Сара Фогбрайт в академии иллюзий

Глава 15. Вторая часть сделки

Я тряслась на заднем сиденье экипажа, сложив руки на груди. Граф Камлингтон, очень хмурый, с покрасневшим и заплывшим от кирпичной крошки глазом, сидел рядом. За окном проносились голые ветви кустов, и снежная каша, подсвеченная лампочками, брызгала из-под силового поля. Мы спешили в Дамплок.

В полицейском участке меня хотели обыскать и допросить, но граф неожиданно заступился.

— Я сам её расспрошу, — властно сказал он. — Она не должна быть замешана ни в каком скандале, вам это ясно? Запомните, сегодня её здесь никто не видел.

Я также слышала, что он велел комиссару Твайну заняться делом об угоне: отогнать вагончик обратно в парк и заплатить сторожу, чтобы тот забыл, что видел двух гномов и некую девицу. И поскольку ущерба никто не понёс, можно представить всё так, будто ничего не случилось.

Я подумала, что быть дочерью графа в каком-то смысле даже неплохо.

Впрочем, сигнальный шарик у меня всё же отняли. Граф перетряхнул всю мою сумку и пролистал блокнот. Чертёж тюрьмы ему совсем не понравился. Но с соседней страницы на нас глядела юная Изабелла Росси, и он изменился в лице.

Тогда меня ошарашила догадка, да такая, что всё заледенело внутри, потому что я ещё не поняла, к добру или к худу. Ведь Сэм говорил о туфельках: «этот щедрый подарок ей преподнёс Лесли Дэкстерфолл», а Кэтрин Дэкстерфолл, с которой я учусь, гордилась родством с графом Камлингтоном. И миссис Харден звала его Лесли! Как я не поняла раньше?

Всё, что связывало этих двоих, осталось в прошлом — или нет?

Не успев толком это обдумать, я спросила с милой улыбкой:

— Интересно, мама знает, что в то время как она пребывала в счастливом ожидании, вы дарили актрисам туфли с кристаллами? Кажется, за три месяца до моего рождения. Ах, я слышала, Изабелла Росси была чудо как хороша в роли Миранды! А мама едва выживала на скудные средства.

Граф велел мне помалкивать, захлопнул блокнот и бросил в сумку.

Сумку он держал под боком. У меня ничего не осталось, забрали даже счастливый камешек Хильди, потому что, видите ли, я и его могла применить для дурных дел, по их мнению! Для каких, хотела бы я знать? Хорошо хоть не выбросили. Бедный камешек теперь тоже лежал в сумке.

Я надеялась только на кошелёк с маячком. И на свою маленькую команду, ведь полицейские так никого и не поймали. Я страшно этим гордилась!

Что меня тревожило, так это наш дальнейший план. Его вообще не было.

«Ну, а там по обстоятельствам», — бодро сказал господин Сторм, когда мы готовились, и тогда это прозвучало неплохо, но теперь… Что у нас за обстоятельства?

Я оглянулась и, к своему ужасу, заметила, что за нами следует знакомый медно-рыжий экипаж с фургончиком и вывеской «Золотая империя Ригерина». За рулём сидел Шэди. Даже отсюда было видно, что у него под глазом уже налился синяк.

— Что ты вертишься? — холодно спросил граф Камлингтон и тоже обернулся. — Это твои сообщники?

Это был шанс!

— Н-нет, что вы, конечно, нет! — сказала я самым лживым голосом, на который только была способна.

— Виктор, — немедленно обратился граф к водителю, — прибавь ходу!

— Как скажете, милорд, — невозмутимо ответил водитель.

Он переключил рычаг и надавил на педаль. Двигатель зашумел. Меня вжало в спинку сиденья, а затем так подбросило, что я едва не ударилась о потолок и взвизгнула.

— Пристегнись, — велел мне граф, пытаясь справиться с ремнями. Тут он сам подлетел, стукнулся макушкой, громко щёлкнул зубами и закричал: — Виктор!

— Виноват, — невозмутимо ответил водитель, поглядев на нас в панорамное зеркало. — Думал, вы уже пристегнулись. Сбавить ход?

— Нет, — процедил граф.

Я опять оглянулась. Наш экипаж летел над дорогой, выбрасывая из сопла облака пара и газа и иногда совершая упругие длинные скачки. Мы заметно оторвались. Шэди, стиснув зубы, выжимал всё, что мог, но куда ему было тягаться с нами!

Пока он ещё мог разглядеть моё лицо, я хотела показать язык, но вовремя спохватилась, что граф увидит, и вместо этого притворилась, что я в отчаянии. Что ж, если миссис Тинкер и была Изабеллой Росси, сейчас они с графом явно действовали не заодно.

Я ждала, что мы вернёмся в дом Харденов, а уж оттуда меня как-нибудь вытащат, но Виктор свернул к Дамплоку. Какое-то время он ехал вдоль набережной, и тогда я подумала, мы держим путь в полицейское управление — однако мы миновали и его, не сбавляя ход. Наконец я поняла: мы направлялись в отель Моэтус, что возвышался серой громадой посреди заснеженного парка.

О, я всегда мечтала здесь побывать! Но только летом, когда цветут липы и воздух сладкий-сладкий. Бродить в огромном парке, похожем на лес, в тени старых дубов и вязов, и выйти к замку с увитыми плющом стенами. Оттуда, из номеров, наверняка открывался чудесный вид на озеро.

Но теперь парк нахохлился под снегом. Перед нами лежала слякотная дорога, над нами нависло серое небо. Чёрные плети плюща на замковых стенах походили на трещины.

— Зачем мы едем сюда? — спросила я, но граф не соизволил ответить. Он вообще игнорировал любые мои вопросы.

В сумрачном холле мне предоставили некоторую свободу. Граф отошёл побеседовать с придверником, но за мной присматривал Виктор, так что сбежать бы не вышло. Я побродила туда-сюда, полюбовалась огромным камином из серого камня. Над чугунной решёткой висела металлическая голова тролля в натуральный размер. Замок, где теперь располагался отель, возводили при Вильгельме Третьем, который, как известно, победил вожака троллей.

А на чёрной решётке был город в руинах, там сражались воины, и пламя за ними взлетало и щёлкало, будто город горел.

Гобелены на стенах изображали более радостные картины: Вильгельм Третий глядит из кустов, как Прекрасная Реджина купается в озере. Судя по заманчивой позе, Реджина отлично знала, что за ней наблюдают. Она стояла среди кувшинок, прикрытая лишь длинными прядями рыжих волос, и улыбалась.

Поговаривали, она была гномкой, но кто проверит? Прошло уже двести лет, её могила утеряна. На портретах и гобеленах Реджина изображалась высокой и стройной. Не мог же Вильгельм Третий полюбить какую-то гномку, в самом деле!

А вот их свадьба. Кем ни была Реджина, ясно одно: между ними любовь. Но они стоят на берегу озера, а не в храме, и приносят клятвы у серого камня, где навечно выбиты их имена. Неизвестно, почему обряд проводился именно так, но если они действительно были из разных народов и разной веры, это бы всё объясняло. Вера составляла нашу суть, и даже король не мог ничего изменить. Ни гномьи, ни людские храмовники никогда не соединили бы такую пару.

Граф подошёл и прервал мои размышления.

— Идём, — сухо велел он.

Мы поднялись по широкой изогнутой лестнице. Ковёр тёк по ней малиновой рекой, заглушая шаги. Массивные перила из тёмного дуба, казалось, стояли на страже, чтобы я не могла ускользнуть ни влево, ни вправо. Единственное окно на площадке было зарешёчено подобно клетке, где держат хищного зверя, и я ничего не разглядела за тусклыми стёклами. Граф уверенно шёл впереди, будто вёл меня на цепи и не сомневался, что я никуда не денусь. Виктор следовал прямо за мной.

В номере, куда меня привели, уже ждала миссис Харден и теперь поднялась с софы у окна. Я не заметила ни книги, ни журнала, ни вышивки, будто она просто сидела всё это время, уставившись на дверь.

— Лесли, что случилось? Что с твоим глазом? — воскликнула она, всплеснув руками.

— Он сбежал, — раздражённо ответил граф, имея в виду, очевидно, вовсе не глаз. — Благодаря ей!

И, схватив меня за плечо, грубо толкнул вперёд.

Миссис Харден так на меня поглядела, что я услышала, будто наяву, как комья могильной земли стучат по крышке гроба.

— Подготовь её и глаз не спускай, — приказал граф. — Через два часа обручим её со Слопмонтом, поскольку я не знаю, что выкинет Харден. Расторгнуть обручение не так просто, это позволит нам выиграть время, но мне предстоит крайне неприятный разговор с маркизом. Придётся объяснить ему, чем вызвана спешка.

— О, но в конце концов он согласится, — сказала миссис Харден. — Это выгодно и ему. Что касается неё, она будет готова, даю тебе слово.

И она дёрнула меня к себе, вырывая из рук графа.

Я взглянула на часы на каминной полке: почти одиннадцать. У меня есть два часа, чтобы дождаться помощи, или найти выход самостоятельно, или, в конце концов, объявить, что я вовсе не Бернардита Харден — а тогда пусть делают что хотят!

Ох, должно быть, тогда они захотят отправиться в Беллвуд, и сегодня же Дита окажется в их руках. Я её подведу… А ведь она даже ни о чём не знает. Каким ударом это станет для неё!

И нельзя списывать со счетов миссис Тинкер. Если меня отпустят, куда идти, чтобы с ней не столкнуться? Вряд ли граф Камлингтон любезно согласится отвезти меня к родителям. Да и что я скажу маме и папе, если явлюсь в чужом обличье? Эта история им совсем, совсем не понравится.

Я решила помалкивать и ждать.

Ванная комната в номере оказалась неуютной. Серая штукатурка на стенах — не удивлюсь, если ей двести лет! — одинокий дубовый шкаф, белая ванна на бронзовых львиных лапах, и всё. Я отмокала в едва тёплой воде. По левую руку находилось окно в виде двойных арок, и оттуда сквозило. Справа, за ширмой, сидела миссис Харден. Как и велели, не спускала с меня глаз.

Должно быть, она верила в то, что я могу спуститься вниз по плющу и убежать в зимний день голышом. Мне даже льстила эта вера.

— Что за выгода маркизу от этого союза? — спросила я, потянувшись за мылом. — Лорд Камлингтон получит поддержку, а маркиз?

Миссис Харден смолчала.

— Возможно, с его сыном что-то не так? Есть причины, по которым ему трудно найти жену? Первотворец не одарил его искрой? Ах, знаю — он гном!

— Не мели чепухи, — раздражённо сказала миссис Харден. — Какой ещё гном? Маркиза Скарборо интересуют научные разработки. Лесли, — в её голосе зазвучала гордость, — Лесли очень умён. Ведь ты видела аркановозы?

— О, и даже прокатилась раз или два, — ответила я, умолчав об обстоятельствах.

— Всего один комплект карт, и больше никакого расхода топлива! Настоящее чудо, а у Лесли есть и другие задумки. Маркиз выделит средства на дальнейшие испытания и получит свою долю славы. Я верю, Лесли изменит мир! Ты должна гордиться тем, кто твой отец.

— Безусловно, я горжусь. Но разве не могли они просто договориться между собой? Зачем устраивать этот брак?

— Так надёжнее, — сухо сказала миссис Харден. — Ты моешься или нет? Время идёт!

Потом я сушила волосы у камина. Прошёл почти час, а никакого плана у меня так и не появилось. Я начала тревожиться. Миссис Харден поглядела на меня, брезгливо поджав губы.

— Не кусай пальцы, — сказала она. — Что за дурная привычка! Если ты будешь так…

В это время в дверь постучали.

Миссис Харден поднялась и открыла. На пороге стояла горничная в наколке и белоснежном переднике. Со своего места я не видела её лица.

— Где этот пожилой господин? — спросила горничная знакомым голосом. — Где же он?

И, отстранив миссис Харден, вошла.

Это была Шарлотта!

— Какой ещё господин? — с недоумением сказала миссис Харден.

— Тот, которому стало плохо с сердцем, — отрезала Шарлотта. — Где он? Скорее, пока для помощи не стало слишком поздно!

И она огляделась, видимо, чтобы понять, сколько всего человек в номере.

— Здесь только мы двое, — сказала я, поднявшись. — И больше никого.

Увы, в этот миг в дверном проёме возник граф Камлингтон! За его плечом стоял Виктор.

— Что вы здесь делаете? — с подозрением спросил граф у Шарлотты.

— Нам сообщили, что у пожилого господина случился сердечный приступ, — с достоинством ответила она. — Ведь это семнадцатый номер?

— Семнадцатый, — всё так же с подозрением сказал граф и посторонился. — Но помощь здесь не требуется. Не смею вас задерживать.

Как же некстати он явился!

Шарлотта скользнула по мне взглядом. Ей теперь ничего не оставалось, кроме как уйти.

— У меня точно случится сердечный приступ! — воскликнула я. — Так волнуюсь! Представляете, всего через час я буду обручена с сыном маркиза Скарборо! Возможно, мне тоже нужна помощь.

— Ей не нужна помощь, — сказал граф. — Оставьте же нас, наконец!

— Должно быть, та дама, что прибежала к нам, от волнения перепутала номер, — сказала Шарлотта. — Немедленно спущусь вниз и узнаю точно, куда следует идти. Простите за беспокойство.

Она торопливо ушла, а граф хмуро посмотрел на меня и сказал:

— Что ты несёшь? Элеонора, почему она ещё не готова?

— У нас есть ещё час, — ответила миссис Харден. — Мы успеем.

Мне пришлось торопливо сушить волосы под пристальными взглядами троих человек, поскольку граф Камлингтон решил обосноваться в кресле, и Виктор тоже вошёл и сел. Но я теперь почти совсем не тревожилась. Обо мне не забыли, мои друзья рядом, и они придумают, как меня выручить! И я смогла намекнуть Шарлотте о положении дел.

— Стоило сказать горничной, чтобы принесла тебе мазь, — озабоченно сказала миссис Харден, глядя, как граф промокает платком опухший слезящийся глаз. — А ещё лучше обратиться к доктору.

— К доктору! — вспыхнул граф. — Разве у меня есть время на докторов? Сперва нужно покончить с этим делом.

— Позволь, я хотя бы спущусь и попрошу у них мазь…

— Мне это не требуется.

— Но Лесли…

— Я же велел: оставь меня! Почему ты всегда зудишь, зудишь, как назойливая муха, всё садишься на одно и то же место — тебе непременно нужно меня допечь?

Виктор сделал невозмутимое лицо. Я тоже притворилась, что ничего не слышу. Как эти двое собирались прожить всю жизнь, если и пяти минут не могли пробыть вместе нормально?

Тут в дверь опять постучали. Виктор вопросительно поглядел на графа, но тот был слишком занят перебранкой с миссис Харден. Тогда Виктор сам принял решение: встал и открыл.

За дверью был Шэди с тележкой. Как всегда, тщательно причёсанный, с приглаженными усами и в костюме. Глаз, подбитый снежком, заплыл и побагровел, что совсем ему не шло.

— Ты уймёшься, Элеонора? — воскликнул граф Камлингтон, заметил Шэди и осёкся.

— Вам прислали вино, — сообщил Шэди, белозубо улыбаясь, и указал на бутылку в тележке. А потом поглядел на меня.

Моё сердце упало.

Я не знала, что он задумал. Может, в бутылке яд? Может, он собирается всех перебить этой бутылкой? Может, это вовсе и не бутылка, а скрытая иллюзией бомба?..

— Это он! — заревел граф, указывая пальцем, и забарахтался в кресле, пытаясь вскочить на ноги. — Один из её сообщников, я узнал эту кривую рожу! Хватай его, Виктор!

Шэди переменился в лице.

— Это какое-то недоразумение… — начал он, но тут граф выхватил пистолет и выпалил в дверной косяк. Миссис Харден вскрикнула, зажимая уши. Дымное облачко повисло в воздухе.

Шэди толкнул тележку, загораживая проход, и пустился наутёк. Виктор кинулся за ним. Тележка с грохотом упала, и было слышно, как покатилась бутылка. Граф наконец выбрался из кресла и тоже бросился в погоню.

— Не уйдёшь, мерзавец! — завопил он. Затем послышался ещё один выстрел и звон стекла.

Миссис Харден немедленно заперла дверь и привалилась к ней спиной, вся белая как полотно. Нужно сказать, сейчас я была рада находиться в комнате под замком. Это место больше не представлялось мне безопасным.

— Одевайся! — велела миссис Харден, хватаясь за сердце и задыхаясь. — Одевайся, дрянная девчонка, и благодари Первотворца, что у меня нет времени тебя выпороть! Что ещё за сообщники, что ты устроила?

Я благоразумно промолчала, сбрасывая халат.

Светло-зелёное платье, взятое ею из дома, конечно, оказалось мне велико и длинно, ведь оно принадлежало Дите. Лиф шился с расчётом на более пышную грудь, и вырез теперь смотрелся почти неприлично. Чтобы платье хоть как-то держалось, я вдохнула как можно глубже, но подозревала, что рано или поздно неизбежно выдохну и опозорюсь.

— Да что же с тобой не так! — воскликнула миссис Харден, одёргивая и расправляя ткань. — Отчего оно не сидит?

— Похудела, — ответила я басом, пытаясь не выдыхать. — Нас плохо кормили.

— А длина?

— Так ведь я босиком. Нужны каблуки…

Миссис Харден, гневаясь и торопясь, подколола платье булавками. Несколько раз она довольно ощутимо меня задела — уж не знаю, случайно или нарочно. Не удержавшись, я вскрикнула.

— Терпи, — прошипела она, стоя за моей спиной и глядя на меня в зеркало. — Некоторым, как тебе, слишком уж везёт. Совершенно ничем не заслужила, но станешь женой графа, а потом и маркизой. Ты, моя милая, сделаешь всё как положено на обручении, а потом я с тебя глаз не спущу до самой свадьбы. Уж ты у меня будешь паинькой. Не посмеешь и взгляда поднять, и рта открыть!

И опять уколола меня булавкой.

Я чувствовала, как по щеке поползла горячая слезинка, но лицо скрывала иллюзия, так что ничего не было видно. Миссис Харден жадно вглядывалась в моё отражение, видно, надеясь довести меня до слёз, но осталась разочарована. Так ей и надо, ведьме.

В это время вернулся граф. Он покраснел и тяжело дышал. Его волосы растрепались, взмокли от пота и выглядели неопрятно.

— Она готова? — спросил он, обмахиваясь ладонью. — Уф… В связи с этими беспорядками лорд Слопмонт решил, что мы едем в храм немедля. Нечего ждать.

Теперь же! На сорок минут раньше! Ох!

— Не вертись, — велела миссис Харден и прикрыла вырез моего платья кружевным платком. — Несколько бледновата, но юной девушке простительно. Обувайся, идём же!

Я спустилась вниз под конвоем, с надеждой и тревогой озираясь по сторонам, но не заметила никого знакомого — ни тех, на кого рассчитывала, ни тех, встречи с кем хотела избежать.

Я отчаянно думала, что делать. Сознаться во всём теперь же? Но как объяснить, отчего я так долго молчала? Граф, наверное, страшно рассердится, и миссис Харден тоже, и ничего хорошего меня не ждёт.

Сознаться позже, в храме, в надежде, что там хоть кто-то встанет на мою защиту? Ох, но какой будет скандал! Об этом точно напишут газетчики, и папа меня убьёт.

Молчать до конца, пока в метрической книге не сделают запись о том, что Бернардита Харден, девица, обещана графу Слопмонту? Тогда, в общем-то, не будет иметь значения, что вместо Диты в храме стояла я, и я приносила клятвы её голосом. Уж тут они используют всё влияние, чтобы считалось, что Дита обручена. Всё равно впереди ещё свадьба.

Что делать? Я не знала.

В отчаянии я села в экипаж, так ничего и не придумав.

Город летел, проносился мимо — послепраздничный, неприглядный, как смятая бумага от вчерашнего подарка. Обрывки флажков трепетали в голых ветвях, и ветер нёс цветные обёртки вдоль грязных тротуаров и зарывал в снег.

— Мне нужно в уборную, — сделала я попытку. — Мы можем остановиться?

— Потерпишь, — отрезала миссис Харден. — Это всего лишь обручение, а не свадьба. Много времени не займёт.

О, если бы я уже достаточно овладела искусством иллюзии, чтобы мне не требовалось произносить заклинания вслух, я незаметно наложила бы пятно на её юбку! И на лиф! И на нос! Ужасное, мерзкое пятно! И пусть бы меня привлекли к ответственности за хулиганство, даже не жаль.

Я обернулась, надеясь разглядеть в потоке экипажей… Что я надеялась разглядеть? Шарлотта и остальные как-то прибыли в Дамплок, но я даже не знала, на чём. Если они следуют за нами, я и не узнаю, что это они. О, как я хотела верить, что они рядом!

Но экипажей на дорогах было мало, и все куда-то сворачивали.

Храм стоял в глубине облетевшего парка, ограждённый по кругу арочной колоннадой. Я не раз видела его со стороны, проезжая мимо, но никогда не бывала внутри. Дверь заменял величественный арочный проём, и там, в глубине, мраморный Первотворец простирал руки над толпой.

Впрочем, толпы сегодня не было, хотя мы прибыли не первые. Здесь уже стоял чей-то экипаж, и в нём сидели двое. Тёплый экипаж казался им предпочтительнее холодного храма.

Заметив нас, они вышли.

— Веди себя как полагается, Бернардита! — прошипела миссис Харден, ущипнув меня за руку, довольно чувствительно даже сквозь накидку.

Я поспешила выйти и, как назло, зацепилась подолом за ступеньку.

— Маркиз Скарборо, граф Слопмонт, позвольте представить вам… Бернардиту, — с небольшой запинкой произнёс так называемый отец над моей головой.

Вообще-то полагалось сказать «мою дочь»! Но граф Камлингтон даже теперь не сумел выдавить из себя эти слова.

Тем временем я пыталась понять, в какую сторону тянуть подол, чтобы освободиться. Миссис Харден шипела и толкала меня, что не облегчало дела.

— Вы позволите? — спросил чей-то голос, в котором отчётливо слышалась улыбка.

Я выпрямилась, наверняка вся багровая от стыда — как хорошо, что иллюзия это скрывала! — и некий молодой, но уже лысеющий светловолосый мужчина опустился на колено и занялся подолом. Должно быть, это и был тот самый граф Слопмонт, мой жених. Он в два счёта меня освободил, а, выпрямляясь, вдруг что-то сунул мне в руку и подмигнул.

Я растерянно поблагодарила.

Маркиз, его отец, стоял рядом, ожидая, пока мы справимся с неловкой ситуацией, пожилой и добродушный, полноватый, с обвисшими щеками и аккуратными седыми бакенбардами.

— Рад знакомству, — тут же сказал он мне с улыбкой и обернулся к графу Камлингтону. — Что ж, у нас всё готово, несмотря на некоторую спешку. Я уж думал, мы не успеем достать кольца, но повезло. Просто, знаете, чудо, сам Первотворец помог, не иначе. Я отправил Гарольда на поиски незапертой ювелирной лавки, но где её сегодня сыщешь! Гарольд так и не вернулся. Я спустился вниз в расстроенных чувствах, гляжу, а у гостиницы фургончик, «Золото Ригерина». Я к ним, а они: мы, мол, не работаем. Всё же умолил, умолил их продать мне кольца!

Понизив голос, он придвинулся ближе к графу Камлингтону и доверительно проговорил:

— И ведь почти за бесценок! Уж я знаю толк в золоте и камнях, можете мне поверить. Такая удача!

Миссис Харден пожелала взглянуть на кольца. О, если бы мне теперь ставили зачёт за практику, я получила бы высший балл! Пока они предавались восторгам, я украдкой взглянула на то, что держала в руке.

Это был счастливый камешек Хильди. Дырявый серый камешек на красной верёвочке. Вряд ли мог существовать второй такой же.

Подняв брови, я посмотрела на графа Слопмонта. Он улыбался мне, опираясь на трость, и теперь ещё пристукнул ею о землю. Массивная трость с золотым набалдашником показалась мне знакомой.

Я вгляделась в довольное лицо графа Слопмонта — лицо мальчишки, замыслившего шалость, — и невольно улыбнулась сама.

— Позвольте вашу руку, — сказал он. — Нам пора.

Он заметно картавил.

Я не понимала, что он задумал, но решила подыгрывать, а потому положила руку на его локоть. Мы прошли по широкому проходу мимо голубых пляшущих в лампадах огней, мимо пустых скамей, мимо мраморных горельефов, на которых в вечном кружении застыли драконы, и остановились перед возвышением, где стоял Первотворец и где нас уже поджидали два храмовника. Маркиз Скарборо, неловко протиснувшись вперёд, отдал им кольца.

Здесь царил полумрак. Косые лучи света падали сверху, рассеиваясь, и едва освещали подставку с метрической книгой. Один из храмовников уже держал наготове самопишущее перо.

— Бернардита Харден? — негромко спросил он и занёс перо над страницей, но вдруг оно выпало из его пальцев, покатилось к краю возвышения, а оттуда упало прямо к нашим ногам.

Граф Слопмонт тут же присел, чтобы его поднять, и я увидела, что из его рукава появилось другое перо, в точности такое же, только не с зелёной, а с чёрной ручкой.

Я немедленно опустилась, протянула руку и прошептала едва слышно:

— Ripeti avedo!

Я боялась, что ничего не выйдет, но получилось.

— Что вы, не стоило, — мягко сказал мне граф Слопмонт и незаметным движением убрал в рукав настоящее перо. Второе, теперь от него неотличимое, он подал храмовнику.

Дальше церемония шла без запинок. Вот уже наши имена и обещания записаны в книгу, вот мы надели друг другу кольца… В иное время я была бы немало тем взволнована, но теперь лишь озабоченно подсчитывала наши прегрешения. Можно ли назвать то, что случилось с пером, кражей храмового имущества? Фальшивая невеста, фальшивые кольца, фальшивый жених… И, кстати, где настоящий? Что с ним сделали?

Я покосилась на перо, лежащее на подставке. Моя иллюзия, конечно, долго не продержалась, так что оно опять стало чёрным. По счастью, никто не обратил внимания.

— Что ж, мы закончили и можем это отпраздновать, — сказал граф Слопмонт. — Отец, ты не против, если мисс Харден поедет со мной? Должен же я познакомиться с невестой. Тебе, должно быть, есть что обсудить с графом Камлингтоном…

— О, — неуверенно сказал маркиз, — только вдвоём? Что ж, э-э, если родители мисс Харден не возражают…

В это время снаружи кто-то отчаянно нажал на клаксон. Все переглянулись. Все были здесь, даже Виктор. Кто мог сигналить?

К храму, ревя, подъехал экипаж и с визгом остановился. Хлопнула дверца.

Граф Слопмонт уже тянул меня по проходу. Я почти бежала. У выхода нам наперерез бросился ещё один граф Слопмонт.

— Ты ненастоящий! — взвизгнул он голосом Шэди, тыча пальцем в моего графа. — Это моя невеста, отдавай её сюда!

Он дёрнул меня к себе, но тут же получил тростью по зубам. Я слышала, как вскрикнула миссис Харден и как кто-то воскликнул: «Да что же это такое! В храме-то!» и всплеснул руками. Мой граф, угрожая Шэди тростью, толкнул меня к арке. Шэди съёжился и скулил, зажимая нос и рот.

Я выбежала наружу. Прямо у арки стоял медно-рыжий экипаж миссис Тинкер, от которого теперь отцепили фургончик. За рулём сидела Флора.

— Сюды! Топай сюды, мисс! — раздалось из другого экипажа. Из окна мне махал господин Сторм, в котелке и тёмных очках.

Но тут от дороги свернул ещё экипаж — наёмный, крошечный, с одним местом для водителя и прицепным жёлтым фургончиком для пассажиров. Отчаянно виляя и скрипя, он добрался до колоннады и встал, перегородив дорогу. Из фургончика вывалился третий граф Слопмонт.

Выпучив глаза, он уставился на нас и вскричал, картавя:

— Что происходит? Папа! Папа, ты здесь? Меня заперли в кладовке, и ты уехал без меня! Что здесь творится? Папа!

Я замешкалась (как пропустить такое зрелище?), но мой граф буквально втолкнул меня в экипаж, ввалился следом и крикнул голосом мистера Хардена:

— Мэтью, ходу!

Господин Сторм нырнул под сиденье, нажал на педаль и тронул рычаг.

— Ничегошеньки отсюдова не вижу! — завопил он, и мы поехали в дерево.

Мистер Харден потянулся вперёд, застрял между сиденьями, но всё же успел схватить руль и вывернул.

— Жми, Мэтью, жми! — скомандовал он. — Остальное на мне. Сара, держись!

Я вцепилась в спинку водительского кресла. Мы завиляли между деревьев. Экипаж скакал по сугробам, и его кренило то влево, то вправо.

— Хорошо, тихо ушли, как и собиралися, — проворчал господин Сторм.

— Совсем чуть-чуть не успели, — ответил мистер Харден, всё ещё растянутый между задним и передним сиденьями. — Сбавь!.. А теперь жми!

Мы вылетели на дорогу и понеслись, лавируя между экипажей.

— Сара, погляди назад, — велел мистер Харден. — За нами едут?

Я обернулась. Медно-рыжий экипаж с рёвом нас нагонял. Флора и Шэди не хотели сдаваться так просто.

— Возьми мою трость! — крикнул мистер Харден. — Видишь круглое отверстие в заднем стекле? Направь трость туда.

Я сделала, как он велел, но зачем?

— Что дальше? — спросила я. — Отбиваться тростью, когда они подъедут ближе? Они уже совсем рядом!

В заднем окне я видела напряжённое лицо Флоры с плотно стиснутыми губами.

— Чё там, будто аркановоз? — пропыхтел господин Сторм.

— Мэтью, нечего выглядывать, жми! Жми! Сара, стреляй!

— Как стрелять? Из трости?

— Ты видишь крючок?

Я и вправду заметила крючок под набалдашником и немедленно за него потянула, не успев ни о чём подумать. Трость дёрнулась, громко хлопнула, и облако белого дыма выстрелило из неё, окутав рыжий экипаж. Тут же слева взревел гудок, послышался отчаянный крик, наш экипаж подпрыгнул, и я увидела перед собой чёрный вагончик аркановоза и перекошенное от страха лицо машиниста. Он явно выкрикивал ругательства. Мы пронеслись прямо перед ним, едва не столкнувшись.

В этот миг раздался ужасный грохот и треск, и аркановоз сошёл с рельса. Похоже, Флора и Шэди влетели в него.

— Чё там? Чё там? — суетился господин Сторм под сиденьем. — Мне ничё не видать! Бернард, чё там?

— Ничего особенного, — сказал мистер Харден, пытаясь пролезть вперёд. — Дай я сяду… Нет, нет, Мэтью, жми! Жми и не высовывайся!

— Да чё там? — закричал господин Сторм, но не получил ответа. Тут завыла полицейская сирена.

— Сара!.. — крикнул мистер Харден, на миг обернувшись от руля.

— Держаться? — предположила я.

— Молись!

Мы выехали на набережную и раньше, чем я успела испугаться, взмыли над парапетом и влетели в воду. Но экипаж не утонул, а заскакал, как пущенный блинчиком плоский камень. Полицейская машина застыла у парапета, грустно мигая голубым огнём, и я видела, как чёрные фигуры высыпали из неё, указывая на нас руками. Кто-то побежал к причалу, где стояли катера.

— Ровно едем, хорошая дорога! — сказал господин Сторм, который ничего не видел. — Это где мы?

— Ты, главное, педаль не отпускай, — ответил мистер Харден сквозь зубы. — Почти на месте.

Мы нырнули под мост, а после запрыгнули на другой причал и с него выехали на набережную. За нами уже следовал катер, но теперь сбавил ход. Полицейские разочарованно хлопали себя по бокам и смотрели нам вслед из-под ладони. Теперь у них не было ни малейшего шанса нас догнать.

Мы доехали до гномьего квартала, а там спрятали экипаж в крошечной пристройке, где господин Сторм держал свой велосипед. Задняя стена пристройки оказалась фальшивой, и за ней пряталось внушительных размеров хранилище.

— Мы собирались тихо свернуть и исчезнуть по дороге из храма, — пояснил мистер Харден, утирая платком взмокший лоб. — Ни жениха, ни невесты, будто их и не было.

— А запись в книге? — спросила я. — Зачем мы подменили перо?

— Исчезающие чернила. Сейчас в книге уже нет никакой записи.

— А где Шарлотта и Сэм?

— Следили за тем, чтобы граф не прибыл на церемонию слишком рано, — нахмурясь, ответил мистер Харден. — Судя по тому, что у них не совсем получилось, им кто-то помешал. Мы условились встретиться здесь, подождём немного. К слову, мы сумели забрать все твои вещи.

Я пришла в восторг, а после вспомнила о блокноте. Ох, надеюсь, мистер Харден туда не заглядывал и не видел свой портрет! Почему я не уничтожила этот дурацкий набросок?..

Мистер Харден тем временем отыскал в экипаже странный прибор, похожий на опасную бритву, и сказал, что это нейтрализатор. И первым делом вернул себе прежний вид, избавившись от лица с крупным покрасневшим носом и от жидких светлых волос.

— И тебе больше незачем ходить в чужом обличье, — сказал он затем и принялся водить нейтрализатором у меня перед лицом. Нейтрализатор искрил и потрескивал.

— К слову, наши кольца — это те самые, что я зачаровывала, — похвасталась я. — Вы слышали, как маркиз сказал, что камни превосходного качества?

— Он слеп как крот, — проворчал мистер Харден. — У нас не хватило пыли, чтобы зачаровать экипаж, а он ничего не заметил. Это мой экипаж, а он думал, что едет в своём. Борода Мэтью торчала из багажного отсека, но маркиз и этого не разглядел.

— Ничё не торчала, — тут же вставил господин Сторм.

— Что до колец, — продолжил мистер Харден, — под позолотой кое-где проступает медь, а камни все в пузырях, но маркизу никто не решился о том сказать, и всё же для первого курса работа замечательная, Сара. К слову, как вышло, что вы раскрыли всем мой секрет, о котором клялись молчать?

— Ох, это! — воскликнула я, смутившись. — Я молчала, честное слово, молчала, пока не возникла острая необходимость… Понимаете, иначе было сложно объяснить, насколько всё плохо, а ведь на кону стояла ваша жизнь, и — и меня саму могли убить, а тогда всё ушло бы с нами в могилу, и Дите никто бы не передал… Да и я сказала всего паре человек!

Мистер Харден потрепал меня по плечу, рассмеялся и заявил:

— Я не сержусь. Я благодарен, Сара, от всей души благодарен.

— Да и мы ж чё? — проворчал господин Сторм. — Мы ж никому ни гугу!

Мы поднялись в квартиру, и госпожа Сторм, Хильди и рыжие тройняшки немедленно дали понять, что и для них тайна Бернарда не является никакой тайной. Я только отводила глаза и при первой возможности заперлась в комнате, чтобы переодеться.

Никогда не думала, что буду так рада своему коричневому форменному платью.

— Ух! — кричала Хильди. — Воротилися! Мой счастливый камешек-то помог! Ну чё, теперь двигаем к Дите, чтоб вы поговорили? А то уж давно пора.

— Двигаем, двигаем, — хмуро сказал Бернард. — Только дождёмся Шарлотту и Сэма.

Госпожа Сторм немедленно усадила его за стол и всё окружала мисками со свиными рульками, фасолью, пирогом, варёными яйцами и картофельным пюре, пока и места не осталось. Мы, разумеется, тоже были приглашены. Я соорудила себе тост с беконом, отхлебнула горячего чая из треснувшей кружки и почувствовала, что совершенно счастлива. Почти совершенно. Знать бы, что Шарлотта и Сэм в порядке!

На лестнице грохнуло, и белый дым повалил с площадки на кухню. Оказалось, Джейси, Джаспер и Джок утащили трость и потянули за крючок. Все страшно перепугались, но мистер Харден объяснил, что от этого нет опасности, только дым.

Всё равно господин Сторм так поглядел на сыновей, что стало ясно: позже он им всыплет.

В это время внизу, в лавке, зазвенел колокольчик. Лавка была заперта, но кто-то пришёл и трезвонил, а затем постучал. Господин Сторм метнулся к балкону, чтобы выглянуть сверху, и мистер Харден за ним, и я следом.

Внизу стояли Шарлотта и Сэм! Они махали нам и улыбались.

Тут из ниоткуда, из пустоты за их спинами возник Томас Твайн, комиссар. Он обхватил Шарлотту за шею и направил пистолет на Сэма.

— Кончай дурить, Бернард, — холодно сказал он. — Попробуй только опять удрать. Мне кровь из носу нужно с тобой поговорить.