Сиротка для Ледяного Повелителя

18.

С улыбкой глядя на замерзшее озеро, Крастен закрыл рукавами браслеты, которые теперь не издавали никаких звуков и казались самыми обыкновенными суровыми мужскими украшениями, лишенными всяческих магических свойств.

Я открыв рот смотрела на то, что произошло и не могла поверить своим глазам.

— Что это за чудо? — прошептала я, глядя сквозь прозрачный, как слеза младенца, лед, в глубину, где продолжали, как ни в чем ни бывало, плавать стайки разноцветных рыбок.

— Меня не просто так называют повелителем, Милли, — сказал он с легкой улыбкой, — ты готова?

— Готова к чему?

Крастен ступил на лед без всякого страха, словно был абсолютно уверен, что лед выдержит его и протянул мне руку.

— Не бойся, — он крепок, как сталь и пока я здесь, останется таковым.

Я смело схватила повелителя за руку и почувствовала привычный холод, пробивающийся от его руки даже через перчатку.

Вопреки моим ожиданиям, лед не был скользким, хоть и казался абсолютно гладким. Я старалась не смотреть вниз — несмотря на заверения Крастена, что лед надежный, мне все равно было ужасно страшно, и я сжимала его руку так сильно, словно боялась, что если отпущу его, то сразу провалюсь в темную воду, после чего меня непременно сожрет какая-нибудь огромная рыбина из этого странного озера.

Я обернулась и обнаружила, что мы отошли от берега уже на достаточно внушительное расстояние. Теперь мы были на полпути от островка, и я немного успокоилась. Раз уж лед не провалился и даже не показывал намеков на то, что собирался потрескаться, то, возможно, я беспокоилась напрасно .

Нужно просто расслабиться и довериться повелителю. Он явно не желает мне ничего дурного.

Так ведь?

Он еще не давал мне повода усомниться в себе.

Я смотрела на Крастена., который уверенно двигался вперед, к острову, и пыталась понять по его лицу, что же ждет меня впереди.

— что там в этом здании? — спросила я, не удержавшись.

— Это храм духа. Ты все увидишь, — сказал он, и на этот раз его тон был предельно серьезным, что не могло не насторожить меня.

— А вы уверены, что я готова к испытанию? — спросила я, и сама удивилась тому, как тонко и жалобно звучит мой голос.

— Ты сама решишь, готова ты, или нет, — сказал повелитель. Если ты не будешь готова сейчас, у тебя еще будет время. Но, к сожалению, немного.

НУ вот, последняя фраза, видимо, должна была утихомирить колотящееся сердце, но, похоже, внутренне беспокойство разыгралось еще сильнее.

И тут я через силу пообещала себе взять всю свою волю в кулак и быть смелой Настолько смелой, насколько это вообще возможно для меня.

К моему удивлению, это помогло, и я ощутила, как беспокойство отступает и ему на смену приходит твердая уверенность в том, что все будет как нужно. Рядом с повелителем иначе и быть не могло.

Крастен заглянул мне в глаза, словно прочитав мои мысли, и кивнул., что придало мне еще больше смелости, которой я, признаюсь честно, от себя даже и не ожидала.

Я так разогналась, что даже не заметила, как мы, наконец, достигли острова.

Нас встречал крутой склон, по которому нужно было еще как-то забраться. Глянув наверх, я увидела возвышающееся здание, которое вблизи казалось абсурдно большим для такого маленького островка, как этот.

Я нерешительно глянула на спуск, пытаясь высмотреть, с какой стороны будет проще подняться.

Повелитель мгновенно заметил мое замешательство, и не говоря ни слова, подхватил меня на руки и ловко взбежал по крутому склону вверх.

Для меня это ощущалось, как полет. Я еле сдержала порывающийся вырваться ‘смех, до того счастливым казалось мне это мгновение полета.

В считаные секунды мы оказались прямо перед зданием. Крастен опустил меня на землю, и я почувствовала, что хотела бы, чтобы он держал меня в своих мощных руках как можно дольше, если можно, то вообще все время.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила я, — сама я бы карабкалась тут целую вечность.

— Когда-то ступени доходили до самой воды, — сказал повелитель.

— Там кто-то живет? — спросила я, глядя на величественное здание, выстроенное из белого камня. Каждый каменный блок был покрыт глубоко выбитыми растительными орнаментами невероятной красоты и чем выше я поднимала взгляд, тем более крупными становились узоры, что создавало ощущение, как будто узор на любом расстоянии одинакового размера.

— Как странно, — сказала я, завороженно смотря на эту красоту.

Белоснежные ступени, вырастающие прямо из снега, вели ко входу, и я смело ступила на лестницу, чувствуя, что мне не терпится оказаться внутри этого невероятного здания. Как будто что -то звало меня внутрь и я не могла противиться.

Наконец, мы вошли внутрь.

Звук наших шагов гулким эхом отскакивал от белоснежных сводов величественного зала и возвращался к нам, размноженный и усиленные многократно.

Мой взгляд сразу же приковало то, что было посреди зала, там расположился внушительный стол, на котором, ослепительно сверкая тысячью граней, стояла большая хрустальная чаша, наполненная прозрачной искрящейся водой.

Позабыв обо всем, даже не оглядевшись как следует, я устремилась вперед, так что повелитель едва поспевал за мной. Чаша притягивала мой взгляд так, словно это было то, чего я искала всю свою жизнь и вот, наконец, нашла.

Я потянулась вперед, чтобы взять ее, и тут услышала голос Крастена, который словно бы разбудил меня.

— Подожди, Милли, — сказал он и перехватил мои руки.

Я досадливо глянула на него.

— Что не так? — спросила я.

— Сперва ты должна узнать, что это такое.

— Я знаю, что это! — сказала я, — это мое испытание, я должна выпить воду.

Крастен продолжал серьезно смотреть на меня, не выпуская мои руки из своих.

— Послушай, милая, это совсем не простая вода. Прежде чем выпить ее, оглядись вокруг.

И только тут я впервые окинула взглядом весь зал, включая то, что пряталось в Тенях.

Мы здесь были не одни.

Только теперь, когда мои глаза привыкли к полумраку величественного зала, я смогла разглядеть силуэты людей, скрывающиеся в тени.

Я подошла ближе к одному из них.

Точнее к одной.

Девушка стояла без движения, застыв, как статуя, немигающими глазами глядя куда-то вперед, она казалась живой, но ее неподвижность и застывший взгляд кричали об обратном.

Девушка была молода и чудесно красива, она протягивала руку перед собой словно собиралась сказать что-то, но не успела.

Подойдя поближе, я обнаружила, что одета девушка была почти точно так же как я.

И в эту минуту меня начала колотить крупная дрожь.

Я огляделась и увидела других, стоящих в разных позах девушек, что такими же мертвыми глазами смотрели куда-то вдаль, сквозь стены.

Я протянула руку, чтобы дотронуться, но повелитель остановил меня

— Лучше не надо, — сказал он, медленно подходя ко мне.

— Что с ними случилось? — спросила я, дрожа от ужаса.

— Дух не принял их, — сказал повелитель.

— Они мертвы? — спросила я.

— Я бы предпочел сохранять надежду на то, что для них есть шанс вернуться.

— Значит это ваши невесты, такие же как и я. Они пришли сюда и остались тут навсегда, — догадалась я, с ужасом переходя от одной несчастной девушки к другой.

Я вглядывалась в их глаза, которые казались такими живыми и одновременно такими холодными, и чувствовала, как меня колотит от страха.

Так вот что ждет меня здесь. Я выпью воду и навсегда застыну, как статуя, вечно глядя куда-то вдаль, сквозь стену, куда-то, где нет времени и нет надежды. Вот что они приготовили мне.

— Они такие красивые, — сказала я, изо всех сил стараясь не заплакать, глядя на этих девушек. Они были такими молодыми, и их жизнь оборвалась так рано.

Во мне в эту минуту боролись сразу несколько противоречивых чувств. Жалость к этим юным девушкам, в каждой из которых я без труда узнавала себя саму, жалость к себе самой, что я оказалась здесь в одном шаге от смерти, доверившись повелителю, и еще одно чувство.

Чувство, которое я не часто испытывала до той поры.

Я злилась. По-настоящему злилась на Крастена.

— Вы заманили их сюда, нарядив в красивые наряды, — говорила я через силу, чувствуя, как мое горло сдавливает и как тяжело вырываются слова, — они доверились вам и остались тут навсегда. Такие прекрасные, такие молодые. Для чего вы заставляли их проходить через это? Разве эти испытания стоят того?

Я требовательно посмотрела на повелителя. Лицо его в эту минуту казалось каменным и не выражало ничего, кроме сурового терпения:

— Вы говорили им все то же самое, что и мне? — бросила я ему в лицо.

— Они выбрали это сами, — наконец, тихо ответил он.

— Неужели ни одна не отказалась пить этот яд? — спросила я.

Крастен вздохнул и опустил взгляд.

— Ты можешь не верить мне, но они знали для чего приходили сюда, и знали, что получат в случае успеха и что может случиться в случае неудачи.

— А может вы их просто заставили?

— А я заставил тебя? — спросил он, горько усмехнувшись.

Шесть девушек безмолвно слушали наш разговор. Я ощущала себя так, словно я говорю их голосами, которые умолкли навсегда. Я тщательно выбирала слова чувствуя в эту минуту невероятную ответственность перед ними.

— Я не знаю, — прошептала я, взглянув на чашу, сверкающую всеми гранями в свете солнца, пробивающегося в окна, — мне кажется, что я пришла сюда по своей воле.

С самого потолка, в чашу упала большая капля воды, ярко сверкнув на солнце.

— Что это за вода? — спросила я.

— Это вода времени, — сказал Крастен, — если Дух примет любящую пару, что выпьет эту воду, здесь снова будет весна.

— Почему бы вам тогда ее не выпить? — спросила я.

Повелитель снова вздохнул и ничего не отвечая, просто смотрел на меня.

— Вы уже выпили ее, — догадалась я.

— Да, — ответил он.

— Это вода сделала с вами это... — говорила я, подходя ближе к нему.

— Иногда я думаю, что лучше бы вечно стоял здесь вместо них, — ответил он, и только теперь я почувствовала, что возможно, своими словами причинила ему боль.

Впервые я видела его таким серьезным. Впервые я видела такое страдание и боль на его лице.

— Мы пришли сюда вместе, — он подошел к высокой, невероятно красивой темноволосой девушке и заглянул в ее застывшие глаза. Он поднес руку к ее лицу и видимо хотел потрогать, но не решился и убрал руку.

— Я любил ее. Я был уверен, что дух примет нас обоих. Но дух принял только меня, а ее навсегда оставил здесь.

— А она?

— Что, прости? — спросил повелитель, словно выходя из оцепенения.

— Она вас любила?

Крастен ничего не ответил, продолжая смотреть на девушку.

— Зима длится четырнадцатый год, — прервал молчание Крастен, — если бы дух принял ее, в этот край пришла бы весна. Она знала это, как и другие, и она рискнула. Никто не заставлял ее, так же как никто не заставлял меня.

— Вы до сих пор ее любите? — спросила я его, чувствуя себя невероятно одинокой в эту минуту. Одинокой и неуместной, словно нечаянно вклинилась в частичку чужой жизни, куда меня не звали.

Повелитель подошел ко мне и нежно взял меня за руку.

— Я много лет не испытывал вообще никаких чувств, кроме ноющей пустоты внутри и всепожирающего холода, который сопровождал меня каждую секунду. Я смотрел на мир словно узник заточенный в камеру и с каждым годом мои надежды таяли и истирались, сдаваясь под натиском безжалостного времени и холода. В этом краю не было весны, так же, как и в моей душе не было весны все эти пятнадцать лет.

Сначала я надеялся, потом я ждал. Спустя время я потерял и надежду и силы ждать. Эти девушки хотели принести весну в этот край, хотели принести жизнь для нас всех, но ничего не вышло. Их жертва оказалась напрасной.

— Этот дух, он обманщик, — сказала я убежденно, — ему нельзя верить.

— Нет, Милли, — это люди обманывают.

Ты спрашиваешь, любила ли она меня? Нет, не любила, как и остальные. Каждая из них хотела стать моей женой, и каждая из них разжигала маленький уголек надежды в моем сердце и в сердцах моих людей, но они делали это ради себя. Дух не ошибается, не обманывает, не играет в игры с людьми. Он принимает только истину. Иначе, тебя бы здесь не было сейчас.

— Значит, есть только одно условие?

— Да, есть только одно условие, Милли, — сказал повелитель, глядя мне в глаза и не выпуская мою руку из своей.

— И я не останусь стоять тут вечным изваянием только если вы любите меня, а я люблю вас, и дух подтвержтдает это?

— Да, Милли. Если Дух примет тебя, ты станешь повелительницей вместе со мной, и наконец в эти места придет весна.

— Если вы привели меня сюда, значит вы любите меня?

— С первой секунды, как увидел тебя на том рынке, — сказал повелитель, — я полюбил тебя.

От этих слов по моему сердцу разлилось такое тепло, которого мне не давал даже мой утраченный огонек. Я смотрела в его красивые глаза, которые теперь были так грустны, и хотела верить, что он говорит правду.

— А что если окажется, что я не люблю вас? — спросила я шепотом, стоя вплотную к повелителю.

Еще одна капля упала в чашу с потолка.

Крастен медленно покачал головой, глядя на меня так, словно не мог, или не хотел поверить в такую возможность.

Я подошла к повелителю совсем близко и обняла его, прижавшись к его мощной груди. Я услышала как медленно бьется его сердце, в несколько раз медленее, чем мое.

Я вспомнила нашу первую встречу. Как он смеялся надо мной и как быстро, словно ветер мы мчались в тот день в крепость. Я вспомнила, как он нес меня на руках после того, как голос разговаривал со мной, и как в полусне я призналась, что люблю его.

ЕГО ледяное сердце, может ли оно любить?

Он обнял меня в ответ и провел рукой по моим волосам.

Я резко отстранилась от него, ощущая, что чувства вот вот переполнят мое сердце, которое было готово разорваться от любви в эту минуту.

Мне все равно. Если Дух посчитает мою любовь к Крастену неискренней, пусть я застыну, пусть навек останусь здесь, стоять каменным изваянием.

Я быстро подошла к столу и не раздумывая больше ни мгновения, осторожно взяла.

В руки чашу с водой времени.