Штернхафен

17

Они вынырнули по очереди из серого ничто в каменной беседке посреди сада. От красоты у Анни дух захватило — резное каменное кружево беседки и каменных перил, ограждающих чуть неровную дорожку из плитняка, казалось столь филигранным, что боязно и притрагиваться. Беседку обступили похожие на иву гибкие деревца, их листва в полном безветрии беспокойно шелестела, а ветви нервно подрагивали.

— Чего это они? — подозрительно выставился на шевеление ветвей Март.

— Это кваркон, еще его называют трусливым деревом, он безвредный, — улыбнулся Джей, тут же нахмурился, — Как говорится, сверяем хронометры. Мы провалились на восемьсот двадцать четыре года в прошлое. При том переместились на два миллиона световых лет в пространстве. Это планета Викрея шарового звездного скопления Малый Норду. Черт возьми, Федерации одна связь с нами станет в сумасшедшие деньги!

Март и Теги нахмурились:

— Неплохое начало!

— К тому же переброс сюда — односторонний. Двинулись, что ли?

— Не так сразу. Давайте к той ротонде, что впереди.

Парк расположился в разветвленном скалистом каньоне. Некоторые его секции соединялись между собой короткими тоннелями, пробитыми диком камне. Здесь пахло грозой, чужой растительностью и влажной землей. Пока Джей раздумывал, а Март и Анни откровенно таращились на чужую икебану, прагматичная Теги успела обежать все секции парка.

Она транслировала картинку на подвески других членов команды, в результате чего каждый мог быстро осмотреть весь парк, правда, не совсем с обычной точки зрения.

Джей только хмыкнул, когда в зарослях растений, похожих на гроздья воздушных шаров, Теги обнаружила еще одну беседку с высоким черным постаментом, над которым медленно вращалась трехгранная пирамида из черного камня. Она висела над плитой безо всякой опоры.

— Геометрически правильный тетраэдр, — прокомментировала Анни, — И там, у входа, тоже был его рисунок. Что бы это значило?

— Да уж, что-то со шпаргалками здесь негусто, — усмехнулся Мартин, постепенно приходя в себя от факта, что в этом времени еще не произошла Вторая Межгалактическая война. Он попробовал вспомнить, кто из знаменитых сейчас живет и творит, и не смог.

— Не трогайте незнакомое и непонятное! — высказался и Джей.

— Принято. Я нашла портал, — сообщила их «легкая кавалерия», — На этот раз развилка.

Теги передала всем картинку короткого туннеля в скале, пробитого в пещеру, где в противоположных концах над тупичками порталов мерцали пиктограммы.

— Квадрат с ногой и круг с усами, — прокомментировала Анни, — куда ведут запахи?

— Развилка, — повторила Теги, — Следы разделяются. Большинство — налево.

— Ты здорово экономишь нам время и силы, — улыбнулся Джей, — Идемте туда.

Через семь часов они разбили лагерь в лощине одинокой поросшей мелкой красной травой горы, пройдя по следам еще четыре портала. Теперь команда оказалась на две тысячи лет глубже в прошлом. Анни присела у костерка, помешивая похлебку в котелке. Все вымотались, поскольку дважды пришлось тащить поклажу по валунам на солидное расстояние. Теги, не снимая специальных башмачков, спала в палатке на вещах Анни. Мартин устало смотрел в огонь, сидя на валуне. Джей полулежал, прикрыв веки, подложив под себя спальник. Он опять общался через Сеть. Мартин знал об этом, но не мог себе представить — как это невероятное существо ухитряется входить в телекоммуникации в самых первобытных условиях, да еще и в чужом времени.

«А я-то думал, что играю в высшей лиге! Сопливый мальчишка, и больше никто», — грустно подумал он. Затем ему подумалось, что Джей с его талантами вообще может оказаться живым Старым, с него станется незаметно прожить пару-другую сотен тысячелетий.

Анни боковым зрением наблюдала за притихшим Мартином. Его лицо прямо светилось от некоего Знания. Она проанализировала разговоры — и не обнаружила в них ничего особенного. Ну, прошли через несколько порталов. Ну, оказались на два десятка веков в прошлом. Ну, увидели, в конце концов, пейзажи нескольких миров. Ну и что?

Анни нахмурилась, вспомнила, что до этого Мартин никогда не покидал Грюнемеер и, как ей показалось, поняла. В котелке забулькотил суп, распространяя ароматный пар. «А он в общем ничего держится для горожанина» — подумала она, чувствуя тупую боль в костях.

— Кажется, я часто буду вспоминать твою похлебку с дымком, — застенчиво признался ей Март, — Ведь ничего же такого, но у тебя она всегда особенно вкусно получается.

— Усталость — лучшая приправа к еде, — усмехнулась, чуть покраснев, Анни, — Но все равно спасибо.

— Что, ужин готов? — озабоченно спросил Джей, выходя из информационного серфинга. Анни покачала головой:

— Минут через пять. Как успехи?

— Не очень, — вздохнул Джей, — Но у меня уже есть карта-схема семи верхних уровней Лабиринта. Конца ему не видно. Передаю картинку.

В сознании у всех возникла сложная структура семи разных цветов.

— Пока что мы идем по верхнему ярусу. Это временной интервал в сто двадцать тысячелетий. Если масштабируете верхний левый край, то увидите кружок — это мы сейчас. Треугольниками обозначены пройденные порталы. Квадратики — все остальные известные переходы, — пояснил Джей, — Как видите, самую первую ловушку мы благополучно обошли благодаря чутью Теги и наблюдательности Мартина. Во входном портале семь ловушек из восьми. Если бы мы прошли в другую нишу, нас выбросило бы в никуда.

— Тут же Биллова уйма порталов! — простонал Мартин, пытаясь просто осмотреть схему, — Я даже не представляю, сколько же по ним придется бродить, если Теги не выведет нас по запаху.

— Временем-то мы не очень ограничены, — уточнил Джей.

— Кой Мрак не ограничены! Тут и пяти жизней мало.

— Но у вас есть я, — не открывая глаз, пробормотала Теги.

— И это очень здорово, — улыбнулся Джей, — Вот что, девочки. Я как чувствовал, что мы без вас будем возиться гораздо дольше. Поэтому сегодня — последний день, когда Теги разгуливает в одиночестве. Анни, впредь сразу после перехода портала бросаешь свою кладь и страхуешь свою напарницу по первой ее просьбе. Уж мы как-нибудь справимся с твоим грузом. Теги, ты в случае чего не геройствуй, оставайся с Мартином в резерве. Мы в паре с Анни сможем разобраться практически с любым числом противников. Есть возражения?

— Не одобряю, но подчиняюсь, — буркнула псевдособачка, — Кстати, я все хотела спросить тебя. У нас ходили слухи, что ты первым вошел в контакт с расой эхао?

Джей покачал головой:

— Портовые басни. Я не был первым. Жаль, не смогу подсказать, кто первым смог наладить общение с ними. Я пришел на готовое, тогда и узнал, что люди и собаки умели общаться как минимум за два десятка лет до этого момента. Просто и те, и другие достаточно ленивы, чтобы понимать друг друга. Зверь мне многое рассказывал, но имени первого человека — контактера он тоже не знал.

— Зверь? Он был твоим напарником? — удивилась Теги, — Надо же!

Тихо вздохнула:

— Хотела бы я встретится с ним на перекрестках времен.

— Зверь? Кто это такой? — заинтересовался Мартин.

— Это легенда, — томно вздохнула Теги, — Это легенда Народа. Он первый из нас освоил компьютер, первый из Народа водил космические корабли. Этого эхао, человек, знают в тысячах миров, и молодые щенки, затаив дыхание, слушают вечерами сказки о его подвигах. Каждое слово, сказанное им или о нем, мы запоминаем и передаем дальше. Он был прекрасен, благороден и мудр. Он стоил миллионов шавок.

«Надо же, как все обернулось! А я-то все считал Зверя вороватым мелким склочником и похабником!» — подумал Джей. Тем временем Анни разлила горячее по мискам и поставила немного остыть.

Теги оценивающе покосилась на Джея:

— Расскажи мне о нем. Каким он был?

— Внешне? — Джей смешно поджал щеку и наклонил вбок голову, — Размером если и больше твоего, то совсем ненамного. Весом… Килограммов шесть. Это самое большее. В основном черный, но белая грудь, еще такие… носочки на всех лапах. Он очень следил, чтобы их не пачкать. Лужи и грязь всегда обходил. Когти были забавные — некоторые черные, некоторые желтоватые, почти белые. Уши стояли так смешно, наполовину. Хвост — пушистый. Сверху черный, а снизу — такой клин белой и бурой шерсти. Когда он важничал и держал его баранкой, то трехцветный хвост был очень красив. Что еще? Любил он при случае крепкое словцо вставить, что-нибудь вроде «Я вам, бляха, штоль, вошь на ровном месте?».

Грустно вздохнул, улыбнулся:

— Может, сейчас вы его чуть ли не волком себе представляете, но одного у Зверя было не отнять — он был и есть единственный. Уникум. Другого такого не будет.

— Да, я верю, что ты знал его, — прошептала Теги.

Джей странным голосом переспросил:

— Знал?! Я назвал его именем галактику. Мы с ним прорывались к планете Нум! В одиночестве — против двадцати восьми кораблей разных классов, он тогда соединил свою нервную систему с нашим оружием. Он вел огонь из самых невероятных положений и ни разу не промахнулся! Мы атаковали их, и мы победили, не получив ни отметины! Господь наш распятый, мы просто смели их, превратили в мусор, как же мне не знать Зверя?

Джей достал носовой платок, вытер глаза и высморкался. Только тогда до Мартина дошло, что его партнер плачет.

— Я запомнила все твои слова. И передам их другим, — очень серьезно сказала Теги, — Они будут передаваться из поколения в поколение столько, сколько будут существовать эхао. Я знаю, что у людей считается почти неприличным, когда мужчина столько лет оплакивает своего друга, но у нас это делает тебе честь. И еще одно, человек. Я буду теперь очень осторожна.

— Не теперь, а вообще, — улыбнулся Джей, — Каждый раз, когда гибнет эхао, я чувствую себя преступником. Помни, девочка, ты у нас тоже одна-единственная.

— Это точно, — сказала Анни, попробовала суп, — Остыло. Давайте ужинать и спать. Кто знает, что стрясется завтра?

После ужина, когда Джей уже приготовился ко сну, на его спальник пришла Теги и прошептала:

— У нас есть легенда, что Зверь не погиб. Что он и сейчас несется сквозь гиперпространство на своем корабле. Что скажешь?

Джей грустно улыбнулся:

— Я бы даже не против. Но есть одна сложность. Он ни за что, никогда бы не бросил напарника. И раз я здесь без него, то думаю, что он все же погиб.

— Тут я с тобой согласна, — вздохнула Теги, — Он бы — не бросил. Кто угодно, но не Зверь. Не возражаешь, если посплю на тебе?

— Ну что ты! — Джей почесал ее за ухом, — Мне легче убить сотню людей, чем обидеть одного из вас. Спи.