S-T-I-K-S. Алтари

Глава вторая Охота, это когда охота

Глава вторая. Охота, это когда охота.

Прокрутив в голове последовательность действий при развитии Нестабильного Кластера по сверхбыстрому варианту и придя к заключению, что профит в этом случае уходит в глубокий минус: кофе с булочками никак не компенсируют появление еще одного Альберта в расположении лагеря. Хорошо хоть эта беда не случается каждый раз и рыжая хозяйка обычно успевает сожрать своего питомца до того, как Паломник с Лейлой появляются на пороге ее квартиры.

Троица мэй-кунов, которых инвалид, увидев Альберта в первый раз, по своей кошачьей необознанности зачислил в сибиряки, вместо того, чтобы тихо спать, жрать и гадить, позволяя хозяевам время от времени их гладить, как и положено от природы всякому уважающему себя коту, оказавшись в лагере внезапно почувствовали себя наследниками традиций своих диких предков. При этом, в силу какого-то генетического дефекта, вместо того, чтобы сцепиться друг с дружкой в борьбе за территорию, как и положено всяким представителю семейства кошачьих, объединились в стаю, навроде тех же шакалов или гиен, относящихся скорее к собачьим. И первым делом зачислили территорию от всякой мелкой живности, начиная с пичуг и заканчивая многочисленными лягушками и ящерицами, совсем еще недавно украшавшими жизнь Паломника. После чего начали присматриваться к добыче покрупнее. Но будучи тварями сообразительными, понимали, что совладеть с Паломником в честной и прямой схватке им пока что не по зубам. В силу чего действовали исподтишка. Самое удивительное было то, что коты из разных перезагрузок, в отличи от своих хозяек, представляющих из себя абсолютные копии друг дружки, за исключением того, что Лейла оказалась иммунной, а другие нет, несколько отличались между собой. Как размером, так и окрасом. Сохраняя при этом совершенно идентичный стервозный характер.

Вот и сейчас, пока один Альберт, демонстративно усевшись напротив Паломника, вылизывал себе под хвостом, двое других пытались лапами вскрыть рюкзак инвалида с тем, чтобы нассать на запасной комплект одежды, приобретенный в ходе прошлого посещения Великого Устюга.

В свою очередь и Паломник не рисковал переводить военные действия в острую фазу, ограничиваясь партизанскими рейдами. Прекрасно понимая, что в противном случае на сторону Альбертов грудью встанет Рыжая. И тогда придется выбирать между наличием, либо отсутствием этой самой груди в полном его распоряжении по ночам.

Так что тех же котов, после того как они вскроют рюкзак, ожидает сюрприз в виде пакета содержащего листья герани пропитанные валерианой. Как не странно, безобидное для людей растение вызывает у котов жуткую диарею. А отказаться от валерианы они по самой своей природе не могут. Во всяком случае те особи, которые не были своевременно кастрированы. Все это Паломник узнал из передачи своего любимого канала Дискавери и успел в прошлый раз, посещая Великий Устюг, затариться должным образом в аптеке, обратившись к пожилому, интеллигентного вида аптекарю, пока доморощенная Бонни решала: стоит ли ей рассчитываться с этой крашенной сучкой за товар, или проще убить продавщицу на месте, нежели доказывать что ее рыжие волосы самые натуральные, а не результат использования импортных красителей.

— Сюрприз! — порадовался Паломник, после того, как третий Альберт подскочил как ужаленный и помчался к своим соратникам, которые с яростным шипением делили герань пропитанную валерианой. — Теперь они не скоро вспомнят о моей одежде. Лишь бы Рыжая ничего не заподозрила.

Стороннему наблюдателю могло показаться, что Паломник фигура совершенно вторична, находящаяся под полным контролем у Рыжей. Причем речь не идет об умении нимфы. Мало ли у настоящей женщины собственных способов и уловок, позволяющих вить из мужчины веревки безо всяких Даров Улья. Вот только такая точка зрения была полностью ошибочной. Дело в том, что инвалид придерживался ряда принципов. Один из них базировался на декларируемом забугорными демократиями его родного мира положении: «Все, что не запрещено законом — разрешено». Нет, нечто подобное упоминалось и в отечественной юриспруденции, но дальше упоминаний дело обычно не заходило, поскольку превалировал другой принцип: «Закон что дышло…».

В результате творческого объединения зарубежных и отечественных аналогов инвалидом было синтезировано нечто свое.

Паломник сам устанавливал писаные законы, причем ничем в этом плане свою фантазию не ограничивал. Даже реалиями физического мира. Тем более, что в Улье эти реалии имели тенденцию к существенным деформациям. Скажите на милость, что происходит с законом сохранения энергии, когда тот же пироман генерирует огненный шар размером с автомобиль, при этом вместо того, чтобы похудеть хотя бы грамм на двести начинает набирать вес.

Может быть пример и не слишком удачный, мало ли чего можно ожидать от пироманов, вдруг они эфирными эманациями питаются. Да и бог с ними, с пироманами. Хотя с другой стороны, вроде бы и все в порядке, но осадочек остается.

Надо сказать, что у писанных законов всегда существовало одно значимое достоинство. Никто не требовал их соотнесения с реальной жизнью. Так что в этом плане у Паломника были развязаны руки. Он формулировал очередной закон в явном виде, доводя его до сведения Рыжей. После чего этот закон вступал в силу. Надо сказать, что Паломник не слишком-то и злоупотреблял своими правами носителя истины в последней инстанции. Всего-то раз и сорвался, заявив, что ежики летают. Правда не слишком высоко. И с тех пор в качестве подтверждения этого закона, при виде колючих шариков запускал их с помощью телекинеза вдаль. К счастью, силами ли самого Паломника, либо коллективными усилиями Альбертов, ежики на прилегающих к стоянке территории быстро закончились. Так что у Паломника исчезла необходимость доказывать свою правоту.

На сегодняшний день в Кодексе законов, регламентирующих правила проживания на стоянке было всего-то три закона.

Первый: Закон о нимфе Лейле.

Второй: Закон о мигрантах.

Третий: Закон о летающих ежиках.

Причем Закон Летающих ежиков относился к числу исключений. Все остальные законы, устанавливаемые Паломником были логически обоснованными. И Рыжая, получив пару раз по заднице, пришла к пониманию что Законы Паломника надо соблюдать в безусловном порядке. К счастью их оказалось не так уж и много.

К числу основных относился категорический запрет на использование умения нимфы по отношению к инвалиду.

Вторым, а может быть и первым по значимости законом, являлся категорический запрет на долговременной основе, присутствия любых разумных людей, кроме самого инвалида и Лейлы, на стоянке в Великом Лесу.

Нельзя сказать, что этот закон Паломник сформулировал опасаясь нашествия иммунных Рыжих. Скорее его беспокоила перспектива превращения Великого Леса в некий стаб, по образцу Дальнего. Когда, по достижению критической массы иммунных, всякая управляемость будет нарушена, вековые дубы спилены, озеро загажено, а во главу угла встанут интересы ушлых политиканов.

Поскольку Законов, посвященных котам он своевременно не издал, более того, в порыве слабохарактерности разрешил присутствие Альберта на стоянке, а потом оказалось, что там где один Альберт, там и два, и понеслась… Так что, соблюдая собственный же свод Законов, Паломник вынужден был мириться с происками мохнатых.

А вот с наличием левых людей на стоянке в Великом Лесу он мириться никак не хотел. И сейчас, разглядывая троицу Муров, которые под управлением Рыжей, кантовали трейлер, размышлял, насколько он нарушил обязательства взятые лично перед самим собой.

Как всегда, при возникновении законодательных коллизий юридического плана, стороны пытаются манипулировать терминами и смыслами. На этот раз отличилась Рыжая. Впрочем больше и некому было. Поскольку ожидать возражений от Альбертов не приходилось. Все же коты.

Лейла, уподобляясь самым прожженным и беспринципным адвокатам, в качестве основного аргумента использовала не дух, а букву Третьего Закона, заявила, что поскольку в оригинале речь идет: во-первых, о разумных, во-вторых, о людях и в-третьих, о какой долговременной основе проживания можно тут говорить, если на следующем же погружении предполагается пустить Муров в расход. Причем с пользой для общего дела.

По ее словам, все три базовые признака, на которые ссылался Третий закон, он же Закон о мигрантах, совершенно неприменимы к данному случаю.

Что касается «Людей», так Муры давно потеряли право именоваться подобным образом. И самым наглядным образом подтвердили это во время столкновения с Паломником и Рыжей.

Произошло это событие ровно пять дней тому назад. В тот раз партнеры как обычно с утра сидели в кафе у «Лейлы». Поскольку была выпита вторая чашка кофе и съедена третья булочка, а Бариста Лейла не предпринимала никаких агрессивных действий с целью сожрать одиноких посетителей, то Нестабильный кластер, судя по всему, развивался по второму сценарию. Трансформация с умеренной скоростью, предполагающая наступление следующего обновления не раньше, чем через неделю. Что позволяло рассчитывать на появление в городе пришлых тварей стикса высокого уровня, начиная от топтунов, вплоть до элитников, и, соответственно, на возможность пополнить свои запасы гороха и споранов.

К тому же бонусом лично для Паломника шло отсутствие необходимости топать на Лесную 32, с целью вызволения очередного Альберта из зубов его рыжей хозяйки. Неудачные попытка о чем-либо договорится с Натали, в то время когда сознание девушки уже помутилось, а трансформация еще не произошла, неизбежно приводило к вызову наряда полиции, который странным образом, несмотря на хаос начинающийся в городе, неизменно пребывал на место. И тут же пытались арестовать, а то и вовсе расстрелять Рыжую на месте. Именно таким странным образом, проявляя нездоровую агрессию, реагировали будущие твари стикса из числа представителей правопорядка, на ауру нимфы. Притом что сформировавшимся монстрам этот Дар Улья был совершенно по барабану. Не зависимо от гендерной принадлежности самих тварей. Впрочем о какой гендерной принадлежности могла идти речь, если уже начиная с топтунов первичные половые признаки монстров исчезали.

Так что в этот раз очередной Альберт оказался в полном пролете.

Осталось только согласовать, что использовать в качестве опорного пункта, для того, чтобы при необходимости передохнуть, собраться с силами, а то и спрятаться, в случае, когда возникает опасность встречи с элитником. На самом деле Паломник, который в отличии от Лейлы сталкивался с монструозным Кинг-Конгом, прекрасно понимал, окажись они на пути у элитника и вбей тот себе в башку идею закусить партнерами, то ни банковское хранилище, на котором настаивало Рыжая, ни ближайший полицейский участок преградой ему не станут.

К тому же с проникновением в банковское хранилище возникали определенные сложности. Поскольку попасть туда без особых усилий можно было бы лишь в тот короткий период времени, когда секьюрити уже толком ничего не соображали, но еще не трансформировались в пустышей с их неуемной тягой ко всему живому и вкусному.

К тому же полицейский участок располагался невдалеке, да и возможностью пополнить боезаряд не следовало пренебрегать. И хотя основным оружием при отстреле тварей стикса выступала та самая снайперская винтовка, приобретенная еще в стабе Дальнем у Седого, тот же укороченный калаш, мог в критической ситуации пригодиться. Хотя привлекать многочисленных тварей стикса автоматными очередями, себе дороже.

Паломник и Рыжая при охоте на монстров использовали этакую лайт версию сафари, практикуемую в свое время Бурым и Резаком. Конечно, до монструозной винтовки Бурого, способной поражать с последнего этажа Башни Инвалида того же кусача, снайперка Паломника не дотягивала. Да и навыки Рыжей в скрытном перемещении по городу с последующим потрошением Споровых Мешков монстров ни шли ни в какое сравнение с умениями Резака.

И тем не менее, на протяжении дня партнерам из окон банка, или того же полицейского участка, как правило удавалось подстрелить от пяти до десяти тварей принадлежащих к первой волны пришлых. Обычно из числа лотерейщиков, в лучшем случае топтунов. С тем чтобы тут же выпотрошить у них Споровые Мешки и по возможности побыстрее покинуть город. Страхуя тем самым себя от столкновения с элитниками. Которые обычно продвигались к центру города с западной окраины неторопливо. И появлялись в районе опорных точек ближе к исходу дня.

Такая охота гарантировало партнерам до тридцати споранов и от пяти до десяти горошин.

К тому, чтобы замахнуться на жемчуг Паломник был откровенно не готов, хотя подобная мысль постоянно его преследовала. Но он, прекрасно пнимая, что из себя представляет элитник. К своему стыду Паломник не мог даже схему придумать, которая, хотя бы теоретически, способна была бы принести успех при охоте на монстра такого уровня. Ничего умнее, нежели вырыть огромную яму на центральной площади, вбить в середину заостренный кол, накрыть все дерюгой и разместить в качестве приманки очередного Альберта, в голову не приходило. При том, что Паломник прекрасно понимал, что любой, самый затрапезный элитник, сначала сожрет кота, потом поковыряется в зубах тем самым заостренным колом, и ради спортивного интереса быстро найдет чудаков, которые перепутали его с мамонтом. С тем чтобы употребить Паломника и Рыжую на десерт.

Пока инвалид с Рыжей неторопливо обсуждали место грядущей дислокации, внизу, у входа в кафе, раздался отчаянный скрип тормозов, Сбивая на своем пути зазевавшихся горожан, которые несмотря на раннее время уже начали кучковаться на тротуаре, с тем чтобы обсудить странности сегодняшнего утра, опять же отсутствие связи и отключение электричества, джип укрытый бронированными листами и оснащенный крупнокалиберным пулеметом остановился у входа в Лейлу. Из машины выскочила троица иммунных, судя по виду, одежде и вооружению из числа сторожил и не отвлекаясь на экивоки дали несколько автоматных очередей над головами оторопевших горожан. После чего один из молодчиков выхватил из толпы разбегающихся людей симпатичную девулю и со словами: «Это нам к кофе на десерт», потащил ошеломленную девушку наверх. Похоже пришлые неплохо знали это кафе. Поскольку поднявшись на террасу тут же скомандовали Баристе Лейле: «Бутылку виски, стаканы, кофе и побыстрее. А потом и сама подтягивайся. У нас утренняя разминка. Так что готовь свой зад». И только сейчас троица обратила внимание на тихо сидящих у парапета на террасе Паломника и Лейлу.

— Гляди, а нам сегодня свезло. Барменша, девка, которую Бес прихватил, да еще и Рыжая. Оторвемся по полной, заявил худой патлатый рейнджер.

— Сначала дело надо сделать, а потом отрываться. А то смотри, Борода тебе быстро отрывалку оторвет, — обстоятельно заявил третий.

— Так мы быстро, за пол часа управимся, — заканючил патлатый.

— Ну если за пол часа, тогда можно, — согласился кряжистый мужик, судя по всеми старший в команде.

Чур я первый Рыжую имею, — снова отметился самый шустрый, тот который тащил за собой девушку горожанку. И тут же, оттолкнув в сторону свою жертву навел автомат на Паломника.

— Болезного пока не трож, — остановил его поползновения кряжистый. — Люблю драть девок, чтобы их хахали на это глядели. Да еще и зубами скрипели.

К этому времени Паломник окончательно убедился, что перед ним самые обыкновенные Муры. И теперь просчитывал варианты с тем чтобы используя телекинез разобраться с подонками наиболее эффективно. Интуиция утверждала, что особой опасности эта троица для него не представляла. Серьезные люди, обладающие продвинутыми Дарами Улья, размахивать автоматами не станут. А заблокировать огнестрел с помощью телекинеза нынешнему Паломнику, сожравшему чуть ли ни сотню горошин, особого труда не представляло.