Лучший мир: Книга 1. Шестерни песочных часов

Глава 6

Эйрик проснулся от палящего солнца, которое яростно слепило сонные глаза. Мальчик отвернулся к стене, но это не помогло: настойчивое лучи все равно доставали и неприятно припекало затылок. Несколько минут повалявшись, Эйрик понял, что ему уже не уснуть и через силу открыл веки. Только сейчас он заметил, что в комнате чем-то жутко воняет. Это были как минимум два запаха, смешавшиеся в один. Первый из них мальчик определенно знал — перегар, а второй оставался загадкой. Вернее, он был ему знаком, но Эйрик не помнил где и когда мог его слышать. Сбоку от юноши раздалось негромкое посапывание. Он повернул голову, но ничего не увидел — звук шел откуда-то снизу. Когда мальчик придвинулся к краю кровати, перед ним предстало три тела, мирно развалившихся на полу. Эзоп лежал посередине, закинув руку на лежащего рядом с кроватью Алихара. За ними, возле комода, расположился Чад. Именно он издавал редкие посапывания. Лежа на боку, Чад обнимал непонятно откуда взявшееся огромный металлический таз. Увидев друзей в подобном положении, Эйрик невольно рассмеялся.

Эзоп поднял голову и направил в сторону мальчику недоуменный взгляд. Немного придя в себя, он толкнул рукой Алихара. Тот что-то недовольно пробубнил и отодвинулся, частично спрятавшись от обидчика под кроватью. Чад тоже подал признаки жизни: он сполз пониже и приложил голову к холодной таре.

— Вставайте, ребята, время уже позднее, — хрипло сказал Эзоп.

— Та да, пора бы, — сквозь сон согласился Чад, продолжая лежать на том же месте.

Эзоп кое-как поднялся на ноги и медленно окинул глазами комнату. Его взгляд остановился на тазе, который обнимал Чад.

— А это тут откуда? — поинтересовался торговец.

После этих слов он подошел ближе и посмотрел внутрь. Последовал выкрик неподдельного удивления.

— Это что за хрень?

— Ты о чем? — поинтересовался Чад.

— Там в ведре.

Чад незамедлительно поднял голову и тоже заглянул в таз, после чего удивленно выругался.

— Гвоздь мне в зад…Так, ладно. А что мы вчера вообще делали? — в конце своей речи спросил он.

— Да что там у вас? — поинтересовался Эйрик, тоже подходя к ведру.

На дне тары, пузом к верху, лежала громадная рыбина. Она имела странный зеленоватый оттенок сверху и белое пузо снизу, на спине прослеживались частые полупрозрачные темные пятна. Навскидку в длину рыбина достигала семидесяти сантиметров.

— Вы чего? Совсем не помните что-ли? — недоуменно спросил Алихар.

Оба торговца отрицательно покачали головами.

— Ну вы даете, я думал, это я самый пьяный был. Я вам вчера порыбачить предложил. Это помните хоть?

— Что-то припоминаю, — радостно сказал Эзоп.

— А я как-то не очень, — грустно произнес Чад. — Зато я помню как в море купался. Пока ты не напомнил про рыбалку, я думал что это сон.

— Да, это правда было. Когда тебя это чудо на крючок попалось, то оно тебя с собой потянуло, но удочку ты так и не отпустил.

— Да теперь и я вспомнил, — произнес Эзоп. — Там, по-моему, люди еще были какие-то.

— Были, рыбаки. Они пришли позже и начали нас прогонять, мол это их место и они там всегда рыбачат. А когда мы совместными усилиями вытащили рыбу, — мужчина указал пальцем на ведро, — эти горе-воины решили у нас ее отобрать.

— И как? — нетерпеливо спросил Эйрик.

— Ну мы им показали что и как, — Алихар посмотрел на правую руку — костяшки кулака были красными.

— Теперь я понимаю, почему у меня рука болит, — сказал Эзоп.

— Вряд ли это из-за потасовки с рыбаками, — заверил его Чад.

— А из-за чего тогда?

— Вообще, ты ею дверь выламывал.

— Зачем?

— Рыбу надо было куда-то положить. Вот мы и решили незаметно на кухню пробраться. Это даже я помню.

— Ну да. Это даже я припоминаю, — печально произнес Эзоп. — Так хозяин теперь наверное злиться на нас.

— Конечно злиться. Всю таверну на уши поставили, — смеясь ответил Чад.

— Вы же пообещали ему половину рыбы отдать. Он нас только из-за этого не выгнал, — вспомнил Алихар.

С каждой новой фразой на Эйрика нападал все новый приступ смеха. Под конец у него уже болел живот, но он все равно не мог остановиться. Кое-как вспомнив вчерашние похождения, рыбаки тоже залились громким смехом.

— Даа, — задумчиво протянул Чад, немного отдышавшись. — Повеселились. А что это вообще за порода?

— Если честно, я такую никогда не ловил и вообще вижу впервые. Видимо, что-то очень редкое. Жаль, что делиться придется.

— Не жалей, мы все равно ее готовить не умеем, — успокоил друга Эзоп.

Вдоволь повспоминав ночные приключения, компания все же вышла из комнаты. Тазик решили брать с собой сразу. Проходя по коридору, друзья встретили нескольких посетителей, они о чем-то мирно болтали, однако при виде необычной компании, тут же притихли и уставились на посудину. Подобная реакция сопровождала торговцев вплоть до столового зала. Не обращая внимания на посетителей, мужчины гордой поступью подошли к стойке и поставили таз. Только сейчас они заметили пристальное внимание всех присутствующих. Некоторые шептались между собой, некоторые прикрывали ладонями улыбки, некоторые открыто смеялись, но все смотрели на них. Стоящий за стойкой мальчик заметил прибывших и подошел ближе. Он заглянул в таз, увидел содержимое и не сказав ни слова куда-то испарился. Спустя минуту мальчик шел обратно с еще двумя людьми. Он указал на торговцев и вернулся за стойку, приступив к своим обычным делам. Приведенный официантом джентльмены были одеты более чем прилично, если не сказать роскошно. Один был одет в красные шаровары, золотые сапоги и золотую жилетку, на втором преобладали темно-зеленые тона. Его наряд походил на наряд первого, за исключением жилетки, вместо нее до колен свисал узорчатый камзол. В остальном радикальных отличий не наблюдалось. Первым говорить начал красный.

— Приветствую вас, господа нарушитель порядка, — сказал он на ломаном центральном. — Вижу, вы принесли обещанное.

Эзоп, стоявший на шаг впереди остальных, утвердительно кивнул.

— Это правильное решение, — надменно продолжил красный. — Такие как вы редко держат слово, или как там у вас говорить? Но вы поступили разумно — скрыться с этим рыбом мы бы вам все равно не позволили.

— Какие это “как вы”? — с ноткой агрессии спросил Чад.

— Ну как это какие? Сброд и ворье.

Рука Чада машинально потянулась к поясу, однако меча там не было — все оружие путники оставили в тележке.

— Про это я и говорить: обычный неотесанный сброд.

— Следи за словами, ускаит. То что со мной нет меча, не означает, что я не могу тебя убить.

— Успокойся, — серьезно сказал Эзоп, обращаясь к Чаду. — Мы сожалеем, о том, что вчера доставили вам неудобства, но не потерпим оскорблений в свою сторону. Мы не воры и не лжецы. Забирайте, что вам причитается и оставьте свои замечания при себе.

— Вы не в том положении, чтоб здесь распо… распоряжаться. Если бы вы вчера… Если бы застал вас я, а не Ахмет, — при этой фразе он показал на зеленого, — вы бы сейчас гнили в темнице.

— То есть мы тебя еще благодарить должны? — выкрикнул Чад. — Да что ты о себе возомнил, червь? Когда это западенцы стали разговаривать в таком тоне с северянами. Вы грязное отродье, которому в пору кланяться при виде хозяев, а не поднимать на них голос…

— Давайте не будем говорить плохие слова, — наконец вмешался в разговор зеленый. — Мы… Мы сейчас все… Все злые и нам нужно успокоиться.

Его центральный был гораздо хуже, чем у товарища, однако ускаит пытался как мог. Его незнание языка сейчас только сыграло на руку. Услышав речь зеленого, Чад немного успокоился, а вскоре и замолчал, еле сдерживая предательскую улыбку.

Красным наоборот овладела злоба, от которой он и сам покраснел. Во время гневных угроз Чада он сжался в комок. Когда же торговец замолчал, он расправил грудь, к его голове прибыли кровь и он, казалось, был готов накинуться на заносчивого торгаша в любой момент, который, правда, все никак не наступал.

— Короче, мы наговорили много всякого, но уговор есть уговор, — опять заговорил Эзоп. — Забирайте свою рыбину, иначе она скоро стухнет, а мы пошли. И да, можете всю забирать, мы все равно ее готовить не умеем.

— Всю? — неожиданно мягко переспросил красный.

— Всю, всю.

— Ну раз так, то идите — разрешаю.

Чад сделал резкое короткое движение в его сторону, имитируя нападение. Молниеносная реакция красного сработала безупречно: он отскочил назад и готов был бежать, но заметил, что оппонент атаку не развивает, а потому снова принял важное положение.

Выходя на улицу, Чад пожелал всем присутствующим здоровья на ускаитском и громко захлопнул дверь. Путники незамедлительно отправились в конюшню, а уже через десять минут свежие жеребцы уже везли их по людным улицам города. Забрав некоторые вещи Алихара, компания двинулась к порту и спустя сорок минут была на месте. Немного пошарив в повозке, Чад нашел приличного размера мешок, который тут же протянул Алихару.

— Вот, держи. Этого должно хватить, — произнес он.

Алихар приоткрыл ткань, после чего вернул мешок обратно.

— Тут слишком много, я не могу у вас столько взять, — сказал он.

— Бери! Ты не можешь вернуться домой ни с чем, к тому же жить вам тоже на что-то нужно будет. Бери!

Спустя пять минут уговоров, торговцам все же удалось всучить Алихару деньги.

Побродив по порту, компания обошла не один десяток кораблей. Большинство из них были полностью укомплектованы, другие отправлялись через несколько дней. Но вскоре нужный корабль все таки нашли. До отправки оставалось меньше часа, а свободных мест было предостаточно.

— Мы были знакомы меньше суток, но вы стали для меня настоящими друзьями, — произнес Алихар. — Я никогда не забуду вашей доброты. Если вы когда-нибудь будете в Аюле, то обязательно проведайте вашего Алихара — мои двери для вас всегда открыты.

Бездомный крепко обнял всех присутствующих, после чего упал на колени и припал лбом к земле, что-то бормоча. Алихар периодически поднимал корпус, но после снова опускался, сильно ударяясь головой. От неожиданности Эйрик бросился к аюльцу, но Чад вовремя его остановил.

— Да стой ты, он так уважение проявляет.

— Он же сейчас себе лоб расшибет.

— Не расшибет — Алихар знает что делает.

Поднявшись на ноги, аюлец отряхнулся от песка и снова начал всех благодарить. Его лоб, как и колени, были довольно красными, хоть видимые увечья и отсутствовали. Алихар пожал всем руки и отправился по трапу на борт, периодически оборачиваясь и махая рукой. Внешне он сильно отличался от обычного контингента этого корабля. Алихара же различие в статусе ничуть не смущало, а даже наоборот веселило. Бездомный вел себя учтиво и здоровался с каждым, даже с теми кто открыто смеялся над ним.

— Думаешь он сказал правду? — спросил у Чада Эзоп.

— Ты о чем?

— Ну про семью и то, что он торговцем был.

— Думаю да.

— А я думаю, это хорошо продуманный план.

— А чего ж ты тогда молчал?

— Ты бы меня все равно не послушал и отдал ему деньги.

Чад улыбнулся.

— Верно, отдал бы. Будь он бывшим торговцем, семьянином или бездомным, эти деньги ему гораздо нужнее. К тому же, не думаю, что он врет. Мне Алихар показался честным человеком.

— Я тоже так думаю, — включился в разговор Эйрик. — Алихар хороший.

Тем временем, капитан отдал приказ и судно понемногу стало отдаляться от берега. В хвостовой части корабля выстроилась несколько человек, они смотрели на сушу, изредка помахивая провожающим. Но был среди них один особо энергичный пассажир, который яростно махал руками и всячески жестикулировал. Конечно же им был Алихар.

— Вот видишь? — смеясь произнес Чад и тоже помахал уходящему судну вслед. — А ты про него гадости говоришь.

— Ничего я не говорю. Он хороший парень, которому не повезло, — грустно ответил Эзоп.

Корабль быстро удалялся и вскоре на горизонте осталось лишь несколько крошечный мачт.

Пополнив припасы и набрав все необходимое, торговцы покинули Сан-Ди. Их путь лежал через еще одну пустыню — Наоби. Ее климат и обитатели не были столь смертоносны как в Ханге, но пустыня есть пустыня. И путники предпочитали миновать ее впритык к прилегающему к ней морю. Это был самый приятный промежуток пути: прохладный бриз и морские воды делали его таковым. Между путниками царила гармония и веселье. Даже обычно хмурый Чад шутил и рассказывал военные байки, а Эйрик с интересом слушал их и задавал все новые и новые вопросы. Один только Эзоп, вопреки обыкновению, сидел в стороне и грустно смотрел вдаль, стараясь не вмешиваться в беседу.