Шоу продолжается

Глава 28 Обычные айдолы, необычные школьники

Пиджак действительно стал Хару тесноват в плечах. Еще не мал, но… В воскресенье поздно вечером они с мамой и Хансу практически побежали в магазин. Искать пиджак времени не было, поэтому купили кардиган подходящего цвета и новую белую рубашку. Будет неловко, если у него пиджак по шву треснет, когда он неудачно поведет плечами.

[*Так как все в Корее много работают, магазины одежды часто открыты допоздна, некоторые даже до полуночи. Все для того, чтобы у работающих людей была возможность купить себе новую одежду среди недели, а не тратить на это выходной день.*]

Для Хару это было неожиданным открытием. Ему казалось, что он не особо изменился внешне, но реальность говорила сама за себя. Большая часть его личной одежды — трикотажная, тянущаяся, либо оверсайз. Он и не заметил, что она как-то хуже на него налезает. А тут… обидно, пиджак почти новый.

В понедельник он встал по будильнику, в пять утра. Надел спортивную форму, прихватил кроссовки. Рассеянно подумал, что нужно купить хорошие фитнес-часы, чтобы примерно понимать, сколько он пробежал. Он хорошо знает район, да и с Тэюном они уже бегали, но нет понимания — достаточно ли он пробежал. Да и вообще — интересно знать, какая там у него скорость, сердцебиение и все такое.

— Ты уже проснулся? — удивилась бабушка.

Она тоже только спускалась на кухню.

— Да, хочу пробежаться, — пояснил Хару.

— Отдохнул бы! — всплеснула руками она, — Столько времени над телом издеваться — не нормально же.

— Если я начну слишком много отдыхать, то сдохну на первой тренировке, — печально ответил Хару.

На улице темно, к тому же еще даже не рассвело. Горят фонари. Но птицы уже начали насвистывать свои утренние мелодии. Хару с наслаждением потянулся: кажется, будет хороший день. Посмотрел в сторону — ближе к концу квартала открывалась входная дверь еще одного дома. Тэюн. Помахали друг другу, Тэюн подошел к дому Хару. Вместе немного размялись, начали шагать, а потом и побежали. Даже не нужно говорить, куда направляться дальше, они просто вровень бежали по спящим улицам до сквера. Там сделали несколько кругов вокруг пруда, минут пятнадцать позанимались на площадке — так, разминка, не больше. И пошли домой уже пешком. Начинало светать.

— Не могу поверить, что нам реально придется идти в школу, — хмуро сказал Тэюн. — Мне кажется, я перед началом съемок в шоу так не волновался, как сегодня.

— Честно говоря, я перед началом съемок вообще не волновался, я был зол и хотел поскорее уйти домой, — признался Хару.

Тэюн расхохотался:

— В твоем стиле.

— Но я тоже немного… переживаю, — признался Хару. — А еще ты был прав. Мне пришлось вчера купить серый кардиган, потому что пиджак…

Хару не договорил — Тэюн начал хохотать.

Домой Хару вернулся в прекрасном настроении. Быстро принял душ, не так быстро нанес на лицо все средства, что увез из общежития, рассеянно подумал о том, что делать это стоя перед зеркалом неудобно, а сидя у стола, но без зеркала — как минимум, непривычно. Нужно будет зайти в Daiso, купить настольное зеркало.

[*Daiso — что-то вроде знакомого многим FixPrice. Супермаркет, где продают самые разные вещи по относительно низким ценам.*]

Когда завтракали, в дверь дома начали настойчиво стучать. Семь утра только — кого могло принести в такую рань? Дедуля пошел открывать, Хару выглянул — любопытно же.

— Мне Хару нужен! — практически пропищала девушка.

Маленького роста, в куцей курточке, в волосах большой розовый бант. Не как у первоклашки, конечно, а более современный и аккуратный, но все равно выглядела она немного нелепо.

— А что вам от Хару нужно? — с подозрением спросил дедуля.

— Я из… — начала было говорить девчонка, а потом оглушительно чихнула и тут же начала извиняться: — Простите, простите. Я из New Wave. Мне сказали, что Хару-щи нужно срочно передать верхнюю одежду.

— Чагия, заведи ребенка в дом, она же продрогла! — громко скомандовала бабуля.

Девчонка пыталась сопротивляться, но кто ее спрашивать будет. Затащили в дом, усадили за стол, заставили съесть порцию супа, обмотали по самые уши шарфом Хару, отпустили с миром. В процессе узнали, что девчонку зовут Шин Юджи, она всего на два года старше Хару, ее наняли в New Wave младшим менеджером. Проще говоря — подай-принеси. Будет бегать по поручениям, чтобы не отвлекать более опытных сотрудников. И это ее первый рабочий день. И пришла она, разумеется, при параде. А ей сразу — пакет в зубы и наставление передать обязательно лично в руки…

— Кошмар, — покачала головой бабуля, — Это у менеджеров рабочий день с шести утра, получается?

— Первый день, наверняка на работу пораньше пришла, — улыбнулась мама.

— Бедная девочка! — все еще переживала бабуля. — В этой тоненькой курточке искать наш дом…

Так как застройка старая, нумерация домов не всегда интуитивно понятна. Цифры не совсем в разнобой, конечно, но заблудиться можно легко.

Юджи принесла Хару пальто. Мужское, достаточно длинное, темно-темно серое. И шарф в нему. Почему-то нежно-голубой. От госпожи Хван поступило объяснение: правильный образ идеального айдола нужно создавать уже сейчас. В агентстве были огромные сомнения, что верхняя одежда Хару подходит его образу. Правильно сомневались, Хару ходит в обычной куртке, причем, не самой дорогой. «Принцы», видимо, такое не носят.

Тэюн, когда увидел Хару в этом «прикиде», ржал минуты три. Сказал, что Хару будет единственным парнем в их школе, который носит длинное пальто. Хару пожал плечами: после красной шубы как-то уже не страшно.

В школу шли вдвоем, потому что им было просто необходимо прийти немного раньше. Нужно обновить пропуска, заполнить бумаги — они же с августа висели в подвешенном состоянии.

— На сколько вы у нас? — прямо спросила учитель Ли, она кто-то вроде зауча в школе.

— На сколько? — не сразу понял Хару.

— Вы не сможете быть айдолами и учиться в государственной школе, — ответила она. — Вас точно переведут. Сколько вас нужно продержать?

— Недели две, — ответил Хару. — Нам нужно сделать документы, во время участия в шоу нам исполнилось по восемнадцать. Справки, заявления — все это требует времени. Минимум — неделя, но, скорее, две.

Учитель Ли тяжело вздохнула. Она выдала им новые школьные пропуска и расписание. Предметы ученики выбирают в начале учебного года, то есть весной, так что изменилось только расписание. Прежний класс, те же одноклассники, учитель. Даже их шкафчики остались нетронутыми.

Хару ввел код замка, потянул дверцу на себя… и на него вывалилась целая гора маленьких конвертиков. Тонких, чтобы пролезли в щель. Но их было как минимум штук пятьдесят. Тэюн опять начал хохотать. А потом открыл свой шкафчик и получил одним конвертом прямо по лицу — тот как-то так «удачно» там согнулся, что выстрелил при открытии дверцы. Конвертов у Тэюна было не сказать, что меньше.

— И что с этим делать? — потерянно спросил Тэюн.

— Не знаю, — ехидно улыбнулся Хару. — Добро пожаловать в мой мир. Наслаждайся.

Тэюн недовольно надул губы. Раньше он подкалывал Хару, которому регулярно в шкафчик пихали записки с признанием в любви. Теперь и сам стал объектом восхищения.

— Мне вот интересно, а ты эти письма тоже читать будешь? — тихо спросил Тэюн, собирая конверты с пола.

— Не знаю. Раньше любовные записки не читал. Письма от фанатов — читал. Как идентифицировать это… я не знаю.

Тэюн снова захихикал. Они запихнули письма в общий пакет и пристроили поверх всех шкафчиков — нужно же куда-то свои вещи положить. Когда закончили разбираться с записками поклонниц, как раз начали приходить одноклассники.

Им все были рады и все пытались… так сказать — влезть в зону комфорта Хару. Хлопали по плечу, пожимали руку, даже порывались обнять. Чем ближе было к началу урока, тем больше приходило школьников и тем больше было шума в их классе.

В общеобразовательных школах трейни еще бывают, но айдолы… это нонсенс. Причина — в персональном подходе. Государственные школы имеют четкую структуру, оценивают всех по одним критериям и не могут идти на уступки — сама система не дает им такой возможности. В частных заведениях все можно объяснить «персональным подходом в обучении и оценивании». Проще говоря, многие айдолы полностью освобождены от домашней работы, их оценивают только по тому, что они делают во время занятий в школе. И к прогулам там относятся лояльнее. Плюс — безопасность.

Из-за этого и такая реакция школьников — для многих это единственный шанс пообщаться с кем-то известным.

Девчонки пока держались на расстоянии, но это пока. Хару уже сейчас ловил на себе пылающие взгляды Джиу. Когда они виделись последний раз, в июле, они липла к нему с редкостным упорством. После этого он из красивого школьника превратился в «звезду». Теперь он — особенно ценный «трофей» в романтической охоте. А Хару как раз недавно запретили заводить отношения. Он контракт, конечно, еще не подписал, но и так понятно, что фанатки ему не простят наличие девушки.

Их пересадили в самый конец класса. Ожидаемо — два месяца смотреть на свободные места в самом центре… было бы странно.

На уроках обсуждали что-то максимально непонятное. К счастью, учителя на задавали вопросов. Их обалдевшие лица, скорее всего, прекрасно показывали уровень понимания предмета. После уроков их не задерживали, нотации о количестве пропущенных дней не читали.

Для многих жителей Кореи карьера успешного айдола — это важное достижение в жизни. Над трейни еще могут насмехаться — «да чего ты добьешься?», «тренируются тысячи, дебютируют сотни, популярными становится пара десятков». Но, если человек попал в крупную компанию, или уже стал знаменит… это совсем другое.

В первый день обошлось без проблем. По крайней мере — без проблем в школе.

Как только Хару разблокировал телефон, увидел сообщение от госпожи Хван: «Позвони мне. Срочно!». Хару в голове прокрутил — что он успел натворить. Ничего не вспомнилось. Даже пальто надел, хотя желание пойти в старой куртке было велико.

Госпожа Хван на звонок ответила почти сразу.

— Вы закончили с учебой? — спросила она сразу после пожелания доброго дня.

— Да, только вышел из школы. Сейчас займемся документами. А что такое?

— В свои соцсети давно не заходил?

— Эм… в пятницу вечером, когда меня заставили выложить благодарственный пост, — ответил Хару.

— Понятно, — кивнула госпожа Хван. — Лучше поговорить лично. Сначала зайдите в агентство, потом я попрошу, чтобы вас подкинули.

— А… можно вечером? — печально уточнил Хару, не особо надеясь на успех. — Там до пяти, у нас мало времени… и на метро будет быстрее.

— Значит, подкинем до метро. Давайте, быстро сюда.

Хару рассказал все Тэюну, тот недовольно цокнул языком, но что они могут сделать? Не сбегать же. Пошли к агентству.

Хару, разумеется, по дороге зашел в инсту. Внешне вроде все по-старому. Открыл последний пост, комментарии к нему… и замер посреди дороги.

— Эй, ты чего? — потряс его за плечо Тэюн. — Что там такое?

— Эм-м… честно говоря, сам не понимаю, — ответил Хару. — Но… почему-то под постом все спрашивают, давно ли я знаю русский…

Тэюн от неожиданно аж закашлялся.

— Чего? Но… ты же не говоришь на нем? Мне даже ради смеха отказался пару слов сказать. Откуда такие предположения?

— Без понятия. Пойдем, — и он прибавил шагу.

Первоначально планировалось, что они пойдут к агентству через свой квартал, оставят рюкзаки дома. Но тут Хару свернул на чуть менее длинный путь.

Внутри их ждали. Тэюна увели куда-то «менять отвратительную куртку, весь имидж насмарку!», а Хару — к госпоже Хван.

У нее небольшой, но уютный кабинет. В Корее офисные помещения чаще всего делаются по одному образцу: белые стены, мебель из ДСП под орех, на стенах несколько картин. У госпожи Хван в кабинете были приглушенно-розовые стены, мебель под темное дерево (хотя все еще ДСП), удобные кресла у стола.

— Профиль свой посмотрел? — спросила она.

Хару кивнул.

— Откуда… откуда это взялось? — осторожно спросил он.

— Так ты знаешь русский язык? — не стала отвечать на его вопрос госпожа Хван.

Особого маневра для вранья у него нет. Пока не ясно, откуда это взялось, но масштабы не те, чтобы это было просто шуткой.

— Немного, — осторожно ответил он. — Читаю, воспринимаю на слух. Совсем не говорю, потому что… ну, у меня было ноль часов разговорной практики.

— Ты учил его сам? — удивилась госпожа Хван.

— Ну… да, — все еще неуверенно ответил он.

Госпожа Хван молча покивала, а потом кому-то позвонила.

— Здравствуйте, продюсер Им. Да, у меня. Говорит, что читает и воспринимает на слух, но не говорит… Сам учил… Как?

Госпожа Хван убрала телефон от лица и обратилась к Хару:

— Как ты его смог выучить сам, дома?

Хару смущенно улыбнулся и нерешительно произнес:

— Талант?

— Талант? Талант к изучению языков?

— Нет, одного языка, — вздохнул Хару.

Ну да, с их точки зрения это странное умение. Жил такой обычный корейский школьник, в школе умом не блистал, в изучении того же английского не выделялся. А потом — «хей, я умудрился дома выучить один из самых сложных языков! Как? Сам без понятия. Упал, очнулся, гипс… точнее — русский подселенец в голове. »

— Говорит, талант к изучению русского. Да, я тоже думаю, что он темнит, но не умею пытать детей, — мягко улыбнулась госпожа Хван. — Хорошо. Сможешь написать несколько предложений по-русски? Типа — умею читать, не умею разговаривать? На русском, разумеется.

— Смогу, — обреченно кивнул Хару.

— Сможет, — ответила госпожа Хван продюсеру Им.

Потом она минуты три что-то выслушивала, пока в итоге не ответила:

— Хорошо, сделаем.

Она отложила телефон и пристально посмотрела на Хару:

— Умеешь же ты удивлять. Аналитики считают, что на это лучше ответить сейчас, а не когда это станет чем-то большим, чем пара сотен комментариев. Нужно пять-шесть фактов о тебе, в том числе — что ты немного знаешь русский. Вот тебе ноутбук, садись и пиши.

— У меня планшет с собой, — отказался Хару. — Но как это узнали? Я ведь никогда не говорил по-русски, я не умею.

— В шоу несколько раз был виден экран твоего планшета. Монтажеры посчитали, что у тебя там ничего личного, а фанаты заметили что-то. Точнее потом спросишь, я знаю лишь в общих чертах.

Хару устало вздохнул. Точно. Планшет. Поисковая строка Яндекса, русские блогеры, русские статьи. Он даже не подумал, что экран планшета нужно прятать от любопытных глаз. Нужно срочно купить защитный экран, который, типа, от подглядываний.

— А что с фотографиями? — уточнил Хару.

— Сейчас выйдешь на улицу, сфотографируем тебя. Какой-нибудь реквизит, наверное, нужен…

— Видимо — горячий кофе без молока, — не удержался от ехидных ноток Хару.

Госпожа Хван сделала вид, что не услышала. Позвонила кому-то, потребовала немедленно купить большой стакан с чем-нибудь без молока, но чтобы выглядело «инстаграммно». Хару достал планшет. А о чем писать-то. Шесть фактов о себе. Какие есть факты? Как вообще можно писать в таких условиях, когда за тобой пристально наблюдает начальство?

Но он вспомнил контракт и постарался… литературно пересказать некоторые детали оттуда. Не любит напитки с молоком, часто пьет просто черный кофе без сахара. Не очень любит современную поп-музыку и редко смотрит телевизор. У него дома играют в корейские шахматы и другие традиционные игры. До того, как стал стажером, практически не пользовался уходовой косметикой, но всегда был настоящим профессионалом в выборе солнцезащитных средств. Ради интереса изучал дома русский язык, может читать, но совершенно не умеет на нем говорить. В детстве мечтал стать писателем, но то, что он писал, ему самому не нравится, поэтому решил поменять мечту.

Разумеется, все это он немного расписал, добавил подробностей. Пост отправил на согласование Хесон, а сам вышел на улицу — делать фото. Походил с кружкой тут и там, едва не довел до истерики Юджи (ту самую, в короткой куртке и с бантиком), которая его фотографировала. В итоге отдал телефон Тэюну и тот все сделал, как нужно. Ничего криминального, просто Юджи упорно пыталась сделать фото так, будто он — милая девочка.

После всех этих волнений их подбросили до метро, оттуда они поехали в местное управление — это учреждение, которое занимается оформлением документов. Заказали открытие личного семейного реестра, зарегистрировали печати, получили нужные справки для открытия банковского счета. Проторчали там до самого закрытия и даже немного больше — добродушные работницы смотрели шоу и согласились задержаться на десять минут, чтобы заполнить все заявки.

Документы будут готовы через два дня. До этого момента они, получается, реально отдыхают.