Шоу продолжается

Глава 38 Правильные ответы

Хару и Юнбин поехали на радио к трем часам дня. Оба очень волновались. Когда менеджер упомянул о записи в четверг, Хару почти не обратил внимания — «Ну, радио, ну, поедут. И что?». В субботу же его настигло осознание. Радио. Это интервью в прямом эфире.

Вместе с ними в машину сел мужчина лет тридцати. Хару помнил его еще по представлению продюсерского состава. Кан Джунхо, медиа-менеджер, он будет помогать им с интервью.

В минивэне три ряда сидений по два в каждом. Менеджер Кан пропустил их назад, потом всю дорогу сидел немного вполоборота к ним.

— Это радиостанция входит в медиагруппу NBS, поэтому у нас уже есть все вопросы, сюрпризов не будет, — начал говорить он, когда машина тронулась, — Максимум — диджей может уточнить какую-то информацию, если ему будет непонятно, может чему-то удивиться. Мы сейчас прогоним все вопросы и то, как вам лучше на них отвечать, чтобы потом было легче. Запишите себе в заметках на телефоне ключевые слова, чтобы не забыть.

Хару и Юнбин послушно достали телефоны. Вопросы, на самом деле, были совсем не сложными, звучали вполне безопасно. Разделались с ними быстро, менеджер Кан лишь немного подкорректировал ответы, попросив сместить акценты.

— Вы знаете, как проходит запись на радио? — спросил менеджер Кан.

— Эм. В общих чертах, — ответил Хару, — А нам не объяснят заранее, как работать с оборудованием?

— Насчет этого не переживайте, вам все расскажут до эфира. Я о другом. Одновременно с радиоэфиром идет прямая трансляция с видео. То есть, вас будут видеть. Но и это не все. В радиостудию можно зайти за символическую плату. То помещение, где записывают шоу с интервью, просматривается через большое окно сверху. Скорее всего, там уже все места заняты вашими фанатами. Будьте готовы к тому, что вас будут звать по имени. Можете помахать фанатам в начале и в самом конце, в остальное время постарайтесь на обращать на них внимания. Все понятно?

Хару кивнул.

Машина остановилась на подземной парковке, менеджеры повели парней наверх, в студию, в Green room — так здесь называется комната ожидания перед самой радиостудией. Это достаточно просторное помещение, где есть и места для отдыха, и небольшая кухонная зона, и большой стол, заваленный бумагами — видимо, иногда здесь работают.

К ним сразу же подошла привлекательная женщина в очень мешковатой одежде, из рукавов объемного худи торчали только кончики ее пальцев. При этом говорила она очень уверенно, даже немного слишком напористо. Традиционно сделала комплимент их внешности, а потом перешла к делу:

— Так, вы выходите в эфир через двадцать минут, поэтому сейчас — короткая подготовка. Вы же работали в студии звукозаписи? Хорошо. Правила работы с микрофонами те же самые — 10–15 сантиметров до рта, настроить до начала эфира, потом не трогать руками. Говорим четко и не слишком быстро, чтобы все слушатели смогли вас понять. Не перебивайте ведущего. Даже если вам задают вопрос, подождите пять секунд, прежде чем отвечать на него. Когда отвечаете на вопросы, переглядывайтесь — убедитесь, что не говорите вместе. Теперь знаки ведущего. Это — поскорее сворачивайте разговор, время на исходе. Это — нужно говорить громче. Это — нужно говорить тише. А вот этот жест означает, что вы говорите слишком много ненужной информации.

Она поочередно показала отдельные жесты, высоко подняв руку. Сначала сжимала и разжимала кулак — это требование закругляться с болтовней, потом делала кистью круговые движение и поднимала руку выше — это громче, а потом такие же круговые движения, только сверху вниз — это тише. Ну, и последний жест — так обычно показывают «бла-бла-бла», ну или изображают страуса.

— Когда горит лампа «On air», вы должны быть очень внимательны, потому что работать будут все микрофоны. Не переговаривайтесь, не ерзайте на своих местах, постарайтесь быть максимально тихими, если не отвечаете на вопрос. Когда лампа выключена, можете даже вставать со своих мест. За десять секунд до включения микрофонов будет сигнал в ваших наушниках и загорится оранжевая лампочка рядом с лампой «On air». Все понятно?

Хару и Юнбин одновременно кивнули. Но женщина начала задавать им вопросы — проверяла степень их понимания инструктажа. Только потом их напоили теплым чаем и разрешили немного посидеть перед началом их программы.

— Я волнуюсь, — признался Юнбин.

— Я тоже, — вздохнул Хару. — Но меньше, чем на шоу. Немного переживаю, что захочу чихнуть, когда микрофон будет включен.

— Черт! Плюс один страх! — тихо засмеялся Юнбин.

Хару тоже захихикал.

— Да ладно, все будет нормально, — уверенно сказал он. — Нас же не будут расстреливать за ошибки.

— Ну не знаю… сразу не расстреляют, но потом менеджер Кан может придушить нас голыми руками за то, что мы плохо справились.

Они снова весело переглянулись. Нервозность немного прошла, и как раз вовремя — их позвали в студию.

Сначала, конечно, они познакомились с диджеем, традиционно попросив его позаботиться о них, потом нужно было очень быстро занимать свои места. Это выглядело так — ведущий предыдущей программы прощается со слушателями, в эфир пускают песню, и за эти три с половиной минуты им нужно занять свои места за пультом. Не сказать, что это мало, но все равно создает лишний повод для волнения.

Кресла на колесиках, микрофон и поп-фильтр, наушники. Звукорежиссер помог все настроить, но крики фанатов, пусть и приглушенные толстым стеклом, действительно отвлекали. Хару посмотрел на окно для зрителей. Оно расположено чуть выше, чем сама студия. Скорее всего, чтобы было лучше видно. Там полно девчонок. Когда Хару на них посмотрел, они начали кричать особенно громко. Хару улыбнулся и поднял руку, приветствуя их. Юнбин девчонкам доброжелательно помахал. Новая порция криков.

Прозвучал сигнал о готовности к включению микрофонов.

— Добрый день, дорогие зрители, я рад приветствовать вас всех, — начал говорить диджей.

Он около минуты бодро зачитывал традиционные приветствия и короткую сводку новостей — температура воздуха, уровень пыли, трафик. И потом уже перешел к самому важному:

— Сегодня у нас в студии особые гости. Двое самых популярных участников шоу «Lucky Seven», Хару и Юнбин, пришли, чтобы ответить на несколько вопросов. Хару, Юнбин, поприветствуйте слушателей!

— Здравствуйте, — хором ответили они, а потом Хару продолжил, как старший:

— Хорошего всем дня! Я — Хару, а рядом со мной — Юнбин. И мы… из группы, название которой пока остается страшной тайной.

Это не было полностью его идеей, он спросил у менеджера Кан, как им представиться — могут ли они озвучить название группы — но тот сказал, что это «страшная тайна». Посмеялись над этим и решили, что так и скажут во время интервью.

Диджей действительно засмеялся.

— Как все серьезно! Но вы уже знаете, как будет называться ваша группа?

— Да, нам позавчера открыли этот секрет, — сказал Юнбин.

— Вам нравится?

— Честно говоря, нас не особо-то и спрашивали, — печально ответил Хару.

— Если фанатам понравится, то нас тоже все устроит, — продолжил Юнбин.

— А если фанатам не понравится — то виновато агентство, — закончил Хару.

Диджей снова расхохотался. Хару обратил внимание, что мужчина интуитивно при смехе максимально отстраняется от микрофона, хотя смеется достаточно тихо. Он переживает не столько о громкости смеха, сколько о вибрации воздуха — частые выдохи могут давать неприятный звук. Теоретически, современная техника и поп-фильтры должны гасить большую часть такого шума, но лучше перестраховаться.

— Неужели все так плохо? — спросил диджей.

— Нет, что вы! — ответил Хару. — Это просто шутка. Хорошее у нас название. Но нас действительно впервые спросили — нравится ли оно нам.

Эта часть беседы развивалась естественно. Хару знал, что ему можно говорить, но реакции диджея были искренними, поэтому и отвечать приходилось не по шаблону.

Легкую критику агентства во всей группе мог себе позволить только он. В смысле — публично критиковать решения продюсерского состава. Остальные парни должны быть рады всему, что их заставляют делать.

— Думаю, мы с вами еще непременно поговорим о группе… когда название станет общедоступным. Но сегодня темой нашего выпуска является шоу, где вы заняли первое и второе место. Но сначала… давайте послушаем песню.

Лампочка эфира погасла и Хару немного расслабился.

— Вы молодцы, — улыбнулся им диджей. — Сильно волновались?

Хару и Юнбин одновременно кивнули.

— Ничего, самое сложное позади, — улыбнулся диджей. — Главное ведь — сделать первый шаг.

Хару тоже улыбнулся. Стало даже как-то спокойнее. Интуитивно он всегда готовится к чему-то неприятному: к плохому отношению, даже к оскорблениям. Но, то ли ему везет, то ли их просто на всякий случай готовят к худшему, но пока персонал и старшие коллеги не создавали Хару проблем. Даже наоборот — часто поддерживали новичков, объясняли банальные вещи.

Когда музыкальная пауза закончилась, диджей вернулся к интервью:

— Что для вас было самым сложным во время шоу? Слышал, что Хару начинал участие практически с нулевым навыком танцев?

Хару тоже засмеялся, предусмотрительно немного отклонившись от микрофона. А потом ответил:

— Да, это так. Мы с моим лучшим другом вообще не должны были участвовать в шоу. Мы стажировались на актерском отделении, просто всегда любили петь. Когда на шоу не хватало двух человек для ровного счета, нас попросили поучаствовать.

— Кто-нибудь думал, что вы пройдете в финал? — спросил диджей.

— Не думаю, — весело ответил Хару. — Мы сами не ожидали, что сможем дойти до финала. Нас научили основам хореографии, научили работать с аппаратурой — мы даже с микрофонами не умели обращаться. Разумеется, у нас была одна главная цель: не слишком опозориться.

Диджей снова расхохотался. Когда он закончил смеяться, Юнбин сказал:

— Не знаю, что они там думали, но у меня сразу было ощущение, что эти двое войдут в финальный состав группы.

— Правда? Прямо с самого знакомства? — уточнил диджей.

— Практически. Когда они спели на прослушивании, я подумал, что у них красивые голоса и они сами очень красивые. Потом мы заселились в общежитие, начали тренироваться. Хару был первым, кто пошел тренироваться ночью.

Хару смущенно прикрыл глаза рукой. Диджей продолжил разговор с Юнбином:

— То есть, он стал причиной переработок трейни? Хару, что скажешь по этому поводу?

— Не хотел слишком опозориться во время исполнения титульного трека, — признался Хару. — Бабушка говорит, что я характером похож на дедушку, мы оба ненавидим делать что-то вполсилы. Мне кажется, что, если я что-то сделаю недостаточно хорошо и буду знать об этом… я потом сам себя загрызу за то, что не работал нормально, хотя мог.

— Ого! — удивился диджей. — Интересное качество. Репетировать по ночам ты начал, получается, не столько ради победы, сколько для собственного спокойствия?

— Именно так, — ответил Хару.

— Танцы для тебя были самым сложным на проекте? — продолжил диджей.

— Честно говоря… сложнее всего мне было без телефона первые полтора месяца в общежитии.

Диджей снова начал хохотать. Причем, тут он не сразу мог перестать — кажется, Хару действительно его рассмешил. Хару слегка толкнул Юнбина в бок, чтобы тот заполнил пустоту в эфире из-за временной недееспособности их старшего наставника. Юнбин, что удивительно, понял намек Хару без лишних уточнений.

— Мне тоже было сложнее всего именно в бытовых мелочах. Я никогда раньше так долго не жил вне дома, вокруг незнакомые парни, у каждого свои привычки…

— Кажется, мы просто слишком… домашние, — закончил Хару. — Работа нас не особо-то пугала. Когда ты решаешь стать частью индустрии развлечений, ты заранее понимаешь, что придется много работать, поэтому репетиции для шоу не казались чем-то удивительным. Мы знали, куда шли.

— Согласен, — кивнул Юнбин. — Я был готов к тяжелой работе на шоу, к репетициям и долгим съемкам. Но совершенно не думал о том, как я буду себя чувствовать в общежитии, без возможности поболтать с родными и близкими.

— Ох, вы меня удивили, конечно, — сказал диджей, — И рассмешили. Спасибо за хорошее настроение. Мы продолжим наше интервью после короткой музыкальной паузы. Оставайтесь с нами.

Микрофоны выключили, диджей обратился к Хару и Юнбину:

— Спасибо. Вы молодцы, не каждый опытный артист смог бы так быстро среагировать и подхватить диалог, чтобы в эфире не было молчания. Еще раз спасибо.

Хару и Юнбин слегка поклонились. Скорее всего, немного смеха диджея эфиру бы не помешали. Но… получилось показать себя с лучшей стороны, что просто замечательно.

Все интервью было разбито на отдельные блоки. Обсуждали один-два вопроса, потом включалась музыка. И так час с небольшим. Они поболтали о том, как трейни общались на шоу, как складывались отношения с наставниками, чувствуют ли они себя популярными после того, как победили в зрительском голосовании. Отвечали, разумеется, сдержанно. Они же айдолы. Но на деле… сложно не понять, что ты популярен, когда тебя даже в школе преследуют поклонники.

Когда закончили отвечать на вопросы, вышли в общую комнату, но сразу радиостудию не покинули. Сделали фото на фоне эмблемы радио — это традиция. Подписали несколько фотокарточек — их разыграют среди слушателей, викторина будет завтра. Потом поболтали с диджеем, он похвалил их за удачный эфир.

И только потом их, наконец-то, отпустили. К этому моменту на студию уже приехал менеджер Пён, личная няня Хару. Он передал им боксы с едой, поели прямо в машине. Хару с менеджером вышли у здания, где будет проходить фотосессия, а Юнбина повезли в агентство.

О фотосессии Хару знал не больше, чем об эфире на радио. Журнал Elle — вот и все, что он запомнил. Менеджер Пён словно предвидел это, поэтому еще в машине объяснил Хару, что вообще происходит.

Оказывается, фотосессии популярных личностей для в журналах бывают двух видов. Первый вариант — журнал хочет взять интервью и сам организовывает фотосессию, стилисты подбирают аутфиты, собирают одежду разных брендов. Второй вариант — бренд заплатил за фотосессию, чтобы кто-то популярный снялся в одежде из новой коллекции.

У Хару — второй вариант. Бренд Dior оплатил фотосессию для Elle.

Хару снимали в квартире. В смысле — это реально была чья-то квартира, дизайн словно в духе какого-то богатого загородного дома, с камином, кожаными креслами и большим количеством книжных шкафов.

Еще до начала съемки арт-директор подошел к Хару и объяснил, что от него требуется. Нужно создать образ человека, который чувствует себя хозяином в подобных интерьерах: уверенность, немного более брутальное поведение, не свойственное Хару в реальной жизни, раскованные позы, даже немного наглости во взгляде. Упрощая, они хотят альфа-самца на фотографиях. Учитывая собственную внешность, Хару предполагал, что получится наглый кошак, который взглядом обещает нассать в тапки.

Получив общее направление, плюс помня о наставлениях Минхёка, Хару удивительно хорошо справлялся. Фотограф был им очень доволен, поэтому закончили достаточно быстро, отсняв все семь образов всего за три часа.

Еще во время фотосессии с Минхёком Хару понял, что фото — это не так легко, как ему казалось. Сейчас же, после трех часов на ногах с необходимостью контролировать тело и мимику, Хару чувствовал себя невероятно уставшим. Но… еще будет интервью. Значит, нужно улыбаться, быть вежливым, всем своим видом демонстрировать, как ты счастлив быть здесь.

К этому моменту на студию уже приехал менеджер Кан, тот самый, который с утра вез Хару и Юнбина на радиостудию и объяснял, как отвечать на вопросы. Он немного откорректировал ответы Хару, а потом еще и потребовал заранее выслать ему итоговый вариант на согласование. В машине неожиданно похвалил Хару:

— Должен согласиться с начальством. Приятно работать с умным человеком. Мне практически ничего не приходится исправлять в твоих ответах.

— Вы много замечаний делаете, — напомнил Хару.

— Это все нюансы восприятия. Со временем и ты поймешь, как правильно отвечать, чтобы фанаты не восприняли твои слова как-то не так. Но у тебя уже сейчас интересные ответы, ты цитируешь кого-то, приводишь примеры. Очень хорошо. Немного подучишься — и моя помощь тебе будет практически не нужна.

Хару поклонился, насколько это было возможно сделать в машине. Он в очередной раз мысленно поблагодарил бывшего Хару за то, что тот был «книжным червем». И дедулино воспитание — без его муштры он вряд ли смог бы так же хладнокровно отвечать на вопросы по теме, в которой почти ничего не понимает — интервьюер спрашивала его о моде, стиле и уходе за собой.

[*Арт-директор на фотосессии отвечает за полноту картины. Стилисты подбирают одежду, делают прически и макияж. Сет-дизайнеры отвечают за обстановку и реквизит. Фотограф делает красивые фото. Но, чтобы все эти люди создали что-то цельное и подходящее по настроению, у них есть общий начальник, обычно это арт-директор. Иногда фактическим арт-директором является фотограф. *]