Шоу продолжается

Глава 15 Исцеляющие моменты

Несмотря на то, что Хару был доволен своим выступлением, голосование не давало ему покоя. Удивительным образом в пятницу он все же умудрился хорошо выспаться, но потом просто не знал, чем себя занять — пошел тренироваться на турниках.

Пока он пытался физическими упражнениями успокоить самого же себя, в общежитии раздавали письма от фанатов. Хару это пропустил, но писем ему пришло действительно много. Когда он вернулся в здание, ему вручили весьма увесистую коробку.

— Здесь письма и кое-какие подарки, — сказал парень из стаффа. — Обычно вам нельзя принимать что-то съедобное, но тут решили сделать исключение.

Хару непонимающе кивнул и потащил увесистую коробку наверх.

В комнате не было ни Шэня, ни Тэюна, так что Хару сначала пошел в душ. Потом уже аккуратно открыл «посылочку». Сверху лежала коробка с прозрачной крышкой, перевязанная шелковой лентой. Клубника в шоколаде. На маленькой открытке текст пожелания чьим-то аккуратным почерком.

«Не унывай. Людей, которые тебя поддерживают, все равно больше. Вкусно поешь. Твой фанклуб.»

Хару улыбнулся. Как мило. Он бы, конечно, с большим удовольствием съел что-нибудь мясное, но такой съедобный подарок точно не пропустили бы в общежитие.

Все остальное пространство коробки было заполнено письмами. Многие были весьма пухлыми, разноцветные конверты украшены рисунками и наклейками, некоторые запечатаны восковыми печатями. Еще из коробки пахло духами… если честно, в данном контексте скорее воняло. Множество ароматов смешались в один не слишком приятный запах.

Хару поудобнее устроился на кровати и начал потихоньку открывать послания фанатов.

Письма были разными. Иногда внутри оказывалась красивая открытка с пожеланиями удачи, а иногда фанатки писали чуть ли не новеллы о том, как он им дорог. Встречались угрозы и проклятья. Они немного портили впечатление, но приятных слов все равно было больше. Чтобы читать было веселее, Хару открыл коробку с клубникой. Много он не съест, но оставлять эту красоту «на потом» не получится: в прошлой жизни Антон дарил своей девушке это лакомство, поэтому точно знал, что срок годности у него небольшой.

Когда в комнату вернулись Тэюн и Шэнь, Хару прочел чуть больше половины посланий. Вскрытые конверты неровной горкой лежали на прикроватной тумбе и кровати, что-то успело упасть на пол.

— Ого! — восхитился Шэнь. — Ты решил прочитать все письма?

— Ну да, — кивнул Хару. — Они же старались, писали… Слушай, сфоткай меня. Чтобы было видно груду этих писем.

Шэнь сделал несколько фотографий с разных ракурсов, а потом еще несколько — просто портретных. У него самый хороший телефон из них троих, да и фотографирует он лучше, чем Тэюн.

— Угощайтесь, — Хару указал на коробку с клубникой. — Подарки от фанатов, потому что я показался им «грустненьким».

Тэюн заржал и с удовольствием взял одну. Несмотря на то, что ягоды были достаточно крупными, он впихнул лакомство себе в рот целиком. Шэнь придирчиво осмотрел наполнение коробки и покачал головой.

— Не любишь сладкое? — удивился Хару.

Вроде бы до этого Шэнь с удовольствием уплетал сладкое печенье, да и газировку себе часто берет.

— Люблю. Но тут — два из трех. У меня аллергия на клубнику и орехи.

Хару задумчиво посмотрел на коробку. Вся клубника в шоколаде было щедро посыпана ореховой крошкой. Когда-то и его это беспокоило.

— Сочувствую, — вздохнул он.

— Можно ободрать шоколад и сковырнуть с него орехи, — предложил Тэюн, выбирая себе уже третью ягоду.

— Не поможет, — улыбнулся Шэнь. — Ешьте сами.

Хару печально кивнул. Вообще, Тэюн может слопать все и сам, но как-то неловко что-то есть, когда другому нельзя.

— Ты реально собираешься прочитать все письма? — еще раз уточнил Шэнь. — У тебя же их больше сотни… Стафф рассказывал, что одна девчонка принесла пачку писем от твоего фанклуба и минут пять пихала их в общий ящик.

— А, так это у фанклуба все письма с наклейкой черного котенка! — догадался Хару.

На многих конвертах была одинаковая наклейка с черным котом. При этом сами конверты разные, почерки у писем разные. Оказывается, это фанклуб.

— А это вообще нормально, что фанклуб появился так быстро? — нахмурился Хару.

— Не знаю, — признался Шэнь, садясь на кровать. — Не у всех действующих групп фанаты действуют так организовано. Собрали деньги тебе на подарок, теперь вот письма… Быстро они.

Хару задумчиво кивнул.

Тэюн, оставив Хару две клубничины, отошел к своей кровати. Наверное, чтобы случайно не доесть вообще все. Достал из прикроватной тумбочки небольшую стопку писем и тоже завалился их читать. Шэнь поступил похожим образом. Их пачки с письмами в сумме были тоньше, чем то, что Хару еще предстояло прочесть. Но он упрямо не сдавался. Действительно — старались же девчонки, писали, украшали письма чем-то милым.

Утром субботы Хару сам напросился к Им Минсо. Он видел, что она приехала, когда возвращался с пробежки. После завтрака спросил у стаффа — на месте ли она, сказал, что хотел бы с ней встретиться. Не особо надеялся, что она реально его снова пригласит, но… его позвали в съемочный павильон. Правда, сначала не на личную встречу.

Всего пригласили тринадцать парней, собрали в большом зале. Явно не для съемок, потому что даже свет полностью не зажигали.

— Нам нужно провести что-то вроде «прикидки» руппы, — спокойно сказала Им Минсо. — Мы примерно видим, как за вас голосуют. Вряд ли для вас самих станет сюрпризом, что четверка лидеров по результатам зрительского голосования — это Хару, Ли Шэнь, Пак Чанмин и Ким Юнбин.

Многие стажеры огорченно кивнули. Общий рейтинг обновлялся на сайте раз в двенадцать часов, а доступ к интернету теперь есть у каждого трейни. Там, конечно, не видно количество голосов, только места, но всем и так понятно, что Хару занимает первую строчку с открытия голосования, он почти гарантированно попадет в итоговый состав.

— Даже если произойдут значительные изменения в голосовании, — продолжила Им Минсо, — Мы все равно выберем их голосованием продюсеров. Думаю, это тоже все и так уже поняли, мы уже начали вкладываться в их продвижение. Поэтому, выйдите сюда, пожалуйста. Хару в центр, Юнбин справа, Ли Шэнь и Пак Чанмин слева. Кан Тэюн, встань между Хару и Юнбином.

Хару, идя на указанное место, слышал перешептывания трейни. Два места. По факту, решается вопрос о двух оставшихся местах.

Дальше было скучно. На оставшиеся два места просили встать разных стажеров, делали фото, меняли этих двоих. И так, пока не перепробовали разные комбинации. При этом Хару казалось, что реально выбирают вовсе не из двенадцати стажеров. Нобу и Дэхви почти не фоткали, например.

Когда с фотографиями закончили, Минсо обратилась к Хару.

— Можешь зайти ко мне минут через двадцать, в кабинет к Пак Ханбину.

— Спасибо, — поклонился Хару.

Из съемочного павильона он вышел вместе со всеми. Раз у него есть двадцать минут, он успеет взять планшет в общежитии.

— Почти уверен, что к пятерке присоединятся Сонун и Ноа, — уверенно сказал Дэхви.

Хару даже немного удивился: такая уверенность в голосе…

— Почему? — удивился Ноа. — Кандидатов много…

— Потому что группа однозначно будет вокальная, — начал перечислять Дэхви. — Не считая битвы позиций и прошлого номера с песней Block B, все выступления на шоу вокальные. В группе уже есть главный рэпер, Чанмин, то есть я им не нужен. Далее — рост. Сонун и Ноа высокие, с ними группа смотрится органично. Не думаю, что, имея возможность выбирать, они откажутся от перспективы дебютировать группу с парнями, чей рост выше ста восьмидесяти. То же самое вижуал. Если есть возможность выбирать, то зачем брать кого-то, кто недостаточно красив? Если бы Сонун и Ноа не умели петь, это было бы оправданно, но они хорошие вокалисты. Сюда же — сценическое присутствие. Прости, Минки, но это твоя главная слабость, рядом с Саем ты кажешься роботом, к Хару тебе вообще лучше не подходить близко — потеряешься. Ну, и возраст. Юнбину будет восемнадцать в феврале, то есть максимум со второго альбома группа сможет свободно продвигать сексуальный концепт, который всем идеально подходит. У продюсеров есть возможность сделать группу взрослых, высоких вокалистов с красивой внешностью и высоким уровнем сценического присутствия. Подсчитываем, что нам нужно, все совпадения есть только у Сонуна и Ноа. Получится три сильных вокалиста, два сильных танцора, один хороший рэпер и Тэюн.

— Видимо, я тут в качестве талисмана, — хмыкнул Тэюн.

— Поверь, тут многие бы хотели оказаться таким талисманом, — грустно улыбнулся Сухён, самый младший из пятизвездочных трейни.

— Думаю, Дэхви прав, — согласился Сай, — Всемером они круто смотрелись вместе, как команда мечты.

— Говорят, шоу уже полностью оправдало себя и группе не придется выплачивать долг за дебют, — печально вздохнул Рикки, еще один кандидат на дебют. — Можно было бы сразу начать зарабатывать…

— Да, жаль, — вздохнул Дэхви, — Но и просто участие уже многое даст.

За разговором они дошли до здания общежития. Парни направились в холл, где есть диваны — обсуждать происходящее — а Хару побежал по лестнице наверх, за планшетом.

Если Дэхви прав — а его речь звучала вполне логично — то это очень удачный для Хару состав. С Сонуном и Ноа он, можно сказать, дружит. Они вместе выступали во время Битвы Позиций, оба очень помогали Хару с вокалом и продолжили общаться позднее, когда все стали Главными Вокалистами. Юнбин достаточно скромный, но он красивый, хорошо танцует и весьма неплохо поет. Хару с ним нормально общается, хотя они ни разу не работали вместе. Главное, чтобы без Нобу. Но популярность того вроде начала сильно падать после истории с побегом из общежития. Пока не ясно, как высоко он будет в недельном рейтинге, но в общем он уже упал на две позиции.

Забрав планшет, Хару поспешил обратно в съемочный павильон. Но внутри ему пришлось минут пятнадцать стоять под дверью. Потом из кабинета Пак Ханбина начали выходить люди, многие с явным интересом рассматривали Хару. Когда все они покинули помещение, туда пригласили Хару

— О чем ты хотел поговорить? — спросила Им Минсо, складывая бумаги в папку. — Это что-то личное? Пак Ханбин может остаться?

— Может. Простите за вторжение, — Хару поклонился, извиняясь, — Но я просто не знаю, у кого спрашивать. Есть какой-то человек, который… поможет не попасть в неоднозначную ситуацию из-за постов в инсте?

Им Минсо замерла с бумагами в руках, а Ханбин с удивлением уставился на Хару.

— Постов в инсте? — уточнила Им Минсо.

— Да. У меня есть две серии фотографий и я вчера написал к ним текст, но не уверен, что айдол такое может писать. Не думаю, что могу обращаться с этим к госпоже Хван…

— Показывай, что там у тебя, — Им Минсо положила собранные бумаги в папку, а остальные просто подвинула с сторону. — Ханбин, прости за наглость, но не мог бы ты задержать Хон Хесон?

— Хорошо, — улыбнулся Ханбин.

Он вышел из кабинета, а Хару подошел ближе к столу и протянул Минсо свой планшет.

— Листать вправо. Сначала фото, потом будет текст.

Он вчера специально сделал скриншот заметок, чтобы было проще показать тем, кто лучше него разбирается в правилах музыкальной индустрии.

Минсо пролистнула фотографии, прочитала посты, усмехнулась.

— Фото хорошие, — кивнула она. — В тексте я тоже не вижу ничего криминального, но лучше дождаться профессионалов.

Хон Хесон выглядела весьма молодо, но все же что-то неуловимо выдавало в ней возраст. Наверняка ей больше тридцати, хотя вряд ли намного. Небольшого роста, худенькая, в сапогах на каблуках, вездесущей для Кореи мини-юбке и легкомысленной блузке с кучей рюшей. И не скажешь, что она из команды продюсеров, одевается как студентка.

— Хон Хесон — специалист по продвижению в социальных сетях, — представила ее Минсо. — Думаю, будет действительно лучше, если вы обменяетесь контактами. Хесон, посмотри, что написал Хару.

Хесон взяла в руки планшет, полистала фотографии туда-обратно.

— Я бы кое-что изменила. Вот эту фразу про духи… без смайлика звучит, как угроза. Понимаю, что смайлы могут быть не в твоем стиле, но либо убрать всю фразу, либо ставить смайлик.

— Простите, но кто вообще использует смайлы? Они же… страшненькие, — нерешительно улыбнулся Хару.

— В инсте приходится использовать смайлики, альтернативы-то нет. Когда планируешь публиковать?

— Не знаю, — честно признался Хару.

— Советую пост с письмами опубликовать сегодня, как можно скорее, чтобы успеть до финала голосования. А вот фото в красной шубе — уже завтра. И немного переписать пост, чтобы там была благодарность фанатам. Диктуй свой номер, вечером обсудим, что тебе нужно написать.

Хару кивнул. Они обменялись номерами, госпожа Хон сразу же потребовала опубликовать пост. Со смайликом, разумеется. Научила выкладывать сториз. Удивительно, но даже разрешила лайкать комментарии фанатов.

— Только пока не комментируй. Лайк проще списать на случайность, если вдруг нечаянно лайкнешь что-нибудь двусмысленное. Но ты вроде парень неглупый, так что должен понимать, что нужно быть осторожным.

Хару кивнул. Среди айдолов мало кто самостоятельно ведет социальные сети. Кто-то, конечно, и сам не хочет, но чаще агентства запрещают. Судя по всему, главная причина — не слишком-то высокий интеллект артистов и очень живое воображение фанатов. Один лайк или подписка могут стать причиной скандала, нужно уметь просчитывать возможные последствия своих действий в интернете.

Пообещав предварительно заверять у Хон Хесон все написанные посты, Хару ушел обратно в общежитие.

Он опубликовал карусель из четырех фотографий: Хару сидит на кровати и читает письмо, потом кадр чуть ближе, уже смотрит в камеру, потом фотография, где пачка конвертов у него в руке, и близкий портрет.

"Когда я соглашался принять участие в данном шоу, то искренне верил, что мнение общества не может изменить меня. Страдают от хейта только морально слабые люди, а я не такой. Был неправ.

Не могу сказать, что злые комментарии в сети повергли меня в пучину депрессии, но они точно повлияли на меня сильнее, чем мне бы того хотелось. Я не мог отделаться от мыслей о том, что делаю что-то не так, говорю неправильные вещи и у меня никогда не получится донести свою точку зрения до публики. У этого есть и положительные стороны — благодаря бессоннице я много занимался и смог достойно выступить с номером «Nillili Mambo».

Но сейчас я хочу поблагодарить фанатов за письма. Они напомнили мне, что есть не только хейт. Существует немало людей, которые меня поняли, которые поддерживают меня, одобряют мои поступки и решения. Я прочел все присланные письма и это исцелило меня. Спасибо всем за теплые слова.

Но я должен признаться кое-в-чем еще… девочки, не отправляйте надушенные письма. Стафф сложил их все в одну коробку, запахи перемешались, и парни обвинили меня в том, что я занес в комнату химическое оружие *смайлик черного кота*. Пришлось проветривать помещение, а письма заворачивать в несколько пакетов. Чем пахнет каждое определенно послание, определить уже не удалось… простите за честность. И еще раз спасибо за письма."

К моменту, когда Хару вернулся в комнату, под постом было уже несколько тысяч комментариев, а лайков стало больше миллиона. Это немного его удивило. Он вернулся на страничку профиля. Подписчики и прежде быстро добавлялись, но сейчас… Вроде бы с утра не было четырех миллионов…

Его размышления прервали парни. Хару заставили отложить телефон и явиться в одну из комнат. На полу стояли коробки с пиццей, вокруг них сидели те стажеры, которых с утра вызывали на «смотр». Некоторых не хватало. Не было Тэмина из New Wave и Нобу.

— Это какое-то собрание? — немного удивился Хару.

— Ага, — кивнул Дэхви, — Скорее всего, это последние спокойные часы на шоу, потом уже будет не до разговоров.

— Поэтому вы уже пиццу перед камерами едите? — усмехнулся Хару, тоже садясь на пол.

— Угощайся, — указал на пиццы рукой Дэхви, — Здесь есть с салями, с беконом и курицей. Грибов и баклажанов нигде нет… орехов тоже.

— А насчет камер уже глупо переживать, — отмахнулся Сонун, — И так все знают, что мы еду заказываем. Это правилами и не запрещено.

Хару кивнул: ну да, такого пункта там нет. Он взял кусок ближайшей пиццы. Еще теплая. И вкусная.

Первое время он просто слушал разговоры остальных. Обсуждали шоу, вспоминали смешные моменты. Ели пиццу. До конца голосования оставалось еще часов пять, так что у них полно времени на то, чтобы хорошо посидеть.

— Можно странный вопрос сразу ко всем? — спросил Хару.

— Прямо заинтриговал, — хохотнул Дэхви. — Что за вопрос?

— То, как нас сегодня с утра рассматривали… вам не было обидно, что они, по сути, все уже решили и последний тур — чистая формальность?

Некоторые начали хихикать, а ответил за всех Рикки, один «старичков» на проекте.

— Мы здесь еще долго продержались в атмосфере незнания. Чаще всего все решено еще раньше. Надежда, конечно, остается — вдруг зрители проголосуют, вдруг продюсеры передумают, но, на самом деле… где-то ко второй-третьей миссии становится понятно, кто дебютирует.

Многие начали согласно кивать.

— Право переснимать выступления дается только избранным, больше экранного времени, лучшие условия, — начал перечислять Дэхви, — А иногда вообще репетиции дебюта могут начаться до финального эпизода. Так что в этот раз все было еще относительно справедливо.

— Они для нас всех много сделали, — заметил Сухён, — Разрешили вести социальные сети, если наши агентства позволили, конечно. Давали возможность самим делать номера, распределять партии, проявить себя… Да и… может, это наивно, но я все еще надеюсь, что удастся дебютировать… кто знает?

Многие начали смеяться, соседи начали хлопать его по плечам. Судя по всему, многие сохранили эту слабую надежду на дебют. Последние два места ведь еще официально не определены, так что случиться может всякое.