S-T-I-K-S. Алтари

Глава двадцать четвертая Скипетр и держава

Глава двадцать четвертая. Скипетр и держава.

— Как я здесь оказался? — поинтересовался Паломник у Рыжей, которая производила наиболее адекватное впечатление. Во всяком случае в сравнении с Блондой и Лейлой, старающихся не встречаться глазами с инвалидом.

— И кто починил мою коляску? То что колеса транспортного средства Паломника восстановили идеально круглую форму трудно было игнорировать. Особенно учитывая тот факт, что инвалид, пребывая в полубредовом состоянии после «падения с небес», посвятил размышлениям об ремонте инвалидной коляски не одну минуту. А с учетом разгона мышления, то и не один час. И тогда он пришел к неутешительному выводу, что такое возможно разве что в специализированной лаборатории, желательно той самой, в которой и создавался этот уникальный аппарат. Стоимостью в широкофизюляжный аэробус Боинг. То есть в Бельгии. При этом Паломник далеко не был уверен, что тот же Амстердам загружается в Улей на регулярной основе.

Мысли продолжали скакать в голове как блохи на приблудившейся собаке вымытой сострадательной хозяйкой с использованием антиблошиного шампуня. Не давая возможности сосредоточится на главном. Вот и сейчас, Паломник вспомнив Амстердам и его отсутствия в Улье, тут же заинтересовался глобальной проблемой перезагрузки, в части представительства многочисленной китайской диаспоры, которая напрочь отсутствовала в стиксе даже в легендах и мифах завсегдатаев трактира «Дикий Запад». На сегодняшний день обитателем самой удаленной территории, с которым Паломнику посчастливилось пересечься, оставался Судья Фараона. Судя по всему, выходец Африканского континента. Причем, поскольку само попадание в Улей произошло в ходе военной операции, проводимой солнцеликим Сыном Ра Тумосом Третьим, не факт, что фараон, прославившийся своими продолжительными захватническими набегами, невзначай не забрел куда-нибудь в район Волдайской Равнины, откуда и был перенесен в Улей.

— Нет со среднерусской полосой — пожалуй перебор, — одернул себя Паломник. К тому же, те же самые китайцы, вместе с городами миллионниками, включая Амстердам, могут загружаться где-нибудь в обособленном Пекле, отделенном от цивилизованных территорий теми же Черными Кластерами. А Пекло на то и Пекло, чтобы оттуда никто выбраться не смог. И, соответственно, поделиться с окружающими тайными знаниями: и про китайцев, и про обитателей квартала Красных Фонарей, и про то до какого уровня могут развиться элитники, в распоряжении которых ежедневно поступают миллионы новых жертв.

Собственное Пекло существовало и в пределах достижимости местных трейсеров. Быстрый кластер, частично захватывающий многомиллионную Москву, превратился в анклав, к которому даже совершенно сумасшедшие иммунные, психическое здоровье которых не могли восстановить те же Знахари, не рисковали приблизиться. Да что там иммунные. Не всякий доморощенный элитник готов был податься в те края, дабы прикоснуться к живительному потоку бесконечной пищи. Конкуренция между тварями стикса там была необычайно высокой. Это при том что пищи хватало всем. Но кому же придутся по душе гастарбайтеры, способные, пусть и теоретически, посягнуть на власть местной элиты. Судя по всему, этот принцип, регулирующий на Земле отношения между старожилами и «понаехавшими» работал и в Улье. Именно из Пекла временами, по совершенно неясным причинам, в сторону обжитых стабов, двигалась Орда тварей стикса, сметающая все на своем пути. К счастью, по ходу движения Орда рассеивалась, расползаясь по необжитым территориям. И будь такое чаще, нежели раз в несколько лет, рассчитывать на минимальную цивилизацию, в виде тех же обжитых стабов не приходилось. Даже если удавалось отразить нашествие уже ослабленной дальним походом Орды, ресурсы на восстановление поселения, в первую очередь всякое стреляющее и взрывающееся, требовалось накапливать годами. Немудрено, что рядом с Пеклом ничего обжитого не существовало. Даже внешники держались подальше от этого района.

Паломник в очередной раз удивился тому, как от мысли о ремонте коляски перешел к проблемам Пекла и Орды.

Признав при этом, что с головой у него точно не все в порядке. После чего все же решил вернуться к главному. Но так и не определился с тем, что же считать главным. И хотя целостность колес инвалидной коляски представлялась достаточно значимой, но на «главное» все же не тянула.

Между делом, хозяину коляски пришла в голову не слишком приятная мысль. С учетом стоимости аппарата деформация конструкции после падения всего-то со стометровой высоты, намекала на то, что Паломника просто развели и вместо качественных колес укомплектовали коляску комплектующими второго сортом.

— Хватит думать о колесах, — в приказном порядке потребовал от себя Паломник. После чего вопреки всему, в соответствии с принципом: «Не думай о белой обезьяне», суровым тоном поинтересовался у Рыжей: «Так кто все-таки починил мою коляску?».

Попытка подруги перевести разговор на другую тему, невнятное бормотание о том, что прошлой ночью Видящей пришло озарение, в соответствии с которым к Паломнику подкрался большой северный лис, в просторечии писец. После чего амазонки полным составом на вездеходе и во всеоружии ринулись спасать командира, которого, несмотря на глубокую ночь обнаружили не слишком -то и далеко от дороги. В бессознательном состоянии, окруженного многочисленными сусликами, рассматривающими своего гостя с явно гастрономическими намеками. При этом сам Паломник, уподобляясь великим королям прошлого, держал в правой руке державу, а в левой скипетр. Естественно, с коррекцией на нынешние реалии. То бишь, на правой открытой ладони лежала красная жемчужина, а в левом кулаке белый голыш, навроде тех: алого и зеленого, которые хранил у себя в мешочке за пазухой. Но и это не все. Вокруг инвалидной коляски наматывал круги шустро перемещался на четырех коротких лапах этакий зубастый ежик, который, судя по всему и воспрепятствовал попыткам сусликов полакомиться комисаровым телом. При виде команды амазонок ежик прыгнул Паломнику на колени, одним небрежным движением слизал с ладони обездвиженного тела красную жемчужину, после чего спрыгнул на траву и свернувшись колючим шаром стремительно укатил в даль, сметая на своем пути зазевавшихся сусликов.

Из состояния гроги, обусловленного осознанием того что только-что, на их глазах, некая животина, размером уступающая самому мелкому Альберту, сожрала величайшую ценность Улья — красную жемчужину, и ничем при этом не поплатилась, девушек вывели слова Лейлы. Видящая предположила, что местный ковыль содержит сильные галлюциногенные вещества, которые попадая в воздух вызывают бредовые видения. Поэтому она категорически воспрепятствовала попытке Блонды преследовать ежика и затребовала быстро грузить в салон вездехода коляску вместе с Паломником и немедленно выдвигаться в сторону базы.

Белый голыш временно находится на сохранении у самой Рыжей, которая готова, по ее же словам, незамедлительно выполнять любые указания своего командира. Без вопросов сомнений. А сейчас, после того, как Паломник пришел в себя, предлагается легкий ужин с последующим обсуждением долгосрочных перспектив. Причем амазонки твердо решили больше не оставлять Паломника напроизволяще и следовать за ним повсюду. Дабы не допускать казусов, аналогичных вчерашним.

История, рассказанная Рыжей вызвала у инвалида разве что одно замечание. Он уточнил, что скипетр по фун шую положено держать в правой руке, а державу в противоположной.

А вот концовка повествования с провокационным намеком из разряда: «…да за пол гривенный в любую сторону ее души», вызвала у Паломника серьезные опасения. Возникло поддозрение, что он что-то упустил.

После чего с настойчивостью барана при виде новых ворот, снова поинтересовался, как именно дела обстоят с ремонтом его коляски.

Рыжая тут же засуетилась, отвела глаза и сделала вид, что не расслышала вопроса. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в разговор не вмешалась Блонда, которая вместе в Лейлой делали вид, что накрывают на стол, при этом внимательно прислушивались к беседе.

— Да расскажи уж ты ему все, — в сердцах обругала свою подругу Блонда. — Тоже мне, нашла время и место тайну великую хранить. Это там на Земле она была тайной. А здесь гроша ломанного не стоит. После чего, не дождавшись реакции Рыжей, кое-что пояснила Паломнику.

По итогам повествования Блонды инвалид вынужден был согласиться, что к вопросу «Пожарной безопасности Старгородского дома престарелых» это не имеет ни малейшего отношения. Все было с одной стороны необычайно таинственно и запутанно, а с другой, для обитателя Улья, и вправду «гроша ломанного не стоило», поскольку касалось дел исключительно Земных. Разве что прояснились странности, присущие выпускницам соцфака, да появилось понимание, что оригинал Паломника не зря заплатил несуразные деньги за свою инвалидную коляску.

Со слов Блонды следовало, что разработчики транспортного средства инвалида и вправду использовали при разработке некоторые совершенно уникальные технологи. Опять же деньги как раз и были потрачены на создание этих самых технологий. Одна из которых, под названием «Живой металл», использовалась при изготовлении колес. Этакий аналог регенерации, дозволяющий металлическим конструкциям восстанавливать со временем свою форму. Естественно, такие технологии не могли пройти мимо лиц заинтересованных. Так что конкуренты, из числа то ли бывших, то ли действующих руководителей силовых ведомств, органически совмещающих служение родине с бизнес деятельностью, воспользовавшись своими возможностями и арендовали на время небольшую команду, включающую двух выпускниц учебного заведения, имеющего с соцфаком общее, разве что букву «С», что-то там включающее «спец…», зато обученные прекрасно стрелять и еще многому другому полезному шпионам и диверсантам.

Девушкам вменялось установить контакт с хозяином Башни Инвалида и подробно разузнать что и как. В качестве прикрытия они были трудоустроены в небезызвестную риэлторскую контору. О том что здание напичкано камерами видео наблюдения, девушки прекрасно были осведомлены. Непонятно, зачем такие сложности, и отчего к паралитику сразу не заехала команда дознавателей и кто решил, что лучшим способом завоевания доверия хозяина Башни Инвалида, является регулярная демонстрация ему сцен порнографического характера, но, как говорится: «что есть, таки да».

— И что мы теперь будем делать? — обреченно поинтересовалась Блонда, завершив свой рассказ.

— Ну уж точно не «шить сарафаны и легкие платья из ситца», — отрезал Паломник, которого слегка уязвила потребительское отношение к своему оригиналу, там на Земле, со стороны девушек.

— Сейчас перекусим, а потом подумаем, как нам жить дальше с учетом внезапно открывшихся обстоятельств.

Обсуждение планов на будущее затянулось надолго. В нем приняли участие все заинтересованные стороны. Даже Альберты, которые, впрочем, собственных предложений не высказывали, но отчаянно, утробным мяуканием, критиковали все, предложенное Паломником. Напрочь игнорируя при этом мужскую солидарность. Так что однажды Паломник даже не выдержал и сгоряча заявил: «Вы не коты, вы самки собаки на букву „С“». Похоже Альберты поняли эвфемизм инвалида и стали вести себя еще более агрессивно.

К вечеру высокие договаривающиеся стороны определились со своими планами. Они включали два пункта. Во-первых, продолжать охоту на тварей стикса, включая элитников, в славном городе Великий Устюг. С тем, чтобы регулярно потребляя горох и жемчуг становиться сильнее. И во-вторых, не затягивать квест с Алтарем, выданный Судьей Фараона и поддержанный Странником. Для чего в ближайшее время возложить на алтарь зеленый и алый камни. Решение касательно белого, на время отложили. Надо было понять, откуда он взялся, кому принадлежал и какая награда положена Паломнику за его включение в жертвенный набор. Красную жемчужину, похищенную ежиком, в качестве оплаты за труд, единогласным решением было принято в расчет не брать.

Вот проблеме Алтаря, где искать и куда идти, и было посвящено основное время обсуждения. Рыжая настаивала, что Алтарь находится в центре Белогорска. Блонда предлагала двигаться вглубь Великого Леса, а Видящая молчала и только хлопала глазами. А на прямой вопрос, чей вариант: Рыжей или Блонды она поддерживает, честно призналась, что оба- глупость несусветная. Конец дебатам поожил Паломник. Он категорически заявил, что никуда в поиске Алтаря идти не собирается. Хотя и не отбрасывал возможность совершить небольшие рейды как в окрестности Белогорска, так и вглубь Великого Леса. Но исключительно с научно-познавательной целью. А вот Алтарь Паломник предложил соорудить прямо здесь, на месте. Собственными силами. Причем сделать его переносным, с тем, чтобы в нужный момент, когда во очередном обновлении Нестабильного Кластера загрузится родная Башня Инвалида, переместит его на крышу здания. Поближе к тому месту, откуда незадачливых воздухоплавателей сбивают молниями.

Трудно сказать, откуда в голове у Паломника возникла такая странная идея. Скорее всего, это случилось вследствие галлюцинаций, которые преследовали его накануте. В первую очередь тот фрагмент, когда земля под колесами инвалидной коляски разверзлась и он провалился в огромный колонный зал, в центре которого стоял самый натуральный Алтарь. И хотя ничем, кроме как бредовыми видениями, это нельзя было назвать, но инвалид детально рассмотрел конструкцию. В том числе до малейшей завитушки запомнил узоры, вырезанные на мраморном кубе.

После чего решил для себя, что сам Алтарь является неким устройством, оставшимся от создателей стикса. Тех самых пресловутых Предтечей. А узоры на камне, некий аналог рун, этакий программный код, который, будучи насыщенный энергией, позволят подключится к системе управления Улья. Предположение совершенно абсурдное, как с точки зрения логики, так и практической реализации. Вот только в этот раз сработал принцип, который ставит в тупик любого разумного землянина. Принцип, в соответствии с которым догматы веры не поддаются коррекции с помощью рациональных доводов. И если человек уверовал, что Земля плоская, то никакими полетами на самолетах его в этом переубедить нельзя. Но это пример из разряда «Если человек идиот, то это надолго. » А вот как пояснить то, что умный, прекрасно образованный человек, внезапно осознал себя зародышем Будды. Реинкарнации которого в космическое существо могут помешать якоря в виде детей и денег, понять невозможно. Ну не тыкать же пальцем в происки очередной секты, наживающейся на наивных чукотских юношах.

Короче, Паломник уверовал, что ему вполне по силам создать собственный Алтарь, с помощью которого он сможет неплохо продвинуться в деле обретения новых возможностей. Практически наверняка помимо Судьи Фараона, Странника и неизвестного Инкогнито, подсунувшего инвалиду белый камень, Алтарем захотят воспользоваться и другие представители высшего эшелона иммунных.

На пути реализации этой задумки стояло несколько технических трудностей. Отсутствие мраморного куба, необходимого для изготовления непосредственно для самого Алтаря, черного обсидиана, для чаши, куда по идее должна была стекаться кровь. И, самое главное, девственницы, которую, предположительно, необходимо было прикончить на этом самом Алтаре. Причем Паломника подозревал, что с учетом свободы нравов, которыми славился Великий Устюг, поиски восемнадцатилетней девственницы могут представлять значительную сложность.