Рыжий: спасти СССР – 2

Глава 20

Накануне открытия Московской Олимпиады дел было невпроворот. А впрочем и не только — накануне. Их вообще было невпроворот. Как справлялся предыдущий, мягко говоря — немолодой и не слишком здоровый Генсек — вообще непонятно. Я вот здоров как бык, а двадцати четырех часов в сутки явно не хватает. Взять хотя бы международную обстановку, которая оставляет желать лучшего.

Вторжение войск Пакистана, при полном одобрении и скрытой поддержке правительства США, в Демократическую Республику Афганистан, незадолго до главного спортивного праздника не должно было его омрачить. Я отдал распоряжение эвакуировать военно-транспортной авиацией сотрудников нашего посольства и всех находящихся в этой стране советских граждан и усилить охрану советско-афганской границы.

Наш представитель в ООН срочно инициировал созыв Совета Безопасности в связи с этими событиями, призвав осудить действия пакистанских военных на территории суверенного государства. Назревал конфликт между Ираном и Ираком. Еще в апреле американский президент Джимми Картер объявил о разрыве дипотношений с Исламской Республикой Иран, но благодаря нашим с Аятоллой договоренностям появился шанс полномасштабного вооруженного конфликта избежать.

Ну внешняя политика она всегда полна разных малоприятных сюрпризов. МИД работает, КГБ держит руку на пульсе международной обстановки, Красная армия — а в прошлом году мы вернули это историческое название нашим вооруженным силам — готова отразить любую агрессию. 9 мая мы отметили тридцатипятилетие Победы в Великой Отечественной войне.

Впервые по Красной площади, перед Мавзолеем великого Ленина, прошли подразделения Сил Специальных Операций войск КГБ СССР, да не в парадном обмундировании, а в камуфляже нового образцы. В какой-то момент, парадные расчеты ССО стали «невидимыми» — камуфля слилась цветом с серой брусчаткой. На зрительских трибунах ахнули. Иностранные да и наши корреспонденты защелкали затворами фотоаппаратов, закрутили объективами видеокамер.

А после наземной части парада, над сердцем страны прошли наши «соколы» из Военно-Космических сил. В воздушном строю были не только новые «Миги» и «Сушки», но и ударные беспилотники класса «Хиус». Хор Александрова, грянул любимый народом, марш ВКС:

Жадный буржуй,

Лапы не суй

К нашей Советской Стране.

В выси небес

Мчат ВКС,

Звезды горят на броне.

Мощным огнем

Мы обожжем

Жадные лапы твои,

Будем летать,

Будем стрелять,

Будем миры покорять.

Вообще в тот незабываемый день для москвичей и гостей столицы было много приятных сюрпризов. На ВДНХ открылась, отныне постоянно действующая, экспозиция «НТР в СССР». Причем, ее посетители могли не только посмотреть прототипы новейшей бытовой техники и радиоаппаратуры, но и приобрести уже произведенные образцы в примыкающих к гигантскому павильону магазинах.

Мне доложили, что не только советские граждане, но и иностранные туристы охотно покупали наши новенькие «бортики», так в народе прозвали бытовые мобильные радиотелефоны, моделей «Эфир» и «Импульс», цветные телевизоры «Самоцветы», «Яхонт», «Радуга», стиральные машины «Волна» и «Русалка», магнитофоны «Сирин», «Гамаюн», «Алконост», СВЧ-печи «Уют», «Кулинар», холодильники «Айсберг», «Торос». И так далее. Служба доставки на дом едва справлялась. А МПС пришлось выделить дополнительные вагоны, чтобы развозить купленное по стране и за рубеж.

Впрочем, только торопыги, которые любят похвастать перед соседями новинками, приобретают их в сотнях и тысячах километров от родного дома. Остальные спокойно ждут, пока та продукция, информацию о которой они ежедневно получают их радиотелевизионной и газетно-журнальной рекламы, дое

дет до магазинов, находящихся в шаговой доступности. Тем более, что с практикой, когда все необходимое для жизни граждан, производится лишь в крупных городах, покончено.

Районные РПЦ — а теперь под ними мы понимаем не только мастерские и студенческие КБ при учебных заведениях, но и самостоятельные промышленные кластеры — стали возводится повсеместно, решая проблему трудоустройства и насыщения товарами торговой сети, навсегда убив само понятие «дефицит». Благодаря активному участию творческой молодежи, мода на западные шмотки прошла, как с белых яблонь дым. Модные показы Вячеслава Зайцева, Валентина Юдашкина и других модельеров, собирают стадионы.

Больше — только концерты «Машины времени», «Кино», «Алисы», Аквариума' и других отечественных рок-команд. Приезжают к нам и «ABBA» и разные там «Black Sabbath», «Queen» и «Kiss». Поначалу их выступления вызывали бешеный ажиотаж. Билеты раскупали за несколько месяцев до начала концертов. «Эскадроны смерти» — прижилась все-таки шутка Щёлокова — вылавливали спекулянтов пачками, но не расстреливали, конечно, а отправляли на стройки пятилетки на перековку.

А потом ажиотаж начал потихоньку спадать и дошло до того, что сотрудники «Совконцерта» стали жаловаться, что расходы на приглашение западных музыкальных групп не окупаются продажей билетов. Было принято решение расходы сократить. Если согласны выступать за меньшие деньги, милости просим. А — нет, насильно мил не будешь. Партия и правительство ничего не жалеет для своего народа, но разумная экономия никогда не повредит. Тем более, что и сами западники все чаще приглашают к себе наши рок-команды.

И вообще в западных странах «Красная волна», как это явление называют тамошние пропагандисты, не только не отступает, а наоборот — грозит перерасти в цунами. Это не моя мысль, а популярного в США обозревателя Ларри Кинга, который все порывается взять у меня интервью. Не знаю. Подумаю. У меня Олимпиада на носу. Вот только что вернулся из Олимпийской деревни. Красиво построено, с размахом. Лучше мы строим только для собственных граждан.

Думаю, после Игр, отдать этот комплекс гостиничному тресту. Ведь это просто безобразие, что гости столицы не знают, где им остановиться. Я уж и многие правительственные объекты отдал под гостиницы. В том числе и тот дом, где когда-то мы беседовали с Григорием Васильевичем. Кстати, Романов в Ленинграде тоже развернулся, дай Бог, каждому. Недавно отрапортовал — к Летней Олимпиаде 1980 года город готов.

Проверил. Действительно готов. А заодно и отдал распоряжение подумать над строительством в Москве аналога Охта-центра. И вообще, хочу расширить столицу…

— Хозяин, — послышался в селекторе голос моего помощника. — Напоминаю, что в восемнадцать часов у вас встреча с писателями во Дворце Мечты.

«Ведь заранее известно, что эти ночные картузы не с добрыми намерениями идут, — так не ошибёшься, хрястнув по душегубцу. Или тот вороно́к с одиноким шофёром, оставшийся на улице, — угнать его либо скаты проколоть. Органы быстро бы недосчитались сотрудников и подвижного состава, и, несмотря на всю жажду Сталина, — остановилась бы проклятая машина!..»

— Да ну какая чушь! — поморщилась Ира, отбрасывая книжку с неприметной серенькой обложкой, на которой было напечатано «АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ».

Эту книжонку ей принес Мишка. Сделав круглые, как пять копеек, глаза он сказал:

— Ты же любишь читать. Вот и почитай. Здесь такое написано!..

Она представила, как отца, который служит в СЭРИКО, какой-нибудь придурок ударит по голове топором и ее всю передернуло.

— Не буду я это читать, — решила девчонка. — Уж лучше «Сто лет тому вперед» или «Мастера и Маргариту» в пятый раз перечитаю.

Она взяла пульт «Радуги», здоровенный кинескоп которой был встроен прямо в стену. Пощелкала. На одном канале — классическая музыка… Не то настроение… На другом — американские мультики… Надоели… На третьем — блокировка… Ясно, не доросла еще до этого канала… Звонок. Схватила свой розовый «Импульс». На зеленом экранчике высветился номер Мишки. Легок на помине. Нажала на «зеленую трубочку».

— Привет! — выпалил приятель. — Что делаешь?

— Привет, — откликнулась Ира. — Да вот, пыталась твой «Гулаг» читать…

— И как?

— Муть редкостная… И зачем у нас только такое печатают…

— Э-э, ничего ты не понимаешь…

— Зачем тогда с такой глупой дружишь…

— Ир, ну извини… Я тебе чего звоню… Во Дворце Мечты Рыжий с фантастами сегодня встречается…

— Ух ты! И что, всех пускают?..

— Как всегда.

— Хочу! Заедешь за мною?

— Уже. Я у твоего подъезда стою.

— Я сейчас…

— Шлем, налокотники с наколенниками не забудь. А то как в прошлый раз, у меня на месяц моцик отнимут…

— Не забуду!

Ира отключила соединение. Вырубила телевизор. Заметалась в поисках — чего бы надеть. Ну кроме шлема и налокотников с наколенниками. Решила, что синяя блузка с вышитой собственными руками Птицей Говоруном и потрепанные джинсы от «Большевички» — самое то. Сунула ноги в югославские кроссовки, схватила экипировку и «бортик», пулей вылетела на лестничную площадку к лифту.

Мишка сидел верхом на своем серебристом «Урал — Юность», сняв шлем и подставив рыжие вихры теплому летнему ветру. После восьмого класса он пошел в ПТУ авиа-космического приборостроения и в первый же год стал работать в тамошнем РПЦ, конструируя карманные электронные игровые консоли, чем страшно гордился. По внешнему виду Мишка был типичный рэпэр — так называли тех, кто красил волосы и всячески подражал Генсеку, то есть был РПР — Рыжим-Под-Рыжего.

Под его строгим взглядом, Ира облачилась в защитную экипировку. И только тогда он завел мотоцикл. Она села позади него, крепко обхватив за талию. Они тихонько выехали со двора новенькой тридцатиэтажки и помчались на Ленинские горы, по специально выделенной для двухколесного транспорта полосе. Шпиль Дворца Мечты можно было рассмотреть издалека, он, словно стартующая ракета, сияя на солнце вонзался в редкие белые облака.

На территории Дворца располагался Планетарий с обсерваторией, молодежная библиотека научно-популярной и научно-фантастической литературы, лаборатория необычных физико-химических экспериментов, гигантский киноконцертный зал, где показывали фантастические фильмы и спектакли, а также исполнялась электронная музыка, космические тренажеры «Союза» и перспективного космического самолета «Буран». И многое другое.

Ребятня здесь толклась день деньской. Да и ночью тоже — в обсерватории. Сюда приезжали на встречу с молодежью офицеры ВКС, летчики-космонавты, ученые, писатели, киносценаристы и режиссеры, снимающие фильмы космосе и будущем, художники-фантасты. Здесь не принято было толкать длинные речи. Участники таких встреч предпочитали живое общение. Вопросы, ответы, споры. Разговоры о насущном.

Специально о встрече с Генсеком никто не объявлял, но когда друзья подъехали к Дворцу Мечты, стоянка была забита транспортом — автомобили, электромобили, мотоциклы, моноциклы, трициклы, мотороллеры и мопеды. А рядом — куча великов. Как заядлый рэпэр, Мишка сразу узнал на вертолетной площадке оранжевый, как лоскуток пламени, «Ка-26» с гербом СССР на фюзеляже — личная винтокрылая машина Рыжего.

Встреча проходила в киноконцертном зале, другие помещения Дворца Мечты всех желающих попросту не вместили бы. Так что Мишка с Иркой с трудом протолкнулись. Ребята — от тринадцати до двадцати двух — не только заняли все места, но и все проходы. Малорослая Ира с отчаянием посмотрела на своего спутника. Ее глаза говорили: я же ничего не увижу. Он понял, подхватил ее и мигом усадил на свои широкие мускулистые плечи.

И тут раздались аплодисменты. К сидящем на сцене участникам — самым известным в стране писателям-фантастам — присоединился Анатолий Аркадьевич Чубайсов. Он постоял, ожидая покуда рукоплескания стихнут, но не дождавшись, подошел к микрофону и сказал:

— Друзья мои, спасибо! Однако давайте не будем отнимать друг у друга время. И вообще, если вы думаете, что пришли на встречу со мною, то глубоко ошибаетесь. Я, как и вы, примчался, чтобы поговорить с нашими замечательными фантастами. И эти аплодисменты, безо всякого сомнения, предназначены именно им.

— Ура нашему Рыжему! — не сдержавшись, выкрикнула Ирка.

И весь зал подхватил ее крик.

Вот что ты с ними будешь делать, а?.. Впрочем, я их понимаю. Уже от самого факта, что после престарелого Брежнева, следующим Генеральным секретарем стал, по сути, их сверстник, многим из этих ребят и девчонок сносило крышу. Да и стремительные перемены, произошедшие за минувшие три года, молодняк воспринимает, как знак того, что отныне будущее в его руках. И правильно воспринимает. Покуда жив, не допущу, чтобы старцы, страдающими ревматизмом и прочими недугами, колодами лежали на пути этих отчаянных молодцов и молодиц, едва ли не половина которых — рыжие. Недаром, и меня они просто и без затей именуют Рыжим, по-свойски. И это дороже любых наград.

Впрочем, я же на встрече с фантастами, надо бы послушать.

— Многие из вас спрашивают, — как раз говорил один из них — высокий, с черной шевелюрой, тронутой сединой, усатый мужчина в квадратных очках, — почему мы с братом больше не пишем о покорении Венеры, Марса или Юпитера… Наверное, потому, что нам интереснее писать не о планетолетах и кратерах, а о вас. Какими вы будете? Какие испытания вам предстоят на пути строительства будущего нашей великой страны. Да мы хотим, чтобы вы думали, читали, опять думали. На всё и по любому поводу имели свою точку зрения. Но разве это плохо? Ведь только думающими людьми и может быть построен мир, где когда-нибудь не будет войн. А планетолеты… Они уже есть. А завтра их будет еще больше.

Стругацкому-старшему аплодировали хоть и слабее, чем мне, но все же довольно громко. И в руках у многих мелькали зачитанные томики их с братом книг. Понятно. Стругацких сейчас печатали много. Братья едва писать успевали. И куда только подевался их прежний пессимизм? Нет, они не стали моими апологетами. И это хорошо. Я не требую, чтобы мне верили, я хочу, чтобы меня понимали. Понимали, что жить надо не ради абстрактного всеобщего человеческого счастья, а ради того, что делает тебя счастливым здесь и сейчас, и сделает счастливыми твоих потомков. А потомки не могут быть счастливы, если ты сегодня не решишь тех проблем, которые помешают им жить в радости завтра.

— Дорогие друзья, — взял слово ведущий встречи, дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР Георгий Михайлович Гречко, которого многие ребята знали по передаче «Этот фантастический мир». — Центр управления полетами предоставил нам уникальную возможность напрямую связаться с экипажем космического корабля «Союз-семь ЛОК», который в настоящий момент делает уже десятый виток вокруг нашего искусственного спутника. Внимание на экран.

Свет в зале померк и на гигантском экране появилось изображение. Сначала немного расплывчатое. Затем оно стало четким. Появилось напряженное лицо космонавта Геннадия Сарафанова, командира лунного орбитального корабля. Он прислушивался к тому, что ему сообщил ЦУП. Затем его лицо расплылось в улыбке.

— Здравствуйте, товарищ Генеральный секретарь, — произнес он сквозь треск помех. — Здравствуйте, дорогие товарищи писатели. Здравствуйте, ребята. Центр управления разрешил показать вам, как выглядит Луна с борта нашего корабля. Мы сделали несколько видеозаписей, но, думаю, вам будет интересно увидеть это в живую. Так что беру камеру и подношу ее к иллюминатору.

Изображение задрожало, поплыло, в кадр попали приборные доски, потом — рама иллюминатора и, наконец, серая, чуть серебрящаяся по краям, рябая поверхность, которая быстро скользила из правого верхнего угла экрана в нижний левый. Качество изображения, конечно, оставляло желать лучшего, но сомнений не оставалось. Наш корабль, запущенный модернизированной и несколько раз успешно испытанной в беспилотном варианте сверхтяжелой ракетой-носителем Н-2М, все-таки благополучно достиг лунной орбиты и теперь нарезал вокруг нее круги, проводя дистанционные исследования. В следующем году мы планируем запуск с высадкой на поверхность космонавта. И это только начало.

— Вот ребята и дорогие товарищи, — снова вернулось в кадр лицо Сарафанова, — вы увидели поверхность нашего естественного спутника такой, какой ее видим мы. Уверен, что осваивать Луну, строить на ней научные базы и космодромы, проводить поиск полезных ископаемых, предстоит уже вам. А замечательным писателям, что собрались сегодня вместе с вами во Дворце Мечты, я и мой товарищ, летчик-космонавт Лев Степанович Демин, который сейчас очень занят, хотим пожелать писать побольше хорошей научной фантастики. До встречи на Земле, друзья!

Изображение погасло. И за минуту до того, как зажегся свет, я покинул зал, чтобы не мешать больше встрече читателей с писателями. Главное я увидел и услышал. Этих людей — и тех, которые пишут сейчас фантастические книги и тех, кто их читает и тех, кто осуществляет на практике мечты о полетах в космос — уже не сбить с панталыку сладкими и лживыми речами о правах человека, о потребительском рае, о свободе губить себя с помощью алкоголя и кое-чего похлеще. Они прекрасно знают, что свобода творить, строить, защищать, право быть нужным своему народу, дороже всех этих фальшивых ценностей и поддельных свобод.

Рыжий «Ка-26» завертел винтами, засвистел, поднялся в воздух. Гриша, мой личный пилот, запросил эшелон. Мы промчались над крышами нашей древней столицы, которая с каждым днем становилась все прекраснее, взяв курс на Кремль, где у меня сегодня еще несколько встреч, переговоров, заседаний. А до Олимпиады остается всего пара недель и столько еще нужно сделать, чтобы ее запомнил весь мир. Пахмутова с Добронравовым, говорят, написали красивую грустную песню для церемонии закрытия, а оргкомитет заготовил какой-то особенно трогательный сюрприз. А какой — мне не говорят. На то он и сюрприз.

— Уважаемый господин президент Международного олимпийского комитета! Спортсмены мира! Уважаемые гости! Товарищи! Я объявляю Олимпийские игры одна тысяча девятьсот восьмидесятого года, знаменующие Двадцать вторую Олимпиаду современной эры, открытыми!

Агент «Малахит» ждал, когда Генсек сойдет с трибуны, с которой он только что толкнул свою краткую речь и пройдет с десяток метров, чтобы занять место в ложе рядом со своим предшественником, президентом МОК, высокопоставленными гостями и супругой. У него, «Малахита», будет лишь несколько мгновений, чтобы принести приговор, вынесенный Рыжему, в исполнение. И этого человека, которого обожает полмира, не станет.

Агент знал, что и он после этого умрет. Не дождавшись не то, что суда — даже ареста. В воротник вшита ампула с сильно действующим ядом. Стоит ее надкусить и вся его изуродованная, никчемная жизнь, наконец, оборвется. Смерть принесет долгожданный покой его душе, которого не стало с того момента, когда сотрудник КГБ заставил подписать трясущегося парня, не ожидавшего такой подлянки от судьбы, согласие на сотрудничество с органами. И как оказалось — не только с ними.

Невозможно нормально жить, зная, что в любой момент тебя могут вызвать куда-нибудь, не обязательно — на Лубянку, скорее — на конспиративную квартиру и дадут задание, от выполнения которого ты отказаться не сможешь. И вызовы эти, разумеется, не заставили себя ждать. Первый раз он шел как на Голгофу и был приятно удивлен, что от него ничего не потребовали. Просто поговорили, не заставляя ни на кого стучать.

Следующая встреча состоялась только через полгода. И опять — ни к чему не обязывающий разговор. В промежутке между этими встречами агент «Малахит» вел серую, особенно на фоне происходящих в стране перемен, жизнь. Во ВНИИСИ его не приняли в связи с перепрофилированием этого учреждения. Оно превратилось в филиал Ленинградского института стратегических исследований.

Пришлось идти в обыкновенный отраслевой институт, где в нем никто не видел перспективного ученого экономиста. Надежда на то, что Советский Союз все-таки встроится в кильватер передовых стран Запада, окончательно рухнула, когда весь мир облетела новость, пришедшая из Кремля. Брежнев объявил, что выходит на пенсию и своим преемником назначает… Анатолия Аркадьевича Чубайсова — директора ЛИСИ, которого в городе на Неве все называли Хозяином. И самое удивительное, что Политбюро поддержало это назначение.

С этого момента в душе «Малахита» произошел перелом. Рыжего он немного знал. Познакомились на Всесоюзном совещании студенческих научных обществ года за три до событий 1977, но больше не виделись. Не считая одной странной встречи в Москве, когда Рыжий внезапно нагнал его, но не сказав ни слова, повернулся и ушел. Потом, во время одной из многочисленных семейных ссор, «Малахит» узнал, что и супруга его была знакома с Чубайсовым. Агент подозревал — что не просто знакома.

И это стало дополнительным поводом для ненависти к Рыжему. И во время очередной встречи со своим куратором, «Малахит» услышал то, что уже хотел услышать. Куратор сообщил ему, что некие «истинные коммунисты» считают Чубайсова агентом мирового империализма, который отрицает необходимость строительства коммунизма и внедряет в СССР националистическую идею превосходства русских над всеми другими народами.

«Малахит» поддакивал и его начали исподволь готовить к тому, что должно стать для него венцом его жизни, что обессмертит его имя, сохранив оное в памяти благодарных потомков. Как ни странно, историческую миссию оказалось трудно выполнить вовсе не потому, что молодой Генсек отгораживался от народа тройным кордоном охраны. Как раз — наоборот. Он был очень прост в общении. Мог в любой момент выйти из лимузина, чтобы пообщаться с прохожими, расспросить их о том, как им живется.

Он мог сесть в маленький двухместный вертолет и полететь на встречу с писателями, артистами, студентами, школьниками, солдатами, кустарями, сельскими кооператорами. Вроде бы ничего не стоит к нему подобраться, но любовь народа оказалась надежнее сотрудников Девятого управления. Наконец, был разработан план, который позволит ликвидировать Рыжего, несмотря на его невероятную популярность и любые ухищрения службы безопасности. Нужен был лишь тот, кто готов пожертвовать собой.

«Малахиту» терять было нечего. Жена ушла от него к молодому перспективному авиаконструктору, который изобрел индивидуальный летательный аппарат ранцевого типа. Попытка сблизиться с подругой своего детства, дочерью известного фантаста, тоже окончилась крахом. Она уже год как вышла замуж, причем — за одного из ученых, работавших в ЛИСИ. Оставшись в полном одиночестве, он жаждал только одного — мести тому, кого считал источником своих жизненных неудач.

И вот накануне дня открытия Олимпиады, его снова вызвал куратор и сообщил подробности совершения теракта. За два часа до открытия «Малахит» приехал к Лужникам. Здесь к нему подошел человек и сказал:

— Именем Революции!

— И победы ее, — пробормотал в ответ агент.

Незнакомец провел «Малахита» по специальному пропуску на стадион. Там он снабдил его униформой, которую носил обслуживающий Игры персонал, и орудие убийства в виде авторучки. Она была заряжена отравленной иглой, яд на кончике которой в считанные мгновения парализовал грудные мышцы, отвечающие за дыхание. В назначенный час агент «Малахит» занял позицию для стрельбы.

Анатолий Аркадьевич объявил Летние Олимпийские игры в столице СССР открытыми и под громовые овации направился к месту, где его ждала счастливо улыбающаяся супруга. Вдруг перед ним появился невысокий, плотненький, лысоватый человечек. Вытянул из кармана авторучку, словно хотел попросить автограф. Степан, который все еще служил в охране Чубайсова, только теперь уже Генерального секретаря ЦК КПСС, рванул к чужаку.

— Что, Егорушка, — тихо, почти ласково сказал Генсек, — все пошло прахом? И ты думаешь, что этим можешь хоть что-нибудь исправить в своей никчемной жизни?

— Могу, — сказал Гайдар, сунул «авторучку» себе в рот и нажал на спуск.

От автора: Друзья, наша книга про рыжего-конопатого подошла к концу. Всем спасибо, что были с нами.

Ну а теперь предлагаем прочитать новинку от В. Гурова — присоединяйтесь!

Боксёр из 90-х очнулся на конференции поп-ММА. Спонсоры, камеры, хайп.

— Мага, тормози! — орет кто-то.

Бородатый в капюшоне душит парня, вися на нём клещом: https://author.today/reader/459611/4276150