Системный Алхимик IV

Глава 10 Это же⁈

— Хозяин, ну ты бы начал следить за собой, того и гляди в проход скоро не поместишься! — с задорным смехом ответил Дайк. После его слов вся лавка сотряслась от смеха. Два мужика — один подтянутый и широкоплечий, второй толстый и грузный — схватились за животы и смеялись друг другу в лицо, словно старые приятели, которые давно не виделись и вот воссоединились после долгой разлуки.

│ «Смертный» — 10 ранг «мёртвой плоти» (47 духовных вен) │

Солдат удачи, одетый в привычную униформу бежевого цвета, стоял и подозрительно держал руку на рукояти клинка. Даже смеясь и радуясь компании Саймона, он всё так же не отпускал свой меч, будто бы ожидая атаки.

Странный мужик. От него жутко разит кровью, но его одежда чиста, словно только что сошла с рук мастера. Рукоять клинка тоже в идеальном состоянии, и, если так подумать, он вообще не похож на обычного бандита, как те отбросы, что скрывались в тоннеле, который я поджёг.

Его появление в лавке Саймона сразу же разрушило все мои догадки, и теперь я полностью уверен в том, что они связаны. Я не стал беспокоить толстяка, да и тот не обратил на меня особого внимания. Просто подошёл к полкам и прошёлся по ним взглядом, невольно вслушиваясь в беседу двух людей:

— Слышал, надзиратель решил посетить нас в этих далёких краях. Что стряслось? — спросил Дайк у Саймона.

Тот наклонился поближе к стойке и томным голосом начал рассказывать: мол, убили отпрыска великой семьи, и теперь весь форпост стоит на ушах, якобы ищут того, кто мог совершить такой поступок, который поставил под вопрос существование всего города.

— Что⁈ — воскликнул солдат удачи. — Прямо так и сказал⁈

— Да. Не знаю, как, но в народ просочилась информация о том, что надзиратель уничтожит весь город, если наглеца не найдут спустя неделю. Ему это по силам — гад аж на стадии гибкой стали! — толстяк Саймон вдохнул побольше воздуха и медленно выдохнул, тем самым выражая своё опасение за будущее этого города. — Чёрт, а я ведь только-только начал бизнес в этом захудалом месте, а тут на тебе!

— Дело говоришь, дело… — Дайк схватился за подбородок двумя пальцами и резко обернулся: — А ты чего подслушиваешь? Уши оборвать, а, пацан⁈ — Он смотрел прямо на меня, но я никак не реагировал на его слова. Много видел таких, кто угрожал мне, но их уже нет, а я всё ещё жив.

— Я и не подслушиваю, а тактично отошёл в сторону, пока вы чешете языками, — пожал плечами и сделал вид, что мне плевать на их разговор.

— Алекс? Ха-ха-ха! Остёр на язык, малец, ой как остёр! — Саймон рассмеялся во все лёгкие и хлопнул по прилавку, продолжая: — Это мой подмастерье, тоже солдат удачи, прямо как ты, Дайк.

После слов толстяка мужчина вскинул брови и прищурил глаза, но ничего не сказал, просто отвернулся и продолжил перекидываться словами с хозяином лавки. Вскоре разговор перешёл в обсуждение бытовых вопросов — мол, как жизнь плоха и как всё стало дорого и сложно. Не забыли ещё и великих семей пожурить за жирные бока, но здесь это уже норма. Каждый норовит обсудить дела великих семей, хотя, мне кажется, никто толком и не знает, что происходит внутри этих гигантов, которые держат в страхе всю империю.

Всё это время я проходился глазами по полкам и пришёл к довольно странному выводу. Ни одно лекарственное изобретение толстяка Саймона не на виду. Здесь есть и мутное стекло, и пергамент как оболочка, и баночки. Но ни одно лекарство не спрятано за стеклянными баночками или просто на тоненькой подстилке. Получается, подобный вид упаковки так или иначе помогает сохранить лекарственные свойства препарата? Чёрт, как же я не подумал об этом? В прошлом, когда ещё жил в Великом Лесу, я никогда не использовал герметичные баночки — крышка так или иначе была слегка приоткрыта, и наружу вырывались испарения. И, по всей видимости, вместе с ними уходили лекарственные свойства, из-за чего препарат становился только хуже.

Да, порой, чтобы додуматься до простого решения одной из проблем, нужно увидеть способ своими глазами. Имперская алхимия невероятна — начиная от способа хранения и заканчивая оборудованием, методами и знаниями.

Дайк закончил разговор на весёлой ноте и решил покинуть лавку, но перед тем как уйти, остановился возле меня и произнёс пару фраз так, что только я и он могли это слышать:

— Сильный ты для обычного подмастерья.

Мужик бросил это и вышел, оставив меня наедине с Саймоном. Я не придал значения его словам — ведь солдаты удачи часто балансируют на грани жизни и смерти. Не удивлюсь, если они инстинктивно научились прощупывать силу своего противника. О том, что он мог видеть мою базу культивации, не может идти и речи — только я один во всём мире способен на это.

— Долго же вы, — почесал затылок и подошёл к прилавку.

Толстяк вышел из-за него и встал напротив меня.

— Почему такой способ хранения? Для чего непроницаемые тары? — хоть я и сам догадался и уже провёл какой-никакой анализ, мне нужно услышать подтверждение из уст алхимика.

— Хе-хе, я знал, что ты рано или поздно спросишь меня об этом, — он ухмыльнулся и подошёл к шкафу со стеклянными дверцами, достал из кармана толстый ключ, вонзил его в замочную скважину и вытащил оттуда первую попавшуюся баночку. — Для чего это мутное стекло? Не говори о том, что я бедняк и не могу позволить себе чистое — здесь не про это. Денег у меня достаточно, чтобы купить все трущобы.

Он передал мне в руки банку и сложил руки на груди, ожидая моего ответа.

Я немного подумал и решил выложить своё предположение:

— Для того, чтобы сохранить лекарственные свойства? Банка герметична, значит, ничего не будет просачиваться сквозь мелкие щели.

Это я и так понимал, и, скорее всего, это оказалось правдой, если судить по ошеломлённым глазам толстяка. Но для чего такой способ упаковки? Мутное стекло, пергамент, баночки из непроницаемого стекла…

— Ты прав в одном, — он кивнул и взял банку обратно, подошёл к настенному светильнику, внутри которого сияли странные руны, и подставил банку прямо под свет. — Ну? — прищурил глаза и косо глянул на меня.

— Непроницаемая для света, — ответил я.

— Именно. Но вот незадача — это искусственный свет, и он никак не повредит лекарству внутри. А вот солнечный или лунный… — Саймон покачал головой и вернул банку обратно, захлопнул дверцу и надёжно запер на замок.

— Получается, даже это влияет на степень сохранности лекарства? — приподнял брови и, честно говоря, удивлён. Система говорила обратное — она предлагала высушивать травы под солнцем, ведь таким образом листья напитаются солнечной энергии и станут ещё лучше. А здесь, как оказывается, всё в точности да наоборот!

— Конечно, всё влияет. Поэтому для надёжности лучше спрятать под толстое стекло или плотно обернуть пергаментом, — алхимик кивнул и внезапно смущённо улыбнулся. — Честно? Я не могу это опровергнуть или подтвердить, поэтому просто делаю так, как сказали имперские алхимики. У них опыта явно больше, об оборудовании вообще речи не идёт… Везучие сукины дети, обставили свои лаборатории и спрятались в имперских академиях…

— Ты серьёзно? — нахмурил брови.

— Да. Лучше так, чем обосраться и угробить лекарство, которое стоит неплохих денег. И самое главное… — он задумался на мгновение. — Разве тебе не будет жалко потраченного времени?

Я согласился с ним, и вместе мы проследовали в его небольшую лабораторию. Снова начался раунд тренировок и обучения под чутким руководством опытного алхимика. В этот раз мы готовили таблетки, которые помогают больше собирать небесной энергии при медитации и практике техник. О техниках Саймон редко говорил — ведь данный препарат предназначался для слуг великих семей. Так как талантливым юношам и девушкам строго-настрого запрещается принимать разного рода алхимические препараты, их используют слуги и прочие отбросы из великих семей, которые занимаются работой по дому и прочими мелочами.

На вопрос: «Почему так?» — Саймон чётко отвечал:

— С жиру бесятся!

Я тоже не совсем понимаю их страх перед алхимией — ведь буквально каждый человек на континенте так или иначе принимает препараты, и ничего, все живы и здоровы. У меня пока нет предположений насчёт этого, да и сам алхимик не собирался отвечать на все поставленные вопросы. То ли он сам не знает, то ли просто не хочет говорить слишком многого, так как не доверяет мне.

Суть приготовления таблеток не сильно отличается от того, что я делал сам. Просто перед тем как смешать все ингредиенты и зафиксировать форму, каждый отдельный вид лекарственного растения — будь то порошок или даже мёд — проходил жуткую процедуру очистки и подготовки. По словам алхимика, это сильно увеличивает срок хранения самой таблетки и незначительно повышает лекарственные свойства, делая её на пару уровней сильнее.

│ Таблетки сбора небесной энергии с успокаивающим эффектом (притупление разума) (Смертный ранг. Первый класс). Примечание: из-за неплохих условий приготовления и частичного соблюдения рецептуры класс лекарственного препарата повышен до первого, но сама техника нарушена из-за совмещения ингредиентов с некачественной небесной энергией и тем, что ведущий специалист является обычным человеком. Лекарство обладает 65% полезных свойств │

— Ты делаешь таблетки только смертного ранга? — прямо спросил я у Саймона.

Тот нахмурил брови и недовольно промычал:

— А кто делает лучше?

— Не знаю. Просто есть предчувствие, что это лучшее лекарство, которое я держал в руках, — решил польстить толстяку, ведь видел его плохое настроение.

Уши того зашевелились, стоило ему услышать мои слова, и довольная улыбка окрасила сальное лицо алхимика.

— Возьми себе три штуки. Остальное продам.

Он словно оголтелый пронёсся по лаборатории и ловкими движениями упаковал три фиолетовые таблетки в непроницаемый пергамент и протянул мне.

— Я не могу, Саймон. Это слишком дорого, и, плюс ко всему, это твоё творение. Я просто учился и поглощал новые знания от невероятного алхимика, — жестко покачал головой и решил отказаться от его подарка.

На что тот закатил мне целую истерику. Пришлось постараться, чтобы успокоить разгневанного алхимика, но в конечном итоге я остался с неплохим бонусом в руках.

— Это ничто для меня. Жри таблетки и становись сильнее, а то смотри какой тощий — на тебя больно смотреть! — он схватил меня за щеку и потрепал, грустно выдыхая. — Вот настоящее тело, вот она жизнь! — мужик схватил себя за брюхо и подкинул его, из-за чего по животу прошлась целая волна. — Ничего, я тебе так скажу — пузо появляется от достатка. Я, когда был нищим… — он резко замолчал и покачал головой. — Короче, не суть. Толще станешь — будешь ещё красивее!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся, ведь не мог сдержаться.

Лицо толстяка нужно было видеть. Тот подхватил мой задорный смех, похлопав меня по плечу.

Время пролетело незаметно. Совсем быстро наступил вечер, и даже та усталость после ожесточённой битвы в тоннеле не ощущалась вовсе — ведь я был полностью погружён в изучение алхимии и чувствовал, что становлюсь ещё сильнее из-за полученных знаний. Слишком это увлекательно, что даже время проходит мимо.

— Ох, умаялся я, ой умаялся, — Саймон завалился на спинку стула и затянулся сигарой. — Откуда ты, Алекс? — внезапно спросил алхимик.

Я на некоторое время застыл в ступоре — ведь толком ничего и не знал о внешнем мире. Ни города, ни посёлки, ни деревни не отпечатались в моей памяти, ведь по сути их никто и не обсуждал — ни в таверне, ни на улицах форпоста. Поэтому мне не за что было зацепиться, кроме как за…

— Из Чёрных Врат, — чётко ответил я, не поворачивая головы, ведь сейчас занят изучением буклета, который Саймон радушно предоставил мне. По его словам, это лучшее, на что способна имперская алхимия. Одна из лучших академий выпустила этот буклет с лекарственными травами, которые удалось найти на всём континенте. Это намного лучше того, что оставил мне Барус, но, пока читал, заметил несколько странностей. Некоторые позиции так или иначе перекликаются с тем, что написал Барус, а некоторые и вовсе прописаны один в один, как в буклете имперцев.

— И какими судьбами тебя затянуло в это гнилое место? — мужчина выпустил клуб белого дыма. — Сюда приходят либо отчаянные, либо нищие за милостыней, либо те, кто дюже уверен в себе. А нет, есть ещё одна категория людей — боевые и алхимические безумцы, которые мать родную продадут, лишь бы узнать что-то новое или стать сильнее.

— Да в принципе всё как обычно. Мать померла, когда мне отроду было пару лет, отец сгинул от тяжёлой работы. Вот так я и остался предоставлен сам себе — скитался то тут, то там, как-то стал практиком и в конечном итоге оказался здесь, — пожал плечами и закрыл буклет, повернулся к Саймону и спросил: — Кто я по твоему мнению?

Мужик нахмурил брови, вытащил сигарету изо рта и ответил томным голосом:

— Ты, мальчик мой, настоящий безумец.

— Ха-ха-ха! — не мог не рассмеяться, ведь если бы Саймон знал, что я натворил за недолгое время пребывания в этом городе, то точно бы сошёл с ума, и его слова о безумце не казались бы уже чем-то глупым. — Почему это ещё⁈ — сделал вид, что разозлился, и прямо спросил мужчину, ведь мне на самом деле интересно, почему он так думает? По его серьёзному лицу не скажешь, что тот шутит, как обычно.

— Потому что ты должен был сдохнуть или стать рабом, нищим, что просит милостыню. Но ты стоишь предо мной — богатый и сильный, к тому же ещё и алхимик. Напомни, сколько тебе лет?

— Двенадцать, — честно ответил я.

— Да пошёл ты, чёртов безумец! Где ты всему этому научился? Талант или проклятие? — он разговаривал сам с собой и не претендовал на ответ, поэтому я тактично промолчал.

Вот так мы и просидели до самой ночи. Я постоянно натыкался на странные растения в каталоге, который выпустила имперская академия алхимии, а Саймон просто курил и порой отвечал на мои вопросы. Выглядел он скучающе, и только мои вопросы, которые плавно перетекали в обсуждения, а потом уже и в спор, скрашивали его досуг. Всё — до поры до времени, пока я не наткнулся на странный цветок с фиолетовыми листьями, который по своему описанию чем-то похож на ту бомбу-ловушку, которая вывела меня из строя на некоторое время. Небесная энергия застыла, дыхание спёрло, и мощная боль прошла по всем конечностям. Да, именно это и произойдёт, если без противоядия коснуться сока этой лекарственной травы.

Я прищурил глаза и медленно закрыл каталог, посмотрел на Саймона, которого уже окружил белый дым, и тактично спросил:

— Ты что-нибудь знаешь о Терралексе?

Тот резко закашлялся и выпучил глаза. Откашлявшись, он смахнул выступившие слёзы и осторожно спросил:

— А зачем тебе это?

— Да вот наткнулся на него в каталоге, который ты дал. Заинтересовали свойства, — на самом деле меня действительно заинтересовал этот цветок. Ведь по сути его можно использовать не только против практиков, но и против зверей. Они тоже обладают небесной энергией — ведь та прямо на моих глазах проскакивала между прожилками в мясе. Само тело лесной дичи не испускает энергию, как это происходит у практиков, поэтому можно подумать, что они ей и не обладают — ведь даже кот не видит те самые пути. — Его можно использовать против зверей, что тем самым поможет снизить смертность солдат удачи. Я прав?

— Нет, ты не прав. Против дичи эта хрень не работает, а любые изделия из Терралекса строго запрещены внутри империи. Любой алхимик, который попробует сварганить из него что-то, на утро окажется на залитом кровью эшафоте, — алхимик отмахнулся от меня, давая понять, что я оказался не прав.

Вот значит, как ты заговорил, Саймон. Тогда что это за дерьмо было в руках того солдата удачи? Разве это не ты сделал?

Конечно же, я это не сказал вслух, но мои мысли полны гнева. Он лжёт прямо мне в глаза и не краснеет. Сам толстяк ходит по грани, но ведёт себя вполне естественно — в его движениях, мимике нет ничего, что выдавало бы его ложь.

Значит, не буду давить на него и пытаться выйти на честный ответ. Мне сейчас это никак не поможет — только испорчу отношения с алхимиком, что нарушит мой план по развитию в форпосте.

— Надзиратель так и не нашёл убийцу? — между делом спросил я.

— Не нашёл. И чувствует моё сердце, что если не произойдёт чуда, то всех нас будет ждать смерть, — Саймон выдохнул кольцо белого дыма и продолжил: — Слышал же о том, как однажды убили жену главы семейства, которая приехала в небольшой городок, чтобы просто прогуляться, ведь редко бывает за стенами своего имения?

— Надзиратель тоже дал неделю, но вот незадача — никого не нашли. Прошерстили всё в округе — даже сточные канавы, близлежащие леса и поля, но… Ни-че-го, — с затаённым страхом в голосе прохрипел Саймон.

— И что же он сделал? — спросил я, поставив баночку с растением обратно на полку.

— Это была настоящая резня. Головы катились по главной улице, сточные канавы заполнились кровью до верха! Дома и даже главное здание управления, принадлежащее имперской армии, было разрушено… — с холодком в голосе произнёс алхимик. — Но даже среди трупов не было того, кто мог бы совершить убийство. Жена главы находилась на стадии гибкой стали и грезила мечтами о том, как попадёт в рай для истинных практиков, но ей было не суждено попасть туда. Хотя, может, в каком-то роде она там и оказалась. Ха-ха-ха! — под конец Саймон жутко рассмеялся.

— Жестоко. И надзирателю это просто так сошло с рук? Как же император? Неужто среди имперцев нет воинов на стадии гибкой стали? — этот вопрос сильно волновал меня. Как один человек может совершить настолько жуткую резню и уйти безнаказанным?

— Умер. Точнее, покончил с собой, так как не оправдал ожиданий главы семейства, — ответил мужчина. — Что империя будет делать с умершим убийцей? Неужто отправится взыскивать долги с семьи, к которой он принадлежал? Ха, не спеши, мои золотые коронки — им плевать и на надзирателя, и на те тысячи убитых, если не десятки, а то и сотни тысяч!

— Ну и дерьмо, — не выдержал и выругался.

— Ещё какое, малой, ещё какое! — дважды повторил Саймон. — Суть в том, что все мы — разменная монета или просто пыль на фоне игры реальных столпов империи, да и всего континента. Ты либо станешь сильнее, либо уйдёшь в тень, чтобы не отблёскивать на глазах великих семей.

— И неужто никто не бросал им вызов? — приподнял брови и решил добить Саймона своими вопросами.

— Мать моя женщина, ты что, только из подвала вылез? Если ты был нищим, то должен был слышать от трущобной шпаны истории про выходца из великой семьи, который разрушил почти семь родов своими собственными руками. Тогда вся империя сплотилась против одного… Даже его имя стало табу в этом мире, и любой, кто так или иначе проявляет талант, но при этом не является членом имперской армии или членом рода, будет жестоко преследоваться всеми силами… Чёрт, было же время. Сейчас о таком и мечтаешь… — его слова повергли меня в истинный шок. Неужели он говорит о…

— Эмунгаре?

— Лучше не упоминай его имя прилюдно, иначе окажешься на эшафоте… — грозно буркнул Саймон. — Табу есть табу. Нам, червям, не свойственно искать проблемы на причинное место.

Он встал, похлопал себя по заднице и мотнул головой, намекая на то, что пора бы уже закругляться.

Я тоже встал, кивнул и сложил фартук с перчатками обратно на вешалку, вышел вслед за ним из лавки.

Алхимик закрыл дверь и пошёл своей дорогой, но резко остановился и произнёс:

— Эх, выпить бы нам как-нибудь. Что думаешь? — спросил Саймон.

— Ты видел меня? Мне как бы двенадцать лет. Какой пить?

— Ну, молока попьёшь, пока серьёзный дядя будет глушить пенное в неплохом ресторанчике. Там и кухня неплохая — не ссы, я всё оплачу. Только оденься поприличнее, — он махнул рукой и с уставшим видом побрёл себе дальше.

— Когда? — крикнул я ему в спину.

— А вот давай через пять дней, когда форпост будет уничтожать надзиратель, — со смешком ответил Саймон.

В принципе, я не против сходить в ресторан. Давно уже забыл вкус нормальной еды, а к тому же это ещё и бесплатно. Думаю, смогу снова раздобыть нормальную одежду — только не буду отсвечивать ей, как в прошлый раз. Уж больно чревато это последствиями. И нет, я не боюсь встрять в неприятности — просто лень расхлёбывать потом эту кашу.

Почесал затылок и побрёл в сторону таверны. Уж больно спать хочется — ноги затекли, и зевать тянет постоянно.

…

Ночью, когда город постепенно остывает и местный люд прячется по своим домам, Великий Лес не спит. Стоя посреди места, где примерно было совершено убийство отпрыска великой семьи, надзиратель, прибывший в небольшой форпост, что раскинул свои лапы на четыре стороны света, с прищуром оглядывал местность.

Окружённый со всех сторон самыми разнообразными звуками, он с небольшим чемоданчиком в руке присел на землю в позу лотоса. Открыл защёлки, поставил небольшое плоское устройство на землю. Стоило ему коснуться поверхности гладкого металлического корпуса, как шестерёнки внутри быстро закружились, и вверх поднялся небольшой вытянутый кристалл духа.

— Я не хочу умирать, как тот болван, — процедил сквозь зубы мужчина. — Дети, семья… Они не стоят такого самопожертвования. Как отец может оставить детей одних на этом гнилом свете? Ха. — он сплюнул на землю и резко ужесточил взгляд. — Либо убийца, либо подменыш. С ним не возникнет проблем — просто принесу его голову в семью и скажу, что якобы в сговоре с имперскими властями, что в тайне готовили заговор против семьи…

Кристалл быстро закружился в воздухе, и прямо на глазах надзирателя в воздухе появились лёгкие следы перемещения небесной энергии, которые очень быстро исчезали. Мужчина быстро встал и огляделся вокруг — и внезапно напряг взгляд, ведь заметил странное плотное скопление, которое удалялось всё глубже и глубже в Великий Лес.

— Вот значит, как, — он схватил чемоданчик с земли и вместе с ним побрёл дальше, стараясь соответствовать пути небесной энергии.

Местами это скопление резко поворачивало, а порой и вовсе подскакивало высоко в небо.

— Какого чёрта? — надзиратель по имени Барсон постоянно натыкался на какие-то странности. Уж слишком странно вёл себя этот след. Убегающий человек не должен оставлять такие следы, если он не передвигался верхом на свирепом звере, что уже кажется невероятным. Хоть по форпосту и ходят слухи, что якобы зверь убил отпрыска великой семьи, мужчина не верил в эти бредни — ведь человеку очень сложно подчинить тварь такого уровня. Даже ему это показалось невозможным.

Свирепый зверь всегда сильнее человека, особенно когда дело касается высоких стадий развития. Тварь на стадии гибкой стали пятого ранга будет равняться по силе прутику на седьмом ранге, если не выше! Кому и зачем понадобилось убивать идиота на стадии железной кожи?

— Кто бы мог подумать, кто бы мог подумать… — он покачал головой и выбросил лишние мысли из головы. — Сначала удостовериться. След чёткий — значит, я смогу добраться до места назначения. Хватило бы этого камня…

Надзиратель шёл медленно — ведь если ускориться, то размытый, быстро исчезающий след и вовсе может пропасть.

За несколько часов мужчина далеко ушёл от тропы, которую проложила имперская армия. Он скитался по Великому Лесу, постоянно натыкаясь на местную дичь, которая предусмотрительно обходила практика стороной — ведь тот находился на непомерно для них высоком уровне.

Сам того не понял, как очутился посреди странной лысой поляны. Ничего здесь не росло — даже мельчайшей травинки.

— Это ещё что такое⁈ — он распахнул глаза, ведь увидел, как посреди поляны бьёт ключом огромное количество небесной энергии. — Ха-ха-ха! — рассмеялся во всё горло и резко прыгнул вперёд, чтобы своими глазами увидеть тот странный проход вглубь земли, но резко ударился лбом о нечто незримое и отскочил назад вместе с устройством в руках.

Из-за силы удара и прочности прозрачного барьера надзиратель долгое время не мог прийти в себя, но, когда смог, ужаснулся увиденному. Ценнейшее устройство, предоставленное самой великой семьёй, которое было разработано на основе находки в древних руинах и которое стоит непомерных денег, было разбито вдребезги! Вот так просто — из-за одной ошибки и непредусмотрительности, которой обычно славятся надзиратели, он обрёк себя…

— Твою мать, мне конец! — мужик схватился за голову и своими глазами наблюдал за падением осколков, которые с глухим звуком шлёпнулись на землю и разлетелись в разные стороны.

Только кристалл духа остался целым — ведь он сам по себе неразрушим.

— Так, ладно, спокойнее. Всё нормально, всё нормально… — Барсон пытался сам себя убедить в том, что в порядке. Он глубоко вдохнул и вроде бы успокоился, следом подошёл к барьеру и коснулся его рукой. Внезапно острый разряд ударил его в руку и тот снова отскочил, только уже далеко назад. Своей спиной он разбил пару деревьев на мелкие щепки, но вместо гримасы боли, на его залитом кровью лице, сияла радостная улыбка:

— Руины…ДРЕВНИЕ РУИНЫ!