Сельский стражник

Глава 4

Глава четвертая.

Суета сует.

Август 1994 года.

Поселок Клубничный. Помещение опорного пункта.

Итого, не сходя с места, я составил пять административных протоколов, поставив своеобразный рекорд для этого населенного пункта. В магазине было полно «просрочки», которую я изъял и, в три приема, уволок на свою половину здания, буркнув растерявшимся продавщицам, что жду сегодня хозяина, иначе все это вечером уедет в пункт утилизации. Не знаю, что это такое, но, наверное, такой должен быть.

Так, за оформлением официальных бумажек, день склонился к закату и на крыльце скопилась новая порция заявителей.

И опять навалилась рутина. Тетки, бабки всех мастей заявляли о краже гусей, поросят, чугунных сковородок и самовольном переносе забора на сопредельных придомовых участках, а я фиксировал их слова на официальные бланки, слабо представляя себе, когда я буду все это разгребать.

Дело, между тем, двигалось к вечеру, краснеющий солнечный диск уже повис над верхушками сосен на противоположном берегу Реки, да и хозяин магазина давным-давно появился на своем рабочем месте, я прекрасно слышал, как он орал и матерился за стенкой, но делегации переговорщиков с белым флагом я так и не увидел.

И куча продуктов, лежащая на старой плащ-палатке в углу моего кабинета вызывала у меня нешуточную тревогу. Оставлять подозрительную колбасу, кефир, печенье и прочую «просрочку» даже до утра в помещении, при комнатной температуре, в мои планы не входило — я просто боялся, что к утру что-то протухнет и стены «опорника» просто провоняют, поэтому на девять часов вечера я созвал сбор своего «старушечьего» актива.

Последних заявителей я принимал уже в сумраке, подсвечивая при составлении заявления светом фонарика. Директор магазина так и не появился, решив пойти на обострение конфликта и создав мне кучу проблем.

— Уважаемые товарищи… — в темноте обесточенного опорного пункта я видел только темные тени, сидевших за столом, четырех активисток и блеск глаз, внимательно смотрящих на меня женщин: — Мне необходимо сейчас решить одну проблему — куда деть вот эти продукты?

Тут на крыльце «опорника» раздались шаги, доски заскрипели, но вместо ожидаемого владельца магазина на пороге возникла пятая активистка, Роза Викентьевна.

— А я вам «керосинку» принесла…- бодро сообщила пенсионерка, ставя на стол нечто: — Заправила ее, на неделю должно хватить…

Я был наскоро проинструктирован о правилах пользования лампой, и через несколько минут над столом заплясал огонек, запертый в стеклянной колбе, освещая только стол для совещаний, отчего тени по углам комнаты стали еще гуще.

— Итак, товарищи, вопрос номер один — куда нам деть просроченную еду?

Я не буду вам врать, что мы честно уничтожили всю просрочку путем ее сжигания, как указали в акте, так как бумага все стерпит. Каждая бабулька взяла что-то в качестве сувенира — кто, красиво упакованную, палку финской колбасы — «салями», кто большую банку импортных ананасов, чей срок годности закончился месяц назад, но основная часть продуктов были погружены на три садовые тележки и в люльку мотоцикла, после чего, вся компания отправилась во двор Ипполиты Александровны, что держала трех веселых поросят, отличавшихся повышенным аппетитом и завидной всеядностью.

Потом все любовались, как свинки кушают вареную колбасу и импортные рулетики, мне пообещали по осени, хороший кусок свежей «убоинки», после чего собрание актива при опорном пункте милиции поселка Клубничный было признано завершенным, вследствие разрешения всех вопросов, намеченных в повестке, и я, наконец, поехал домой.

Окрестности поселка Клубничный. Территория садоводческого общества.

Спал я ровно три часа, поэтому ожидаемого удовольствия от утренней прогулки не получил. В отличие от меня, собаки испытывали огромное удовольствие от прогулки по, спящему в столь ранний час, дачному поселку. Демон и Герда перепрыгивали через невысокие штакетники, шныряли между, густо засаженными, грядками, ныряя в кусты и вспугивая орущую там пернатую мелочь.

Нам сегодня очень повезло — поиски увенчались успехом. Пройдя через общество садоводов из конца в конец, я, шагнув из переулка на улицу, столкнулся с группой товарищей…

Ну как — товарищей? Мультик «Бременские музыканты» видели? Где шайка разбойников, начав с мелких правонарушений докатилась до того, что покусилась на государственную власть, в лице Его королевского Величества? Так вот, такую шайку оборванцев я и встретил — три мужика и одна ба… пардон муа, одна женщина. Руководствуясь принципом «кто рано встает…», преступный элемент уже успел совершить свое гнусное дело — в руках, замершие в растерянности, злодеи сжимали баулы, сумки и какие-то мешки.

— Здрасьте, граждане. — я было вежливо бросил руку к козырьку фуражки, но вовремя остановился, вспомнив, что сегодня я одет не совсем «по форме»: — Участковый инспектор капитан Громов. Откуда и куда…

— Бежим…- один из жуликов, бросив, загремевшую о землю металлическим лязгом, сумку, и, под недоуменными взглядами всех участников встречи, пробежал десяток метров, прежде чем остановился в растерянности.

— Вы че встали⁈ Это же мент! — заорал беглец, приплясывая на месте, готовый в любой момент, сорваться с места.

— Ну и что, что мент? — с небрежной ленцой пробасил двухметровый «здоровила», поудобнее перехватывая здоровенный мешок из-под картошки, из неплотно завязанной горловины которого торчала длинная деревянная рукоять какой-то кухонной утвари.

— Он же один, а нас четверо…- смерив меня оценивающим взглядом, продолжал басить здоровенный мародер — Мы сейчас с гражданином начальником разойдемся краями и каждый пойдет дальше по своим делам. Правда, гражданин начальник?

Жулик широко улыбнулся щербатым ртом с почерневшими зубами.

— Нет, не правда. Не получиться нам с вами разойтись, поэтому разворачиваемся и двигаемся в поселок, к «опорнику».

— Ну смотри, ты сам решил…- пара мужиков стали расходиться по сторонам, беря меня в клещи. Женщина же продолжала смотреть на меня равнодушными рыбьими глазами.

Я негромко свистнул, но никакой реакции от Вселенной не последовало, только жулики, побросав сумки, продолжали неотвратимо сближаться со мной. Я свистнул громче, а потом совсем громко…

— У начальника со страха совсем кукуха съехала… — заржал третий мужичок, невысокий и жилистый, прожаренный солнцем до деревянной твердости: — Ты лучше свисток достань и в него свисти, все равно, никто не услышит.

— Сейчас я тебе свисток в дупло засуну…- я хлопнул себя по бедру и облегченно гаркнул: — Демон, ко мне!

— Совсем мент от страха сбрендил…- не успел закончить фразу здоровяк, как выскочивший из кустов Демон обежав вокруг меня, ощерясь пожелтевшими клыками, уселся у моей левой ноги, как и предписано курсом дрессировки ОКД.

Герда же, выскользнув из зарослей позже своего приятеля, попыталась обнюхать женщину, но видимо воняло от той знатно, так как сука, недовольно чихнув, отскочила в сторону.

— Отстань, тварь! — женщина, как будто очнулась от летаргического сна, попыталась пнуть Герду, но, Иркина овчарка, не привыкшая к такому обращению, с рычанием вцепилась в рваный кроссовок БОМЖихи, рванула на себя, так, что тетка, неловко взмахнув руками, села на поперечный шпагат и взвыла от боли.

Здоровяк с ревом бросился на выручку подруге, заодно попытавшись пнуть сапогом сорок пятого размера по ребрам, мелкую, на взгляд дилетанта, «немку», но тут у него дела пошли совсем печально. Герда, работая по низу, припадая к самой земле, атаковала мужика за икры, постоянно заходя сзади, а Демон, узрев нападение на подругу, с ревом бросился на обидчика и, ухватив его за рукав рваной фуфайки, повалил мужика на землю.

Так они и драли его, растянув, как медведя, пока тот не начал орать, чтобы я убрал собак.

Остальные члены шайки замерли на месте, даже «бегун» не посмел убежать, поймав мой предостерегающий взгляд.

— Демон! ГЕРДА! Фу! Ко мне! — я оттащил псов в сторону: — Так, взяли вещи и вперед, в сторону поселка двигаемся, и двигаемся быстро. Кто попытается бежать, спущу собак.

Допрос я начал еще в дороге, пока мрачные задержанные не очухались от резкой перемены своей судьбы. Со слов жуликов сегодня они успели вскрыть два дачных домика, вынеся оттуда все ценные вещи подчистую, вплоть до ножей и вилок, проблема была лишь в том, что адреса домиков указать мои пленники смогли лишь приблизительно.

Настоящие проблемы начались одновременно с моим прибытием в «опорник». Электричества по-прежнему не было, а для полного счастья телефон глухо молчал, а у меня на попечении было четыре, не самых мирных, индивида, которые висели на мне. как двухпудовые гири.

Если вопросы личной безопасности были решены — псы сурово рычали, развалившись на полу у моего стола, а жулики смирно и чинно, как воспитанники младшей группы детского сада, сидели рядком на стульчиках. В углу были навалены похищенные вещи, которые мне предстояло еще часа два описывать. Но для меня даже позвать понятых сейчас была проблема — я не мог даже выйти из «опорника», дабы позвать знакомых активисток. Даже обойти здание, чтобы проверить целостность телефонного кабеля я не имел возможности. А позвонить мне надо было обязательно. Эти четверо мне могли назваться любым именем, а я не мог проверить реальность их личных данных по данным адресного и информационного бюро, а без этого вся эта монотонная работа теряла всякий смысл.

Через четыре часа я, с болью в сердце, выгнал задержанных восвояси. Явки с повинными по сегодняшним кражам я принял, вещи изъял, указав в качестве понятых фамилии моих бабулек-активисток, к вечеру появятся — распишутся в протоколах.

Но, вообще, это не дело. Надо найти местных мужиков, что работают «по- железу», да заказать им металлическую клетку. Подозреваю, что будет грандиозный скандал, если мне тут установят суровую решетку с толстыми прутьями. Скажут, что я людей, как зверей, но мне, по большому счету, глубоко наплевать, тем более, подобное сооружение я видел во время командировки в Республику. Там, в отдаленных сельских «опорниках» по десятку хулиганов в такие клетки забивали и держали до полного вытрезвления — очень удобно.

А отпущенных мародеров я еще найду. Чувствую, что разговор с ними будет у меня долгий, и я буду не я, когда треть, если не половину, спрятанных под сейфом заявлений, я не спишу на этот криминальный квартет.

Телефонный кабель оказался перерезан, к тому же, куда-то исчез кусок длиной не менее метра. После чего начались мои метания по поселку. К соседям я обратиться не мог, по понятным причинам, телефонов в поселке практически не было, поэтому кусок кабеля я нашел только в детском туберкулезном санатории, так и прошел еще один день на государственной службе. Больше всего меня взбесило отсутствие связи, любой связи. Я здесь был, как на необитаемом острове, вооружен и очень опасен, только весточку о себе я мог подать, отправив рапорт по течению реки, плотно запечатав бутылку. Вот бутылок у меня был изрядный запас — нашел в кладовой целые залежи, очевидно, остались после предшественников.

Отделение хирургии. Вторая больница скорой помощи.

— Привет…- сегодня я застал Ирину в неудобном положении — возле туалета. Выглядела девушка уже получше, чем позавчера, только передвигалась с трудом, немного боком, и выгнув спину, как беременная.

— Зачем ты пришел? Я же сказала, чтобы ты убирался и больше не появлялся возле меня! — зашипела доктор и попыталась протиснуться мимо меня, но я заступил дорогу, не давая пройти.

— Ира, ты мне можешь объяснить, с чего ты на меня так взъелась?

— Отойди, а то я закричу. — прошипела Кросовская.

— Да мне. честно говоря, уже по фигу, закричишь ты или нет. — обозлился я:

— Бегаю вокруг тебя, а даже понять не могу, в чем я против тебя провинился.

— Громов, ты дурак? Меня из-за тебя чуть не убили, из-за твоих мутных дел…

— Моих мутных дел? — я даже задохнулся от возмущения: — Погоди минутку…

Я раскрыл папку с бумагами, перелистнул несколько документов, нашел нужный.

— На, читай! — не зря я с Серегой Храповым столько промучился: — «Со слов моих знакомых, я понял, что они планируют покушение на девушку, которая выдвигается на выборы от либеральной партии. Про эту девушку знаю только то, что она работает врачом, а причиной покушения являются выборы. Других подробностей я не знаю, так как этот разговор возник во время совместного употребления спиртных напитков и поэтому подробностей разговора я не помню». Видишь? Дата, подпись. За тебя я уже отомстил. Все, кто на тебя пасть разевал, или в СИЗО сидят или в морге лежат. И скажи, в чем я виноват?

Ира подумала несколько секунд, потом выдала:

— Ты заставил меня идти на эти дурацкие выборы!

— Ира, ты пойми — то, что с тобой случилось, это просто исключительно редкое стечение печальных обстоятельств. Ты сама вспомни, сколько ты мне случаев рассказывала, как на твоих коллег нападали? А станешь депутатом… — я осекся. Депутатская неприкосновенность более –менее действовала только в отношениях с государственными органами. Преступные элементы отстреливали и взрывали депутатов во всю, невзирая на их правовой статус. Правда, насколько я помню, городские депутаты, прошедшие в Городскую думу на этих выборах, сели во власть настолько основательно, что и через тридцать лет они все ещё плотно сидели в номенклатурной обойме.

Сильное желание попасть наконец в туалет не способствовало ведению долгих дискуссий, поэтому Ира только устало махнула рукой, буркнула «Жди» и скрылась в туалете. Появилась она через несколько минут, пребывая в гораздо лучшем настроении. Подхватив пакет с продуктами, мазнула меня по щеке сухими губами и бросив на прощание, что меня еще не простили, девушка поковыляла в сторону палаты. Я глядел ей вслед, такой несчастной, такой скрюченной, что у меня от жалости сердце остановилось. Я дождался, когда тонкая фигурка в неказистом халате скрылась за дверью палаты, после чего я развернулся и двинулся на выход, дел было еще очень много.

Проходная Ремонтного предприятия ОАО «Городэнерго».

К проходной ремонтного предприятия стремилась людская цепочка, озябших на свежем, утреннем ветру, людей. До начала смены оставалось двадцать минут, с запада ветер гнал тяжелые дождевые тучи — всем очень хотелось быстрее проскочить проходную и нырнуть в помещение цеха, но, перед проходной людской поток упирался в непреодолимое препятствие.

Дорогу перегораживал милицейский капитан, что требовал с каждого проходившего сообщить свои данные, включая фамилию, имя, отчество, домашний адрес, место работы и должность. Попытки протестовать со стороны работников предприятия, капитан твердо пресекал, сообщив, что в случае неповиновения он вызовет ОМОН. После этого с милиционером никто не спорил, люди лишь ругались вполголоса и опасливо поглядывали на набегавшие тучи.

Поселок Клубничный. Помещение опорного пункта.

«…спецодежда, которую закупают по указанию директора предприятия, рвется в первый же день после получения, хотя платится за нее в полтора раза дороже, чем в магазине. Молоко, положенное по закону, нам не выдают уже год… С рабочим приветом, футеровщик четвертого разряда Кузнецов В. П.»

Я откинулся на спинку стула и устало прикрыл глаза. Все-таки, набивать текст на механической пишущей машинке, после того, как привык работать на клавиатуре компьютера, очень и очень тяжело. Но, все уже позади, это было последнее подметное письмо, которое я написал от имени работников Ремонтного предприятия «Горэнерго». Писал я их разными способами, используя пишущие машинки, компьютер и просто шариковые ручки, с пастой различных оттенков синего, стараясь изменить почерк и стиль изложения писем. Откуда я брал информацию? Да из прессы, как говорится, из открытых источников, все равно, какое предприятие ни возьми, везде всё было одинаково.