло время поделиться своими размышлениями. Оттягивать больше не имело смысла.

— Вчера, во время медитации, я обнаружил кое-что странное, — начал медленно, стараясь ничего не пропустить. — Здесь, возле озера, нет небесной энергии. Абсолютная пустота.

— И что? — не понял Байер.

— А то, что практики постоянно излучают энергию через свои духовные вены, — объяснил я. — Это естественный процесс. В обычных условиях это незаметно, энергия просто рассеивается в окружающем мире.

— Но здесь нет её, — начал догадываться Малой. — Значит, излучение практиков становится очень заметным…

— Именно! — кивнул я. — Здесь это как маяк во тьме — твари в озере чувствуют эту энергию и атакуют её источник.

Байер нахмурился, обдумывая мои слова:

— То есть, ты хочешь сказать, что все погибли не потому, что озеро само по себе смертельно опасно, а потому что они привлекали внимание монстров своей энергией?

— Да. И это объясняет, почему все тонут примерно на одном расстоянии. Там начинается охотничья территория тварей. Они чувствуют практиков и атакуют.

— Но тогда… — Байер запнулся, его глаза расширились от понимания. — Если не излучать энергию…

— Можно пересечь озеро незамеченным, — закончил я его мысль.

Повисла тяжёлая тишина. Байер и Малой смотрели на меня, явно понимая, к чему я клоню.

— Нет, — твёрдо сказал Байер. — Даже не думай об этом.

— Я могу запечатать свои ядра, — спокойно ответил, ведь не мог сказать им, что из-за своего странного строения тела не излучаю Ци, — Полностью перекрыть циркуляцию небесной энергии. Стану считай невидимым для тех монстров.

— А если ты ошибаешься? — резко спросил кошак. — Если твоя теория неверна? Ты умрёшь.

— Я не ошибаюсь, — покачал головой. — Все факты указывают на это: отсутствие энергии в этой зоне, одинаковое расстояние, на котором все тонут, мгновенная реакция на сильных практиков…

— Это всего лишь теория! — Байер повысил голос. — Ты не можешь проверить её заранее! Единственный способ узнать наверняка — рискнуть жизнью!

— Именно поэтому я и собираюсь попробовать, — спокойно ответил ему.

— Ты что, белены объелся⁈ — парень вскочил на ноги. — Видел, сколько людей погибло⁈ Десятки! Сотни! И ты думаешь, что ты особенный? Что у тебя получится, где все остальные провалились?

— Я не думаю, что особенный, — терпеливо отвечал на его восклицания. — Думаю, что понял механизм. Все эти практики погибли, потому что не знали правил этого места. Они лишь глупо плыли, привлекая к себе ту дрянь под гладью воды.

— Ты предполагаешь, что знаешь! — возразил юноша. — Это не одно и то же!

— Отец, — вмешался Малой, его голос был тих, но полон тревоги. — Пацан прав. Риск слишком велик. Даже если твоя теория верна на девяносто девять процентов, этот один процент может тебя убить.

— Я понимаю ваше беспокойство, — вымученно улыбнулся и кивнул. — Но посмотрите на ситуацию шире. Там, — указал на руины за озером, — может быть то, что спасёт Саймона. Древние знания, редкие травы. Что угодно, способное помочь ему.

— А если тебя там не будет, кто поможет Саймону? — парировал Байер. — Ты единственный, кто может создавать по-настоящему эффективные лекарства! Если ты умрёшь, толстожопый точно обречён!

Его слова попали в точку. Я действительно не подумал об этом с такой стороны. Моя смерть автоматически означала бы смертный приговор для Саймона.

— Тогда я просто не умру, — всё же решил настоять на своём и попробовать.

— Легко сказать! — Байер схватил меня за плечи. — Алекс, послушай меня. Я знаю, что ты умный. Знаю, что ты сильный, но это не значит, что ты непобедим! Ты можешь ошибаться! Ты можешь умереть!

В его глазах стояли слёзы. Вдруг осознал, как сильно он переживает. Для Байера я был не просто учителем или другом — я был тем, кто изменил его жизнь, кто дал ему надежду и силу. Моя смерть разрушила бы его мир на мелкие кусочки…

— Байер, — мягко убрал его руки и посмотрел прямо ему в глаза. — Я ценю твою заботу. Правда ценю, но должен попробовать. Не только ради Саймона, хотя это главная причина, но и ради того, чтобы понять, что скрывают эти руины. Кто построил такой город? Что там может скрываться? Разве вы не чувствуете это?

— К черту секреты! — закричал парень. — К черту руины! Мне нужен ты, живой! Саймону нужен! Малому нужен! Не мёртвый идиот, добравшийся до каких-то развалин в виде обглоданного скелета. Это ты не понимаешь, ни черта ты не понимаешь!

— Я вернусь, — на самом деле мне жукто больно слышать это и смотреть на раскрасневшееся лицо Байера, но… Черт, всё нутро буквально кричит о том, что мне нужно попасть на ту сторону и это странное чувство напрочь оттесняет инстинкт самосохранения.

— Ты не можешь этого обещать, — покачал головой кот. — Никто не может обещать вернуться из места, где погибли сотни практиков.

— Могу, — упрямо повторил. — Потому что знаю секрет. Я понял, как работает озеро. У меня есть преимущество, которого не было ни у кого другого.

— А если ты ошибаешься хотя бы в одной детали? — не унимался парень. — Если там не только энергия привлекает монстров? Если есть ещё какой-то фактор, который ты упустил?

Этот вопрос заставил меня задуматься. Действительно, моя теория основывалась на наблюдениях и логике, но была ли она полностью верна? Мог ли я упустить какой-то важный элемент?

Нет, не мог. Все факты сходились слишком точно. Отсутствие энергии в зоне озера, одинаковое расстояние атак, быстрая реакция на сильных практиков. Это была не случайность — это была система.

— Я уверен в своей теории, — твёрдо сказал. — Настолько уверен, насколько вообще можно быть уверенным в чём-то.

— Этого недостаточно! — юноша отступил на шаг и резко закачал головой.

В его голосе прорвалась настоящая боль. Этот могучий воин, который без страха бросался на упырей и волков, сейчас стоял передо мной со слезами на глазах, умоляя не рисковать.

— Я понимаю твой страх, — тихо произнёс, тяжело выдохнув. — Правда понимаю. Но вспомни, сколько раз мы уже были на краю смерти: пещера с мхом и упырями, битвы с северными волками, даже та первая встреча в деревне.

— Это было по-другому, — возразил юноша. — Там мы были вместе и могли помочь друг другу. А здесь… ты будешь один. Совсем один посреди чёрной воды, полной неизвестных монстров.

— Я могу пойти с тобой, отец, — предложил Малой. — Моя сила велика. Даже если твоя теория окажется неверной, смогу защитить тебя.

— Нет, — резко покачал головой. — Если я прав, присутствие ещё одного источника энергии только увеличит риск. А если всё-таки не прав… Зачем нам обоим погибать?

— Тогда вообще не ходи! — взмолился Байер. — Давай вернёмся в крепость. Поищем другие способы помочь Саймону. Может, в библиотеке Ассоциации есть какие-то записи о его болезни или можем найти другого врача, более опытного, наверняка прошлый был сраным шарлатаном!

— Время, — коротко ответил я. — У нас его мало. Толстяку становится хуже с каждым днём. Я видел это перед отъездом. Духовный кристалл помогает, но он не лекарство, а только замедляет неизбежное.

— Но…

— Байер, — перебил я его. — Решение принято и не подлежит обсуждению. Знаю, что это эгоистично, но как когда-то говорил один человек — «Практик должен рисковать, ведь он практик»

— Твою-то мать! Сука, сука, сука! — покачал головой Байер. — Будь, что будет — вижу, что ничего не могу поделать с тобой, может из-за этого ты такой и сильный… Не знаю, ничего не знаю…

Спор мог продолжаться вечно, но исход был предрешён — я уже принял решение и отступать не собираюсь во что бы то ни стало!