Шоу продолжается

Глава 30 О чем думают женщины

Казалось, что он эти дни существовал в двух параллельных вселенных. В одной у него встречи с адвокатами, оформление недвижимости, разговоры о будущем. Там же — утренние пробежки, ежедневные распевки, уход за кожей. А где-то между этим… школа.

Хару и раньше не любил школу, а теперь это стало настоящим мучением. На каждой перемене у дверей их класса торчали посторонние люди. К Хару и Тэюну уже подходили за автографами, просили сделать совместные фото. Приходилось отвечать, что агентство запретило им фотографироваться с фанатами. Помогало ли это? Не особо.

Записки в шкафчике, признания в любви — это все реально начинало напоминать какую-то дурацкую романтическую дораму. И скрыться от этого было практически невозможно. Парни из их квартала, с которыми Хару и Тэюн давно общались, защищали их, насколько это было возможно. Но все равно постоянно слышались щелчки камер телефонов.

[*Уточню. В Азии на телефонах нельзя отключить звук затвора камеры при фотографировании, тише его тоже сделать практически невозможно, он всегда звучит достаточно громко.*]

В сети было очень много их фотографий со школы. Хару знал, что среди фанатов из-за этого ведутся настоящие войны. Пока одни радуются возможности видеть новые фото своих кумиров так часто, другие требуют прекратить это, ведь подобные снимки нарушают право парней на личную жизнь.

Чо Вонги, адвокат, предложил Хару разослать «письма счастья» — напомнить папарацци-любителям, что в Корее запрещено просто так снимать людей, за это можно получить повестку в суд. Но Хару ответил, что не стоит провоцировать скандал — как-то мелочно судиться со школьниками из-за фотографий. Так что оставалось только терпеть.

Учитель пересадил Хару и Тэюна так, чтобы их было сложнее снимать через окна класса — ближе к дверям, на вторую и третью парту. Теперь окно в коридор находится выше головы Хару, когда он сидит. С другой стороны, теперь Джиу сидит совсем рядом с ним.

Она и прежде-то доставляла немало неудобств, а теперь вообще всячески пыталась влезть в его зону комфорта. Все старалась взять под руку, как-то прижаться. Спасало то, что Хару вообще не оставался один, даже в туалет ходил вместе с Тэюном. Ну их, этих сумасшедших девчонок.

Но все же во вторник Джиу удалось застать Хару в одиночестве. Он заполнял заявки, необходимые для получения табелей и характеристик: нужно собрать все документы для перевода. Тэюн подписал контракт с агентством еще в субботу вечером, поэтому заявки заполнял в понедельник. Сегодня у него первая мини-съемка для рекламы в инсте. Корейский бренд одежды готов заплатить ему за пост, поэтому Тэюн поехал забрать одежду в фирменном магазине.

У Хару тоже есть дела. Из-за всей этой беготни с документами он так и не съездил в книжный с Хон Хесон. Договорились заняться этим сегодня. Но сначала — документы. Чем быстрее он покинет общеобразовательную школу, тем лучше. Причем, лучше будет всем: и ему, и агентству, и даже школе.

Бюрократия процветает даже в корейских школах. Нельзя просто получить табели об успеваемости, каждый нужно запросить в письменном виде. И добавить само заявление о переводе. Хару писал всё от руки, в пустом классе рядом с учительской. Почти все старшеклассники уже ушли — кто-то на частные курсы, кто-то домой. Немногие оставшиеся сидели на уроке, поэтому Хару был уверен, что ему никто не помешает.

Но дверь класса отъехала в сторону и зашла Джиу.

— Привет, — сказала она.

Хару устало вздохнул. Принесла же ее нелегкая…

— Здоровались уже.

— Разве айдолу не нужно быть вежливым со своими фанатами? — улыбнулась Джиу.

— У меня нерабочее время, — ответил Хару.

Он размашисто расписался под третьим заявлением и взял следующий лист бумаги.

— Что будет, если люди узнают, какой ты вредина на самом деле? — капризно спросила Джиу, садясь на соседнюю парту.

— Они и так знают, — напомнил об очевидном Хару.

О том, что он часто ворчит и периодически чем-то недоволен, фанаты знают — Тэюн радостно несет эту информацию в массы. Милейшим добряком Хару не пытался казаться даже на камеру, что уж говорить про общение с человеком, который ему не нравится.

— Чем ты занимаешься? — спросила Джиу.

Хару не видел причин скрывать эту информацию, поэтому ответил честно:

— Пишу заявки на выдачу документов. Я перевожусь в другую школу.

— Переводишься в другую школу? — удивилась Джиу.

Писать, когда у тебя постоянно что-то спрашивают, у него получалось плохо. Поэтому Хару поднял взгляд от листа и ответил:

— Перевожусь. Логично же, что в общеобразовательной школе нам с Тэюном учиться будет просто невозможно. Агентство переводит нас в частную школу искусств.

— Какую? Будете учиться в SOPA?

— Нет. В MAS, — ответил Хару. — Теперь, когда ты все это узнала, дашь мне заполнить бумаги? У меня еще есть дела сегодня.

Не дожидаясь ответа, Хару начал перечитывать — что он уже написал. Джиу какое-то время молчала.

— Наверное, мне тоже стоит сменить школу, — сказала она.

Хару отвлекся от написания заявления и устало на нее посмотрел.

— Искренне не понимаю — что тебе от меня нужно? Вот зачем ты ко мне липнешь?

Хару сам не знал, что он ожидал от нее услышать. Но ответ Джиу точно его удивил:

— Сама не знаю. Просто хочу.

— Ты ненормальная? — вырвалось у него.

— Возможно, — мило улыбнулась Джиу, — Любовь из меня сделала сумасшедшую. Ты мне очень нравишься. Я думала, что это пройдет со временем. Но за последние два месяца я стала любить тебя только сильнее.

Хару смотрел на нее и не понимал — она вообще серьезно, или как? Что за… дорамные признания? И главное — что ему-то с этим делать? Повисшее молчание решила заполнить сама Джиу:

— Я понимаю, что теперь для тебя невозможно встречаться с кем-то в открытую, но я готова даже на тайный роман.

Хару глубоко вздохнул, собираясь с мыслями… и силами.

— Нет, — уверенно ответил он. — Я говорил это раньше, с тех пор ничего не изменилось. Я не заинтересован в отношениях с тобой.

— Почему? — Джиу капризно надула губы, — Я красивая. Неглупая. Если хочешь, я тоже начну читать, чтобы у нас были общие интересы.

Хару схватился за голову: он уже не знал, как отвязаться от Джиу. Ему казалось, что при постоянных отказах она должна сама сбежать. Вот он, если бы признался девчонке в любви и получил отказ… нет, ну еще разок попробовал бы, наверное, но на третий заход бы точно не пошел. Джиу же штурмует его с таким рвением, как будто он — последний парень на планете. Читать, чтобы были общие интересы… Откуда она это взяла? Что за онлайн-курс «идеальная девушка за пятнадцать минут»?

— Не надо ничего читать, — устало сказал Хару. — Мы с тобой давно знакомы. Я знаю тебя. И ты мне не нравишься как человек.

— Но ведь люди меняются, — быстро ответила Джиу, — Я могла измениться. Ты же изменился. Раньше ты был… другим.

Ну да, раньше был тихим, скромным парнем без особых стремлений. Девчонок часто «штырит» от успешных мужчин. В его возрастной группе быть популярным в медиапространстве — вполне себе успех. Наверное.

— Неважно, — Хару, так и не дописав заявление, собрал листы в стопку и встал, — Чтобы мое отношение к тебе изменилось, нужно время и что-то большее, чем твои слова о переменах. Пока я помню только то, что ты обидела моего лучше друга и доставала других моих знакомых своими ядовитыми комментариями. С четверга я уже не буду ходить в школу, так что и видеться мы не будем. Советую найти другой объект для влюбленности.

Он снял рюкзак со спинки стула, накинул лямку на плечо. А Джиу внезапно начала плакать. Не так, чтобы прямо реветь, у нее просто из глаз полились слезы, практически градом. Где-то на грани сознания Хару подумал, что это, наверное, какая-то расовая особенность — Нобу тоже умел так плакать, без рева, но с морем слез. Теперь вот Джиу — ни один мускул на лице не дрогнул, только губы жалобно дрожат, — зато слез…

Он достал из кармана школьных брюк пачку салфеток и протянул Джиу:

— Не реви. Будет у тебя еще в жизни нормальный парень.

И ушел. Утешать ее он, разумеется, не собирался. В памяти прошлого Хару она навсегда останется несносной школьной королевой, которая жалости не заслуживает. Салфетки — это последствие дедулиного воспитания, совсем никак не отреагировать на женские слезы Хару бы просто не смог.

Последнее заявление он дописал прямо в учительской, пристроив листок на краю стола. Учитель не спрашивал, почему Хару не дописал все в классе — кажется, понимал причину.

Случай с Джиу не то, чтобы напомнил о проблеме… но был где-то рядом. Айдолы, как известно, отношения заводить не могут. И тут дело вовсе не в злых агентствах, а в фанатах. У этого феномена даже есть что-то вроде объяснения. Хару это вроде как понимает, но Антон внутри него все еще не может принять. Суть в том, что айдол — не артист, это немного другое. Эта работа требует огромной самоотдачи, потому что фанаты поддерживают своих айдолов больше, чем просто артистов. Айдол — это такой тамагочи, его нужно постоянно кормить вниманием и деньгами, иначе группа перестанет существовать. Популярность в индустрии достигается за счет цифр. Нужно постоянно слушать музыку, голосовать, покупать как можно больше альбомов, покупать мерч, покупать места на фансайны, покупать билеты… вообще, покупать нужно реально очень много. Иногда фанаты вкладывают в продвижение любимой группы практически весь свой доход. И агентства, разумеется, активно это поощряют.

Такая преданность достигается за счет парасоциальных отношений. Айдол — твой несуществующий друг, он же — твой парень. То, как айдолы общаются со своими фанатами, должно поддерживать это ощущение особых отношений: личных, немного романтических. Айдолы должны, как минимум, создавать иллюзию того, что они готовы на все ради любви фанатов. И самая главная их «жертва» — то, что они никому на самом деле не принадлежат. Чтобы фанатки могли спокойно грезить о том, что айдол — их парень, айдол вынужден быть одиноким. Если у него есть девушка, значит, он занят, он обманщик, он изменил своим фанатам.

Но… Секс и отношения — это одна из важных сфер в жизни любого человека. Желание быть рядом с кем-то абсолютно нормально и естественно. Понятно, что этим можно жертвовать, когда у тебя есть более важные цели. Вот только у Хару были сомнения, что он сможет отказаться от физической близости на все время своей карьеры в качестве айдола. Не то, чтобы у него были сильные проблемы с возбуждением — флегматичный характер тут оказался очень кстати, но это не значит, что он готов соблюдать целибат до тридцати лет.

Просто он не представлял, что с этим делать. Жертвовать возможной карьерой ради интрижки… этого он себе не простит. Поэтому не отказать Джиу он не мог. Но легкое раздражение все же присутствовало. Симпатичная девчонка. И она, судя по всему, реально в него так втюрилась, что готова на все. Не будь у него в планах дебют в айдол-группе — мог бы рискнуть, у актеров в таких вопросах риски меньше. Но айдол… айдолу не простят слухи об отношениях с одноклассницей. У Хару не было уверенности, что Джиу реально сохранит все в тайне. К тому же… это ведь реально была бы интрижка. Он уже не способен воспринимать Джиу как потенциального партнера или романтический интерес.

Обо всем этом Хару размышлял уже по дороге к дому Хон Хесон.

То, что она позвала его к себе квартиру, тоже немного смущало, но задавать вопросы Хару не стал.

Три остановки метро. В вагоне много школьников, все спешат либо домой, либо на дополнительные занятия. Хару надел маску и купил дешевую бейсболку в магазине по дороге к метро. Натянул ее пониже и постарался в метро не отсвечивать. По верхней одежде его не опознают — пальто этого фасона и цвета и прежде было модным, а сейчас его повально начали носить молодые парни.

Квартира у Хон Хесон была привычно-корейская. Светлые стены, современная мебель, кое-где яркие акценты, но, вообще, все достаточно скучно. Она вручила Хару пакет с одеждой и предложила переодеться прямо в гостиной. Сама ушла в спальню, тоже переодеваться. Хару рассеянно отметил, что дверь она не закрыла до конца.

От стилистов Хару получил бежевые брюки и свитер чуть более темного оттенка. Темно-коричневые ботинки, ремень и тонкий кожаный браслет. Радовало, что это не какая-то красная шуба. Все с бирками, отрезать которые нельзя.

Хару быстро переоделся, свою школьную форму положил в тот же бумажный пакет, где до этого лежала новая одежда. Хесон вышла из комнаты уже через несколько минут в традиционной мини-юбке.

Ехали в такси, попутно разговаривали о том, что Хару должен написать в посте. Это не рекламная интеграция, а заказ от агентства — книги являются спойлерами к дебюту.

— Зачем нужны спойлеры? — спросил Хару.

Ехать все равно довольно долго, так что хотя бы немного повысит уровень собственных познаний.

— Для инфошума, — ответила Хесон. — Смотри. Социальные сети — прекрасный союзник в вопросах продвижения, они способны привлекать фанатов самых разных возрастов и социальных статусов. Но продвижение в социальных сетях — это тоже реклама. Ты, конечно, можешь предсказать, что данная интеграция понравится вот этим людям и принесет тебе столько-то новых клиентов, но не всегда эти предсказания сбываются. Иногда случается невероятный успех, а иногда это… практически зря потраченные деньги. Но думают все, конечно, о невероятном успехе. Главное преимущество социальных сетей — отсутствие границ. Если что-то становится вирусным, то оно может стать популярным во всем мире. Любая организация — будь то фирма, которая производит оливковое масло, или агентство талантов — мечтает, чтобы их продукт приобрел вирусную популярность в сети. И популярность в сети базируется на двух событиях. Первое — большие охваты самого поста. То есть, ты что-то публикуешь, твой текст лайкают, комментируют, отправляют друзьям. Пост становится популярен, что уже хорошо. Но еще лучше — и это второе важное событие — когда пост начинают обсуждать и повторять. В рамках индустрии развлечений речь может идти не об одном посте. Яркий пример — Gangman style. Огромное количество челленджей сделали песню невероятно популярной. То есть, вирусность продукта достигается через челленджи и волну мемов.

Хесон ненадолго замолчала, а Хару заметил:

— Но я все еще не понимаю, при чем тут инфошум и спойлеры.

— Дальше все просто. Для того, чтобы увеличить вероятность появления вирусного поста, продюсеры в к-поп пробуют разные способы взаимодействия с фанатами. Так сказать — закидывают широкую сеть. Спойлеры — один из способов, который нравится фанатам. Обычно это не пост, конечно, а слова и поступки айдолов перед камбеком. Артисты делают нечто странное — движения на сцене, или оговорки во время стримов — и фанаты сами начинают создавать контент, рассуждая — не спойлер ли это, а если спойлер, то в чем он заключается. Мы называем это созданием инфошума — публикацией материалов, которые поддерживают интерес фанатов, а плюсом дают вероятность появления вирусного поста.

— То есть, мой пост — просто один из способов напомнить фанатам, что я скоро дебютирую в группе? — уточнил Хару.

Хесон кивнула:

— Да. Мы посчитали, что это может быть интересно и свежо — раньше так, вроде бы, никто не делал.

— То есть, теоретически, мне нужно написать такой пост, который вызовет шквал комментариев, лайков и, в идеале, станет началом для повторения темы поста, как челлендж? — уточнил Хару.

Хесон с улыбкой кивнула. Хару задумчиво отвернулся к окну. Они почти приехали, так что времени на размышления у него было немного. Как можно сделать пост про книги популярным? Вообще, любители читать книги — это тоже, в некотором роде, субкультура. У этого есть некий визуальный стиль, какие-то общие для всех книголюбов традиции, узнаваемые предметы. Вроде того, что книги часто идут в связке с кофе и котами. Хару открыл пинтерест и ввел в поиске «Мужчины книги эстетика». Так советовали делать как раз блогеры — искать интересные идеи для фото, экспериментировать с аксессуарами, менять позы

— А в сегодняшний бюджет не заложена покупка очков? — уточнил Хару.

— Очков? — удивилась Хесон. — О, это было бы неплохо. Но, думаю, покупать их не придется.

Она тоже разблокировала телефон и начала что-то быстро строчить, а Хару вернулся к пинтересту. Повторяемые элементы — парни в очках с книгой, книга в руках, книжные полки и поза «еще одна страница — и я уйду». Хару быстро закрыл приложение — он уже и так все понял. С фото все просто. А что насчет текста?

Хесон изменила конечный адрес для такси — попросила свернуть и отвезти в другое место. Это оказался огромный бутик Gentle Monster. Хесон практически затащила Хару внутрь. Менеджер бутика ждал их в дверях, но экскурсию проводить не стал. Напрямую подвел к определенному стенду, достал несколько оправ, Хару их примерил. Менеджер выбрал одну, с ней направился к кассе. Там записали данные Хару, оформив его, как покупателя, подарили ему эту оправу, а к ней — футляр, салфетку и фирменный пакетик.

Потом они снова сели в такси и поехали уже к книжному.

— Бутик просто подарил мне очки? — уточнил Хару.

— Да, — ответила Хесон. — Но ты в них будешь фотографироваться, поэтому не думай, что они это сделали по доброте душевной. Это будет реклама без метки рекламы.

— Но они хотели и рекламу? — вспомнил Хару.

Среди брендов, которые предлагали ему сотрудничество, были и Gentle Monster. Тогда Хару выбрал спортивный бренд.

— Да, — кивнула Хесон, — Но они хотели рекламу определенной оправы, модной и яркой. А у тебя сейчас очки из классической коллекции. Так что это… просто взаимовыгодное сотрудничество.

До книжного доехали минут за пять. Раньше Хару не был в этом магазине. Он точно не самый популярный, но очень… уютный. Много стеллажей с книгами, есть места для чтения. На входе Хесон поговорила с администратором — оказывается, она заранее договорилась о съемке, их ждали. На дверь повесили табличку, оповещающую о временном закрытии, а им дали полчаса на съемку.

Начали, впрочем, со сбора книг по списку. Выбор был… несколько сумбурным, хотя и присутствовало что-то неуловимо-общее: «Портрет Дориана Грея», «Доктор Джекилл и Мистер Хайд», «Благие знамения», «Хроники Амбера», «Фауст», два тома «Игры Престолов». Хару решил, что о странном выборе Им Минсо он подумает уже дома. Пока — съемки.

В начале Хару было немного неловко сниматься. Когда друзья делают фото на телефон — это проще ощущается. А тут Хесон с фотоаппаратом, кадры явно постановочные.

— Закатай рукава на свитере, — попросила Хесон.

Хару попытался, но получался не особо красивый толстый валик. Хесон подошла к нему, подвернула рукава уже сама.

— У тебя красивые руки, — достаточно тихо сказала она.

Было в ее тоне что-то… странное. Хару немного удивленно посмотрел на нее, но Хесон уже отошла от него и взяла фотоаппарат.

Полчаса — казалось бы, немного. Но за это время они успели сделать фотографии в самых разных частях зала. В том числе — со всей стопкой книг. Закончив, сели в кресла в глубине зала. Хесон просмотрела фото и самые удачные сразу перекинула Хару на телефон. Обсудили пост. Хару тут же его написал. Публиковать сразу не стали, Хесон сама отправила его сначала Им Минсо — на согласование.

У выхода из книжного наперерез Хару кинулась девчонка-кассир. Смущенно улыбнулась, вручила Хару небольшой листок бумаги и тут же убежала обратно за стойку кассы. Хару как-то отстраненно развернул сложенный вдвое листок. Имя и номер телефона.

Хару поднял глаза от листка, посмотрел на девчонку за кассой — красные кончики ушей очень ярко демонстрировали, насколько она смущена. Симпатичная. Хару перевел взгляд с этой девушки на Хесон. Та выглядело раздраженной. Не так, конечно, чтобы идти и скандалить, а скорее «и что она себе позволяет?». Это… немного удивляло.

Вообще, таких моментов накопилось немало. Хесон, например, настояла, чтобы Хару звал ее по имени. Учитывая разницу в возрасте и социальном статусе… Она часто говорит ему комплименты, что тоже не нормально. А сегодня она вообще вызвала его к себе домой. Почему домой, а не в агентство?

У Хару давно было ощущение, что он ей нравится. Но он тут у многих вызывает восхищение, на него даже незнакомые корейские бабки реагируют неадекватно. Понять, где грань между «нравится внешность» и «нравится как парень» не так-то просто, потому что грань-то тонкая. Казалось, тридцатилетняя женщина не может воспринимать восемнадцатилетнего пацана иначе, чем головную боль. Видимо, Хару все же ошибался.

И от этого в груди поселилось странное волнение: прав ли он? Узнает, судя по всему, у Хесон дома, куда они как раз сейчас и направлялись.